Жертвенный Пёс

***

      Свободного времени оставалось все меньше, так что Сэм все-таки решила призвать Регулуса — ведь не мог же Джеймс просто так его упомянуть? Вот только младший брат Сириуса так просто не отозвался: ни на первый, самый банальный призыв; ни на второй, более «официальный». И даже на третий — проведенный по всем правилам задетой за гордость Саной. Правда, после третей попытки Здравый Смысл смог переорать гордость, и она, наконец, признала, что что-то в этом деле нечисто. Потратив несколько минут на отчитывание самой себя — Санка, ты, вообще-то сейчас уже кровная Блэк, а не Паливода — хватит оправдывать фамилию, пора головой думать! — она достала свой новый набор рун, нарезанный из ясеня. И на простое «А оно мне надо?» рунический расклад выдал простое и четкое «Надо!». Вздохнув и еще раз мысленно пожаловавшись предкам на свое неумение спокойно сидеть на месте, Сэм принялась составлять план дальнейших действий.       Вариантов, впрочем, оставалось немного — помимо откровенной «чернухи», гарантированно призвать чей-то дух без доступа к его могиле можно было при помощи ритуала. Не сказать, чтобы он был особо сложным — личные вещи покойника имелись, остальные ингредиенты довольно банальные, да и она, может, и городская, но резать мелкую живность привычная — вот только для него нужна была контролированная среда. Конечно, можно было просто расчистить одну из пустующих комнат, но всегда есть риск, что вместе с призванным «в гости» заявится и еще что-то. И как назло, Сириус совершенно не помнил, чтобы у Блэков была своя ритуальная комната. Что было очень странно для любой «традиционной» семьи. Возможно, Блэки просто не хотели устраивать такое теоретически опасное место в своем доме и у них было какое-то свое ритуальное место, о котором Сириус не знал? Как бы там ни было, если ритуальной комнаты не было, её нужно было создать.       Выбор подходящего места растянулся на ведь день — диагностические расклады раз за разом отбраковывали вполне подходящие по её мнению помещения. Не имея выбора, она перешла на проверку оставшихся — и результат оставался прежним.       — Мистера Блэка что-то беспокоит? — неуверенно спросила Бруна, которая весь день наблюдала за тем, как её хозяин мечется по всему дому, бубня сквозь зубы ругательства, которые с каждым часом становились все экспрессивнее. Усталая ведьма, которая все-таки заявилась ужинать на кухню — оставшись в одиночестве (не считая служанки) она предпочитала есть именно на кухне, чем поначалу повергала воспитанную эльфийку в шок — только растеряно моргнула.       — Я планирую устроить ритуальную комнату, — всё же решила пояснить Сэм, в расстроенных чувствах уставившись в тарелку с супом и пытаясь найти выход из ложившейся ситуации.       — Возможно, Бруна сумеет привести в порядок старую? — неуверенно спросила эльфийка.       — Что? — недоуменно нахмурилась прибывающая в раздумьях Сэм.       — П-простите за дерзость, Хозяин, Бруна хотела помочь! — сделала свои выводы длинноухая, прижав эти самые уши к голове на манер провинившейся собаки, умудрившись одновременно присесть и отпрянуть в самый пустой угол.       — Да тихо ты! — рыкнула ведьма, поморщившись из-за нарастающей головной боли. — Что ты сказала о «старой»? И хватит подметать собой пол!       — Простите, Хоз. Мистер Блэк, — Бруна будто ужаленная подскочила на ноги и нервно сцепила тоненькие ручки перед грудью, вот только взгляд с пола поднимать не стала. — Бруна говорит о старой ритуальной комнате. Бруна не нашла в ней серьезных недостатков, Бруна может её исправить.       — В этом доме есть ритуальная комната? Почему я об этом не знаю? — окончательно растерялась новая хозяйка дома.       — Бруна не знает, Мистер Блэк.       — Ну, тогда показывай, где ты её нашла.       Идти оказалось совсем недалеко — искомая комната, как и кухня, находилась в подвале. И Сэм это категорически не понравилось — дверь обнаружилась практически напротив мастерской, вот только увидела она её только после того, как служанка её открыла. Мысленно чертыхнувшись на старые дома с их тайнами и рассудив, что сама дура — в таком маленьком доме используется на максимум каждая доступная площадь, так что можно было и самой догадаться, что за узким коридором что-то спрятано — решила позже устроить полную ревизию и составить план дома с учетом всех площадей.       За дверью, ожидаемо, оказалась комната. Довольно небольшая, меньше детской спальни, темная, грязная и абсолютно пустая. А ещё — полностью покрытая сплошными каменными плитами, даже на двери изнутри такая имелась. Этакий сплошной каменный ящик — самое то для всяких не терпящих постороннего вмешательства ритуалов.       