Жертвенный Пёс

***

      СИРИУС БЛЭК.       Теперь она была им.       Что? Как? Почему? Неизвестно. Увы, магия — штука условная. Невозможно найти ответ, не зная правильного вопроса. Но теперь именно она Сириус Блэк, как бы безумно это не звучало. И благодаря чужим воспоминаниям она прекрасно осознавала, какой именно это «Сириус Блэк» из всех возможных.       О «Мальчике-который-выжил» не слышали, наверное, только маглы. Главная диковинка Англии. Один из самых молодых и скандальных начальников Аврората.       И она стала его крестным.       Который, насколько она знала, был мертв.       СИРИУС БЛЭК.       Имя, знакомое ей лишь в контексте «Второй магической войны в Британии». Иногда казалось, что британцам и поговорить-то было больше не о чем.       «Жопа. Полная, необъятная жопа.»       Само осознание того, что она сейчас находится посреди Лондона — как утверждала новая память — да и еще в роли воскресшего (?) Сириуса Блэка, последнего законного наследника известной «темной» семьи да и еще вроде как мертвого два десятилетия крестного главного аврора Поттера, известного своей узколобостью и нетерпимостью к «темным искусствам», которого за глаза называли «британским бойцовым псом» и приговаривали о его победе над Волдемортом, мол, «клин клином вышибают».       Пришлось успокоиться. Не быстро, но дыхательные упражнения помогли.       Рунный расклад, как и любое подобное гадание, нужно было делать на трезвую во всех смыслах этого слова голову. Ее никогда особо не интересовала история этого «Мальчика» и британцев в целом — но волшебное сообщество маленькое и поговорить там особо не о чем. Да и Димитр, ее троюродный брат и заместитель начальника Болгарского Аврората, по долгу службы с Поттером пересекался неоднократно и любил перемыть кости британской знаменитости.       Разобрать, почему она стала вроде как уже давно помершим Блэком, так и не удалось. Зато стало понятно, что никто из людей или организаций в этом не замешан. И это точно не морок. Как и то, что происходящее не временно. А прямые Райдо, Эваз и Гебо складировались в картинку, которую она пока не рисковала трактовать.       Рискованная вылазка к ближайшим мусорным бакам и поиск газет дали понимание того, что вокруг прошлое и все-таки Англия, что стало последним гвоздем в крышку гроба Здравого Смысла. Также выяснилось, что «проснулась» она в среду. И, ВОЗМОЖНО, на Русалии. Или летнее солнцестояние? Она плохо помнила, на какое число они выпадали в 1994 году. Она тогда была студенткой Лысогорской академии и занималась всем, чем угодно — но не получением профильных знаний.       «Да, Сана, вот оно как бывает.»       Она нервно хихикнула. Затем еще раз. И еще. Нервный смех загрохотал в комнате, отражаясь от деревянных панелей стен, с глаз потекли слезы.       А ведь действительно, есть ли там, дома, та малолетняя дурында-Санка? Родители? Друзья? Да вот только не узнаешь. Нельзя двойникам пересекаться. Да, нынешняя она — не она прошлая, но… Риск того не стоил. Некая Оксана Корнеевна, рожденная когда-то в среду на Русалии и с малолетства знавшая, что не проживет долго, смерти не боялась. Но и не стремилась к ней никогда.       Глубоко вдохнув, она вытерла рукавом лицо, но слезы продолжали течь. Перспектива оказаться в прошлом, в полном одиночестве ее совершенно не радовала. Пусть она и давно «перебесилась», из редкой оторвы став живущей в свою радость практически затворницей, это не отменяло редких встреч и общения с близкими. А здесь и сейчас — с кем ей говорить? С Римусом? Это даже не смешно — школьный приятель должен одним из первых заметить подмену. Остается Поттер.       Будущий «идеальный аврор» сейчас был одетым в обноски, нескладным, худым и большеглазым подростком, ради фактически незнакомого человека нарушившим несколько законов и заработав за это на срок в Азкабане. Губы розтянулись в улыбке: Поттер был типическим «человеком первого впечатления» и свое «впечатление» о Блэке у него уже сложилось. И это было прекрасно.       Но это может подождать. Сейчас нужно разобраться с Сириусом Блэком.       Что она о нем знала ранее? Аристократ, первый сбежавший из Азкабана, крестный главной достопримечательности Англии, помер после Турнира Трех Волшебников. Что она знала теперь? Главным было то, что он был абсолютно необразованным и самоуверенным дятлом. И теперь с этим идиотизмом придется разбираться ей.       А ведь еще никто не мог гарантировать, что тогда, после Турнира, погибла — или погибнет? — не она. Поздно дергаться, если почки уже в банке. Сейчас нужно было разбираться с текущими проблемами — с художествами на теперь ее теле. Диагностический расклад показал, что большая часть этого подросткового идиотизма была нанесена непрофессионально и, по крайней мере, поддавалась коррекции.       Вот только если есть «большая», есть и «меньшая» — вполне магическая. К примеру, клеймо сидельца Азкабана. Вероятно, эту меру придумал еще сам Экриздис, которого виновность своих жертв не интересовала. Вот только прямые Гебо и Альгиз — Дарование Защиты/Усиления — очень странный выбор для убийцы и узника, но очень хороший для нее. Зато номер 390, а именно 3 и 9, не подходил по нумерологии ни ей, ни Блэку . Хуже было другое — Наутиз на сердце в память о крестнике и рунескрипт из Ансуз, перевернутой Альгиз и вязи Гебо/Иси, которую также считают одной из форм Хагалаза, которым Блэк пытался разрушить связь с семьей. Вот только в итоге у него вышло принуждение к выполнению обязанностей крестного и разрушение межличностных связей, лишение защиты и сил. Зато теперь все было понятно — Наутиз вынудила отправиться спасать от предателя крестника (и, вообще-то, наследника), Гебо и Альгиз даровали возможность побега и силы добраться до цели. А разрушающий рунескрипт активировался нахождением в родном доме. И с этим срочно нужно было что-то делать!       