Сумеречная жизнь

Полежав еще немного на полу в тишине, решил, что пора уже изменить положение в пространстве и отправился прямиком в библиотеку. Я облюбовал это огромное помещение, ещё будучи человеком, оно было похоже и непохоже на все существующие сейчас в мире библиотеки - тут были каталоги для облегчения поиска, высоченные деревянные стеллажи с передвижными лестницами, разделенные проходами; тут и там располагались столы, столики или просто кресла с торшерами, создающие уют, хотя по факту вампирам не так уж необходимо освещение. Стрельчатые окна были витражными, что создавало сказочную атмосферу в дневное время. Но отличалась эта библиотека тем, что множество, если не большинство книг и свитков здесь были написаны вручную, то есть были уникальными и, в большинстве своем, древними. В дальней части помещения было отделение с раритетами, которые содержали истинную историю вампиров этого мира. Туда то я и направлялся. Это было так захватывающе – находиться в самом сердце замка Вольтури. Но в этот раз мое место было уже занято. Я не успел сделать и шага назад, как был замечен, и Аро, а это был именно он, не отрываясь от просматривания свитка, который держал в руках, пригласил меня занять кресло напротив. В этот раз его голос скользил как шелк и ощущался всей кожей: – Я искал в старых свитках информацию о том, как может повлиять яд нескольких вампиров на дар новообращенного. Вы же знаете, что в вашу кровь попал яд четырех сильных вампиров? – Н-нет, я думал, что меня обратили вы или Карлайл, – я всегда запинаюсь и мямлю в его присутствии, неспособный поддерживать беседу под его пристальным взглядом. Даже зная, что мне ничего не угрожает в его присутствии, ведь он сам назначил мне статус гостя, гарантируя тем самым неприкосновенность, я не могу отделаться от ощущения, что он каждый раз читает меня как открытую книгу, изучает, заглядывает в душу. – Вас укусила Сульпиция, пытаясь не дать вам умереть до нашего с Калленом появления, мы с ним вдвоем кусали вас несколько раз, но в шприце, который Карлайл загнал вам прямо в сердце, был яд Маркуса. – Маркуса? Но как? – Как сообщил мне мой дорогой друг, доктор попросил у него яд буквально за день до вашей смерти, рассказав свою теорию о том, что, чем древнее вампир, проводящий обращение, тем больше шансов у обращаемого выжить и, более того, стать сильнее в будущем. Маркус проводил исследования нашего яда в те времена, когда Карлайл гостил у нас, и является вторым по долгожительству вампиром в нашем клане, поэтому не стал отказывать. Это любопытно, ведь те стражи, которых обращал я, действительно сильнее, чем обращенные другими стражами. Влияние на проявление дара мы подтвердить не смогли, но вы точно обещаете стать очень сильным вампиром со временем. Обращенных же более чем одним вампиром практически не существует, так как обычно мы не умеем работать сообща, природа хищника требует отогнать соперников от своей добычи. Я не нашел исследований на эту тему. Аро задумчиво погладил пальцами свиток и продолжил: – Я планировал обратить вас лично, раз уж Карлайл струсил, и ждал вашей просьбы об этом все те дни, что вы гостили здесь, еще будучи человеком, но вы не понимаете даже прозрачных намеков. – На этих словах его настроение снова меняется, глаза сужаются и мне даже мерещатся загорающиеся в них огоньки, но это просто отражение света светильников. Аро движется так быстро, что я не успеваю уследить за ним даже с новоприобретенными вампирскими способностями. Мой подбородок зафиксирован сильными пальцами и Владыка почти касается моего носа своим, настолько близко его лицо к моему. – Скажите мне, Фердинанд, какую цель вы преследуете, оставаясь у нас? Я непонимающе хлопаю глазами, впервые за наши столкновения не отводя глаз и, кажется, тону в рубиновой глубине. Его зрачки расширяются, как и крылья носа, верхняя губа приподнимается так, что я вижу кончики клыков. Он похож на дикого зверя, готового перегрызть горло при любом неверном движении. – Я хотел бы понять, что из себя представляет мой дар и научиться им управлять… Да и не было у меня выбора, вам ли не знать! – То есть, соблазнять моего лучшего следопыта вы не планировали? И ваша прогулка неглиже была простой случайностью? Мне не нужен мой дар, чтобы определить, когда мне лгут, особенно такие одуванчики, как вы! – Пальцы на моем подбородке сжимаются чуть сильнее и я чувствую, что челюсть начинает неметь, зафиксированная в неудобном положении. В это время он проводит носом возле моего уха и шепчет: – Я убью вас, если увижу рядом с ним снова! Вольтури стремительно разворачивается и, хлопнув напоследок полами мантии мне по ногам, исчезает из библиотеки. И только тут до меня доходит: – Соблазняю? Да он меня бесит! Но в помещении уже никого нет и мои слова просто растворяются в воздухе. В расстроенных чувствах я покидаю уютный уголок, так как желание что-либо читать пропало совсем, а сама библиотека