Марьяна

Горячая вода под напором барабанит по коже. Поднимающийся пар скрывает от глаз всё вокруг и на секунду позволяет мне поверить, что я одна. Не верю. Полупрозрачная стенка душевой кабины полностью запотевает. Будто сама напрашивается. Веду пальцами по своему одноразовому холсту. Точка. Точка. Большая дуга снизу. Улыбающаяся рожица. Беззаботная улыбка даже у этого примитивного рисунка выглядит искреннее, чем у меня. Каждая моя улыбка — это усилие, борьба сквозь гримасу боли и желания бесконечно кричать от ужаса. Но я улыбаюсь. Пар продолжает подниматься. Рожица исчезает, сливаясь с запотевшей ровной гладью. Символично. «Будь благодарна, — говорят они. — Ты могла погибнуть в раннем детстве, но судьба дала тебе второй шанс». Тот, кто дал мне этот второй шанс, судьбой не зовётся. Вы не захотите его встретить в тёмной комнате. Благодарность — это последнее, что можно к нему испытывать. Никогда не связывайтесь с демонами. В предоставленном выборе, смерть — это лучшее из двух зол. Потому что с демоном ты существуешь, но никогда не сможешь по-настоящему жить. Да и существование с ним будет отравлено настолько, насколько это вообще возможно. Ты — функция. И всё же в год от роду никто не оставляет выбора. Дитя полностью подвластно родителям, а они решают, что лучше предложить ребёнка демону, чем наблюдать за мучительной смертью. И всю последующую жизнь дитя стоит перед фактом — её отдали демону. Вместе навсегда. До самой смерти. И лёгкой она не будет. Демон не позволит просто так уйти от него. Но, что характерно, даже на простые детские вопросы родители не смогут ответить. Что они скажут, когда едва научившаяся говорить дочка спросит про второй голос в голове и начнёт вопрошать о тех словах, которые он ей говорит? Никто и никогда не отдавал демону ребёнка. Все сделки только в сознательном возрасте. Чем старше, тем лучше. Теперь ты эксперимент. «Возможно, так даже лучше!» — произносят они вслух, надеясь, что ребёнок поверит. Они плохо стараются. Ужас в их глазах не заметит только слепой. Теперь они боятся маленькую девочку с демоном внутри. Теперь они сами начинают думать, что смерть от пневмонии не такая уж страшная вещь. Ведь можно было завести ещё детей. А в присутствии «парочки» это невозможно. Демон внутри не допускает конкуренции. Даже за внимание родителей. Он устраивает выкидыши, пока не разбирается, как подарить обоим родителям бесплодие. Одно решение от всех последующих проблем. Бойся демона. Он видит моими глазами. Чувствует моими рецепторами. Печалится со мной и радуется. И второе ему нравится больше, хоть и ненамного. Ему нравятся эмоции. Нравится ощущать этот калейдоскоп ярких чувств растущей девочки. Взрослые демонов от себя умеют отделить, но не ребёнок. Ребёнок искренне делится всем. Сначала потому что не жалко. А потом уже не может не делиться. Тело растёт. Демону становится интереснее. И тогда пора бояться по-взрослому. Изменения в теле, в гормональном фоне, в мыслях — всё это нравится ему до безумия. Он желает больше и впервые проявляет то, что станет кошмаром на всю оставшуюся жизнь — любопытство. Сначала незаметно, пока разум спит, он захватывает тело и просто ощущает себя в нём. Но тело становится старше, а любопытство сильнее. Всё, что отличает женское тело от детского, ощупывается и осматривается. Осторожно, словно доктор на приёме. Но только до того как поймёт, на какие прикосновения тело неосознанно откликнется. Все ощущения давно поделены. Нет ничего страшнее демона, который считает ведьму своей собственностью. Не иллюзорной невестой, а истинной. Тогда любые сторонние привязанности будут обречены на смерть, если помешают демону. Родителям не стоило даже пытаться говорить ему своё «нет». Тогда бы и дочь не осталась сиротой. А ведь к ним он испытывал наибольшую лояльность. Они умерли, а демон с ведьмой оказываются в