Ну, попадись ей только местный преподаватель Древних рун!       К счастью, к ОГРОМНОМУ ее счастью, даже волшебнику мало было просто нарисовать руны — их нужно было еще и «оживить». И сейчас, пока нарисованные руны потеряли свой главный ориентир — верящего в их действие хозяина — нужно было поспешить их смыть. Смыть эти чернильные каракули с пергамента ее кожи, для чего нужно молоко. А чтобы его безопасно добыть, нужна волшебная палочка.       Вся европейская, а именно Римская магическая школа была завязана именно на них. Крайне полезная в быту магическая практика. Да вот только в первую очередь волшебные палочки были нужны правительству для отслеживания и контроля граждан. А ей сейчас любое отслеживание совершенно ни к чему. К счастью, в доме, в одной из комнатушек в подвале, нашлись старые палочки. Её выбор пал на погрызенную чизпурфлами палочку, вероятно, из ясеня. Мелкие вредители как раз изгрызли ее кончик и съели сердцевину. Хмыкнув, она направилась, как помнилось, в находящуюся чуть дальше в подвале мастерскую. Сириус уже не помнил, кто из Блэков ее здесь сделал, но заброшена она была давно. Перерыв с половину комнаты, она все-таки нашла что-то похожее на стамеску, подобрала молоток и отправилась к столу. Старая палочка раскололась вдоль удивительно ровно, обнажая полость под сердцевину — вероятно, когда-то здесь был волос единорога. И что гораздо более важно, старая и напитанная магией древесина была все еще целой и твердой. Теперь нужна была сердцевина — и она знала, где ее достать.       Сердцевину даже просить не потребовалось — несколько перьев обнаружились валявшимися в комнате. Сам гиппогриф был срочно отправлен в конюшню* — при всей нелюбви к Вальбурге содержать столь крупное животное в жилом помещении, а не в предназначенным для этого стойле, было огромной глупостью. Вызванный домовик был приставлен к уходу за животным и уборке дома — и ослушаться последнего Блэка он не мог. И это был смех сквозь слёзы — выжженному Сириусу завязанная на род магия не корилась, пусть он и был законным чистокровным и первенцем Блэком, а вот ей, пожалуйста — ведь она не была тем мальчишкой-разочарованием. Магия не разумна, магия — условна и сиюминутна. И именно сейчас есть конкретное тело, есть кровь, есть законный статус и плевать что этот «Сириус» и не Сириус вовсе.       Вероятно, никто из предыдущих Блэков и представить себе не мог такого поворота.       И да, нужно не забыть приказать Кричеру служить на благо Блэков. И уточнить, что вышедшие замуж дочери стали членами других семей и помощь им расценивалась, как помощь другой семье.       Вернувшись в мастерскую, до нее внезапно дошло отсутствие какого либо клея. Абсолютно по-собачьи почесав затылок, она принялась заново обыскивать комнату — ведь не может в мастерской не найтись клея!       Содержимое многочисленных баночек давным-давно засохло и нуждалось в куда более серьёзной идентификации. Зато в плотно закрученной банке нашлись кусочки живицы и спиртовка с топливом. Опираясь на полученную память, в хозяйственной кладовой нашелся брусок пчелиного воска и льняное масло. Можно было приступать к работе: отыскать ножи, кусок пемзы и отчистить древесину старой палочки от остатков старой сердцевины, облупившегося лака и убрать испорченный кончик. Растолочь в ступке хвойную смолу, всыпать ее в самый маленький котелок, добавить воды и поставить на огонь; добавить в закипевшую жидкость немного льняного масла и дождаться выкипания воды; выбрать самое длинное перо, плюнуть на него и скрутить, превратив в длинную палочку; найти кисточку, нанести вязкую смесь внутрь деревяшки, ровно вложить перо, собрать обе половинки и для надежности придавить их валившимся рядом точильным камнем; схватить первый попавшийся нож и откромсать несколько кусков воска, бросить их в котел; уменьшить пламя до минимума и, наконец, помешать смесь; добавить немного масла.       Пришлось признать, что она снова не продумала все на перед — это не твоя мастерская, Сана! — и пришлось снова идти, на этот раз в прачечную, искать нитки. Нитки нашлись, черная шелковая катушка подошла идеально. Снова помешав практически готовый лак, она достала из-под импровизированного пресса палочку и села на шаткий стул, принявшись оплетать эту самую палочку нитью для прочности. Затем, схватив ветошь — кусок изъеденной доксями шторы — она сначала нанесла на палочку горячий лак при помощи кисточки, а затем принялась втирать его бархатной тряпкой. Теперь самоделку нужно было отложить в сторону, до полного остывания.       Дабы отвлечься, занялась бытом.       Пришлось осмотреть весь дом, каждую комнату. С момента смерти последней хозяйки прошло лет девять, но дом был в гораздо худшем состоянии, чем ожидалось. И от него просто воняло тленом. Что ж, Вальбурга действительно не собиралась никому передавать этот дом. К счастью, в подвале имелись самые разные кладовые — благодаря магии, практически полностью уцелевшие и пока о добыче еды можно было не думать. Также обнаружилась зельеварня и, если можно так сказать, тренажерный зал.

***