перестала ощущаться спокойным и защищенным местом. Я медленно бреду по коридору и пытаюсь проанализировать произошедшее, но как всегда получаю больше вопросов чем ответов. Аро действительно боится, что я уведу его стража из клана? Или он ревнует Деметрия? Возможно ли, что мелкий невзрачный я стал угрозой его счастью? Может ли вообще древний вампир быть заинтересован в своем следопыте в этом смысле, да еще и настолько, чтобы устраивать сцены ревности «одуванчикам»? Или же... да нет, этого точно не может быть, это глупость. Аро был в бешенстве, значит воспринял меня как угрозу его положению или его клану. Но я же не давал повода, я ни с кем не общаюсь здесь, кроме самого Владыки, и даже и не думал как-то вредить. Возможно, дело в моем даре, и Аро боится, что я разрушу какие-то привязки, связи или эмоции. Значит ли это, что не все вампиры тут живут добровольно? Дар Челси достаточно пугающ, если она может создавать искусственные связи надолго, тут могут быть насильно удерживаемые вампиры. Это ужасно, но еще страшнее, что после сегодняшней тренировки Аро знает на что я способен и, если он действительно видит во мне угрозу, отныне моя нежизнь вновь не стоит ничего. Глубоко задумавшись, я миновал несколько лестничных пролетов и оказался перед дверью, которую видел впервые. Похоже, я заблудился. Когда из тени выступил крупный мускулистый вампир, перекрывая эту дверь своим телом, я так обрадовался, что чуть не кинулся к нему на шею: – Пожалуйста, скажите мне, как пройти к библиотеке или оранжерее, я совсем не ориентируюсь в замке. Он рассматривает меня как экзотическое насекомое – с любопытством и легким отвращением, и молчит. Да что ж за день такой, что ни диалог, то неудобная ситуация. Дверь открылась, когда я уже начал пятиться обратно к лестнице. Выглянувшая девушка окинула меня внимательным взглядом, что-то прощебетала кому-то в комнате, и махнула охраннику, чтобы тот посторонился. – Он немой. Входите, Фердинанд, в наше женское царство. Я смотрю, изоляция у меня односторонняя, меня все знают, но я не имею представления о собеседниках. В любом случае, новые знакомства лучше грустных размышлений в одиночестве, и я шагаю внутрь. Помещение было бы похоже на будуар, такой, из исторических фильмов, со множеством подушек, пуфиков, зеркал, небольших столиков с рукоделием или сладостями, если бы не было огромным, как стадион. На трех стенах из четырех я увидел окна, задрапированные многослойными шторами и осознал, что забрел в башню. Пригласившая меня девушка уже удобно свернулась в кресле, а напротив нее, на диване, расположились в обнимку еще две восхитительно красивых вампирши. – Это и есть тот самый Фердинанд. Фердинанд, познакомьтесь с Афинодорой и Сульфицией, женами наших правителей. Действительно женское царство. – Доброй ночи, извините за вторжение, похоже я запутался в поворотах и лестницах и случайно забрел к вам. Жена Аро рассматривает меня с любопытством и когда я, не дождавшись ответа, приподнимаю брови, радостно смеется: – Потерпите, я еще никогда не встречала своих собственных творений! Технически вы, конечно, не только мой, но ведь я была первой! Это так увлекательно, видеть свои черты в новом создании. Ее смех был похож на перезвон колокольчиков и настолько заразителен, что я не могу не улыбнуться в ответ. Сульпиция была настолько же мила, насколько был пугающ ее муж. Я рассматривал ее с новым интересом и правда находил в нас некоторое сходство. Похожий разрез глаз, слегка вздернутый нос. У нее был изящнее овал лица, более пухлые губы и другой изгиб бровей, но сходство было достаточно очевидным. Ее подруга хмурилась все сильнее: – Милая, эта теория так и не нашла подтверждения, вы можете быть просто родственниками, то есть, конечно, юноша может быть твоим потомком, с учетом времени твоей нежизни. Кстати, познакомьтесь с Корин, она наша компаньонка уже несколько веков. Афинодора повела плечами и покосилась на дверь, будто опасаясь того кто мог бы зайти, или надеясь, что она исчезнет вместе с замками: – Она одна делает наше затворничество сносным, если не сказать приятным. – О, не говори так, я думала, ты счастлива здесь! – У Сульпиции дрогнули и капризно изогнулись губы. – Нет, милая, я счастлива с тобой, но не взаперти, – Афинодора нежно обняла подругу, притягивая к себе ближе и зарываясь носом в темные волосы. До меня начал доходить весь абсурд ситуации – я почти влюбился в собственную много раз «пра» бабушку, состоящую в отношениях с другой женщиной. С учетом развивающегося на диване действа, мне пора прощаться, иначе я стану свидетелем очень горячего шоу, сидя в первом ряду. Я очень поспешно выковыриваю себя из слишком мягкого кресла и начинаю пятиться к двери, сопровождая отход вежливыми банальностями о том, как приятно было познакомиться и надеждами на следующую встречу. – Мы будем рады видеть вас у нас снова, – Афинодора победно сверкает на меня алыми глазами.