детдоме. Вот тогда я становлюсь «проблемным ребёнком». Как объяснить людям, что сидящему внутри демону никто не нравится и он просто избавляется от раздражителей? Даже я это едва могу понять. Он одинаково ненавидит тех, кто мне нравится, и тех, кого я сама терпеть не могу. Но агрессия летит во всех. Приходится привыкать к одиночеству. Привыкать, что единственным моим спутником навсегда останется он. Людей отталкиваю уже сама. Мне не нужны друзья, он их просто уничтожит. Меня забирает агентство. Теперь легче. Все буйства демона больше не приписывают мне. Анастасия учит держать его под контролем. Увы, слишком поздно что-то контролировать, но успехи есть. Отныне демон идёт на диалог и соглашается действовать в установленных рамках. Больше ни на кого не нападать. Попытка бунта была наказана ночью в комнате с драконами. Сворачиваясь в клубок от боли, я утешалась мыслями, что ему намного хуже. После он становится смирным. Копит ярость для других. И они не заставляют себя долго ждать. Удивительно, насколько привлекательным делает человека уверенность в собственных силах. Пока работаю в агентстве и учусь понимать себя в качестве ведьмы, некоторые представители мужского пола начинают замечать, что я стала симпатичнее. Без прежней зажатости и страхом перед всеми и каждым. До восемнадцати лет я обязана ночевать в детдоме. И тогда другие его обитатели решают показать мне свой интерес. Повезло, что для этого они выбирают заброшку, в которой я порой прячусь, а не спальню в приюте. От страха я разом забываю, что являюсь ведьмой, что могу сопротивляться, что умею дышать. Он парализует меня, превратив в безвольную куклу. Я даже плакать не могу. Только смотреть на то, что они собираются со мной делать. Они что-то говорят и хохочут, а я не слышу. Всё скрывается за тёмной пеленой. И тогда он поднимает голову. Я прихожу в себя и понимаю, что вокруг меня мёртвые тела. Точнее говоря, то, что от них осталось. Демон выбрался наружу, захватив тело. Пока я спала где-то на краю сознания, он уничтожил тех, кто пытался причинить мне вред. И теперь мне действительно страшно. Не потому, что так будет с каждым, кто ко мне приблизится. Это можно контролировать. Не подпускать к себе никого. Иные, убивающие людей, отправляются на казнь без суда и следствия. Закон ГХ, который был придуман ещё во времена старого Ордена Инквизиции. С тех пор его не меняли. Считали вполне верным держать агентов в узде. Мы сильнее людей, для нас законы должны быть строже. Даже в самообороне подобное запрещено. Исключение составляют сектанты, якшающиеся с демонами. В ответ на их нападение можно применять любую силу. Но я… я убила несовершеннолетних. Убила не на задании. Мне кажется, что какая-то часть меня навсегда умирает, пока я пытаюсь неловко захоронить их под гнилыми досками подвала заброшки. Если их найдут… Их находят через несколько дней. От осознания своего будущего меня нещадно тошнит всё утро. Обеспокоенная Анастасия отправляет в лазарет, где мне диагностируют нервное истощение и признаки ПТСР. Они считают, что это из-за моей впечатлительности от последнего дела. Будто демоноподобные Иные могут напугать больше, чем люди! И всё же я пропускаю момент обнаружения и вскрытия, но не могу не слышать, как растерзанных подростков обсуждают. Я стараюсь держаться, но вздрагиваю каждый раз, когда слышу предположения о возможном преступнике. И, как позже окажется, в этот момент за мной наблюдают. Вальдемар Пупков во всеуслышание заявляет о раскрытии дела с убитыми подростками. Я вжимаюсь в кресло, когда он на общем сборе объявляет, что это был… Володя, наш чернокнижник, исчезнувший в точке безумия. Характер повреждений действительно указывает на одержимость демоном. А Володю пришлось нейтрализовать как раз на днях. Подозрения относительно меня, если такие существовали, мгновенно исчезают. Дело