Сразу же заходить внутрь Сэм не рискнула — для её натренированных антиквариатом чувств ощущение «чего-то» было довольно явным. Впрочем, ничего сильного там тоже не ощущалось, но здоровье штука хрупкая, нечего им понапрасну рисковать. Вздохнув, она закрыла дверь — которую теперь прекрасно выдела — и направилась на кухню. Спать ей в ближайшее время не предвидится, так что нужно было залить в урчащий желудок оставленную миску супа и выпить кофе.       Пока она ела, отправленная за нужными вещами служанка притащила старинного вида курильницу в виде «лампы Алладина», более-менее пригодные древесные угли, семена да шкурку. Конечно, специально выращенные семена крапивы куда лучше магазинных, да и найденная в закромах шкура Бумсланга — которую было обидно тратить ради такого, но она бы не рискнула пить зелье из старой и непонятно как хранившейся шкуры, да и иной змеиной шкурки просто не нашлось — «в рецептуре» указана не была но как говорится, на безрыбье и рак рыба.       Окуривание дымом ВСЕГО дома, от чердака до подвала, каждой комнаты, каждого угла, шкафа и ящика — и даже под кроватями — это та еще эпопея, но тут лучше перебдеть, чем недобдеть. В последнюю очередь была открыта и сама «тайная комната», в которой дымящаяся лампа и была оставлена.       На следующий день, проспав куда дольше обычного, но так нормально и не выспавшись, Сэм первым делом отправилась в магловский супермаркет, а затем — приводить комнату в порядок. Заходить внутрь было. мерзко. Глазастые куски зелёной «пушистой» плесени теперь не скрываясь уставились на неё, уступая место каким-то маслянистым темным потекам с пятнами. Впрочем, ощущения ТОГО «взгляда» исчезло.       — Доксей вытравила, чизпурфлов тоже, да и боггарты попадались — а бундимуны тут все спрятались? Умные твари — кто бы мог подумать.       Опытная ведьма только ухмыльнулась: эти волшебные существа, пусть и питались грязью, нуждались в неслабом магическом фоне. В отличие от фигурирующей в рассказах «магловских» знакомых об «ожившей плесени». В этом, собственно, не было ничего необычного — остаточная магия вполне способна наделить подобием сознания обычные предметы, да и именно «самостоятельна плесень» тоже не была такой уж и диковинкой.       — Экскуро! — рявкнула она, размахивая палочкой. На мгновение взгляд многочисленных желтоватых глаз стал обиженным, но что-либо предпринять их обладатели не успели.       С первого взмаха все отчистить не удалось — создавалось впечатление, что комнату не чистили. никогда, обходясь только центром пола. Покончив с магической уборкой, она взялась за самую обычную магловскую швабру с отжимом и принялась отмывать соленой водой все поверхности, уже вслух костеря Блэков последними словами — как они в принципе умудрились так загадить свой дом? Не последние же волшебники, должны были понимать элементарное! Ведь стоило пройтись тряпкой по стенам и зажечь яркую лампу как оказалось, что комната была сооружена из далеко не тонких плит черного асуанского гранита, который стоил просто сумасшедших денег — если, конечно, покупать его у волшебников, ведь ЕЦАИсты первым делом присваивали его себе — а всё потому что он был просто идеален в своей стабильности и стабилизации для всяких там ритуалов, алхимии или продвинутого зельеварения! И — такой материал, да так бездумно использовать!       Ну что ж — теперь это все было её имуществом и разбазаривать его она не собиралась! И начать нужно было с установки вытяжки — с полноценной защитой и «фильтром». Благо, у нее был необходимый опыт «построй с нуля сам», пусть и не в таком масштабе. Первым делом она вычислила центр потолка и заклинанием проделала в нем дыру. Затем зачаровала найденный в мастерской точильный камень, дабы он самостоятельно полировал потолок и попутно заглянула в пока не используемую зельеварню, проверить вытяжку там. Сбегала в магловский художественный магазин за глиной, из которой впоследствии при помощи магии сделала и опалила вентиляционную трубу, для установки и выведения на улицу которой пришлось разобрать полы в столовой и часть наружной стены. Для защитной решетки пришлось пожертвовать парой металлических подставок под горячее, а саму трубу набить вымоченной в соли люффой, но результат получился на удивление хорошим — все выглядело аутентично и практически не заметно. Дождавшись окончания приемлемой полировки потолка и перенаправив камень на стены — «зеркало» ей было не нужно — она заклинанием вырезала вокруг дыры хорошо знакомый алхимический став, который превратит межрешоточное пространство в полноценный клапан, выпускающий все что нужно, и не впускающий не нужное. И, после окончания строительных робот снова отмыв комнату, она снова оправилась к маглам — за мелкой дичью.

