Мир без добра

Нил уже не помнил, как выглядит солнце, как его горячие лучи греют спину, как при нём его яркие веснушки становятся еще ярче, подобно красному маку, распускаются на юношеских щечках. В Эверморе невозможно быть Нилом Джостеном, который каждый новый день встречает с рассветом, здесь есть место лишь Натаниэлю Веснински, никогда не видящему ничего светлого и тёплого в своей мрачной жизни. Всё тело ломило после изнурительных тренировок, избиений тростью и пыток со стороны Рико, благо, его партнер на время прибывания в Гнезде – Жан, готовый в любой момент зашить полученные раны, помочь вытереть кровь и запить обезболивающее. Душевые Эдгара Алана не имели отдельных кабинок – все мылись на глазах друг у друга, но, уже на третий день пребывания под землей в компании Воронов Джостен смирился с их отсутствием, хоть и скучал по той приватности, даруемой ему в Пальметто. С другой же стороны, Натаниэль не Нил, он не имеет права быть отдельной личностью и не имеет права скрывать что-либо от своих сокомандников. Однако, он это делал. Прятал свой цвет волос за слоем краски и никак не соглашался на добровольно-принудительные просьбы Рико смыть с себя этот позор прошлой жизни, уже третьи сутки выслушивая угрозы стереть темно-коричневую краску с идеальных рыжих прядей. И зря, если Морияма что-то хочет, то он это получит, особенно если учитывать, что это что-то сейчас находится под его прямым контролем и не имеет никакого шанса на спасение, но упрямый характер отца не даст Нилу Натаниэлю пойти на поводу у этого японского выродка и сделать то, что ему велели. Нат обреченно смывает с себя пот после очередной долгой и уматывающей тренировки, лбом подпирая черную плитку Эверморской секты. К боли он привык, но вот к таким нагруженным тренировкам – нет. Кевин любил перетруждать себя и других, любил ездить на стадион ночью и теперь, пожалуй, Нил понял, почему – по сравнению с количеством часов, проводимых Воронами на поле, с их нагрузками и нормативами, Лисы детишки, хоть и очень усердные. Капли горячей воды стекали с волос вниз по лицу, преодолевая скулы и щеки, а после ровной струйкой текли вниз по подбородку прямо в сливное отверстие. Нат совсем-совсем недавно подкрасил волосы, а значит, не будь плитка черной с редкими вкраплениями красной, а полотенца вовсе чисто черными, то он бы изрядно наследил остатками смываемой краски. Джостен стоял так еще какое-то время, пока не понял, что вода уже давно не льется, а все вороны ушли с душевых, кроме одного. Жан стоял над его душой, склонившись и рассматривая опечаленного напарника без каких-либо сожалений. Он, как всегда, был немногословен с ним тет-а-тет, но на этот раз решил всё же что-то да сказать. – Рико велел мне избавиться от этого цвета волос, прости, но тебе придется подчиниться. Я не хочу, чтобы меня избивали за твоё непослушание. – Я не буду этого делать. – твердо сообщил Джостен, отстраняясь от стенки, чтобы в последствии его вновь к ней прижали. Во всей своей меланхолии Нил не заметил, что помимо Жана, поодаль от душевых стоял Джексон, а рядом с ним его напарник, держащий в руках ампулу и шприц, в который уже набирал содержимое стеклянной баночки. Жан, вздыхая, берет препарат в руки и в этот момент Джексон заставляет Джостена замереть, надавливая на голову. – Прости, – лишь слышит он на французском, прежде чем игла вонзается в заднюю часть бедра. Нил сопротивляется, вырывается, но Джексон крепко держит его в узде, не давая делать лишних телодвижений – новоиспеченный ворон не успевает толком заметить лица своих обидчиков, как всё перед ним поплыло, как вдруг чернота еще больше окутывает его. Он пару раз моргает, пока не начинает терять нить, соединяющую реальность и сон, а затем полностью погружается в сладкие объятья морфея.