закрыто. Мальчишки просто оказались в опасной близости к одержимому чернокнижнику, которого сам Вальдемар ещё до раскрытия этого дела убил. Удобно. Преступник уже не оправдается. Он объявляет о преступнике, но смотрит только на меня. Понимание, насколько я попала на самом деле, приходит очень нескоро. Поначалу он просто держит меня поблизости. И почти ни на что не намекает, а я боюсь поднять страшную тему. А демон тем временем совсем не дремлет. Он только ждёт своего часа. Своего шанса снова явить себя. Он продолжает мучить меня по ночам. Его любопытство к моему телу вызывает слёзы, а его попытки научиться разговаривать со мной как человек — истерику. Мне страшно днём. Ещё страшнее ночью. Я выгляжу в глазах мужчин, как беззащитная жертва. Однажды ещё один любитель взять близость силой пытается сделать то, чего не смогли подростки. Очень неудачное я выбрала время, чтобы выпить в баре и хоть на пару мгновений забыться. От алкоголя демон не сразу понимает, что со мной собирается сотворить неизвестный мужчина, а у меня просто нет сил сопротивляться. Парализующий страх успевает пробраться сквозь пары алкоголя и лишает возможности двигаться. И снова я исчезаю в темноте. А когда открываю глаза, то вижу растерзанное тело… Вальдемар помогает всё спрятать так, что комар носа не подточит. Он снова смотрит на меня тем самым взглядом, прежде чем объявить, что отныне я у него в долгу. Я понимаю, что это конец, но не могу ничего противопоставить. Он действительно имеет все рычаги давления. Мне нечего ответить. Вальдемар знает, как подтасовать факты и выйти из этой ситуации обманутой жертвой. Неоднократно повторяемое убийство. Сокрытие следов преступления. Мне конец, если это всплывёт. Проходит много времени, прежде чем я начинаю отрабатывать долги. Сначала всё просто. И почти легально. Просто обеспечить ему возможность участвовать в приёме отчётов и вещдоков. Рекомендация от себя, несколько робких улыбок и после рассмотрения начальством Вальдемар становится постоянным гостем в архиве и хранилище. Но некоторые вещи не доверяют даже ему. Как и мне, собственно, но попадаться на краже инквизитор не хочет, и на амбразуру направляюсь я. Число моих преступлений перед ГХ растёт. Шанс избавиться от шантажа, если таковой и был, исчезает. И вдруг просвет? От постоянного присутствия Вальдемара становится тошно. Я всегда в его команде. Шаг в шаг. Но после теракта в Екатеринбурге я получаю передышку. Желанное избавление от всего этого бесконечного кошмара, в котором по одну сторону меня ожидает демон, а с другой потирает руки инквизитор, не наступило. Почти перейдя последнюю границу между жизнью и смертью, я была насильно возвращена в операционную. Демон едва не отдаёт свою жизнь за мою. Мстительно надеюсь, что истощение заберёт его вместо меня, но… его силы восстанавливаются. Зато я получаю отдых от Вальдемара. Неожиданно становится лучше. Инквизитор объявляет, что я должна буду стать его глазами, ушами и руками в новосибирском филиале. Мерзко, но я хотя бы буду подальше от него. До Весемира я не встречала шаманов. Варвара Морозова редко появлялась в Москве, мы с ней не успели познакомиться, а сам Вейс с ведьмами почти не общается, что уж говорить про меня. И вот передо мной неизвестная сущность, поглотившая столько энергии, что он внутри начинает завистливо облизываться. Из тощей человеческой девчонки выглядывает самый настоящий демон, кардинально противоположный всем, кого мы когда-либо встречали, но без сомнения это он. Демон, рождённый в человеческом теле. Истинная сущность любого шамана. А вне своего могущества скромная девочка, такая же пугливая и робкая, как и я. Совсем как я и совершенно другая. Удивительно видеть перед собой девушку с демоном внутри, но этот демон — она сама. Она нравится нам. Демон смотрит на неё с интересом. Не так как на меня. Он видит в ней