Leo's 1AM Heartbreak Playlist

      — Лили.       Лиса считает, что это должен быть один из лучших ее снов. Голос Дженни мягкий, сладкий и такой близкий, как будто ее губы были рядом с ухом.       — Лиса.       Она была бы признательна, если бы ее сны были такими все время. Мягкие прикосновения и опьяняющий аромат любимого средства для душа Дженни наполняют ее грудь.       — Лиса, проснись.       Она не хочет. Не тогда, когда она хотела бы утонуть и остаться в этом сне навсегда. Поэтому она протестует, бормоча неразборчивые слова, больше похожие на нытье.       — Что? — Слышен легкий смех, за которым следует тычок в щеку.       Это кажется таким реальным.       — Я бы позволила тебе спать здесь весь день, если бы могла, но нам нужно собраться через час, Лили.       Словно всплеск холодной воды, Лиса наэлектризована до костей. Внезапно нахлынули воспоминания о прошлой ночи, и теперь она понимает, где находится. Важнее, с кем она.       Дерьмо.       Этого не может быть.       Она трет глаза, прежде чем сонно открыть их, все размыто, как она и ожидала. Плохое зрение и все такое. Тем не менее, она инстинктивно садится, и именно тогда она внезапно испытывает легкое состояние паники.       Во-первых, если бы она была в своей квартире, она бы не слонялась по комнате в поисках своих очков. Во-вторых, она, вероятно, выглядит как жертва какого-то стихийного бедствия с ее волосами, торчащими в разные стороны, когда она сознательно поглаживает их. И, наконец, если ее память ей не изменяет, она почти выглядит полным беспорядком перед Дженни Ким, не только мировой звездой, но и женщиной, к которой у нее есть чувства.       — Вот, позволь мне, — мягко говорит Дженни, прежде чем Лиса чувствует, что очки опускаются ей на лицо.       Мир проясняется за считанные секунды, размытые изображения превращаются в видео высокого качества.       Как будто она недостаточно смущена, идеальное красивое лицо Дженни приветствует ее. Айдол стоит на коленях рядом с диваном, глядя на нее снизу вверх, с дразнящей ухмылкой и весельем в глазах. Несправедливо, что она такая великолепная с самого утра. Потребовалось все, чтобы снова не сорвать с нее очки и не пожелать, чтобы это все еще было сном.       Лиса жалобно стонет, низко опустив голову. Потому что насколько она нелестна сейчас? И не похоже, что она надеется получить шанс с Дженни. Это совершенно невозможно. Но она, по крайней мере, хочет выглядеть круто и достойно перед дорогим её сердцу человеком.       Это совсем не круто.       Она проклинает пиво, которое выпила прошлой ночью с Розэ, свое уязвимое состояние и слабое сердце.       Почему она вообще решила пойти в квартиру Дженни прошлой ночью? Просто чтобы она могла что? Обнять айдола и через 10 минут вырубиться на ее очень удобном диване?       Лиса снова стонет, медленно качая головой. Плохие решения следует оставить в подростковом возрасте, но, конечно, в жизни так не бывает.       — Пожалуйста, убей меня, — тихо стонет она, приглушая слова в ладонях.       В ответ она слышит мелодичный смех.       — У тебя контракт еще на один год в качестве моего визажиста. Ты не можешь умереть. Кроме того, я приготовила покушать. Иди позавтракай и узнай, хочешь ли ты все еще покинуть этот мир, — игриво говорит ей Дженни, положив руки на колени Лисы.       Лисе все еще не хватает уверенности, чтобы встретиться с ней взглядом.       — Хочешь сначала умыться?       Лиса молча кивает, как послушный ребенок.       — Хорошо, я тебя подожду.       Дженни слишком добра к ней, и к тому времени, как Лиса сбежала в ванную, она уже собиралась рвать на себе волосы от смущения, через которое она проходит. Ей требуется целая минута, чтобы прийти в себя после бесконечных стонов, нытья и самобичевания, прежде чем она безучастно смотрит в зеркало.       Она клянется какое-то время воздерживаться от алкоголя.       Ванная комната, расположенная в спальне Дженни, может быть не такой большой ванной, какой ее представляют себе люди. Размер как раз для квартиры на одного человека, хотя, конечно, немного больше, чем ванная комната Лисы. Тем не менее, здесь есть один из самых роскошных «ливневых» душей, черная плитка с белыми акцентами и ароматические свечи. Но именно дорогие продукты, аккуратно разложенные возле раковины, позволяют понять, что это ванная комната знаменитости.       Она отключается, слишком долго смотрит в одну точку, когда слышит стук в дверь.       — Лили, ты там в порядке? — спрашивает Дженни, и Лиса вспоминает, почему она здесь.       — Д-да! Я в порядке, — коротко отвечает она.       — Можешь использовать что угодно. В шкафу есть чистые полотенца, а в ящике — лишняя зубная щетка. О, и я позволю тебе надеть кое-что из моей одежды. Я оставила их здесь, рядом с кроватью, — говорит ей Дженни, и Лиса ценит добрый жест. Дженни действительно милая и заботливая, даже к своим сотрудникам. Этот мир не заслуживает ее.       Она также понимает, что теперь их отношения перешли на новый уровень благодаря ее пьяной заднице.       — Лили? — Внезапно кричит Дженни, когда Лиса выпрямляется, подумав, что кумир уже ушла.       После двухсекундной паузы Дженни снова спрашивает.       — Я завариваю чай. Ты хочешь?       Сердце Лисы, кажется, вот-вот разорвется. Почему Дженни должна звучать так очаровательно при невинном вопросе? Нелепо, как горят ее щеки при мысли о том, что Дженни что-то для неё делает. Она почти забывает ответить на вопрос.       — Звучит отлично, — говорит Лиса, добавляя более мягкое искреннее спасибо.       — Без проблем.       Лиса снова тает, испытывая всевозможные смешанные эмоции. Но, прежде всего, причиной всего этого является Дженни. Она винит свое глупое сердце в том, что оно так сильно тоскует по ней. И из всех женщин мира именно ее обожают миллионы.       Очевидно, у Лисы есть типаж.       Видимо, недостижимые.       Спустя рекордное время (менее 30 минут) она заканчивает тем, что принимает столь необходимый душ — от нее буквально пахнет алкоголем — примеряет эти дорогие средства по уходу за кожей — почему бы и нет — и трижды чистит зубы, прежде чем осторожно на цыпочках выйти за дверь, найти одежду, которую Дженни оставила ей на стуле.       Тоже очень специфический выбор.       Она уже замечает печально известный символ Шанель на черном блейзере. Рядом — аккуратно сложенная белая рубашка другого известного бренда и темные джинсы, которые когда-то носила Лиса, спускаются чуть выше щиколоток. Виной всему их разница в росте: Лиса на пару дюймов выше айдола, но такой стиль можно легко сойти за любые обычные джинсы до щиколотки.       Лиса заправляет рубашку в джинсы, прежде чем надеть блейзер. Материал такой мягкий, что Лиса проводит пальцами по рукавам. Она помогала айдолам стилизовать всевозможные дорогие вещи, но сама никогда не носила эти наряды. Ей, вероятно, потребуется есть только лапшу быстрого приготовления три месяца, чтобы купить вещь от Chanel.       Когда она смотрит в зеркало, она поражается тому, как сильно один наряд может изменить внешность. Она действительно должна носить это? Достаточно рубашки и джинсов. Но Дженни разложила это для нее, и она вполне могла согласиться с этим. Кроме того, блейзер идеально ей подходит.       Когда она снова смотрит в зеркало, она понимает, что это определенно одна из модных вещей Дженни. Айдол любит стильный образ, который может сойти как за повседневный, так и за формальный.       