Leo's 1AM Heartbreak Playlist

Сейчас играет: Внимание       Лиса нередко начинает работу в два часа ночи. Это просто стало нормой с тех пор, как она начала работать в Южной Корее. Это не мешает ей зевать и чувствовать себя парящей в космосе. А ещё это понедельник, и Лиса ненавидела понедельники, потому что они напоминают ей о начале обычной школьной недели в её молодости. Это начало напряженной рабочей недели для большинства взрослых. Так что, да, почти все ненавидят понедельник.       — Ты уверена, что уже можешь носить сапоги на высоких каблуках? — она слышит, как Джису спрашивает Дженни. Айдол сидит в кресле для макияжа в салоне, ее светло-каштановые волосы окрашиваются ледяными голубыми прядями, сливающимися в нижней половине ее волос.       Лиса твердит это до последнего вздоха. Что угодно подойдет Дженни Ким. Абсолютно все.       — Мне лучше, чем вчера. Я справлюсь, — заверяет ее Дженни, когда Розэ входит с кофе и рогаликами из круглосуточного кафе по соседству, счастливо потягивая свой капучино.       Она автоматически протягивает мокко латте Джису и карамельный макиато Дженни. Лиса просто берет свой американо из коробки на вынос и возвращается к дивану с рогаликом в зубах. Она чуть ли не в одиночестве с горячим напитком в руках ждет, когда услышит, как ее зовут.       — Лили, у меня болит плечо. Мне нужен массаж, — тихо скулит Дженни, атакуя Лису милой манерой речи, грустными кошачьими глазами и надутыми губами, когда она смотрит на нее через зеркало.       Через секунду она встает на ноги, достает спиртовые салфетки, чтобы протереть пальцы, бросает все и движется к Дженни, прежде чем положить обе руки на плечи айдола. Смех наполняет салон, и тогда она слышит Джису.       — Это правда работает! Лулу снова здесь! — Смеется главный стилист.       — Видишь, я же говорила тебе, в этот час она сделает все, что ты попросишь, не задумываясь, — вставляет Розэ, и Лиса отдернула бы руки, если бы только Дженни не держала их.       — Сонная Лили, — поддразнивает Дженни с той милой улыбкой, от которой сердце Лисы тает.       И как будто этого недостаточно, она играет с кольцами на пальцах Лисы, прежде чем взять одно и надеть прямо на свой палец. Оно ей подходит, и, учитывая то, как она тянется к своему кофе, чтобы сделать глоток, Лиса думает, что девушка не собирается отдавать кольцо в ближайшее время.       Дженни Ким сводит ее с ума, а Лиса беспомощна перед ее чарами.       В итоге она всё равно массирует плечи Дженни и краснеет, когда касается щекотливого места, заставляя айдола вздрагивать и хихикать. Она делает это снова, потому что почему бы и нет, и Дженни, наконец, крепко хватает ее за руки. В конце концов, они какое-то время держатся за руки, пока Лиса не смущается, когда встречает наблюдательный взгляд Розэ. Она уверена, что позже ее будут дразнить, а Лиса совсем этого не хочет. Хорошо, что Джису отвлекает Розэ бубликом. Лиса действительно рада, что их отношения, кажется, снова в норме.       Она больше не хочет видеть рассерженную Джису.       Когда они выходят из салона на улице уже светло. Дженни выходит в своем новом образе, с волосами, уложенными свободными волнами с голубыми прядями на фоне ее каштановых волос. Лиса выбрала пастельные тона в качестве темы для макияжа Дженни и очень довольна результатом. Дженни такая идеальная муза, и Лиса, несомненно, выбирает ее своей любимой.       Любимая. Это слово напоминает ей прощальные слова Дженни, произнесенные вчера вечером, и она прячет улыбку за тыльной стороной ладони, если только не хочет, чтобы ее снова дразнили за блуждающие мысли.       