Влюбленный детектив

      Странно ощущалось просто ночью лежать с Роуз на кровати и целоваться. Просто потому что они не виделись пару недель, просто потому что оба были ужасно заняты днем и все переносили свидания…       А сегодня после работы Роуз заехала за ним в участок, устало улыбнулась и предложила переночевать у него. «Я соскучилась» с усталой, но нежной улыбкой, объяснила она свой поступок, и Харди только согласно кивнул. Он тоже скучал. Просто… просто по ней.       Но еще он ужасно устал. Дело: не тяжелое эмоциально, но до ужаса муторное, изматывало и высасывало из Харди все соки. А Роуз, не менее измотанная неожиданно сильным завалом работы в ветклинике, прекрасно его понимала.       Настойчивым взглядом она убедила его поужинать и поела сама (не то чтобы у Харди действительно было чем ужинать, но… хотя бы перекусили), они выпили чаю в уютной недавящей тишине…       И никогда до этого Харди так сильно не хотел предложить съехаться. Потому что тяжелый рабочий день рядом с ней перестал казаться таким тяжелым, потому что он знал, что хочет, чтобы каждый его вечер был таким. Потому что он любит эту их семейную повседневность и любит Роуз.       Но он не предложил. В конце концов, лучше это произойдет само собой. Кажется, уже происходит… Харди приподнял уголки губ, вспомнив, что вещей Роуз у него в доме набралось уже на отдельную полку в шкафу. Да. Пожалуй, это произойдет само собой.       — Спокойной ночи, — шепнула Роуз и, коротко чмокнув Харди в губы, уткнулась носом ему в грудь.       — Спокойной, — как-то потерянно пробормотал он и поцеловал ее в макушку.       Ее размеренное дыхание успокоило его собственное, но сон не шел — в голове было слишком много мыслей.       Судя по тому, как Роуз ерзала в ее объятиях, она чувствовала себя так же.       — Не могу уснуть, — бросила она коротко, почти виновато. Харди только согласно вздохнул, — Я правда очень соскучилась…       И следующее, что он почувствовал: ее губы на своих и ладонь на его щеке. И… Он так устал, но это было чем-то необходимым, правильным. Чем-то, на что тут же нашлись силы. Харди, на задумываясь не на секунду, ответил.       Вот так, в тишине, гоняя по голове мысли, они просто целовались под одеялом. Без намека на что-то большее. Просто… целовались. Ни один из не был настойчивым — просто неторопливые, почти ленивые, поцелуи. Как очередная часть их повседневности.       И Харди ощущал себя до ужаса глупо — последний раз он так делал… когда мысль лежать и наслаждаться друг другом вот так не казалась юношеской блажью. Если он и думал об этом после, то как о чем-то из прошлого, о чем-то идиотским, недостаточно «взрослым», но сейчас это было самое правильное и нужное и «взрослое», что только могло быть…       — Люблю, — коротко выдохнул Харди между поцелуями.       Не сосредотачиваясь на этом признании, не ждя ответного — это ведь и не признание вовсе. Констатация факта, очевидная истина, известная им обоим. Просто… возможно в эту самую секунду Харди любил Роуз даже больше обычного.