В конце концов, Ким Дженни может сделать что угодно красивым.       Складывая одежду, которую она носила прошлой ночью, ее руки нащупывают что-то в кармане куртки, и когда она тянется туда, она хватает билет на самолет, который ей дала Санни.       Некоторое время она смотрит на него, смесь эмоций проходит сквозь нее, прежде чем она сунула его в карман блейзера.       Она не хочет об этом думать.       Поразмыслив, она понимает, что все, что осталось привести в порядок, это ее волосы, что-то быстрое, потому что ей не нравится заставлять Дженни ждать. Высушив и расчесав свои светло-каштановые локоны, она выглядывает из двери спальни, прежде чем тихо выйти.       Первое, что она слышит, это музыка, один из плейлистов Дженни. Непринужденно и круто. Она замечает, как Дженни слегка качает головой в такт, когда она прислоняется бедром к стойке, глядя в телефон.       Поправляя в руках свои очки и вчерашнюю одежду, она медленно идет на кухню. Извинения в ее устах.       — Онни… Я очень сожалею о прошлой ночи. Я выпила слишком много пива и даже не знаю, как мне удалось добраться сюда без проблем. М, это… действительно неловко.       Дженни поднимает на нее взгляд темно-шоколадных глаз, прежде чем взглянуть на наряд Лисы.       — А за одежду спасибо, я отдам ее в химчистку и отглажу к завтрашнему дню, — торопливо добавляет Лиса, оглядываясь назад и обнаруживая, что Дженни просто…смотрит. Блуждающие глаза теперь устремлены в одну точку, и это внезапно заставляет Лису смущаться.       — Эм, я… неправильно надела? — неуверенно спрашивает Лиса, проверяя одежду и думая, не посмотреть ли ей еще раз в зеркало. Одевать других ей намного проще.       — Хм? Э-э нет, нет. Всё отлично. Ты…ты хорошо выглядишь, — говорит Дженни, как будто вырвавшись из чего-то, стоит прямо, смотрит в сторону и возится с чайником, выливая содержимое в желтую кружку, — А блейзер можешь оставить себе, - Она бормочет, и Лиса думает, что ослышалась.       — Блейзер?       Дженни поворачивается к ней с кружкой в руке: «Да, кажется, он создан для тебя», — просто говорит она, прежде чем передать Лисе кружку.       Она с благодарностью принимает это, все еще пытаясь смириться с тем фактом, что Дженни так небрежно дарит ей дорогую вещь. Дело не в том, что у молодой звезды есть «замашки богатых людей», когда они выбрасывают вещи, которые носил кто-то другой. Дженни не такая. Лиса видела, как Джису носила кепку Дженни, а Розэ брала у Дженни куртку. И то, и другое Дженни использует до сих пор. На самом деле ей не следует удивляться, что Дженни может просто сделать это и не возражать, но это все равно неожиданно.       — Я-я не думаю, что могу это принять, — неуверенно говорит она, прежде чем почувствовать, как мягкие руки разглаживают ткань на ее плечах.       — Лили, ты огорчишь меня, если продолжишь отвергать мой подарок. Тебе не нравится? — Дженни медленно говорит ей, очаровательно надувая губы, когда поправляет воротник Лисы.       Лиса просто вздыхает, неудержимая улыбка разбивается на её губах: «Онни, использование эгьё — это обман».       — Однако это всегда срабатывает, — говорит Дженни, моргая, и Лиса не может справиться с такой милотой. Поэтому она тихо бормочет:       — На самом деле, я невосприимчива к этому, — и прячет свой румянец — и свою ложь — за кружкой, делая глоток теплого чая, — кстати, это действительно хороший чай.       — Хорошо, — вздыхает Дженни, — посмотри на это с другой стороны, это плата за кольцо, которое ты мне дала, — наконец говорит айдол, поднимая руку, чтобы показать Лисе это кольцо.       — Ладно, договорились, — наконец говорит она, хотя бы для того, чтобы увидеть улыбку Дженни.       — О, а еще ты пойдешь со мной на запуск новой модной линии Chanel в эти выходные, — торопливо добавляет Дженни, и Лиса делает паузу в середине глотка.       — Ч-что?! Но я подумала, разве Джису-онни не пойдет с тобой в качестве твоего плюса?       — Как мой любимый сотрудник, я беру тебя. А онни не может прийти, потому что у нее есть билеты на мюзикл для Розэ.       — Что?!       — Просто чтобы ты знала, я выбрала тебя первой. Онни была счастлива, когда я сказала ей, потому что, видимо, у нее уже были планы, — говорит ей Дженни, садясь, притягивая Лису, чтобы она тоже села.       — Джису-онни и Ченг собираются смотреть мюзикл… вместе?       — Лалиса, ты бы предпочла пойти на этот мюзикл, вместо того, чтобы быть со мной?! — недоверчиво спрашивает Дженни, неправильно понимая ее замешательство по поводу того, что Джису уже давно запланировала что-то такое милое для Розэ. Она выглядит так, будто Лиса только что сожгла её любимую дизайнерскую сумку.       — Нет! Нет! НЕТ! — Лиса тут же выплевывает, хватая Дженни за руки и мешая ей уйти, — это не то, что я имею в виду! Я бы хотела пойти с тобой! Я больше нигде не хочу быть в этот день! Просто меня это так удивило. Ченг не упоминала об этом прошлой ночью…       — Так ты вчера выпивала с Рози?       Лиса вздыхает, она чувствует, как у неё начинает болеть голова.       — Мы просто тусовались. Выпили парочку пива, немного закусок.       Дженни кивает на это: — О, и не говори Рози о билетах, она не знает. Это должно быть сюрпризом.       Лиса замирает на ее словах: — «Итак… Джису-онни купила билеты… чтобы взять Ченг на мюзикл, как я предполагаю… это тот мюзикл, о котором она мне рассказывает уже несколько недель?»       Дженни снова кивает, толкая тарелку с аппетитно выглядящими тостами с авокадо, покрытыми яйцом и зеленью. Должно быть, это руккола, как она вспоминает из одного из салатов с креветками, приготовленного ее отцом.       У Лисы почти мгновенно текут слюнки, и она на мгновение отбрасывает то, что она думает об этой связи между Джису и Розэ. Когда она нетерпеливо откусывает кусок, она благодарно мычит.       — Это действительно вкусно, — почти стонет она, закрывая глаза и жуя.       Ещё раз, почему она не может выйти за Дженни?       — Это правда? — спрашивает Дженни, и когда Лиса открывает глаза, на лице айдола появляется улыбка.       — Может быть, мне тоже стоит приходить на завтрак и обед, — шутит она.       — Завтрак обед и ужин. Если бы я не знала, я бы сказала, что ты пытаешься жить здесь со мной, — игриво говорит Дженни, изогнув бровь, и смотрит на нее с весельем.       — Что ж. Я уже поселилась на твоем очень удобном диване и очень хочу заняться стиркой, спасибо, — отвечает Лиса, и Дженни смеется.       — Тем не менее, притвориться не мешало бы.       — Переезжаешь так быстро, черт возьми, ты даже не пригласила меня на свидание, — дразнит Дженни, и Лиса снова пытается скрыть свой румянец за смехом.       — Тогда мне придется сначала научиться водить машину, — шутит она между смешками.       Игривая и кокетливая Дженни действительно не идет на пользу ее бедному сердцу. Такими темпами она умрет молодой от остановки сердца. К счастью, это заканчивается, давая ей время снова начать выздоравливать.       — Не знала, что ты любишь смотреть мюзиклы, — через некоторое время говорит Дженни. Лиса доедает свой последний тост с авокадо.       — О, я не такая заядлая фанатка, как Чеён, но мне нравится их смотреть, — говорит она, прежде чем бросить взгляд на время.       — Чёрт! Мы должны поторопиться, — внезапно восклицает она, прежде чем ей приходит в голову идея, — знаешь что? Я могу начать с твоих волос сейчас, — предлагает она, когда Дженни соглашается.       — Я хочу косички, — говорит Дженни, и Лиса перестает рыться в расческах и утюжках, чтобы посмотреть на нее.       — Поклонники просят об этом, и я думаю, это будет весело, — просто отвечает она, и Лиса начинает визуализировать конечный продукт, проводя рукой по мягким локонам Дженни.       — На такой высоте? — спрашивает она, глядя на Дженни через зеркало. Они обе сейчас в спальне, перед туалетным столиком айдола. Аккуратно собрав пучок волос Дженни, она медленно тянет его вверх.       — Чуть выше, — инструктирует Дженни, а Лиса делает в точности, как она говорит.       — Выглядит хорошо. Что ты думаешь? — Дженни спрашивает ее, и это побуждает Лису посмотреть ей в глаза. Твердо держа правую руку, она проводит левой под каштановыми локонами, нежно проводя пальцами по ее волосам до правой стороны, желая посмотреть, как они будут выглядеть.       — Мы можем сделать их здесь, а затем, может быть, мы сможем добавить что-то вроде дорожки из кристаллов со стороны, идущей вверх… — бормочет Лиса, в основном про себя, глубоко сосредоточенная на создании мысленных образов того, что нужно делать, и потерянная из-за ощущения ее пальцев, нежно ступающих под мягкими волосами. Проходит мгновение, и когда она смотрит вниз, она оказывается лицом к лицу с Дженни.       Ее сердце пропускает удар в непосредственной близости, прежде чем оно начинает биться непрерывно. От того, что она стоит так близко, что-то внутри ее груди трепещет как сумасшедшее. Она иногда забывает. Это Дженни, которую она укладывает. Ким Дженни. И боже, эти глаза намного красивее вблизи. Она никогда не знала, что на таком расстоянии они приобретают более светлый оттенок коричневого.       И эти губы…       Остановив себя как раз вовремя, прежде чем она совершит непоправимую ошибку, Лиса убирает руки с волос Дженни, двигаясь также осторожно, скрывая свои эмоции, когда она делает шаг назад и отворачивается, прочищая горло, прежде чем заговорить.       — Мы могли бы сделать более темные оттенки на веки. Хочешь? — спрашивает она, стараясь говорить небрежно, пока роется в нужных ей вещах, повернувшись спиной к айдолу. Сердце все еще бешено бьется.       — Как баланс между сладким и соблазнительным. Я думаю, это будет хорошо смотреться с моим нарядом, — напевает Дженни позади нее, — Я просто пойду в ванную, прежде чем мы начнем, — сообщает ей айдол, и Лиса просто кивает.       Когда Дженни ушла, она судорожно вздохнула, массируя виски, затылок начал потеть.       Она здесь, чтобы работать. Ее наняли, чтобы заботиться об артистах YG, в частности, об одном из их лучших исполнителей, но вот она ведёт себя так непрофессионально. Она не может. На этот раз она желает, чтобы она могла отключить чувства. Потому что начинает казаться, что она пользуется тем фактом, что может свободно проводить руками по всему кумиру, и мысли, которые крутятся в ее голове вместе с этим, превращаются в нечто большее, нежели то, о чем должен думать стилист.       Она ненавидит то, кем становится, и Розэ была права. Становится только тяжелее.       Только больнее. Она начинает хотеть большего. И в этом опасность.       Чем ближе она подходит к Дженни, тем сильнее она влюбляется, и она знает, что в какой-то момент это должно прекратиться. Она должна обеспечить достаточную дистанцию между ними, потому что она больше не доверяет себе. Дженни заслуживает лучшего.       Все было хорошо, но будет ли она ждать, пока она снова по глупости перейдет черту и в конечном итоге все сожжет?       Поэтому, когда айдол возвращается, чтобы занять место перед туалетным столиком, Лиса немедленно приступает к работе. Следит за тем, чтобы ее руки двигались, и следит за тем, чтобы физический контакт был сведен к минимуму. Она бы предпочла, чтобы этого вообще не было, но с ее работой это совершенно невозможно.       Особенно, когда она стоит перед Дженни, работая над тем, чтобы выделить те самые глаза, которые захватывают ее на месте. И когда она сосредотачивается на её губах, которые выглядят достаточно соблазнительно, чтобы заставить ее поскользнуться, Лиса не осознает, что задерживает дыхание, пока ее легкие не начинают требовать воздуха.       Как простая задача оказалась такой сложной?       — Этот цвет красивый, — говорит Дженни, глядя на мазки красного цвета, которые она нанесла на тыльную сторону ладони Лисы, используя их как свою личную палитру. Руки обвились вокруг запястья Лисы, рука Лисы лежала у нее на коленях.       Она выглядит такой невинной, не подозревая о борьбе, в которой сейчас находится Лиса.       Только когда мягкие пальцы мягко коснутся шрама на внутренней стороне ее запястья, она чувствует себя наэлектризованной.       — Лиса… — кошачьи глаза сверлят в ней дыру, когда она инстинктивно отдергивает руку.       — Это было давно, — тихо говорит она, вставая и возясь с косметикой перед собой.       Она чувствовала, что Дженни собирается сказать что-то еще, когда дверь в квартиру Дженни издает знакомый звук всякий раз, когда она открывается и кто-то собирается войти.       — Пельмешка! — Голос Джису эхом разносится из маленького коридора у двери, — вставай, мы уже опаздываем!       — Я думаю, что да, я чувствую запах еды, — следует голос Розэ, — должно быть тосты, и тьфу, определенно тосты с авокадо, — бормочет она, и Лиса уже может видеть, как хмурится ее лучшая подруга при упоминании фрукта. Розэ не большой любитель авокадо.       — Эй, ты связалась с длинноногой?       — Ее не было в ее квартире, онни.       — Что? Где она тогда?       — Наверное, едет сюда… хотя странно, что она ушла без меня…       Дженни встает, чтобы выйти из своей комнаты, когда звонит телефон Лисы, ее мелодия доносится с кофейного столика посреди дивана Дженни.       — Онни, Лиса уже здесь, — говорит им Дженни, когда сама Лиса выходит из спальни, хватая со стола свой телефон.       Когда она поднимает глаза, то видит, что Джису и Розэ смотрят на нее. Старшая, кажется, хочет на что-то указать, ее глаза блуждают между ней и айдолом.       — Утречко? — Лиса здоровается в замешательстве.       — Кто ты? — выпаливает Джису, но Дженни тянет их главного стилиста за руку и уводит ее прочь, глаза Джису в шоке смотрит на Лису, пока ее не заталкивают в спальню.       — Онни, мне нужно поговорить с тобой о моем наряде, — слышит она, как айдол говорит Джису, оставляя Лису и Розэ в гостиной.       Достаточно одного взгляда, и Лиса вздыхает, уже предупреждающе указывая пальцем на свою светловолосую двойню.       — Нет, — шепчет Розэ, со смешным выражением лица, глаза широко раскрыты, когда она быстрыми широкими шагами приближается к ней, разглядывая то, что на ней надето.       — Что? — шепчет она, все еще сбитая с толку.       Розэ делает паузу, прежде чем принюхаться.       — Эй, Чеён-а, ты превратилась в собаку?       — О Боже! — Розэ задыхается, прикрывая рот рукой, прежде чем взволнованно прошептать, — Ты и Дженни-онни?!       Взволнованная Лиса качает головой, поднимая обе руки, чтобы остановить идею, к которой пришла Розэ.       — Это было не…       — Это ее гель для душа и шампунь, я чувствую на тебе запах! — шипит Розэ.       — Ничего не произошло.       — Значит, ты пошла сюда после того, как мы выпили прошлой ночью?! О Господи, ты тут ночевала! Если бы я знала, что тебе нужно только пиво и кимчи, чтобы наконец признаться…       — Заткнись, Розанна!       — Вау, Лалиса, я и не знала, что это в тебе есть! Я имею в виду, я знаю о тех девушках, с которыми ты была, но мы говорим о Дженни-онни…       Насытившись, она хватает лучшую подругу за руки и сжимает: — Ничего не случилось, понятно? Я уснула на диване… что очень, очень смущает… — она закрывает глаза от этой мысли, прежде чем продолжить, — и у меня не было другого выбора, кроме как принять душ, потому что я пахла, как пивной завод! Дженни-онни любезно одолжила мне свою одежду.       — О, так вы двое этого не сделали…       — Нет, — выдыхает она, снова качая головой.       Далее следует гораздо более разочарованное «О».       — Почему ты вместо этого не потеряла сознание на ее кровати? — Розэ сокрушается, и Лиса хлопает ее по плечу.       — Тебе нужно перестать смотреть романтические драмы, — невозмутимо говорит она.       — Можешь ли ты винить меня? Реальность — отстой, — вздыхает Розэ, прежде чем они направляются в спальню айдола, чтобы начать работу.       Через полчаса приходит манду-менеджер, чтобы отвезти их на место. У Дженни запланировано выступление на другом музыкальном шоу, и это будет первый раз, когда она снова будет танцевать с тех пор, как вывихнула лодыжку. Из-за этого они уже отменили два концерта, и айдолу не терпится снова выйти на большую сцену. Айдола достаточно расстраивает то, что все ее приготовления были приостановлены из-за травмы.       — Лиса! Лили! — кричит кто-то, когда она выходит из машины вслед за Джису и Розэ.       Почти сразу же подняв голову, она обнаруживает трех девушек, преграждающих ей путь и останавливающих ее, держась за руку. Упоминание ее имени заставляет Розэ и Джису обернуться, чтобы посмотреть на нее, с явным удивлением на их лицах, но охрана проводит их внутрь, оставляя Лису одну.       Ошеломленная, Лиса безучастно смотрит на девушек, пока они вытаскивают что-то похожее на фотографию. Они передают её ей вместе с подарочным пакетом. Теперь еще больше запутанная, почему поклонники Дженни, если основываться на их футболках с надписью «Love U Mandu», окружили ее прямо сейчас. Кроме того, почему ее дразняще называют Лиса-оппа? Ее волосы до плеч не такие короткие, чтобы ее можно было принять за парня. Впрочем, это может быть и комплиментом, и Лиса не особо возражает.       Она видит большие печатные фотографии, ее глаза расширяются, а челюсть почти отвисает от очень качественных фотографий ее и Дженни в то время, когда она счастливо несла кумира на спине перед её многоквартирным домом.       — Мы хотели бы поблагодарить вас, — говорит одна из девочек, — за то, что вы заботитесь о нашей Дженни и всегда рядом с ней.       Все еще не в силах подобрать нужные слова, она с удивлением смотрит на них, прежде чем вернуться к фотографии.       Действительно ли улыбка Дженни была такой яркой в тот день?       — Ну, ничего, — наконец говорит она. — Вам не о чем беспокоиться. Мы все заботимся о Дженни-онни и следим за тем, чтобы она была в добром здравии. Теперь ее лодыжка в порядке, — вежливо заверяет она, немного кланяясь, выражая им свою благодарность за постоянную поддержку айдола.       — Лили-онни, вы такая милая и красивая. Неудивительно, что Дженни-онни публикует много новостей о вас, — застенчиво говорит другая девушка, пока все хихикают.       — Онни, у тебя действительно такие красивые глаза, ты выглядишь как кукла, — продолжает другой, и Лиса тут же теребит свои очки, не в силах связно ответить на это.       — Публикации? — вместо этого спрашивает она, внезапно почувствовав себя потерянной. О каком обновлении они говорили? Если бы Дженни выложила их совместное фото, она бы знала. Для нее это явно новость.       И ее назвали Лили. Только Дженни называет ее так.       — Онни, давай сфотографируемся! — в то же время быстро говорит третья девушка, заглушая её вопрос, когда ее втягивают в групповой снимок.       Она пытается уйти и внутренне вздыхает с облегчением, когда к ней подходит один из сотрудников службы безопасности Дженни, оттаскивая ее от них, прежде чем они позовут остальных. Она даже могла слышать, как они восхищаются ею и как они поражены тем, насколько маленькое ее лицо. Что заставляет Лису смотреть вниз, чувствуя себя неловко. Она не совсем привыкла быть в центре внимания. Она и раньше слышала комплименты о своих чертах лица, но всегда отмахивалась от них шутками и смехом.       Хорошо, что охрана приходит ей на помощь, вытаскивая ее до того, как она окажется в ловушке посреди растущей толпы. Это довольно ошеломляющий опыт, и она задается вопросом, как Дженни справляется с этим каждый день.       Когда она, наконец, «сбегает» от фанатов, она обнаруживает, что их группа с тревогой ждала ее внутри. Единственное, что они могут сделать, когда им не разрешили вернуться к толпе.       — О чем все это было? — Розэ тут же задает вопрос, когда они оглядываются на поклонников, число которых растет снаружи. Охрана здания теперь ставит еще более сильные барьеры на входе. К счастью, они проделали хорошую работу, убедившись, что сама Дженни в безопасности.       Но Лиса не была в приоритете, и каждый раз, когда они появлялись на публике, они даже глазом не моргали, поэтому она не беспокоилась об этом. То есть, до сих пор. У нее никогда не было такого взаимодействия с ними раньше.       — Ничего. Просто задержали, — убеждает, что с ней все в порядке.       — Лили, ты в порядке? — спрашивает Дженни, быстро отходя назад, чтобы взять ее за руку.       — Да, просто застряла, — говорит она, не в силах заставить себя сказать айдолу, что ее любимые поклонники, казалось, внезапно узнали о ней кое-что.       Дженни очень чувствительна, когда речь идет о безопасности и конфиденциальности ее команды. Она уже хмуро смотрит на вход, и Лиса надеется, что никто из службы безопасности или службы контроля толпы не получит строгий выговор позже.       — В следующий раз держись рядом со мной, — приказывает айдол, дергая Лису за руку, пока они идут рядом. Она может только кивнуть в ответ.       — Что это? — спрашивает айдол, глядя на белый бумажный пакет, который она держит.       — Ничего, просто закуски, — лжет она, так как она даже не видела, что они дали, незаметно пряча сумку за собой и бросая предупреждающий взгляд на Розэ, когда она пытается заглянуть. Ее лучшая подруга подозрительно смотрит на нее.       Дело в том, насколько неловко будет, если Дженни найдет их совместную фотографию, которая, вероятно, разбросана где-то в Интернете, чтобы фанаты могли легко ее получить? Лиса пытается убедить себя, что это единичный случай. Это всего лишь парочка хардкорных фанатов. Это не имеет большого значения.       Айдолы могут быть настолько известными, что даже их сотрудники становятся известными в фандоме. Они были проинформированы об этом с первого дня. Наверное, это просто так.       Тем не менее, когда они получают небольшой перерыв во время долгого ожидания, Лиса тихо извиняется, чтобы выйти в печально известную комнату отдыха для персонала — маленький пустой коридор рядом с пожарным выходом с видом на парковку — чтобы проверить социальные сети, в частности, Аккаунт Дженни в Instagram, когда она жует клубничную вафлю — она оказывается права, это были закуски в подарочном пакете.       Ничего такого. Никакой недавней фотографии Лисы с ней. Все, что там было, это фотографии Дженни, позирующей в кафе, Дженни в новой рекламе, Дженни на фотосессии, репетиции с её танцорами, фотографии о ее камбэке и фотографии о ее альбоме.       О каких обновлениях они говорили?       