***

Проснулся Нат уже на своей кровати в их с Рико комнате. Голова ужасно болела, а ногу неприятно сводило от недавнего укола; Нил пытается протереть сонные глаза, тянет руки к лицу, но тут же запястья застывают в воздухе, а звук металла сообщает о наручниках, приковавших конечности к изголовью. – Так, так, так, – звучит голос будто из ада, – Натаниэль, ты проснулся! Джостен недовольно цокает, когда видит Рико на соседней кровати, мирно почитывающего какие-то книги на японском языке. – Меня. Зовут. Нил. – цедит он, дергая запястьями. В комнате с Королем ему жилось более чем отвратительно, но он не имел в этом темном подземелье никакого права голоса – его попросту не слушали, не брали в расчет, а если он вдруг захочет что-то попросить, будет обязан встать перед Рико на колени и вымаливать это. Нил ни за что не опустится до такого, он скорее сгниет в каком-нибудь подвале, но не позволит себе склониться перед этим больным неуравновешенным японским выродком. – Не ври мне, Веснински, – Он стучит кулаком в стену, не спеша принимая сидячее положение, и убирает книгу в сторону, – Смотрю на тебя и налюбоваться не могу. Жан действительно постарался, когда отмывал тот омерзительный коричневый цвет. Выглядишь теперь прям, как в моих воспоминаниях. Тут в комнату постучали – Джостен перевел на нее свой взгляд, и Рико, беззлобно скалясь, кинул разрешение войти. За всё то недолгое время, проведенное в Гнезде, инсайд понял одну прекрасную и ужасную вещь – в Эверморе иметь закрытые двери могут только Рико и его напарник, Хозяин Тетцуи Морияма, а так же его помощники, заместители тренера. – Король, вы меня звали? – Жан отворяет дверь, но через порог не переступает. Он, согнувшись пополам, сейчас казался таким маленьким и миниатюрным, однако было это не так долго – он неуверенно разогнул спину, продолжая мяться в проходе. – Да. Пришло время его опробовать. Я хотел сделать это завтра, после того, как ему набьют татуировку, но он слишком похож на себя в детстве, я не могу откладывать столь интригующий меня момент до завтра. У тебя пять минут на то, чтобы подготовить его и себя, пока я ухожу отпрашивать нас с тренировки. Рико проходит мимо него, и Веснински может поклясться, что видит, как движутся его губы, о чем-то тихо вещая, а затем и без того холодное и мрачное лицо Моро становится еще бледнее и отстраненнее. Морияма уходит, а Жан, будто с цепи сорвавшись, вбегает в комнатку капитана, чтобы начать что-то искать в его личных вещах, особенно в тумбочке. Наконец, спустя пару секунд, он находит заветную таблетницу, доставая оттуда желтую таблетку. – Живо глотай, – Командует он, протягивая ее Нилу, – Поверь, так будет лучше для всех: и для меня, и для тебя. – Что это? – Джостен не совсем понимает, что ему пытаются всунуть, а потому тратит драгоценные минуты на лишнюю болтовню. Жан, видимо не собираясь отвечать на вопрос, просто закидывает ее Нилу в рот, заставляя на сухую проглотить. Француз обеспокоенно осматривается, но, не находя воду, бросает эту идею и попросту в два точных движения скидывает с себя всю одежду до нижнего белья, оставляя ту валяться на полу. – Что ты делаешь? – Джостен выглядит весьма смущенным таким поведением со стороны Жана, особенно, если учесть те странные слова Рико перед уходом – Нет времени объяснять тебе всё это, ребенок. Сейчас вернется Король, чтобы воспользоваться своим правом на первую пробу и, судя по всему, он решил, что во время этого я обязан присутствовать! Таблетка. Первая проба. Оголенный Жан. Таблетки.... Первая проба... Оголенный Жан... Шестеренки в бедовой головушке закрутились, сообщая обо всех жестоких намереньях Рико. Нил не верил в то, что сейчас происходит и не хотел верить – он не хочет ничего из того, что сейчас переживет, но он обязан держаться ради Эндрю, ради лисов. – Ты девственник? – резко спрашивает Жан, присаживаясь возле кровати Джостена, принимаясь стягивать с него шорты. Нил не сопротивляется – всё равно бесполезно, Жану он проблем не хочет, а если тот не подготовит его в течении уже менее пяти минут, то гнев Морияма заставит француза сгореть до тла. Потом, когда этот японский ублюдок вернется, инсайд сможет хорошенько ему двинуть ногой, а сейчас для своего же блага лучше подавить гордость. – Да, – честно отвечает он. – Скоро не будешь, – Жан снимает с него шорты вместе с боксерами, оголяя непорочное тело Нила Джостена, которого до сего момента никто, даже он сам, в силу своей долгой жизни в бегах с матерью, не касался. – У нас где-то три минуты. Сразу говорю, будет больно. Нил слегка смущается своей наготы, но прекрасно понимает, что стеснению не место в Гнезде. Он согласно кивает, ощущая неизвестный жар в теле. Воздух будто стал тяжелее, когда Моро приставляет свои мокрые пальцы