Всё перемелется в прах

      Нежные лучи солнца пробивались сквозь покачивающуюся листву, даря тепло и не обжигая кожу. Звук щебечущих птиц изредка прерывали глухие отголоски, доносящиеся откуда-то со стороны казарм — впрочем, ничего нового и удивительного. Период затишья, наступающий после кровожадных битв, напоминал глоток чистой свежей воды после утомительной жары.       Несмотря на жизнь, несущуюся вперёд, время и пространство будто застыли в одиночном порыве, из-за чего Юмичика уже который день чувствовал себя жутко утомлённым и сонливым. На душе оказалось спокойно, но в этом спокойствии растворялась тянущая тяжесть, то и дело утягивающая его куда-то прочь из реальности. Порой ему казалось, что он спал наяву, и это апатичное ощущение вызывало лёгкое беспокойство.       Куросаки Ичиго вернулся несколько дней назад, вырвав своего сына из цепких лап ада. По его словам, Хинамори помогла ему задержать Унохану и Ямамото, которые желали по воле ада сделать из мальчика хранителя ей на смену. А сама Хинамори осталась сражаться с Айзеном.       Учитывая, что двенадцатый отряд зафиксировал пару дней назад стабилизацию трёх миров, свидетельствующую о появлении нового Короля душ, напрашивался очевидный вывод. Конечно, верховное командование не распространялось даже на лейтенантов, однако интуиция подсказывала, что Айзен всё-таки добился своего.       Странно. Мир в итоге не рухнул, хоть последствия таких перемен в первую очередь сказались на аристократии, которая наводила панику уже который день, включая Совет сорока шести.       Прикрыв глаза, Юмичика устало выдохнул. Он не понимал, почему ему так тяжело. Не могла же банальная тоска по Хинамори измотать его настолько? Он пытался отречься от неё, пробудить в душе злость и отвращение, однако его не хватало надолго. Он слишком привык к ней, привязался. Дурак, ничего не скажешь.       «А самое худшее — мы ничего не знаем о её судьбе… Где же ты?»       В аду? На небесах? Или же погибла, распавшись на множество духовных частиц? Оставалось только гадать и верить, что она даст о себе знать, что в какой-то момент явится как ни в чём небывало, словно ничего странного и страшного не произошло. Вернётся к нему, одарит улыбающимся взглядом и дотронется до щеки.       Задул ветер, играя с листвой. Тёплые лучи солнца коснулись его щеки, но Юмичике показалось, что это Хинамори дотронулась до него своими тонкими хрупкими пальчиками. Он хотел, чтобы это чувство оказалось реальным, чтобы она вернулась к нему… пожалуйста…       «Не волнуйся, я всегда с тобой».       От голоса, который раздался будто над самым ухом, внутри головы, Юмичика невольно вздрогнул и распахнул глаза. Странная сонливость исчезла, заставляя его растерянно уставиться на пятна голубого неба, виднеющиеся сквозь листву деревьев.       Показалось…       Он устало выдохнул.       Самобичевание и тоска явно не приведут ни к чему хорошему. Лучшее, что он мог сделать в текущей ситуации, это занять себя работой. В общем-то, ничего больше ему и не оставалось.              