В своем очень серьезном стремлении найти упомянутые «обновления» она почти взвизгивает от удивления, когда внезапно натыкается на чьё-то плечо. Когда она поворачивается, чтобы посмотреть, она раздраженно вздыхает, глядя на смеющуюся Розэ.       — Ты пьешь слишком много кофеина, — говорит ей блондинка, и Лиса смотрит на нее, снова упираясь локтями в перила и качая голову. Она чувствует себя усталой и тяжелой из-за вчерашнего пьянства и ненавидит то, что Розэ все еще выглядит так, будто может пробежать марафон — никто не сомневается в беговых способностях спортивного модельера.       — Кто ты? Ты не тот человек, с которым я пила прошлой ночью, — жалобно скулит она.       — Ты выпила больше, чем я, и признай, мое тело моложе твоего, — дразнит Розэ, а Лиса ворчит, протестуя.       — Но не твой мозг. По крайней мере, я не забываю, где я оставила свой телефон каждый раз, черт возьми, бабушка.       Розэ пинает её по ноге, и Лиса падает на землю от боли. Пять минут спустя они улаживают свой детский спор чашкой теплых напитков, садясь на пол, спиной к стене.       — Так почему ты раньше не сказала Дженни-онни, что ее фанаты загнали тебя в угол? — Розэ спрашивает и Лиса мотает головой, не веря тому, как быстро ее подруга что-то узнает.       В ответ на ее недоверчивый взгляд блондинка достает из внутреннего кармана пальто ту самую фотографию, которую Лиса быстро выхватывает и прячет под блейзер от Chanel, который ей подарила Дженни. Она до сих пор не может поверить, что ходит в чем-то, что стоит тысячи долларов и пахнет как некий айдол.       — Да ладно, твое укрытие было так легко найти, а эти клубничные вафли были восхитительны, — с ухмылкой говорит ей Розэ, — Теперь объясни, как такая фотография появилась в Интернете сейчас, Манобан.       — Это был день, когда Дженни вывихнула лодыжку, понятно? Я тебе это уже говорила, — объясняет Лиса.       — Ты не сказала мне, как твоя лишняя задница несла ее на спине и как счастливо вы оба выглядели в тот день. Любой, кто увидит это фото в первый раз, легко скажет, что это милое свидание, — возражает Розэ, и Лиса почти зажимает рот своей лучшей подруге за то, что она слишком громкая.       — У нее была травма, нести ее было проще. Я помогла, вот и все.       — Как скажешь, Лалиса, — напевает Розэ перед тем, как спросить, — так что тебе сказали ее поклонники?       — О, это, — бормочет Лиса, — они просто хотели поблагодарить меня за заботу о ней — Эй! — восклицает она, когда Розэ хватает её телефон, чтобы посмотреть, что она пролистывала.       — Выбираешь следующие обои? — Розэ дразнит, глядя на страницу Дженни в Instagram.       — Нет, я что-то ищу! — шипит Лиса, снова хватая телефон.       — Она прямо в зале ожидания, готовится к выступлению, Лиса, — отмечает Розэ.       — Я не это имела в виду, Ченг, — стонет она в ответ, вздыхая в поражении. Розэ не выиграть. Особенно когда у нее есть что-то, что она можно использовать против тебя.       Ей больше нечего скрывать, она нерешительно признается: — Мне сказали, что Дженни что-то говорила обо мне.       — Ты знаешь, что Instagram — не единственная ее учетная запись в социальной сети, верно? — говорит Розэ, и Лиса делает паузу, чтобы подумать.       У Дженни нет Twitter или Facebook. У нее есть еще одна учетная запись в Instagram, ее личная, которую она вела под совершенно другим именем, и на которую также подписана Лиса. Там тоже ничего. Последний пост был милым селфи с ее хореографом. Что касается ее аккаунта Vlive, Дженни недавно оставила сердечное послание поклонникам и фотографию своего завтрака два дня назад. Кроме этого, Лиса ничего не находит.       Что теперь оставляет ей только одну учетную запись в социальной сети. Той, в котором Лисы нет. Официальное фан-сайт Дженни. Сайт, изначально предназначенный только для ее корейских фанатов, где для подачи заявки на вход на сайт требуются строгие меры, чтобы гарантировать, что только настоящие фанаты могут стать его частью. Сейчас они неохотно принимают на корейских фанатов. Тем не менее, все в нем делится между участниками и айдолом в частном порядке. Фан-кафе Дженни существует с момента ее дебюта и, что удивительно, до сих пор очень активно — судя по реакции фанатов на встречу с Лисой.       — У тебя есть аккаунт в фан-кафе Дженни-онни? — спрашивает Лиса, просматривая веб-сайт в своем телефоне.       — Нет, — отвечает Розэ, отпивая свой горячий шоколад, — Тебе нужно заплатить членский взнос, и я думаю, что для меня это глупо, потому что я могу просто поговорить с онни, когда захочу.       — Верно, — бормочет Лиса, чувствуя себя подавленной при мысли, что, что бы это ни было, она может никогда не узнать.       Было бы странно, если бы она подписалась? Дженни вообще узнает?       — Лиса, — начинает Розэ, на этот раз серьезно, — Думаю, я снова готова встречаться.       Это заставляет Лису перестать думать о членских взносах и анонимности. С любопытством оглядывается на лучшую подругу. Информация была довольно неожиданной после их вчерашнего разговора.       — Моя подруга Клэр из церкви хочет познакомить меня со своим коллегой по группе. Он играет на барабанах, — говорит ей Розэ, открывая телефон и показывая Лисе фотографию симпатичного мужчины с милыми ямочками на щеках, позирующего со своими друзьями.       — Он милый, — признает Лиса, и Розэ кивает.       — Он родился и вырос в Бостоне, прежде чем приехать сюда. Он работает игровым инженером в огромной игровой компании и каждое воскресенье поет в церковном хоре. Кроме того, у него есть собака по кличке Суши, которую он приютил в местном приюте для животных.       Лиса кивает на это, немного впечатленная парнем, который кажется умным и всесторонне развитым, полной противоположностью бывшим Розэ.       До сих пор были незрелый диджей, проблематичная модель, эгоцентричный автогонщик и художник-татуировщик-плэйбой, который, как она слышала, подрался с Джису — стилистка ростом пять футов три дюйма нанесла солидный удар по лицу татуировщика ростом пять футов восемь дюймов после того, как ударила его ногой между ног.       Лиса не понимает, почему такая прекрасная девушка, как Розэ, может влюбиться в действительно токсичных парней. Она также задается вопросом, действительно ли ее лучшая подруга серьезно относилась к этим отношениям, потому что каждый раз, когда она расстается с ними, она приходит, чтобы напиться с Лисой, плакать ей в плечо после полуночи, а затем просыпается на следующее утро, ведя себя так, как будто ничего не произошло.       — Он позвал меня выпить кофе в субботу. Если все пойдет хорошо, может быть, даже поужинать, — сообщает ей Розэ, и Лиса снова кивает, собираясь отпить из своего горячего чая, пока ее не посещает мысль.       — Нет! — выпаливает она, заставляя грудь Розэ вздрогнуть от внезапности.       — Я чуть не пролила свой шоколад! — жалуется ее подруга, хлопая Лису по плечу, — Что значит «нет»?       — Я имею в виду, у Дженни-онни в этот день мероприятие! Да, у нее есть эта штука от Шанель по субботам!       — Но разве ты не идешь с ней? Ты и Джису-онни справитесь. Я просто оставлю наряд, который она наденет после обеда, проверю, подходит ли он, и дело с концом, — Розэ пожимает плечами.       — Н-но тебе нужно быть там, если произойдут внезапные изменения! Ты же знаешь. Просто перенеси дату на воскресенье, — почти умоляюще рассуждает Лиса.       