к аналу Нила. Джостен поднимает беглый взгляд на француза и замечает у него баночку с лубрикантом. Всё тело пробивает дрожью, когда Жан вставляет в него первый палец, аккуратно и нежно, прокручивая его и растягивая девственные стеночки. Нил стушевался, боясь издать лишнего звука, – стены в Эверморе тонкие и все без проблем смогут понять, чем же таким они тут занимаются. Таким образом, Моро аккуратно вставлял и доставал бледные пальцы, разрабатывая нежное нутро своего напарника, до тех пор, пока дверь не распахнулась, и Нил не улицезрел гордо возвышающегося над ними Рико. – Ты сделал то, что я сказал? – спросил Морияма, проходя в комнату и запирая за собой дверь на ключ. – Да, – скомкано отвечает француз, отстраняясь от Джостена и вытирая липкие пальцы о простыни его кровати. – Почему тогда у него до сих пор не стоит? – Злобно рычит японец, быстрым шагом подходя к Нату, чтобы мутными черными глазами окинуть разработанное и связанное юношеское тельце. Ему определенно нравилось такое положение четвертого номера – беззащитный, обездвиженный и униженный игрок на кровати Кевина, того человека, который помог Рико найти его потерянную игрушку. – Я... Я не знаю, – Моро виновато опускает взгляд в пол; скорее всего, его накажут за то, что он не успел возбудить Джостена. – Сколько таблеток ты ему дал? – вдруг звучит вопрос, на который Нил и сам знает ответ. Одну. – Две, Мой Король, – нагло врёт ему Жан и Нил невольно чувствует, как его пробирает гордость за напарника – врать в такой ситуации этому мудаку, да у Жана определенно есть остатки какого-либо характера, что восхищает. В Гнезде нельзя говорить неправду капитану, ведь если ложь вскроется, то проблем не обраться. – А я велел дать три! – Японец хватает француза за черные кудряшки, вынуждая поднять на себя взгляд, – Почему ты меня не слушаешься? Давно не получал наказание и соскучился? В таком случае будешь вместе с Веснински отрабатывать вдвойне. Нил ошарашено смотрит на озлобленного Рико, кидающего одну угрозу за другой, но было это недолго – он не мог сохранять всё своё внимание на них, когда его собственное тело горело и желало прикосновений. Нил поздно осознал, что с ним происходит и о каких таблетках всё время говорят первый и третий номера, но когда до него дошло, он не поверил в свои догадки. Мысль о том, что его заставили выпить виагру, действовала на него, как катализатор ощущения себя в этом мире. Возможно, это лишь самовнушение, но, после своей догадки, он чувствует, как кровь приливает к его паховой области, как ему становится жарко, как хочется выпить воды и быть тем, кого начнут ласкать, трогать и кусать. Рико, до этого ругавший Моро на японском, заметил изменения в Джостене и вовсе позабыл про оплошность третьего ворона. – Ну наконец-то, – цедит он, отпуская волосы Моро, – Теперь можно начать нашу игру. Жан, я сделаю тебе одолжение, за которое ты потом будешь обязан мне заплатить, но я пока что не придумал чем, – Морияма гордо отходит в сторону, к своей кровати, заваливаясь на неё лицом к кровати Нила, спиной подпирая стенку, – Для начала подрочи ему, – отдает свой приказ Король, с жадным прищуром осматривая рыжего и черноволосого защитников. Жан, незамедлительно кивнул, поворачиваясь в сторону Джостена – тот сейчас выглядел до ужаса горячим, распаренным и готовым ко всему, что с ним сейчас собирались сделать. Моро с печалью посмотрел в неприкрытые линзами голубые глаза своего напарника, замутненные дымкой и пеленой страстного желания, пока рука его невесомо не легла на пах британца. – Прости, – шепчет он на французском. Это слово из его уст вырывалось слишком часто за последние сутки. Рико недовольно цокает – он этого языка не знал и знать не желал, а слышать из рта своей собственности, тем более в такой момент, уж и подавно не хотел. – Моро, я отдал приказ, – торопливо кидает японец. – Да, Мой Король, – сглатывает Жан, обвивая чужую разгоряченную плоть своими пальцами. Нил сдавленно хрипит на это – для него подобное в новинку. Никто никогда не прикасался к нему в столь интимных местах, да и ему самому в голову не приходила мысль, что ему требуется такого рода стимуляция. Мама всегда злилась на любое проявление пубертата с его стороны, будь то желание поцеловать какую-то девчонку или