***

      Удивительно, но начало ритуала на «чужом месте» прошло удивительно гладко — мел под пальцами не крошился, линии выходили четкими, свечи не гасли, и даже пойманные уличные крысы не причинили неожиданных неудобств. Вот только. очередное повторение речитатива отозвалось очередным «абонент вне зоны доступа». При этом сами «гудки» были — значит, до «абонента» в принципе можно было «дозвонится». Так что — еще раз. И еще.       Уже на третий «звонок» стало понятно, что «абонент», несмотря на то, что относится к почти бесправным неупокоиным духам, где-то крепко застрял — вероятно, один змеемордый деятель не ограничился простым убийством. Но, раз «связь» все-таки была, значит обошлось без изысков некромантии, против которых она уже заранее приняла меры, дабы не получить «подарочка». С каждым разом «сигнал» усиливался, принося с собой ощущение холода, мрака и сырости. И вот, на девятый раз в центре одного из кругов на подушке, вытянутой из кровати Регулуса, явился молодой, щуплый и черноволосый парень — и полностью промокший. А еще, в отличие от привычных ей полноценных духов, не выглядящий полностью материальным, даже ноги терялись в какой-то темной дымке.       — Ну привет, Регулус.       — О, это ты, бесстыжая? — медленно протянул он, с видом человека, отработавшего несколько смен подряд убирая с лица мокрые волосы.       — Бесстыжая? С чего вдруг? — оскалилась-усмехнулась.       — С чего? — прохрипел Блэк. — Да как ты вообще посмела! Чтобы какая-то безродная шавка стала…       — О, вспомнил? — улыбка стала еще мерзопакостнеё. — Какой правильный мальчик! Да вот только именно Я здесь — живая! Здесь Я дышу, Мое сердце бьется. И в жилах моих теплая кровь Блэковская!       — Воровка, — прохрипел.       — Нашел — храни. Да и... нет у мертвецов права голоса, — хмыкнула она, умащиваясь на притащенном из гостиной пуфике. — Так что, мой младший брат, ответь мне — что за медальон в доме?       — Медальон? — нахмурился Регулус.       — Медальон. Тяжелый такой, золотой. С зелененькой S-кой.       — Кричер. Кричер должен был…       — Он теперь никому и нечего не должен.       Мертвые серые глаза уставились в очень похожие напротив, губы скривились в оскале. В этот момент Регулус еще больше походил на своего старшего брата.       — Тварь, — выплюнул он.       — Да-да, — «согласилась» она, скалясь в ответ, — старая, мелкая, мелочная и злоязыкая сволочь, не знающая своего места. Совсем уж вы прислугу распустили. Ну так что, Регулус — расскажешь все о медальоне, или предпочтешь так и оставаться неупокоиным духом?

***

***

***

Почему именно «Жертвенный Пёс»? Потому что ГГ- это и Сириус тоже. При чем здесь Сириус? Знаете ли вы, откуда взялся миф о черном псе Гриме? Дело в том, что даже в уже христианизированом средневековье существовала примета — если хочешь построить что-то важное и надежное, нужно принести жертву. Или если постройка не ладится, нужно принести жертву. И речь идет о человеческой жертве. Кого же жертвовали? А того, кто защитится не может — женщину, ребенка или первого попавшегося прохожего замуровывали заживо в стене замка/моста/прочего важного сооружения. Хотя не редко могли и архитектора замуровать. И власть/церковь это дело не поощряла, но и веками не сказать чтобы наказывала — ведь технически никого не убивали, ведь жертву замуровывали живой (иногда даже с перекусом), а то что выжить у нее шансов не было, так действовал принцип «Божьего Суда» и это было угодно Богу (по логике «было бы не угодно, он бы её спас»). И это была очень стойкая практика — она, пусть и официально порицаемая, «дожила» до 17 века, а в некоторых местностях и дольше! Тем не менее, власть имущие закрывали глаза только на действительно важные (и собственные) постройки, а вот за «мелочи» уже наказывали. И люди выкрутились — начали приносить в жертву животных, в основном черных. В Англии такой классической жертвой был черный пёс и его могли замуровать при постройке любого здания или стены. И, поскольку несчастное животное пыталось выбраться и выло, а совершившие это не могли прямо сказать о жертве, ведь им бы влетело от властей, дабы объяснить звуки без видимого источника и была придумана легенда о Гриме. Чтобы посторонние бежали оттуда быстрее собственного визга и не пытались разобраться в причинах. А Сириус, чья анимаформа была черным псом, был заживо «замурован» в Азкабане и упал в Арку Смерти, так и не получив похорон. Шансов выжить у него не было изначально.