Если Джису планирует отвести Розэ на её любимый мюзикл в субботу, это свидание определенно помешает этим планам. Почему-то Лиса считает, что этот мюзикл намного лучше кофе и ужина. Почему-то у нее есть очень сильное чувство, что Розэ определенно должна выбрать мюзикл, а не что-то еще. Может быть, она немного предвзята, но ее нутро подсказывает ей то же самое.       — Лиса, это не…       Телефон Розэ звонит, прерывая ее, когда она смотрит на него и обнаруживает, что звонит Джису. От Лисы не ускользнуло то, что ее имя сохранено в телефоне Розэ как Суя, милая нежность, которую она никогда ни от кого не слышала.       — Вот и она снова, — вздыхает Розэ, глядя на Лису, прежде чем ответить.       — Я пью горячий шоколад с Лисой, — слышит она первое слово Розэ, — я скоро вернусь, онни… Токкбокки? Я буду через пятнадцать минут. Сейчас? Н-но я все еще пью. Я… Ладно, ладно, я иду! Да, да, уже встаю! — раздраженно говорит Розэ, начиная двигаться, качая головой и вешая трубку, — Такая нетерпеливая, — ворчит ее подруга, когда Лиса тоже встает на ноги.       — Джису-онни уже скучает по тебе, — дразняще говорит она.       Розэ пристально смотрит на нее:       — Ты имеешь в виду, что она ненавидит, когда люди заставляют ее ждать. Особенно, когда она покупает еду, — бормочет стилист.       — Ченг, — довольно серьезно начинает Лиса, — а что, если однажды… У Джису-онни появятся… к тебе чувства? Знаешь, она увидит тебя больше, чем просто младшей сестрой Элис-онни?       Розэ расхохоталась в ответ, когда они направились обратно в зал ожидания.       — Эй, что смешного? Это все еще возможно! — быстро возражает Лиса, хватая блондинку за руку, чтобы та остановилась.       — Лиса, — говорит Розэ, смех стихает, — Онни всегда знает, что ей нравится, а что нет. Это единственное, с чем она согласна. Когда она говорит, что я ей не нравлюсь, значит, это не так, — мягко говорит она ей, и хотя Розэ не смотрит ей в глаза, Лиса все еще наполняется оттенком печали, которым сопровождаются эти слова. Он едва слышен, даже скрыт, но он есть.       Все это время. Оно все еще там.       После этого она молчит. Розэ знает Джису гораздо лучше, чем она. Уверенность в ее тоне безошибочна, и она задается вопросом, насколько болезненным должен быть отказ Джису, чтобы все еще иметь такое сильное влияние на нее.       Может быть, это имеет смысл в конце концов. Все эти плохие бывшие. Возможно, Розэ вообще никогда не воспринимала их всерьез. Может быть, она пыталась справиться с настоящим горем, глупо ввязываясь в отношения, которые, как она знала, долго не продлятся. Может быть, все эти слезы были предназначены для одного человека все это время.       Как только они возвращаются, Джису тащит Розэ за руку и подает ей еду — токкбокки с морепродуктами, бунджоппан или хлеб в форме рыбы и чай со льдом — хотя и полна жалоб, таких как: «Почему ты так долго?», «Я голодна» и «Смотри, уже остывает!».       Присаживаясь напротив них, Лиса с благодарностью получает свою долю, тихо и с любопытством разглядывая двоих перед ней и замечая легкую улыбку Джису, которая улыбается, когда Розэ все время жует еду, все еще выглядя раздраженной из-за того, что ее торопят, потому что: «Ты могла бы поесть первой. И даже через пятнадцать минут еда останется вкусной!»       А Лиса думает, что, может быть, Розэ ошибается и сердца могут меняться не только в плохую, но и в хорошую сторону. Подобно потере интереса к любви, возможно, нахождение любви самым неожиданным образом происходит чаще, чем она думает. Может быть, на это нужно было только время.       В нужное время и в нужном месте.       Внезапно она думает о Санни, которая хочет воссоединиться с ней через пять лет. Эта отчаянная мольба пересмотреть и подумать.       Часы показывают два часа дня. Рейс актрисы назначен поздно ночью. 11 вечера, если быть точным. По крайней мере, так гласит билет, лежащий в кармане Лисы. И, возможно, она слишком много смотрела на часы, несмотря на то, что говорила себе, что ей все равно.       Признаться в любви лучшей подруге много лет назад было неподходящим моментом. Точно так же, как Розэ призналась Джису в своих чувствах.       Неподходящее время и место.       Могла ли встреча с Дженни быть такой же? Неподходящее время и место. Она щупает фотографию под блейзером и задается вопросом, а не являются ли они просто двумя людьми, просто пересекающимися в этой жизни.       От этой мысли у нее сжимается грудь.       Это то, что поглощает ее мысли, когда Джису и Розэ удивленно смотрят на нее сзади. Они оба немедленно встали, чтобы поприветствовать того, кто стоял позади Лисы.       — Тетя, — тепло приветствует Розэ, подходя, чтобы вежливо поклониться женщине средних лет, элегантно одетой с ног до головы. Если бы Лиса не знала лучше, она бы подумала, что она генеральный директор компании. Действительно огромной компании.       Женщина гладит Розэ по спине, прежде чем тепло обнять ее, а затем открыть свои объятия для Джису. Их главный стилист делает шаг вперед, чтобы обнять женщину, и Лиса понимает, что это первый раз, когда она видела, как Джису искренне обнимает кого-то без шуток, хотя она действительно цепляется и обнимает Розэ, когда ей плохо.       — Мать Дженни. Она прибыла в Сеул вчера, — говорит ей Розэ, как только объятия между ними заканчиваются.       И Лиса полагает, что она обязана знать этот факт. Дженни очень похожа на свою маму. Она также пытается вспомнить, упоминала ли Дженни о том, что ее мама приедет в Южную Корею на этой неделе.       — Вчера я пила чай с твоей мамой, — говорит мама Дженни Джису, и Лиса задается вопросом, насколько близки были семьи Джису и Дженни.       В отличие от прошлого раза, она знает, что обе их матери были друзьями еще до того, как их дочери вместе работали в YG. До этого Дженни и Джису были знакомы, потому что их семьи вращаются в одном кругу. Это означает, что Джису, как и Дженни, родилась с серебряной ложкой и, как и Дженни, не придаёт этому большого значения, швыряя её людям в лица.       Их главный стилист всегда вела себя так, будто она на равных со всеми. Кушать уличную еду и сидеть где угодно без жалоб.       — Ах, да, она сказала мне, — кивает Джису, прежде чем продолжить, — Дженни записывает рекламу в другой комнате.       — Она не знает, что я зайду сегодня. Сказала ей, что увижу ее позже за ужином, так что я ее удивлю, — говорит мать Дженни, когда Розэ берет дорого выглядящие бумажные пакеты из её рук.       За ней входят люди, неся коробки с напитками и подносы с едой. Похоже, мать Дженни привезла их для всего персонала.       Тем временем Лиса стоит за спиной Джису. Это будет первый раз, когда она встретится с матерью Дженни. Она только слышала о ней. Розэ упомянула, что в настоящее время она проживает в Америке с отцом Дженни, курирует пару их предприятий и путешествует, когда может. Внезапно занервничав, Лиса пытается придумать, что сказать, пока темно-карие глаза, так похожие на глаза Дженни, не останавливаются на ней.       Сразу же почтительно поклонившись, она с улыбкой поднимает взгляд, когда Джису представляет ее матери Дженни.       — Значит, это Лиса, — говорит мама Дженни с легкой улыбкой.       — Приятно познакомиться, миссис Ким, — приветствует она.       — Дженни сказала мне, что ты любишь винтаж.       — Да, это так, — отвечает Лиса, удивленная тем, что айдол упомянула о ней ее матери, — На самом деле меня привлекает все винтажное.       — Тогда у тебя хороший вкус. Думаю, я должна поблагодарить тебя за то, что Дженни всегда выглядит готовой к съемке, — говорит ей мать Дженни, и Лиса качает головой.       — У нас лучшая команда, а Дженни-онни и без того красива от природы, поэтому ей так легко придать стиль.       — Ну, я хотела бы пойти по магазинам в ближайшие выходные с Дженни. Ты должна прийти. У меня есть друг, который владеет линией винтажной одежды в Апкучжоне, — предлагает мать Дженни, и Лиса вспоминает, как Дженни рассказывала ей о винтажном магазине, в который им следует пойти.       Однако она колеблется, на самом деле не желая вмешиваться в отношения матери и дочери: «Э-э, но я не…»       — Никаких но, я жду тебя в воскресенье. Я хотела бы знать твоё мнение о моде и вещах. Я бы спросила Джису, но этому ребенку не хватает энтузиазма, когда дело доходит до покупок, — перебивает ее миссис Ким, кладя руку на плечо Лисы, и Лиса просто улыбается, не в силах отказаться от предложения. Убедительность должна быть свойственна семье Ким.       — Я каждый день окружена одеждой, тетушка. Мне уже снятся кошмары о том, что я тону в них! Лиса была бы лучшим компаньоном для покупок. Ее длинные руки могут нести двадцать пакетов с покупками, — Джису протестует.       Позади миссис Ким ворчливый главный стилист резко произносит безмолвное «Ты едешь в воскресенье!» с соответствующим предупреждающим взглядом, и Лиса тут же кивает, соглашаясь прийти, к большому удовольствию миссис Ким.       Почему-то она чувствует, что ее оценивают. Глядя на это, миссис Ким, кажется, близка к персоналу, который был с Дженни намного дольше, чем она. Лиса догадывается, что ей нужно время, чтобы хорошо узнать каждого из них.       — Хорошо, а теперь идите есть. Я принесла много еды, — говорит им миссис Ким, прежде чем вручить сделанную на заказ коробку дорогих сладких деликатесов очень счастливой Розэ.       — Я не забыла, как сильно наша Рози любит эти грушевые пироги с красным вином, поэтому я специально приготовила их перед поездкой, — говорит миссис Ким Джису, которая кивает с благодарным видом, что Лиса тайком отмечает.       Чувствуя необходимость убедиться, что матери Дженни комфортно, Лиса постоянно спрашивает, что ей нравится, и приносит все это для нее. И когда миссис Ким говорит ей сесть рядом с ней, прежде чем дать ей тарелку с аппетитно выглядящими закусками, Лиса послушно делает это, внимательно слушая и отвечая на все модные вопросы.       Это неизбежно. Произвести хорошее впечатление на маму Дженни. Что еще более важно, ей есть за что благодарить женщину. Главным образом, родить на свет человека, особенного в сердце Лисы. Без Дженни в своей жизни Лиса, должно быть, пошла по совершенно другому пути.       Она предлагает лучшие места для отдыха в Таиланде, когда дверь открывается, и манду-менеджер ведет внутрь саму Дженни.       Лиса, не в силах сдержаться, тут же широко улыбается, услышав смех Дженни, только эта же улыбка исчезает в следующую секунду, когда она видит, с кем смеется Дженни.       Красивый, высокий, а также обожаемый миллионами во всем мире. Прозванный улыбающимся принцем Азии и одним из самых талантливых мужчин-айдолов на сегодняшний день — даже его имя означает «звезда» на японском языке — Ли Хоши входит рядом с Дженни, похоже, о чем-то шутя. Японско-корейский айдол дебютировал в популярной мужской группе в том же году, что и Дженни, и, очевидно, это сыграло огромную роль в том, что они были так близки.       Дженни требуется всего секунда, чтобы выражение лица сменилось удивлением, когда она увидела свою мать. Мгновенно крепко обнимает ее, и Лиса забывает о кумире-мужчине при виде Дженни и ее мамы.       Она знает, каково это, быть так далеко от семьи, что она сморгнула слезы при теплом воссоединении. Розэ уже вытирает краем глаза рядом с ней, ведь она тоже довольно давно не видела свою семью.       Джису, как по маслу, машинально протягивает им обеим салфетки, уже вытирая салфеткой мокрые щеки Розэ.       Мать Дженни, напротив, улыбается, вытирая слезы дочери, и с любовью говорит ей:       — Ты испортишь свой макияж. О чем тут плакать? Я здесь. Ты думала, что я упущу шанс увидеть выступление собственной дочери на сцене?       Дженни, должно быть, очень скучала по маме, раз она продолжала обнимать ее, как потерявшийся ребенок. У Лисы сердце разрывается, когда она видит ее такой. Айдол была так молода, когда присоединилась к YG, к тому же переехав из другой страны, что ей, должно быть, было так тяжело жить одной.       Айдолы многим жертвуют ради достижения своей мечты, и иногда люди забывают, что из-за этого они склонны к депрессии. Одиночество, напряженный рабочий день и постоянная критика со стороны общественности — это слишком много для человека.       Только когда слезы высохли и сменились смехом, только тогда Лиса снова замечает Хоши.       И если всех его хороших качеств недостаточно, он приветствует маму Дженни такими же нежными объятиями, как и Джису, и Лиса внезапно понимает, что он также отмечен в этом списке айдолов с «интересным прошлым» или, короче говоря, как люди сказали бы чеболь.       Неудивительно, что он приветствует Джису как игривый брат.       — А вот и она, мой личный подлокотник, — усмехается он, кладя локоть на плечо Джису.       — Хочешь умереть раньше, Хохо? — возражает главный стилист, щипая его за бок и заставляя мгновенно отдергивать руку, когда он вскрикивает,       — Нуна! Шучу!       — Нуна?! Я действительно собираюсь ударить тебя. Мы одного возраста!       Правильно, семья Хоши, как и семья Дженни, принадлежит к элитному высшему классу, и, естественно, такие люди, как правило, имеют узкий круг. Это означает, что это почти естественно, когда мать Дженни нежно приветствует его, как сына. Зять, если судить по тому, как гордо ему улыбается мать Дженни.       В груди Лисы вдруг становится тяжело, и она пытается заняться уборкой со стола. Она могла чувствовать, как Розэ смотрит на нее, но ей лучше просто попытаться отвлечься от вещей, к которым она не имеет права ревновать.       — Дженни-я, — она продолжает слышать, как Хоши ласково говорит, и Лисе очень хочется выйти из комнаты, если бы только они не загораживали дверь.       Ей хотелось бы просто закрыть глаза каждый раз, когда он кладет руку ей на плечо и что-то шепчет ей на ухо, так близко, что это заставляет Лису сжимать пустой бумажный стаканчик так сильно, что он раздавливается посередине.       — Оппа, тебе лучше сдержать свое обещание, — она ловит Дженни на дразнящих угрозах и с той же яркой липкой улыбкой.       Они так идеально смотрятся вместе, даже Лиса это признает. Оба обожаемы публикой и имеют много общего, выходцы из богатых семей. Даже их рост — это то, что любители драмы называют достойным обморока, а Дженни восхитительно достаёт до его груди.       Был ли он той тайной влюбленностью, о которой краснела Дженни?       Он мог бы быть.       Больно смотреть.       Но ведь так и должно быть.       Лиса смотрит вниз, сосредотачиваясь на месте на полу, когда ее телефон вибрирует.       При, мой рейс сегодня вечером. Ты будешь там, верно?       Лиса смотрит на сообщение, пока не появляется предупреждение. У нее умирает батарея. Это должен быть худший день недели. Похмелье, забывание зарядить телефон и сильная боль в груди, от которой ей хочется плакать прямо сейчас в ванной, но она не может.       Она слишком увлечена сообщением и тем мрачным днем, что она не слышит, как зовут ее по имени. Это толчок, исходящий от Розэ, возвращает ее.       — Хм? — она поднимает глаза, чтобы встретиться взглядом с Дженни, засовывает телефон обратно в карман и делает шаг вперед, понимая, что айдолу нужна ретушь макияжа.       — Опять витаешь, Лили? — Дженни ласково говорит, когда Лиса начинает исправлять пятна возле глаз.       — Это просто похмелье, — шутит Лиса, пытаясь казаться легкой.       — Вот что ты получаешь за то, что пьешь без меня.       Лиса просто улыбается: «Хорошо, что я этого не сделала. Тебе не нужно это похмелье прямо сейчас».       Дженни смотрит на нее с беспокойством: «Тебе плохо? Хочешь немного полежать? Мне просто нужно выступить в прямом эфире, а потом мы пойдем домой».       — Все в порядке. У меня было хуже. Не беспокойся обо мне. В любом случае, это моя вина, — искренне уверяет ее Лиса, заканчивая повторно наносить подводку на уголки глаз Дженни.       — Мама говорит, что ты согласилась пойти с нами по магазинам в воскресенье, — неожиданно говорит ей Дженни, и Лиса кивает.       — Тяжело сказать ей нет, — улыбается она, думая, что эта черта должна передаваться в семье.       — Можно мне тоже сделать ретушь? — спрашивает Хоши, стоя рядом с Дженни и рассматривая себя в зеркале.       — Оппа, найди своего стилиста, — отвечает Дженни, обхватывая рукой руку Лисы, чтобы притянуть ее ближе, — Она моя.       Ее мозг не знает, как это обработать. То, что Дженни называет Лису своей, может быть очень личным. Взволнованная, она смотрит на пудру для макияжа, вытирая кисть немного дольше, чем должна.       Хоши смеется и качает головой, глядя на Дженни.       — Джину-хён, говорит, что у тебя не только самые красивые, но и лучшие стилисты YG. Я хочу поработать с одной из них, Дженни-я.       Затем он поворачивается к Лисе и кланяется:       — Меня зовут Ли Хоши, мне было бы приятно с вами поработать.       И прежде чем Лиса успела что-то сказать, Дженни хватает ухмыляющегося Хоши за руку, поворачивает его в противоположном направлении и утаскивает с собой за пределы зала ожидания, оставляя Лису в замешательстве и не зная, что именно чувствовать.       Однако она уверена, что в ней вспыхнет ревность при виде Дженни, держащей его за руку. Это воспроизводится в ее голове мучительно медленно. Дженни редко так прилипчива с парнями.       Не помогает даже то, что люди восхищаются тем, какие они милые вместе. Особенно, когда Хоши задерживается после выступления своей группы, чтобы посмотреть на выступление Дженни, игриво размахивая лайтстиком Дженни и выкрикивая приветствия, заставляя Дженни улыбнуться, прежде чем занять свое место на сцене. Кажется, даже их фанатам нравится их взаимодействие.       И, возможно, Лиса не может избежать того, как сильно она ненавидит это. Ей больно, и она больше не уверена, что это просто головная боль или что-то еще.       Это нравится публике. Это то, что они считают приемлемым.       Ее телефон вибрирует как раз в тот момент, когда Дженни исполняет бридж из своей песни, а Лиса проверяет новое сообщение.       Если…ты не придешь. На всякий случай, если я не увижу тебя перед отъездом, я просто хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя. Я имела в виду это, даже тогда. Я люблю тебя, При. Ты всегда будешь моим лучшим другом. Мне очень жаль.       В ее глазах появляется жало, которое она пытается сбросить, и, прежде чем она осознает это, фанаты громко кричат, когда Дженни идеально заканчивает свое выступление.       Айдол благодарно поклоняется и машет своим поклонникам, прежде чем покинуть сцену. Поднявшись на ноги, Лиса намеревается помочь ей спуститься по ступенькам, но Хоши опережает ее, говоря что-то смешное Дженни, когда она игриво хлопает его по руке.       Это ужасно опускается в ее грудь, это чувство замены, даже когда у нее действительно не было места. Ее имя не выгравировано на сиденье рядом с Дженни, и его может занять любой, кто посмеет. Тем не менее, это оставляет горький привкус на ее языке, что то, что она когда-то делала, было сделано кем-то другим. Это напоминание о том, как легко ее заменить.       Да, она просто стилист, а Дженни сияет, выглядит очень счастливой рядом с кем-то еще. Тот, кто ей идеально подходит.       Дженни действительно выглядит самой красивой, когда она счастлива, и Лиса не может ненавидеть человека, ответственного за это.       Она подписалась на это. Она знает, что не имеет права жаловаться. Знает, через что ей предстоит пройти, еще до того, как она согласилась продлить свой контракт, а затем возобновить его.       Ещё один год? Она легко отмахнулась от этого, желая большего. Желая задержаться подольше рядом с Дженни. В конце концов, поклявшись в верности и оставшись, потому что она была слишком слаба, чтобы отпустить. Это именно то, что Розэ говорила ей.       Лиса плетется, опустив глаза в пол, не в силах смотреть на вещи, которые могут только навредить ей, пока несет некоторые вещи Дженни. Ее телефон вибрирует в кармане, и как раз перед тем, как она входит в комнату ожидания, ее ноги останавливаются, когда она протягивает руку, чтобы ухватиться за руку Розэ.       Что-то внутри нее меняется, и она больше не может отодвинуть это в сторону. Слишком много мыслей в ее голове. Слишком много чувств боролось в ее груди.       Нужно сделать выбор, а у нее мало времени.       — Чеён-а… Мне нужно идти, — выдыхает она, когда ее лучшая подруга озадаченно смотрит на нее.       — Идти куда? Ты плохо себя чувствуешь? Ты можешь подождать и отдохнуть в машине, Лиса. Мы справимся со всеми переносками…       Но Лиса качает головой, электронные часы, висящие в коридоре, показывают 10 вечера. Те, на которые она смотрела часами.       — Аэропорт. Мне нужно идти, — говорит она, и Розэ понимающе смотрит на нее, прежде чем медленно кивнуть.       Она почти могла слышать слова, которые Розэ не произносит.       Первая любовь оставляет самые глубокие следы, не так ли?       Лиса передает ей вещи, которые она несёт, выдыхая: «Спасибо».       — Поторопись, у тебя всего час, — напоминает ей Розэ, прежде чем уйти, проносясь мимо людей и бормоча извинения.       Когда она, наконец, выходит на улицу, она останавливает такси, ерзая и тревожно дёргая ногой, пока проверяет свой телефон.       Ты была лучшим, что у меня когда-либо было. Пока, Прия.       Лиса уже почти нажимает кнопку вызова, когда ее телефон наконец разряжается, и она ругается в воздухе, массируя виски.       Конечно, на пути к аэропорту пробки, и Лиса подумывает о том, чтобы вместо этого сбежать. Поэтому, увидев знакомый знак, она расплачивается с водителем и выбегает, пустившись наутек.       У нее перехватывает дыхание, как только она входит в международный аэропорт Инчхон, проходя через многочисленные контрольно-пропускные пункты и проверки. Ее легкие горят, ступни болят, голова раскалывается, но она продолжает, пока, наконец,       — Санни! — кричит она, вздымая грудь, когда актриса останавливается и оборачивается с паспортом и билетом в руке.       Через несколько секунд Лису охватывают крепкие объятия, которых она не чувствовала годами, и тогда из ее глаз выкатываются слезы, катящиеся по ее щеке.       Потому что она понимает, что пути, которые люди выбирают в жизни, определяют их веру. По пути они будут встречать людей, которым никогда не суждено остаться, и людей, которые будут держать вас за руку и идти с вами до конца.       И даже если в какой-то момент вы оба потеряете друг друга на мгновение, те, кому суждено остаться, всегда найдут дорогу к вам.