попросту прикоснуться к себе. Даже после ее смерти, он не делал с собой ничего неприличного, считая это грязным и неблагородным делом – он хочет выжить, а значит времени на свои желания у него нет и быть не может. Но, тем не менее, он решил вновь взять в руки клюшку и играть, а значит и для более взрослых вещей в его жизни должно было появиться место. Моро ласково и нежно удерживает чужой член в ладони, большим пальцем растирая сочащуюся головку, пока Рико со скуки помирает на кровати. Ему хотелось зрелища, такого, какого он в жизни не видел, а тут перед ним рохля, боящаяся причинить боль тому, с кем была в связке, и девственник, накаченный таблетками, никогда в жизни себя даже не трогавший. – Жан, не заставляй меня звать ребят, – молвит Морияма, и Нил не сдерживает подавленого скулежа, когда ладонь Моро сильнее сжимает столь чувствительный орган. Жан знал, что Король не шутит, знал, какие ужасные могут быть последствия, если Рико решится позвать кого-то из основного состава, особенно, если этим кем-то будет Джексон, с которым у него были особо натянутые отношения из-за дерзких и омерзительных приказов Рико в прошлом. Француз чуть ближе пододвигается к разгоряченному Джостену, склонясь над ним, невесомо целует того в щеку, а затем в краешек губ, прежде чем вовлечь Натаниэля в страстный и любовный французский поцелуй, пока рука его более тугим кольцом обвила член четвертого игрока Эдгара Алана, агрессивно надрачивая. Нил мог лишь задыхаться в этом поцелуе, ощущая, как рука Жана то ускоряется, то замедляется, сжимая его головку у основания, пока сам француз навалился на него всем телом и слегка, совсем невесомо трется о его бедро собственным возбуждением. Рико на кровати не мог сдержать мнимого удовольствия от такой картины: две его игрушки удовлетворяют друг друга, играются и ластятся, – ну разве это не прекрасно? Нил начинает чувствовать необходимость в том, чтобы обхватить тело Жана руками, когда терпеть становится невыносимо – его так нежно ласкали слегка мозолистые руки, так точно и четко зная, где и в каком темпе сделать приятно – Моро был опытен. Нилу даже не хотелось узнавать, откуда у француза такие умения, он знал ответ и он выводил его из себя, оголяя несравненное чувство справедливости наружу. Он дергает запястьями, пытаясь освободиться, но всё тщетно – наручники крепки, как и изголовье кровати. Джостен сдавлено мычит, поворачивая голову в сторону Морияма с немой просьбой, но в ответ видит лишь холодный и жестокий взгляд черных глаз. – Достаточно, – ухмыляется Рико, когда Жан уже почти закончил свою работу. Рука его тут же исчезла с члена Нила и британец не может сдержать огорченного вздоха – ему хотелось кончить, до ужаса хотелось, он уже мог закончить это, излиться в ладонь напарника, но Морияма приказал Жану убираться, а значит долгожданного наслаждения он не получит. Было жарко, хотелось сделать глоток свежего воздуха, прижаться к кому-нибудь так близко, как только можно, и просяще потереться пахом о чужие бедра. Рико подошел к ним и оценивающе осмотрел раскрасневшееся лицо Нила, самодовольно улыбаясь. Его рука легла на рыжие волосы, ощупывая их, а затем вовсе сжимая. Нил позволил этому случиться. Сейчас он жаждал чужих прикосновений и даже тот факт, что его трогает японский ублюдок, не мог помешать ему получить удовольствие от его действий. Нил был одурманен, он не мог мыслить здраво. – Смотрите, какой покорный, – бросает Рико, когда Нат самостоятельно поддается навстречу его ладони, – А так сопротивлялся, когда тебя сюда привезли. Я с каждым новым днём убеждаюсь, что жажду тебя в своей команде на постоянной основе. Интересно, что поможет мне заставить тебя подписать с нами контракт? – Ничего, – мычит Нил, прикусывая израненные губы. – Ха-а-а-а-а-а, – Вздыхает Морияма, отпуская волосы Джостена. Он прекрасно знал, что сможет заставить его это сделать, но не сейчас, потом, когда сможет улицезреть на веснушчатой щечке прекрасную чернильную четверку, – Моро, – Морияма ничего более не говорит, а лишь невесомо стучит двумя пальцами по резинке своих повседневных черных шорт с двумя красными полосками по краям. Нил сначала не понял, что это сейчас было, но, стоило французу отодвинуться от него и по кровати проползти к подошедшему Рико, как