Девятеро из ниоткуда

Понедельник — день хреновый. Это та истина, которую человечество развивало с того самого момента, как появились дни недели. Но, каким бы хреновым не был день, он всегда может стать хуже… — Восемь уроков! — возмутился Вару, случайно бросив взгляд на раскрытый дневник, который Феликс накануне столь любезно забыл закинуть в портфель. — И один из них — чертова физика! Очешуеть! — Во-первых, не восемь, а семь плюс классный час, — возразил червовый, убирая дневник. — Во-вторых, странно, что ты только сейчас это заметил, учитывая, что мы уже чуть больше недели как девятиклассники. Соответственно, возникает вопрос, куда ты пропадаешь каждые первые четыре урока большую часть учебы… — Психам слова не давали! — отмахнулся пятый, в очередной раз мысленно поблагодарив очки — благо, через них не было видно того микроинфаркта, который отразился в глазах парня после упоминания его пропаж. Бунтарь бунтарем, а классуха, когда дело доходит до посещаемости — зверюга… — Как. Ты. Меня. Назвал?! — «Псих» начал психовать. И, возможно, Вару бы больше живым не увидели, если бы не вовремя подоспевший Зонтик. — Д-доброе утро… — проговорил шестой, попытавшись понять, что здесь происходит. Хотя, что тут понимать — перепалки между четвертым и пятым клонами уже стали чуть ли не традицией местной фауны. К счастью, перемены настроения Феликса УЖЕ были традицией. — А, Зонтик! Утречко! — радостно воскликнул он, убирая руки от горла соседа. Сосед же в свою очередь был бесконечно благодарен трефовому, хоть вслух он этого никогда не скажет. — Ага-ага, гамарджоба квемекхис саквеби! — небрежно бросил Вару вместо извинений случайно запомненную фразу одного уборщика со школы. Увидев удивленные лица братьев, он добавил: — Ладно, идемте вниз. Или Курилка опять упрется… *** Благо, у «Курилки» сейчас были более важные дела, чем песочить троих братьев — он песочил одну сестру. — Как вообще можно было ТАК упасть с кровати?! — говорил Куро, рассматривая ссадину над ухом Каори. — Это нереально на девяносто процентов! — Значит, мне повезло, и в мою пользу сыграли остальные десять! — весело откликнулась «пострадавшая», которая ночью умудрилась таким образом навернуться с кровати, что осталась лишь одна царапина на голове. — Данте, скажи хоть ты ей! — Куро посмотрел на бубнового короля, все это время сидевшего рядом и наблюдавшим за перепалкой. — А чего говорить? — пожал плечами Данте. — Раз уж случилась такая невероятность, то это воля самой Вселенной и тут уже ничего не попишешь. Трефовый, поняв, что происхождение царапины беспокоит только его, вздохнул и уткнулся в учебник по геометрии. Перечитывать рандомные параграфы. По девятому кругу. Ситуация не могла не заставить Феликса улыбнуться, даже учитывая тот факт, что он недолюбливал всех троих, особенно Данте. «Воля Вселенной, — подумалось четвертому, — Если Данте прав, возможно, можно просто пустить все на самотек и Николь сама найдется! Возможно, я даже стану недолюбливать их чуть меньше…» Эх, Феликс-Феликс… Даже не подозревает, что же приготовила ему эта самая Воля… *** Войдя в класс, Каори сразу почувствовала, что что-то тут нечисто. Во-первых, на нее смотрело меньше осуждающих взглядов. То есть, не то, чтобы раньше их было прям пруд-пруди, особенно после их с братьями выходок… Но чаще всего Юлька с ее змеиной сектой натурально испепеляли глазами каждого Нечитайло по отдельности. Порой даже казалось, что те девчонки откуда-то прознали, что среди пятиклашек есть еще двое представителей данной фамилии и специально бегали к мелким, чтобы поиспепелять вышеназванных мальчишек. И сегодня… Их было столько же. Так что ж не так-то? Ответ оказался прост: у Каори появилась соседка по парте. Рыжие волосы, очки, веселая улыбка — словом, что-то похожее на смесь Куро, Данте и Феликса. Оттого и отвращения не вызывала. — А, привет! — увидев севшую рядом Каори, соседка радостно улыбнулась. — Ты, наверное, из тех девятерых новеньких, Нечитайло? Бабушка