Место проведения находится в какой-то частной резиденции, красивом современном особняке, который они арендовали на день. Он очень стильный, и Лиса глазеет на это место, представляя, каково было бы жить в таком доме.       — Если бы я знала, что здесь есть бассейн, я бы взяла с собой купальник, — вздыхает Розэ, когда они вчетвером смотрят в окно, держа руки на стекле, как дети перед кондитерской.       — Я скучаю по Чеджу. Ничто не сравнится с пляжем, — говорит Лиса.       — Подожди поездки на Гавайи, — говорит Дженни. — Погода идеальная, и там все выглядит так сюрреалистично.       - Я чуть не утонула, когда мы занимались серфингом на Гавайях, а потом сгорела, — скорбит Джису, — это было ужасно.       Розэ смеется: — Ты была такой милой, пытаясь грести кругами, онни.       — По крайней мере я попыталась. Я даже не собиралась, но ты затащила меня в лодку.       — Теперь я хочу на Гавайи! — Лиса стонет.       — Пляжи в Таиланде тоже прекрасны, — говорит ей Дженни.       — Да, но… Гавайи!       — Ты можешь играть на Гавайях, сколько хочешь, в следующем туре Дженни, — напоминает ей Джису.       — Гавайи входили в твой тур? — спрашивает Лиса, сожалея о том, что недостаточно усердно работала, чтобы присоединиться к команде Дженни раньше.       — Нет, но мы были близко, поэтому поехали туда, чтобы немного отдохнуть между концертами, — отвечает Дженни.       — В следующий раз мы должны попробовать прыгнуть с парашютом! — Розэ взволнованно подпрыгивает на каблуках.       — Неужели твоя жизненная миссия — приблизить меня к смерти, Ченгмунк? — Джису ворчит.       — Признайся, до того, как я вошла в твою жизнь, было скучно.       — Я был счастлива в безопасности!       — Безопасно и скучно с твоими скучными онлайн-играми, — поддразнивает Розэ, заставляя Джису обхватить рукой шею более высокой девушки в замок, пока они кружатся, Джису щекочет визжащую Розэ.       Лиса качает головой, прислоняясь к окну спиной, когда Дженни говорит:       — Знаешь куда я хочу вернуться из всех стран, в которых побывала?       Лиса передвигается, поворачивается к ней, ее плечо теперь прижато к стеклу.       — Куда?       — Париж, Франция, — говорит Дженни, и в ее словах есть мечтательный тон, — Я хочу пожить там год или два. Выучить язык, наверное, — Губы Дженни слегка изгибаются в легкой улыбке.       — Ах, Париж, — повторяет Лиса, и ей в голову приходит воспоминание, — У меня были планы поехать в Париж.       — Правда? — Дженни поворачивает к ней голову, и Лиса понимает, насколько они сейчас близки друг к другу. Она старается не выглядеть слишком взволнованной по этому поводу.       — Место, богатое искусством и модой, конечно, тогда было частью моей мечты. Поехать в Париж, работать там, посещать разные места, — мягко говорит Лиса, глядя на бассейн, и ее улыбка увядает.       — Почему ты этого не сделала? — с любопытством спрашивает Дженни.       — Планы изменились, а обещания… остались обещаниями, — сухо усмехается она, — Я все еще хочу съездить, — добавляет она.       — Хочешь поехать со мной? — спрашивает Дженни, и Лиса снова улыбается при этой мысли.       — На год? — спрашивает она, и ее улыбка становится все ярче, когда она смотрит на Дженни.       А почему бы и нет?       Они оба смеются, прежде чем Дженни показывает мизинец.       — Как насчет того, чтобы превратить обещания в реальность? — говорит она многозначительно, — обещаешь?       Лиса какое-то время смотрит на её, потом на свой мизинец, прежде чем обхватить Дженни своим мизинцем.       — По крайней мере, до того, как нам исполнится 60.       Дженни посмеивается:       — До 60 лет у меня, наверное, был бы год перерыва! — в шутку говорит она.       — Обещаю, — бормочет Лиса.       