до него дошел весь смысл того жеста. Своими длинными бледными пальцами, контрастирующими с черной одеждой, он развязал шнуровку на бедрах капитана, чтобы в последствии одежда смогла с него спасть. Морияма в это же время кладет руку на волосы Жана и треплет их в немой похвале. Рыжий, наблюдая за тем, как Рико перебирает смоляные локоны, вспоминает те прикосновения к собственной голове и понимает, как же ему сейчас тяжело дается контролировать набежавшие из-за возбуждения эмоции. Моро помогает снять с Рико шорты, пока эрекция Нила всё еще жаждет внимания, но никто из присутствующих воронов не в силах помочь ему – Морияма не собирается и пальцем шевелить, дабы облегчить его ношу, а Жану этого делать не позволено. Нил только может сейчас наблюдать со стороны за умелыми движениями третьего номера, когда он выполняет очередную просьбу очередной приказ. Джостен сдавлено стонет, пытаясь перевернуться на живот, хоть и при таком раскладе его запястья вывернутся омерзительнейшим образом, а наручники натрут чувствительную кожу до кровавых ран, но сейчас Пальметтовскому десятому номеру всё равно на боль, ему просто хочется потереться о что-нибудь своим стояком и в качестве этого чего-то ему послужат простыни. Естественно, эта его попытка не остается незамеченной и Рико, злобно улыбаясь, отталкивает от себя француза, который уже помог ему раздеться по боксеры. – Что, Натаниэль, таблеточки работают? Хочется кончить, а никто трогать тебя не собирается? – злорадствует он, с азартом наблюдая за тем, как Нил старательно трется о постельное белье. – Отвали, уебок, – на выдохе щебечет Джостен, продолжая своё дело; сейчас ему было всё равно, что там ему пытается сказать Рико, он просто хотел удовлетворить свои потребности и сделать себе приятно. Шелковые черные ткани и правда были как никак лучше, чем ничего, а потому Нил, тихо сопя, ерзал на них и получал мнимое удовлетворение, пока чья-то рука с громким шлепком не пришлась на его упругие ягодицы. – Забавно, – Рико шепчет это, оглаживая краснеющую задницу члена своей свиты, – Жан, вон с кровати. Моро в этот момент, послушно кивая, освобождает на поверхности матраса место своему господину, а сам отходит в сторону, всеми возможными методами игнорируя своё возбуждение, прекрасно видное в силу того, что его прикрывала лишь тонкая ткань красных боксеров. Рико, пользуясь данной ему возможностью и свободным пространством, нависает сверху над Джостеном, прижимаясь пахом к заднице Ната. Нил лишь вздрагивает и пытается сбросить с себя незваного гостя, но запястья лишь еще сильнее натирает, отчего четвертый номер не может сдержаться и шипит от боли. – Вау, Натаниэль. Ты сам себя загнал в такую ловушку, ты не представляешь, – шепчет Рико ему в шею, пока его руки оглаживают ребра и талию рыжего эксиста, заостряя внимание на особо выраженных шрамах, таких как пулевое ранение или рваный шрам от выхода из машины на полном ходу, – Кто твой Король, Веснински? – Морияма подбирается к ушной раковине своей жертвы, делая дразнящие недо-толчки сквозь ткань собственных трусов, дразня и без того до одури возбужденного инсайда. – У... У меня его нет, – упрямо выдает Нил, утыкаясь лицом в черную наволочку подушки; он прекрасно знал, что с ним будет за неподчинение, да и стояк Рико сейчас казался таким возбуждающим, но он никак не хотел признавать в Морияма своего хозяина. Возможно, в Кенго или Ичиро он смог бы разглядеть того, перед кем склонит голову, но уж явно не в Рико. – Ответ не верный, – капитан воронов щиплет Ната за подбитый бок – Нил упал на поле, пока шла очередная тренировка, и Веснински не удерживается от матов, – Натаниэль, что за дрянные слова я слышу? – раздается смешок и новый дразнящий толчок, отчего Нил издает тихий стон, но тут же замолкает. Рико нравится такое поведение со стороны Младшего – его сопротивление лишь делает игру интереснее. Моро, что стоял и наблюдал за всеми этими домогательствами со стороны, никак не мог перестать сочувствовать Джостену; он прекрасно знал, каково это, когда Рико, заковав руки в наручники, наваливается на тебя всем своим телом и дразнит, дразнит и еще раз дразнит. Но он – Моро. Он не Веснински, который смог избежать ужасного исхода, хоть и всего на восемь лет, он не Джостен, сумевший отыскать команду по-душе, он – Моро. Жан Моро, игрушка Рико, игрушка всех и вся в этом темном месте. – Хозяин, мне принести ваши вещи? – тихо интересуется он у своего господина. – Да, – выдыхает Рико в затылок Нила и у того волоски становятся дыбом. Жан отходит от них и начинает что-то искать в шкафу Морияма, но Джостен не особо хочет знать, что же конкретно он там ищет – все его мысли были заняты Рико, готовым вот-вот оприходовать его сзади. Не то, чтобы Джостен сейчас был против. – Рико...