сказала, в чате учителей из-за вас уже неделю будто минное поле! Тебя же зовут Ка… Ка-о-ри… Правильно произнесла? — Да, правильно, — Каори тоже улыбнулась. Наконец-то в этом классе появился адекватный персонаж женского пола! — А тебя как зовут? — А! Меня зовут Николь. Николь Кузнецова! За соседней партой подавился воздухом Феликс. Девчонки посмотрели на него, но не придали этому значения. Николь — потому что поняла, что это тоже Нечитайло и он наверняка опять шутит, а Каори — потому что прекрасно знала, что с Феликсом еще с лета творится что-то странное. Влюбился, может? Или заболел? — Я первую неделю пропустила, потому что в начале лета сломала ногу, а гипс сняли только в пятницу, — начала рассказывать Николь. — Но мне бабушка все-все новости рассказывала, она у одиннадцатиклассников ведет факультатив по химии. Так у учителей там только фамилия «Нечитайло» и звучит! То вы там в компот подливаете зеленки, то подкладываете биологичке любовные послания якобы от физрука! Ух, как у вас только фантазии хватает?!.. Каори слушала новую подругу очень внимательно. Любовные записки, ясное дело, это Ромео постарался. Причина, по которой все решили, что это от физрука, была проста — в письмах Ромео подписывался как «Твой Ромочка», чтобы сразу не выдаваться и сохранять интригу до конца. А так как «Ромочек» в школе было не так уж и много, все свалили на физрука Романа Сергеевича, который, впрочем, против не был — в прошлом году среди старшеклассников прошел слух, что у бедного физрука завязалась какая-то интрига с молодым учителем информатики, Андреем Максимовичем. Так что, лучше так. Ну а зеленка в компоте — это, конечно же, дело рук Вару. Или Ару. 50 на 50, оба повернутые. А Феликс, наблюдавший в это время за девчонками, сидел и думал, что не зря выступал все это время за добро, раз карма так его наградила. И что Воля Вселенной все-таки существует. И что теперь он меньше недолюбливает Данте (но все еще недолюбливает!!!). И что Хелен обрадуется. И что надо будет дать Вару леща за компот, а Ромео — за записки. В общем, он много думал. И Каори думала. О том, что теперь у нее впервые за много лет есть подруга. И что Феликс пристально наблюдает за ними уже несколько минут, не моргая и не сводя глаз. И что сегодня и Ромео, и Вару получат по шее. И что у Арины сейчас скрипят зубы от неприязни. И что теперь главное — никогда в жизни не давать Николь повторить судьбу Мис… От воспоминаний об умершей подруге на ее душе вновь стало как-то тоскливо. — Эй, ты чего? — Николь на секунду прервала свой поток слов, взглянув на Каори. — Я же их не ругаю! Или ты из-за того, что вторым уроком физика? Не переживай на счет этого, Клео пообещала заколдовать Шапокляк… — Клео? — Каори удивленно подняла глаза. Что-что, а имя значительно выделялось в классической системе «Саша-Маша-Ваня-Вася». Так что она бы его определенно запомнила. — Ну, Клео Аджар! Полное имя — Клеопатра. Внучка гадалки, она у нас не учится, но часто в школьном дворе гуляет, все к ней настолько привыкли, что даже не замечают! Но я с ней хорошо дружу, и тебе советую! Клевая она, Клео-то! И колдовать ведь правда-правда умеет… А еще… Но Николь так и не успела сказать, что еще — ее прервал звонок. Так что она лишь вздохнула и начала доставать учебники. А где-то в середине урока Каори получила от нее вырванный из тетрадки листик, который гласил: «А еще, ходят слухи, что ее бабка пятнадцать лет назад продала какому-то пацану волшебные карты, и что он там после этого каждый день семь или восемь раз подряд приходил в школу в новом прикиде и с новым характером… Ну, там мутная на самом-то деле история, может, Клео тебе лучше расскажет.» Каори перечитала лист несколько раз и решила сохранить его. И узнать у Николь подробности. И обязательно встретиться с этой Клео. И дать почитать его Куро. Он умный, придумает, что делать. А дальше… А дальше надо последовать примеру Данте — пустить все на самотек. Кажется, Воля Вселенной сегодня решила оторваться…