Жертвенный Пёс

***

      Тисовая улица.       Такое чувство, что кто-то здесь осваивал дублирующую магию — одинаковые домики, одинаковые лужайки перед домом, одинаковые низенькие каменные заборчики. Только и разницы, что небольшая вариация цветов на клумбе, да разные автомобили.       Оксана вздохнула, глядя на четвертый дом. Гарри, вероятно, сам того не замечая, рассказал о жизни в этом доме очень многое. Конечно, могло быть и хуже — многим детям приходилось гораздо тяжелее. Вот только эти «многие дети» зачастую не были волшебниками. И из них редко когда целенаправленно хотели «выбить волшебство».       Они не рисковали стать обскурами.       Почему теперь-уже-её-крестника-приемного-сына миновала эта участь? Она склонялась к тому, что все дело в неосведомленности — никто прямо не сказал, что причина издевательств в том, что он волшебник. Ну а сам он считал себя «просто Гарри».       Тоже, кстати, довольно показательно. И, в отличие от Сириуса, она прекрасно могла представить, в чем там дело. С Верноном все просто — банальный конфликт между аристократией и нуворишами. А на счет Петунии… Её детство пришлось на шестидесятые. Времена, когда единственным предназначением женщины являлось замужество. И смотря на эту абсолютно «пластиковую» сцену встречи мужа с работы — в стиле ситкомов пятидесятых-семидесятых, не иначе — все становилось вполне понятно. Петуния даже одета была, как идеальная домохозяйка с рекламных плакатов из пятидесятых.       Жили-были когда-то две сестры. И вот уже взрослые говорят, мол, Старшая: послушная, исполнительная, чопорная блондинка — идеальная будущая жена и мать; а Младшая: красивая, веселая, характерная рыжая — очень интересная, но на таких не женятся. Да и еще со странностями. И вот уже Старшая представляет себя мученицей, ведь ей всегда нужно будет приглядывать за непутевой сестрой. Томно вздыхать, говоря «но ведь это моя младшая сестренка» и виновато опускать взгляд — и естественно получать в ответ «какая хорошая/добрая/несчастная девочка» от окружающих. А затем оказывается, что именно Младшая — волшебница. И именно ее ждет волшебный замок, прекрасное платье и прочие чудеса. Ну и принц, как в сказке без него? А «идеальную» Старшую — замужество за самым обычным мужчиной. Старшая, естественно, в ярости — почему в этой истории роль Золушки досталась именно Младшей? Ведь она так старалась быть всем идеальной! Да вот только именно она волшебникам и не нужна. И вот проходит время — и Младшая получает все больше признания, и даже родители ей, непутевой, довольны. Да и время вокруг изменилось. Наступил 1975 год, принят «Закон о дискриминации по признаку пола» — и работодатели уже не могут «в лоб» уволить женщину после замужества. Да и быть домохозяйкой уже не популярно. А Старшей тем временем уже 17 лет и она ничего больше и не знает, зато у Младшей все прекрасно, она даже начинает встречаться с настоящим-Принцем-волшебником-богатым-наследником-потомственным-аристократом. Наконец, Старшая находит мужчину, которому нужна стереотипная жена-домохозяйка. И все вроде как бы налаживается, и можно забыть о том, что сказка была так близко. А затем Младшую убивают и Старшая чувствует себя отомщенной. Но на ее пороге появляется племянник. Который ОЧЕНЬ НУЖЕН этой сказке. В отличие от ее сына.       Интересно, Петуния понимает, что сама воплотила сценарий «Золушки», став мачехой? А знает ли она оригинал этой сказки? И чем там все закончилось для мачехи и ее дочек?       Оксана снова вздохнула. Может кто и скажет, то месть маглам это низко и недостойно — но ей что, просто стоять и смотреть как издеваются над теперь уже её ребенком? Да и вообще, добраться к нужному адресу под чарами отвлечения внимания — это еще то испытание, она имеет полное право поразвлечься. Пробраться к ним в дом оказалось ожидаемо просто — в этом помог прихваченный с собой магический «швейцарский нож», имеющий, в том числе и отмычки. Гораздо тяжелее было дождаться, пока Вернон засядет на импровизированной веранде с газетой, а Петуния уйдет в магазин. Зато искомое — семейный фотоальбом — нашлось довольно быстро, в гостиной. Выбрав общую фотографию лыбящихся всех четырех Дурслей из толстенной «книги», в которой и намека на Гарри не было, привычным движением нарисовала на ней карандашом круг и рунический став-«Зеркало». Затем сложила фотографию вчетверо и сунула под порог.       Ну и напоследок, ткнула пальчиком в машину — ну, подумаешь, лопнул тормозной шланг?       Кушайте, не обляпайтесь.