– сдавлено рычит он, – Запястья... расстегни наручники... – Нилу было горько это признавать, но руки были слишком болезненно прикованы – любое малейшее движение уже причиняло ему боль. – Хмммм... – вздыхает Морияма, проходясь носом по усыпленной веснушками шее Весниснки, – Дай-ка подумать... И что же я получу в замен? Нат кривится: ему вовсе не хотелось ничего давать этому ублюдку в ответ, но он не может сопротивляться своему организму слишком долго. – Я...– он невесомо трется ягодицами о пах Рико, – Я буду стараться вести себя более послушно. Рико скалится, довольный такой маленькой сделкой. Он тянет руку к прикроватной тумбе и роется на ней в поисках маленького ключика, который в считанные секунды отворяет наручники. Нил облегченно вздыхает, но в этот самый момент сильные руки Рико обхватывают его талию и Морияма, кажется, вовсе уже не может удержать себя. Он тянет Ната назад, заставляя того принять позу собачки, пока сам нежно покусывает его плечи, тут же страстно зализывая результаты своей работы. Жан, кажется, нашедший то, что искал, подходит к ним с металлической коробкой на кодовом замке. – Три, два, один, пять, восемь и снова три, – быстро нашептывает японец, сильнее обвивая руками худую талию Джостена, вновь и вновь имитируя толчки. Моро, потупившись, ввел всю комбинацию и ящик отворился. Нил приглушенно стонет, когда понимает, что больше не в силах держаться – ему очень хотелось стимуляции, ему хотелось, чтобы до него прикоснулись, чтобы позволили кончить, а потому, когда рука Морияма легла на его член, он признался, что очень ждал и хотел этого, однако всё было не так просто – его не ласкали, ему не грубо дрочили, нет. Рико просунул какое-то колечко и продел его сквозь ствол, а затем оно неприятно сдавило его у основания. Что это, зачем это, он не знал и знать не желал. – И всё же, я слишком рано тебя освободил, – Морияма резко отстраняется от него, а Жан, видимо, понимая, что сейчас будет происходить, подходит к самому изголовью, чего-то ожидая. Морияма смещается со своего места в самый низ кровати и рывком переворачивает Джостена на спину – тот лишь ошарашено смотрит на обоих воронов, метая взгляд то на Жана, то на Рико. Его израненные запястья хватает Моро, а Рико, не дав Нилу и шанса на сопротивление посредством пинков, гордо усаживается сверху, придавливая ноги Веснински своей массой. – Что ты собрался делать? – запыхавшись говорит Нил, понимая, что спастись не получится. – Наказание, – с этими словами он тянется к коробке и достает оттуда какую-то рельефную палочку, похожую на карандаш, но с одинаковыми гладкими кончиками, на одном из которых было кольцо, – Ты был плохим мальчиком, Натаниэль, раз сопротивлялся неизбежному так долго. Жан, вставь ему паука. Моро, перекинув руки Ната в одну, послушно тянется к коробке и следом выуживает оттуда кляп, но вместо привычного шарика или обмотанной кожей деревяшки, он был кольцом с исходящими оттуда четырьмя отростками из металла – сие изобретение так называлось – кляп-паук. Жан, опустив взгляд, собирается уже вставить его в рот Джостена, но для этого нужны обе конечности. – Рико... – сдавлено говорит француз. – Я вижу, – Морияма кладет непонятную палочку на торс Ната, перехватывая руки Веснински. Нил пару раз дергается, когда Жан силой заставляет его открыть рот, надавив на челюсти. Кляп заставил его держать рот открытым, отростки в виде паучьих лап доставляли некий дискомфорт. Джостен сдавлено мычит, пытаясь стиснуть зубы, но терпит крах – металл не позволит. Жан вновь берет его запястья, а Рико свою палку. Из коробки Морияма выуживает гель-смазку и обильно поливает ею горячий и требующий внимания член Нила, что вызывает жалобный скулёж инсайда. – Так хочется кончить, да? – Рико зачем-то льет лубрикант на