Ревность

Питер, как обычно не спит этой ночью. Тем более, на Староконюшенной такое мероприятие вечеринка в честь открытия нового ресторана под названием. «Золотая Орда». Игорь хмыкает, что оно слишком многообещающее, и что его владелец плохо учил историю. Кирилл пожимает плечами – один из знакомых отца, который и является владельцем «Золотой Орды», наверняка ее не учил вовсе. Зато знает, как зарабатывать деньги. Потому и сумел отхватить теплое местечко в старой части города, где недвижимость баснословно дорогая. Гречкин-старший не может присутствовать на открытии – он уже неделю как в Лихтенштейне. Так что пригласительный вручили его сыну. А уж Игоря тот проведет с собой. Хотя Гром не слишком любит пафосные вечеринки, но там соберется слишком много всякого сброда, то есть богачей. И Игорю стало боязно отправлять туда Кирюшу одного. Проще отпустить по неблагополучному району в безлунную ночь. Благодаря занятиям с Игорем в качалке Кир уже умеет выбить нож, вырубить с ноги и вообще, постоять за себя. А вот справиться со многими искушениями на богатой тусовке он будет не в состоянии, его снова затянет тот омут, из которого Гром его тащит уже полгода.       Игорь быстро окидывает взглядом бомонд. Сергей Разумовский, молодой миллиардер, со своим телохранителем, Олегом Волковым. Они прекрасно смотрятся вместе, Волк не отходит от Разумовского ни на шаг. Внимание Игоря привлекла журналистка, Юлия Пчелкина. Сегодня ее волосы рыжего цвета и украшены чем-то блестящим. Никогда Гром не разбирался во всех этих женских штучках. Почувствовав на себе взгляд, Юля оборачивается. - О, какая встреча! - Давно не виделись, - в тон ей отвечает Игорь. Ему хочется кое о чем расспросить Пчелкину. Но вот незадача – тут у каждой стены несколько пар ушей. А вот во время танца можно перекинуться парой фраз. Да и не бросать же девушку – вон как настроилась уже потанцевать с майором. Если б Игорь знал, к чему это приведет… На миг высматривает в толпе Кирилла – тот всецело занят беседой с Тайроном, завсегдатаем тусовок и звездой второй величины. Не то рэпер, не то… шут их разберет.       Игорь танцует четко, будто выверяя каждое движение – и в то же время так естественно, словно всю жизнь танцевал, а не преступников ловил. Мимоходом стряхнул с рукава смокинга невидимую пылинку. Смокинг новехонький, сегодня с Киром ездили покупать. Тот радовался, как ребенок, выбирающий очередную игрушку. Кстати, сам Гречкин снял пиджак, оставшись в белоснежной рубашке. Еще раньше он признавался Грому, что терпеть не может офисную одежду. - Если б можно было, поехал бы сюда в спортивках и гавайской рубашке. Но дресс-код, чтоб его метеором уебало! - Для того дресс-код и придуман, - усмехнулся Игорь. - Эй, ты чего, Греч? – дергает его за рукав Тайрон. Кирилл раздраженно выдернул рукав из его пальцев и отошел в противоположный угол. Но и оттуда прекрасно видно, как уверенно ведет партнершу Игорь Гром. Вот только самому майору не видно, какой дьявольской злобой горят глаза Кирилла. Что творилось в голове у Гречкина, можно только догадываться. Сперва Кир стал танцевать с одной девицей, потом – с другой. Потом выхлестал разом несколько бокалов шампанского. А дальше… Игорь обнаружил его на крыльце, где Кирилл жадно затягивался сигаретой. Вид у него был расхристанный – галстук сбился набок, рубашка торчала, наполовину заправленная за ремень брюк. А в кулаке… - Кирь, что у тебя там, в руках? – как можно спокойнее сказал Гром. - Не твоё дело – вызверился тот, - иди, со своей рыжей шлюхи спрашивай! И