***

      Несмотря на все произошедшее на Чемпионате, в «Норе» время спокойно шло дальше и рутина снова всех поглотила. На следующей неделе и мистер Уизли, и Перси дома почти не бывали, каждое утро оба уходили еще до того, как все остальные вставали, и возвращались поздно вечером после ужина. Чарли и Билл, находящиеся в отпуске, предпочли отоспаться, а оставшаяся молодежь в основном пыталась играть в квиддич — у них был только один обычный мяч, так что это больше напоминало не знаменитую игру, а какой-то бейсбол на метлах. До начала учебы оставались считанные дни.       Гарри все никак не мог определиться, нравится ли ему происходящее. С одной стороны он был очень рад компании, но с другой — как тут не вспомнить прошлый год, когда он жил в «Дырявом Котле»? Если бы он и сейчас жил один, или даже у Дурслей, он бы мог спокойно пользоваться зеркалом Сириуса.       Сквозное зеркало — это нечто! Сперва Гарри даже и не понял, где там это крошечное зеркало — крестный прислал тонкий и маленький блокнот в кожаной обложке. Зеркало нашлось в задней половине обложки и позволяло не только говорить с собеседником как по телефону, но и видеть! И сейчас это было довольно обидно — иметь возможность просто поговорить, но быть вынужденным шкрябать текст в блокноте.       Впервые в жизни Гарри признал сам себе, что нужно менять свое отражение в зеркале. Оно ему и так никогда не нравилось, теперь даже шрам не радовал, а носить обноски Дадли стало практически невыносимо — новые очки с обувью смотрелись на нем как украденные. Разве он не мог пойти в какой-то магловский секонд-хенд или разыскать распродажу? Это не будет очень дорого. Но отпроситься в Лондон у миссис Уизли так и не вышло — женщина ударилась в параною не хуже Сириуса. Пожевав от злости карандаш, он написал крестному и тот пообещал прислать посылку с одеждой прямиком в Хогвартс.       А еще играя в «садовый квиддич», он впервые задумался о том, что уже давно не командует своей метле «Вверх!». Да и если честно, все это «что говорить и как держать» выветрилось у него из головы вскоре после урока полетов, еще до первого его школьного матча по квиддичу. И ничего, летает! И никогда раньше об этом и не задумывался. А еще ему вспомнился крестный, пользующийся бессловесный, а то и беспалочной магией. Он явно чего-то не понимал в происходящем. Но чего?       А затем произошло нечто ужасное.       Дело было в воскресенье вечером, накануне отъезда в Хогвартс. Был уже вечер, в окно хлестал дождь. Джинни подклеивала старый учебник, Гермиона читала новый, Чарли штопал прожженный вязаный шлем, Фред и Джордж что-то писали, Рон с Биллом играли в шахматы, миссис Уизли хлопотала на кухне, а Перси просто сидел в кресле. Гарри, с удивлением узнавший от крестного, что как и метлы, волшебные палочки нужно было полировать, именно этим сейчас и занимался — благо, подаренный Гермионой набор по уходу за метлой вполне подходил и для палочек. Дело оказалось не таким уж и простым — его волшебная палочка не была гладкой и чтобы ее тщательно отполировать уходило много времени. Зато уже сейчас она выглядела куда более достойно.       — О, ваш папа идет! — внезапно воскликнула миссис Уизли, посмотрев на часы.       Гарри эти часы очень нравились. Узнать по ним время было совершенно невозможно, зато у них были девять золотых стрелок, и на каждой было вырезано имя одного из членов семьи Уизли. Цифры на циферблате отсутствовали, но имелись надписи, кто где находится. Тут можно было видеть «дом», «школа», «работа» и, кроме того, «потерялся», «больница», «тюрьма», а на том месте, где положено быть двенадцати часам, — «смертельная опасность».       Стрелка мистера Уизли переместилась с «работы» на «в пути», а через секунду, дрогнув, замерла вместе со всеми, указывая на «дома», и из кухни послышался знакомый голос.       — Иду, Артур! — откликнулась миссис Уизли и торопливо вышла из комнаты.       Минутой позже и сам мистер Уизли вошел в теплую гостиную с обеденным подносом в руках. Вид у него был совершенно изнуренный.       — Ну, у нас заварилась каша, — сказал он миссис Уизли, опустившись в кресло у камина и без всякого интереса ковыряя вилкой в подостывшей цветной капусте. — Рита Скитер всю неделю вынюхивала, в каких бы еще грехах обвинить Министерство, и вот наткнулась на историю об исчезновении бедной Берты — уж теперь она закатит заголовок в завтрашнем «Пророке»! А ведь я давным-давно говорил Бегмену, что нужно послать кого-нибудь на поиски.       Берта… Где он слышал это имя? Гарри задумался — мистер Уизли говорил о ней еще на Чемпионате, но… Исчезнувшая Берта… Внезапно Гарри похолодел.       Заброшенный особняк, старое кресло у горящего камина, Хвост на коленях. Гигантская змея и убитый магл.       В том сне Волдеморт повторил это имя несколько раз.

***