странного сородича, ещё слишком маленького и неоперившегося, чтобы осознать себя. И он не угрожает ей, пока я неуклюже пытаюсь разговаривать, пытаюсь наладить… что? Я не знаю, как дружить, отсутствует опыт. Смотрю по сторонам и пытаюсь повторить. У меня может появиться друг! Когда утихает демон, возвращается Вальдемар. Первое задание не такое уж и сложное. Всего лишь следить, чтобы она пила его чай как можно чаще. Несложно и не бьёт по совести. Этот чай он и мне давал. Вреда от него никакого, он лишь укрепляет сущность Иного. Даёт ресурс к повышенной сопротивляемости. Это даже не преступление. Лишь поддержка неокрепшего организма. С чаем она способна развиваться до таких границ, что вызывает интерес у Вейса. Впервые чувствую это странное переживание — ревность. Я ревную. Я хочу, чтобы были только мы двое, без Весемиров и прочих лишних людей. Но этот шаман способен расположить к себе даже нас. Я позволяю экспериментировать на себе. К чему страхи? Что они могут сделать со мной такого, чего ещё не было сделано? Ужасное не способно стать ещё хуже. Но… кое-что у маленькой полудемоницы получается. Впервые в жизни, после множества попыток с досадливым пыхтением этой рыжей, меня выбрасывает подальше от демона! Я не хочу покидать это место. Вырванный отрезок воспоминаний. Пасмурное небо. Каменистый берег моря. Я никогда вот так не была на море. Чтобы просто сидеть и смотреть на шумные волны. Весь мир будто ушёл в вечную паузу. Здесь только я. Демону не пройти в это особое место. Впервые я слышу тишину. Я хочу остаться здесь навсегда и никогда не возвращаться туда, где меня ожидают Вальдемар и демон. Эти двое отравляют моё существование настолько, что лишь бесконечный крик отчаяния сможет выразить мои чувства. Ещё одна моя жертва перестаёт дышать на её глазах. Но впервые в жизни меня никто не осуждает. Она обещает молчать. Просто так. Просто потому что для неё неправильно осуждать меня за содеянное. Она не отворачивается. Не поступает как остальные. Другие девочки тоже. Приехавший представитель правопорядка встречает армию маленьких храбрых девушек, вставших на мою защиту. Я в ужасе от содеянного, в шоке от свидетелей, но не знаю, что на самом деле чувствую от этой внезапной поддержки. Демон тихо пытается осознать всю гамму моих чувств, но теряется в происходящем. Я не одинока. «Все агенты вызываются в Московский офис вне зависимости от места нахождения и деятельности. Время для прибытия — 24 часа. Вальдемар Пупков объявлен нежелательным лицом №1». Мне хочется смеяться, но смех даже мысленный прерывает его сообщение. Я всё ещё у него в долгу. У Чарли отбирают подаренный чай. Теперь я обязана поить её точно таким же и внушать, что этот совсем иной, маскируя вкус, цвет и запах. Теперь совесть меня не просто грызёт, а разрывает на части. Я знаю, что это не к добру. С ней собираются что-то сделать. По шаманам почти нет книг в общем доступе. Не могу узнать, что за ритуал требует шамана на пределе возможной выносливости. И теперь вопреки собственным желаниям и совести, я вынуждена подчиняться. От этого гадкого чувства предательства даже демон утихает. И тогда Вальдемар присылает последнее задание. Какая же я трусливая! Я снова подчиняюсь. Снова иду на предательство, чтобы спасти свою дрожащую шкуру, потому что не знаю, что он задумал. Но, в отличии от ситуации с чаем, которым я исправно поила благодарную мне Чарли, я не хочу даже пытаться узнать, что произойдёт в Новый год. Пусть это останется тайной. И если он станет последним, я встречу его с ней. Горячая вода под напором барабанит по коже. Поднимающийся пар скрывает от глаз всё вокруг и на секунду позволяет мне поверить, что я одна. До отъезда в аэропорт полчаса. У меня ещё есть время, чтобы сделать хоть что-то правильное в своей жизни, но… Палец рисует улыбающуюся рожицу, глаза которой начинают плакать.