палочку тоже и Нил негодующе и жалобно смотрит в темные глаза напротив, – Жаль, но у тебя не получится этого сегодня, Натаниэль. Крик. Нил кричит так отчаянно, как никогда прежде, ведь его тело пронзило адской болью – он дергает запястьями, но Жан сжимает их сильнее, не позволяя ему делать то, что он хочет, а Рико злорадно насмехается над Джостеном, который сейчас испытывал неприятные ощущения. – Это называется уретральный расширитель, Натти, – Рико вставляет эту палочку на всю глубину и невесомо оглаживает член, слегка надрачивая, – Он будет там до тех пор, пока я не наиграюсь. Нил хнычет – это было правда очень, очень больно. Он чувствует необходимость в том, чтобы избавить себя от этой штуковины внутри, но у Морияма другие планы – он недовольно цокает на попытки Нила спастись и достает тонкую веревку-шнурок из той злополучной коробки. Ее он вдевает в ушко колечка расширителя, которое осталось снаружи, и Джостен жадно глотает воздух – ведь Рико задел болезненную область. Морияма умело обвязывает этой нитью ствол, перекидывая ее в узлах, затягивая те потуже, чтобы уж Нил наверняка не мог получить страстно желаемую свободу. Концы этой нитки японец крепит у колечка у основания члена, а затем удовлетворенно смотрит на проделанную работу. – Ах, Натаниэль, ты так прекрасен в этой позе. Погоди, мне нужно сделать фото! – Рико встает с Веснински и подходит к своей кровати; оказывается, всё это время устройство мирно покоилось под подушкой. Морияма делает несколько снимков с каждого ракурса, пока Джостен стыдливо прячет лицо и отворачивается, хоть и понимает, что смысла в этом нет – шрамы довольно хороший отличительный знак, – Я сейчас же отправлю эти фотографии Прусту и Кевину, пусть покажут твоим дружкам. Ох, кстати... Твоя ненаглядная полторашка сейчас так страдает, так страдает, – Рико качает головой, а Нил, не сумев сдержать своего гнева, резко поднимает голову и начинает метать молнии в Морияма. Джостену было необходимо узнать, как же сейчас себя чувствует Эндрю, ему было необходимо обеспечить ему хоть какую-то безопасность. Он ради этого приехал сюда, пожертвовал своей свободой на три две недели, но всё еще должен сделать больше, если желает помочь Миньярду. – Если сейчас сможешь удовлетворить меня, мелкая шлюха, то я сообщу Прусту, чтобы он сбавил напор пыток в сторону златовласки, так что постарайся. Сейчас ты отсосешь Моро и послушно примешь меня внутрь, – ставит своё условие Морияма, вновь забираясь на кровать. Нил понимает, что ему не оставляют выбора; отсосет он и так, ведь в его рту специальный для этого кляп, а, если Рико решится трахнуть его, он обязательно сделает это. Нил расставляет ноги в разные стороны, всё еще ощущая боль в собственном члене, запрокидывает голову назад, голубыми глазами требуя от Моро действий. – Хороший мальчик, – слышится откуда-то со стороны двери – оттуда, где стоял Морияма. Жан с извинениями в серых глазах скидывает боксеры и Нил впервые в жизни видит чужой возбуждённый член. Орган Моро был достаточно большого размера, примерно сантиметров восемнадцать, а потому заглотить такой будет проблемой; благо тем, кому Нату нужно сделать минет оказался Моро – тот не станет делать слишком требовательных движений. Морияма, так же обнажившись, хватает Веснински за ноги, закидывая их себе на плечи – те едва доставали до туда ступнями, всё же, маленький рост Нила сказывался. Достав презерватив из ящика, Рико усмехается – на серебряной обертке было красивыми буквами выведен "ТИРАМИСУ". – Забавно, презервативы с запахом торта. – кидает Морияма. После его открытия вся комната заполнилась чарующим запахом кофе и Джостен поклялся себе, что, как только выберется наружу, то обязательно сходит с Эндрю в кафе и закажет его себе. Сейчас все мысли вдруг забились Миньярдом: что бы он сказал, если бы увидел его в такой позе с воронами, как бы отреагировал на такую жертву ради себя? Нилу хотелось бы сейчас сидеть в окружении лисов, там, где положено находиться Нилу Джостену, но он не Нил Джостен – он Натаниэль, Натаниэль Веснински. Он должен запомнить это, он должен выучить эту простую в запоминании аксиому и никогда больше не мечтать о том, чтобы выбраться, но он не может. Лисы.. Лисы... Как много в этом слове, но как мало одновременно. Четыре