вообще, мне похуй, понял? Иди, можешь трахнуть эту Пчелкину прямо на столе. И кайф получишь, и знаменитым станешь. В серо-зеленых глазах блеснули слезы. Игорь даже не обиделся на эти слова. Так отвечают дети, злобно и нарочито грубо, когда душа рвется в клочья от обиды. Когда-то Гром читал труды одного психолога. Там говорилось, что на любую боль обычная реакция человека «звериная» - ответить тоже болью. - Кир, мы просто танцевали! - Я же сказал, мне похуй! Вали, понял? К своей Пчелкиной, к другим блядям… Или к дядям. Кирилл рванул к припаркованной на стоянке красной «ламбе», на которой они приехали сюда. Игорь мог взять свою машину, но его убедили, что лучше ехать на статусной тачке. Тот перехватил его руку, нажал на точку, на запястье, так что кулак разжался. На грязный асфальт упало несколько белых таблеток. Гром тут же раздавил их носком начищенной туфли. - Ты хоть знаешь, сколько они стоят? – прошипел Кирилл. - Не знаю и знать не хочу. Ты собрался домой? Поехали. Но за руль сяду я. Пришлось тащить Гречкина за угол, а то вездесущие журналисты, без которых не обходится ни одно подобное мероприятие, непременно насобирали б материала, как майор обижает бедного мажора. Проклиная в мыслях Кира, «Золотую Орду» и даже Юлю, Игорь сумел вытащить одной рукой из кармана ключи от машины. Другой рукой он зажимал оба тонких запястья, не обращая внимания на Гречкина. Тот шипел и лягался. - Поехали. Остаться без «ламбы» среди ночи тому не светило, и он покорно сел в машину на переднее сидение. Но едва доехали до дома и поднялись в квартиру, начал "концерт" заново. - Ты со мной ради денег! Что, не так? Нет, не хуйню несу, со мной кто угодно будет за бабки. Хоть эта Пчелкина твоя, а что, думаешь, нет? Да ей стольник покажи, поскачет, роняя трусы. - Сто раз тебе говорю, она не моя! Ты куда? Кирилл распахнул двери в подъезд и вылетел на лестницу, спустился на два проема… Игорь снял его с подоконника. На счастье, окно там не открывалось никогда, и Кир возился с наглухо заклинившей ручкой. - Пусти меня! Хватит! Благо, никто и не подумал открыть дверь и выглянуть наружу. Времена нынче неспокойные, а стать свидетелем происшествия – себе дороже. Так что жители дома сидели за дверями собственных квартир, предпочитая не вмешиваться. Игорь втолкнул Гречкина домой, слегка не рассчитал – тот грохнулся на пол. Да так и остался лежать среди прихожей. Пришлось нести на руках его в комнату и прижимать к себе, пока не успокоится. Кир снова начал брыкаться, но силы были уже на исходе. И вскоре Гром уже гладил обмякшего в его объятиях мажорчика, шепча на ухо что-то утешительное: - Кирюшка, ну кто мне нужен, кроме тебя? Выдумал сам ерунду, и сам поверил. Хотел расспросить Пчелкину об одном деле… вот и все. Кир вскинул на него мокрые глаза – только слезы с ресниц. - Правда? - Когда я тебя обманывал? Через некоторое время притихший Кирилл сидел в большой махровой простыне на их с Громом кровати, шумно шмыгал носом и пил горячее какао. Игорь сидел рядом и время от времени вытирал слезинки, катящиеся по щекам Гречкина. - Знаешь, я какао, а ты – зефир, - вдруг сказал Кир. - Это почему? - Потому что ты всегда сверху, а я – горячий. Игорь не мог не согласиться с этим. - А мороженое не растает? - А ты попробуй. Гром лизнул татушку на его щеке.       Ночь плавно перетекла в раннее утро. Сонное утро выходного дня. Кирилл и Игорь проснутся сегодня не раньше обеда, а то и ближе к вечеру. Очень уж бурно мирились – хорошо, кровать прочная. Ей еще столько «примирений» выдерживать.