***

              С глубоким вдохом и выдохом сознание вернулось в моё тело, и я медленно приоткрыла глаза, невольно закрыв их снова из-за яркого света. В просторном круглом зале, в котором половину стен заменяли высокие арки, сквозь которые открывался вид на простор синего бескрайнего неба, царила пугающая тишина, разбиваемая только лёгким гудением печатей.       Золотое сияние хадо, которое буквально можно приписать к божественному уровню, окружало зал замысловатым золотым узором. Несмотря на красивый вид, помещение куда сильнее напоминало место заточения, а не тронный зал многоуважаемого Короля душ.       — Открываешь для себя новые возможности за счёт божественной силы? Узнай о таком нулевой отряд, тебя накажут.       — Не трать энергию, помолчи.       Конечно, мне хотелось выразиться куда более грубо, мол, рот закрой, тепло не трать, но Айзен наверняка понял моё стремление к тишине. От одного взгляда на него, казалось бы, обычного человека, облачённого в белоснежные одежды, едва ли могло возникнуть ощущение близости с божеством. Но так оно и было — Айзен почти стал божеством.       Я привела его на земли нулевого отряда, прямо во дворец Короля душ, да прямиком из ада. Честно сказать, всё же сначала рассчитывала добраться туда первой, а уж затем, решив некоторые вопросы и расставив удачные позиции, открыть врата, чтобы пригласить Айзена. Но он оказался прытким, и мне хватило секунды, чтобы изменить решение и пройти вместе с ним сквозь адские врата, оставив позади Яхве и остальных грешников.       В момент, когда мы выбрались из ада и оказались в ослепительной белизне поднебесной, на меня нахлынуло полное понимание своей внутренней силы. Пусть финальная стадия банкая и утягивала меня в ад, словно свою частицу, оказавшись в нём, я могла призвать ворота открыться и выйти.       Казалось бы, в чём подвох? А подвох в том, что воля ада моментально поглощала мою собственную. Я едва не потеряла себя, но было ли это плохо? Меня переполняло спокойствие и уверенность, ощущение правильности и гармонии. Ад знал, по какому принципу следовать, и я всецело подчинялась его порывам.       Но Айзену удалось растормошить меня, а затем ещё и Тобимару огорошил своим появлением. Я до сих пор гадала, действительно ли ко мне пришёл мой милый Тобимару, или же это оказалась очередная уловка Айзена в выражении иллюзии. Думаю, ответ в любом случае мне не очень понравится.       — Всё вроде и прошло по моему плану, но почему-то остался неприятный осадок, будто… хотя чего уж там? — с долей снисхождения подметил Айзен, и его губы тронула лёгкая ухмылка. — Такое чувство, что всё прошло по твоему плану.       Утомлённо выдохнув и напоминая себе о концентрации, я открыла глаза и одарила Айзена претенциозным взглядом. Разумеется, всё прошло не по моему плану, однако всё сложилось относительно в мою пользу, и во многом мне стоило благодарить Айзена. Можно сказать, что наши желания реализовались, пусть и не без изъянов.       — И чем ты недоволен? — спустя долгий миг молчания полюбопытствовала я. — Сам нулевой отряд согласился сделать тебя Королём душ, и мы уже который день проходим подготовку. Разве твоя мечта не исполнилась?       — Нулевой отряд согласился пойти на этот шаг только потому, что понимал — со мной им не справиться. С нами им не справиться.       — Вариант безвыходного положения, где требовалось поскорее найти заплатку для идущего по швам мира, ты не рассматривал? — уточнила я, скептически изогнув бровь.       — Если бы они действительно так хотели найти «заплатку», как ты говоришь, то без должных разбирательств похитили бы Куросаки Ичиго и обрекли бы его на судьбу предыдущего короля.       — Осознанный король им тоже не так, чтобы мил.       — Но именно поэтому ты здесь, не так ли? Страж Хинамори.       Едва сдержалась, чтобы не выдохнуть с откровенным утомлением. Да, всё именно так. Я согласилась стать невольным стражем, ключом к клетке Короля душ, который в некотором смысле ограничит его физическое и духовное воплощение. Даже если Айзен мог заглянуть в любой уголок трёх миров, распространить своё сознание и влияние потоков мира, как личность в физическом воплощении ему вряд ли удастся уйти дальше дворца. Да и зачем, если теперь он буквально стал всеми тремя мирами?       Я промолчала на его вопрос. А он явно не был разочарован этим, напротив странным образом улыбался, словно раскусил меня. Однако ему ничего не стоило это сделать, поскольку этот самый трюк он желал опробовать на мне.       — Ты уже подчинила его?       — Понятия не имею, о чём ты говоришь.       — Прекрати, Хинамори, — улыбнулся Айзен. Улыбнулся с гордостью, удовлетворением, которое, на удивление, приятно грело душу. — Ведь именно также я хотел поступить с тобой, используя твоё тело как проводник своего сознания в трёх мирах, своё физическое воплощение. Но я трудился над нашей связью куда более усерднее, чем ты над связью со своим офицером. А раз ты заперта здесь вместе со мной, думаешь, я не пойму, что ты делаешь?       Погодя мгновение, я сухо хмыкнула и отвела взгляд.       — И где же та преданность и любовь, о которой ты всегда говорила? — поддразнивал меня Айзен, явно желая вывести из себя, спровоцировать к демонстрации эмоций. — Неужели этот офицер для тебя ничего не значил? Просто инструмент?       — В общем-то, как и я для тебя, — предпочитая похоронить свои чувства в глубине души и запереть на замок, ключ от которого лучше вообще никогда не находить, я предостерегающе глянула на Айзена. — Ты сделал меня по своему подобию, Айзен. Неужели тебя удивляет, что я буду использовать человека, которого люблю, для своих собственных интересов? Прямо как ты.       Мы смотрели друг на друга так, словно хотели убить с улыбкой на устах. Давление возрастало, и оно не пугало, а, наоборот, будоражило и радовало, восхищало и побуждало наслаждаться моментом.       — Ты действительно достойна того, чтобы любить и ненавидеть.       Я лишь вздёрнула бровями, выражая учтивость.       — Тоже самое я могу сказать о тебе… мой король.