буквы, два слога... смысл жизни. Рико вошел в него резко и болезненно, но эта боль никак не сравнилась с той, с которой палочка проникала в его уретру, а значит обошлось лишь сдавленным мычанием. Моро, до сего момент дожидавшийся действий своего Капитана, пару раз прошелся рукой по члену, а затем отпустил руки Ната, позволяя ему сжать простыни под собой. Головку он приставил ко рту Ниэля и тот, чуть помедлив, послушно вобрал ее, посасывая. Рико не был таким же щадящим, напротив, сложилось ощущение, что в своей жестокости и напористости он отдувается за двоих. Он резко и глубоко толкался в изнеженном девственном нутре Джостена, отчего тому было сложно сдерживать болезненные стоны. Почему Ники говорил, что секс – это приятно? Это... Приятно? Жан нежно взял Ната за волосы и одним точным движением зашел внутрь – ради такого трюка Нилу пришлось задрать голову ой как высоко. Француз поджал губы и сделал пару толчков внутрь горла Веснински, а Рико тем временем слегка поменял угол своих толчков, склонившись над юношеским телом, подбираясь губами к самой шее и оставляя на ней яркие засосы. Нил сдавлено стонет, что вызывает колебания в его глотке, а значит создает дополнительную стимуляцию члена Моро – тот лишь сильнее толкается в разгоряченный ротик. Нил не может сдерживать свои сдавленные стоны, ему сейчас слишком хорошо и слишком больно одновременно. Рико кладет свои руки на ребра Джостена, сжимая их до покраснений и, возможно, местами до синяков. Он пару раз толкается и тут всё внутри Нила рушится. Он сильно выгибается в спине и начинает задыхаться, отчего Моро приходится отстраниться. Из рта потекла слюна в перемешку с предэякулятом. Рико злобно усмехается на это. – Нашел, – шепчет он, крепче сжимая ребра Натаниэля. Жан утирает слюну с веснушчатого личика и вновь толкается в глотку своего напарника. Нилу было страшно от эмоций, которые он испытал. Почему-то от такого давления со стороны Рико было приятно. Он снова и снова толкается и Джостен снова и снова чувствует себя глупо – он ненавидит это, но почему тело отвечает с такой охотой? Он сжимает черные простыни, по его щекам текут слезы, ему хочется кончить, но он не может из-за палочки в уретре и из-за этого слез на лице становится больше. Желания и боль – Рико заставил его идеально балансировать между двумя этими чувствами, не оставляя места для чего-либо другого. Морияма и сам уже хочет кончить – его движения более скомканы, более неуклюжие, чем в начале, а Жан, что аккуратно, стараясь не повредить горло Нила, имел его в рот, был более нежным на такие ласки и, раскрасневшись, был готов в любой момент излиться. Моро никогда не ласкали таким образом, Нил более чем убежден, что это его первый минет, но об этом он его расспросит потом. С протяжным стоном кончая в рот Ниэля, француз отстраняется, чтобы тут же утереть его лицо руками и снять с него кляп. Рико ничего на это не говорит – он занят собственным удовольствием. Джостен наконец может разговаривать и решает воспользоваться этим умением сполна. – Животное, – на издыхании цедит он Морияме, жадно толкающегося в него. – Заткни пасть. Морияма кусает Нила за шею, делая всё больше и больше толчков в уставшее тельце. Нил громко стонет, руками хватаясь за спину своего насильника, чуть ли не рыдая от такого напора, от такой боли, сопровождающей его на протяжении всего процесса. Ему до ужаса хочется кончить, но это невозможно. Морияма шумно выдыхает в места своих укусов, тем самым охлаждая их, не смотря на цепкие руки Веснински, прижимающие его к себе, отстраняется и, выпрямив спину, делает несколько уверенных толчков и наконец кончает. Джостен поднимает голубые влажные глаза на Рико в немых мольбах разрешить кончить, но Морияма никак на это не реагирует – ждет просьбы вслух. – Разреши.. мне... кончить, Рико... – жалобно цепляется он за простыни и умоляюще трется телом о японца. – Кто твой Король? – раздается требовательный вопрос со стороны Рико. Такой же холодный и требовательный, как и сам Морияма. –Ты... Ты мой Король... – Нил сейчас был готов на всё, лишь бы ему позволили наконец излиться. Рико смеется, грубо срывая с него нити, а затем резким движением выдергивает расширитель. Джостен с криком кончает и горячее семя обильно вытекает на его живот.