В глубине души она знает, что не стоит ожидать слишком многого. Знает, что не нужно воспринимать вещи слишком серьезно, чтобы защитить себя. Чтобы защитить ее сердце. Но где-то есть маленькое мерцание, которое отказывается гаснуть, и Лиса обнаруживает, что позволила ему ускользнуть только в этот раз. Для Дженни.       Их внимание привлекает визг Розэ, и Лиса наблюдает, как Джису наконец отпускает её, прежде чем убежать, а мстительная Розэ преследует ее по гостиной.       — Отлично, — Дженни вздыхает и звонит своему менеджеру, — Оппа, ты можешь купить нам мороженое? Это единственный способ привлечь внимание гиперактивных детей.       Тем временем Лиса запутывается между ними, когда Джису бежит, чтобы схватить ее, пытаясь использовать в качестве живого щита. — Отойди, Лалиса! — кричит Розэ. — Если ты любишь свою работу, Длинноногая, оставайся на месте, — шипит Джису позади нее.       — Почему я?! — Лиса вскрикивает, когда ее случайно бьют ногой по ноге, вероятно, это Розэ.       После успешной мести, троих измученных сотрудников и ведра молочного мороженого, все они вернулись к работе. Розэ поправляет ремень Дженни, Джису придает дополнительный блеск волосам Дженни, а Лиса завершает макияж Дженни. Концепция представляет собой смесь классики и уличной моды. Лиса очень хотела накрасить айдола чем-то новым.       В разгар подготовки приходит еще одна команда, скорее всего, другой модели, с которой сегодня сотрудничает Дженни. В конце концов, это высокобюджетная международная реклама известного модного бренда.       — Эй, ты знаешь другую знаменитость? — Джису внезапно спрашивает ее, и Лисе требуется некоторое время, чтобы понять, что вопрос для нее.       — О да, она из Таиланда, Лили, — добавляет Дженни, как будто вдруг вспомнив, глядя прямо на нее. — Правда? — спрашивает Лиса, останавливая руки и встречаясь взглядом с Дженни. На ум приходит возможное количество имен.       Кем была та певица, по которой Ники сходила с ума?       — Ее зовут Санни. Она действительно хорошая актриса. Смотрела один из ее фильмов, — говорит Джису, и именно в этот момент Розэ роняет вещи, которые держала в руках, бормоча проклятия по-английски и поднимая их с пола.       — Лили? — зовёт Дженни, и Лиса, моргая, обнаруживает, что держит расческу в воздухе, в нескольких дюймах от лица Дженни, не двигаясь, — Ты в порядке? — спрашивает Дженни, и Лисе кажется, что она движется в замедленном темпе.       - Эм, о мой бог! Я кое-что забыла! Мне нужна твоя помощь! — внезапно говорит Розэ, вскакивая и хватая Лису за руку, — Мы вернемся через секунду! — кричит она, прежде чем вытащить Лису наружу, туда, где припаркованы машины.       — Эй, Лиса, — мягко говорит Розэ после пары минут молчания, кладя руки Лисе на плечи.       — Она здесь, — удается прошептать Лисе, глядя куда-то вдаль, информация только начинает усваиваться.       — Да. Ты будешь… в порядке? — спрашивает Розэ, оглядываясь по сторонам, как будто Санни волшебным образом выскочит из ниоткуда, — хочешь пойти домой? Я могу сказать им, что у тебя кружится голова или что-то в этом роде, — предлагает Розэ, и в этот момент Лиса смотрит на нее, восстанавливая концентрацию.       — Я-я не могу, — выпаливает она.       — Я уверена, что все поймут, — говорит ей Розэ, но Лиса качает головой.       — Я не могу уйти. Дженни. Я нужна Дженни.       Розэ смотрит на нее долгим тяжелым взглядом, словно оценивая ее.       — Уверена?       Лиса кивает: — Я не хочу, чтобы они волновались. Всё будет нормально, спасибо.       Она пытается пройти мимо Розэ, но подруга удерживает ее.       — Мы тебя прикроем. Даже если они не знают, мы прикроем тебя, хорошо? Если станет слишком сложно…       — Я знаю. Я знаю, — кивает Лиса, — но я больше не та девушка, которую она бросила. Я больше не та девушка, Ченг. Она не может причинить мне больше боли, чем уже причинила, я… — она делает паузу, и на ум приходит успокаивающее воспоминание о ней и Дженни в кошачьем кафе, — Теперь у меня есть вы, ребята, — слегка улыбается она.       — Проявляет ли Лалиса Манобан чувства и эмоции прямо сейчас? — спрашивает Розэ, смаргивая слезы и выглядя пораженной.       — А если серьезно, плакса, — дразнит она, тыкая Розэ в лоб. — Давай вернемся, — продолжает она, обнимая Розэ и взъерошивая ей волосы.       — Ой, ты становишься снисходительнее к нам, Лиса. Я так горжусь тобой, — воркует Розэ.       — Хватит плакать! Джису-онни убьет меня, если узнает, что я заставила тебя плакать, — бормочет она.       — Ага, конечно, будто ей не всё равно, — фыркает Розэ, вытирая уголок глаза, когда Лиса останавливается на полушаге, и в голову приходит мысль.       — Эй! Почему ты не сказала мне, что ты и Джису-онни знаете друг друга давным-давно? Я слышала, что она и твоя сестра были близки! — говорит Лиса, чувствуя себя преданной.       — Хм, это длинная история, — бормочет Розэ, явно сбитая с толку и выглядящая взволнованной.       — У меня есть время, — настаивает Лиса, снова останавливаясь.       — Я скажу тебе позже. Дженни-онни рассказала тебе об этом? — спрашивает Розэ, продолжая идти и таща за собой Лису.       — Неважно, я уже думала, что мы сестры, Ченг. Двойняшки! Разве мы не близнецы?       — Я скажу тебе позже, — со вздохом повторяет Розэ, пока они медленно возвращаются, — желательно за пивом и кимчи, — бормочет она, и в этом Лиса может уловить каплю грусти.       Её слова еще больше разжигают любопытство Лисы. Розэ говорит только о глубоких личных вещах за пивом. Обычно после всех ее расставаний, когда Лиса всегда говорила ей, что она заслуживает большего, чем какой-то титулованный придурок. Кроме того, пивные вечера — это также то, как она спросила, верны ли ее предположения о том, что Лиса — лесбиянка. Когда они были навеселе и были на грани опьянения из-за какой-то телевизионной драмы.       — Где вы были? — спрашивает Джису, как только они возвращаются.       — В ванной, какали, — бормочет Розэ, и Лиса не знает, хочет ли она плакать или смеяться. Она также хочет исчезнуть с лице Земли.       Будь ты проклята, Ченг!       — Я… Пришлось бежать и… покупать салфетки в ближайшем магазине, — подтверждает Лиса, когда манду-менеджер начинает смеяться, а Дженни недоверчиво смотрит на них.       — Это из-за мороженого? — медленно спрашивает Дженни, выглядя слегка виноватой, и манду-менеджер снова заливается смехом. Джису бьет его за это по голове. Не то чтобы это помешало ему чуть не упасть на пол, схватившись за живот от слишком сильного смеха.       — Почему вы мне не сказали? Вам нужно лекарство? Я пойду куплю, — предлагает Джису, и Лиса замечает беспокойство. Розэ ошибается, говоря, что Джису это не волнует, потому что это ясно как божий день.       — Нет, теперь все хорошо, — уверяет их Розэ, прежде чем быстро добавить: — Кстати, я вымыла руки, — больше по отношению к Дженни, чем к кому-либо еще, прежде чем поправить воротник куртки айдола.       — Ты уверена? Вы можете сделать перерыв. Мы справимся с этим, — снова предлагает Джису, в то время как Розэ снова уверяет ее, что теперь ее желудок успокоился. Лиса пытается удержаться от смеха с манду-менеджером. Позже она определенно должна Розэ пачку пива и кимчи.       Дженни убирает прядь волос с лица, а Лиса ловит свое кольцо на пальце айдола. Когда ей предлагают несколько колец, которые она хотела бы надеть, только тогда Дженни это понимает.       — Мне нравится это. Оно подходит к образу, — говорит она, прежде чем взглянуть на Лису, и этот взгляд ей знаком, — мне это и вправду нравится. Можно мне его, Лили? — спрашивает она, и Лиса не может не улыбнуться. Этим глазам трудно отказать.       — Оно твое, — смягчается Лиса, прежде чем Дженни берет ее за другую руку, глядя на другую пару колец на пальцах.       — Ой, подожди, это выглядит лучше. Можно мне его? Давно хотела спросить. Это выглядит очень круто. Можем обменяться, если хочешь. Ты выбираешь, — дерзко усмехается айдол, и Лиса смотрит на одно из своих любимых колец, которое хочет Дженни. Это два идентичных кольца. Она помнит, как купила черные кольца в Таиланде во время своего недельного отпуска у популярного бренда, который сказал ей, что пара колец называется «Родственные души». Уникальный, единственный в своем роде дизайн. Тогда Лиса купила их и с тех пор носила оба, решив, что это модное заявление смело и значимо. Первоначально, как следует из названия, оно должно было быть парным кольцом, но она носила оба кольца, решив сначала научиться любить себя, прежде чем кого-либо другого.       Может, она еще учится. В конце концов, это долгий процесс, но затем она отклоняет предложение об обмене и снимает одно из колец, чтобы передать его Дженни. Не потому, что ей нравится идея, что они делятся чем-то, что делают только пары, а главным образом потому, что она хочет, чтобы Дженни тоже научилась любить себя больше. Ставить свое счастье на первое место перед всем остальным.       Она хочет этого для нее, и это всегда было единственной вещью, которая заставляла ее довольствоваться тем, что они просто друзья. Там, где Дженни счастлива, счастлива и она.       Айдол протягивает руку, по-видимому, желая, чтобы Лиса надела его на палец. Если бы это был любой другой человек, Лиса подумала бы, что это что-то значит, но это Дженни, и быть главной звездой означает, что у нее есть люди, которые следят за её стилем, надевают на нее аксессуары и одевают ее во всевозможные дорогие ткани. Ничего нового.       Итак, Лиса берет ее руку и вставляет ее в средний палец как раз в тот момент, когда она слышит шаги позади нее и шквал приветствий. Но когда она слышит свой родной язык, она, наконец, оборачивается, ее кольцо уже удобно обернуто вокруг пальца Дженни.       — Дженни, это Санни, одна из выдающихся актрис Таиланда, — представляет манду-менеджер, прежде чем представить саму Дженни. Лиса слышит поток комплиментов на тайском, в основном о красоте Дженни. У айдола огромная тайская фанатская база, и неудивительно, насколько она там популярна.       Дженни вежливо улыбается, прежде чем поприветствовать их на тайском языке. Это напомнило Лисе о том времени, когда Дженни познакомилась с её родителями. Она плохо спала, думая об этой сцене, прокручивая ее в голове снова и снова той ночью.       Изящный жест айдола заставляет тайских сотрудников мгновенно улыбаться.       — Одна из моих стилисток — тайка, — с гордостью говорит им Дженни, обхватывая рукой руку Лисы и опуская ее вниз по запястью.       — Представитель Таиланда, — Джису медленно подчеркивает сзади на английском, ее милый корейский акцент и то, как она театрально говорит, заставляет Розэ отвести взгляд, чтобы не рассмеяться вслух.       Лиса наконец поднимает взгляд и смотрит в знакомые глаза. В них есть удивление, и она отмечает, как Санни выросла за эти годы. Она все так же хороша, как она помнила, ее волосы стали короче. Это то самое красивое лицо, которое разбило ее на части много лет назад. Удивительно, но она обнаруживает, что теперь, стоя перед ней, она чувствует онемение.       Бессознательно она сжимает руку Дженни в тот момент, когда менеджер Санни говорит с ней по-тайски.       — Как долго вы работаете на Дженни?       Она чувствует, как Дженни сжимает ее руку, а Лиса не упускает из виду, как Санни тихо смотрит на их сцепленные руки.       — Я работаю в YG уже пять лет, из которых два года в команде Дженни, — Она бегло отвечает на тайском, прежде чем снова взглянуть на Дженни.       — Они спрашивают меня, как долго я работаю с тобой, — шепчет она айдолу, прежде чем отпустить руку, не зная, почему она вообще держала ее.       — Лили — единственный визажист, которого я предпочитаю. Она также является частью моей команды по стилю, и я очень серьезно отношусь к ее предложениям, — объясняет Дженни, на этот раз на идеальном английском. Лиса даже слышит её новозеландский акцент, — она также пробудила во мне тягу к тайской еде. Это очень вкусно, — продолжает она, прежде чем повернуться к Лисе, чтобы та подтвердила, — Пад Кра Пао Гай? — медленно говорит Дженни, наклоняясь ближе, соприкасаясь плечами, вцепившись рукой сзади в рубашку Лисы, проверяя правильность своего произношения. На мгновение Лиса забывает, что они перед всеми, из-за того, как очаровательно звучит Дженни на тайском языке, или из-за того, как она выглядит немного смущенной, так близко к её лицу.       Поэтому она ободряюще кивает, улыбаясь, когда Дженни улыбается ей, прежде чем повернуться к их тайским гостям, чтобы сказать: - Хорошо, я люблю Пад Кра Пао Гай и секретный семейный тайский рецепт карри Лисы, — она слегка смеется, теперь ее рука обнимает Лису за талию. Они стоят рядом, Дженни их немного покачивает.       — Я большая поклонница вашей музыки, — говорит Санни, впервые заговорив с улыбкой на лице, но только Лиса может видеть, как она не достигает её глаз.       Прошли годы, но она все еще могла заметить разницу.       — Спасибо, — говорит Дженни, протягивая ей руку, чтобы пожать ей руку.       — Хорошее кольцо, — хвалит актриса палец Дженни, особенно место, где кольцо Лисы, и внимательно его разглядывает. Любой, кто знаком с брендом, сделанным в Таиланде, легко заметит печально известный дизайн. Лиса купила его за большую сумму, впервые потратив свои с трудом заработанные деньги.       — Мне его подарила Лили, — просто отвечает Дженни.       Глаза Санни метнулись к ней, и Лиса замерла. Она всегда задавалась вопросом, каково это будет снова увидеть ее, но она никогда не представляла, что это будет так. Она всегда думала, что их пути снова пересекутся в Таиланде. Их работа заставит их встретиться, несмотря ни на что, и Лиса действительно ожидала увидеть ее снова, так или иначе.       И вот они встретились, а Лиса до сих пор ничего не чувствует. Затем она вспоминает неотправленное сообщение на своем телефоне прошлой ночью.        Это я, Пранприя. Давай встретимся. Кафе Пинк. Вторник. 9 часов утра.              — Привет, Прия, — мягко говорит Санни, предлагая ей рукопожатие. Лиса не упускает из виду то, как она замечает другое такое же кольцо на её пальце, когда протягивает руку через пару долгих секунд.       Дженни рядом смотрит то на Санни, то на нее. Лиса не смотрит на неё, но почти слышит, как шестеренки мозга Дженни медленно вращаются. Люди всегда упускают из виду, особенно когда речь идет об айдолах, что некоторые из них на самом деле чрезвычайно умны и обладают высокими когнитивными способностями. С их родом деятельности они обязаны уметь читать социальные сигналы и задавать тон разговора. Дженни принадлежит к этому проценту.       — Санни, — здоровается Лиса, один раз слегка встряхнув руку Санни и отпустив ее. Прикосновение вызывает волну воспоминаний. Лиса моргает. Руки Санни по-прежнему такие же холодные. Лиса грела их своими. Та самая рука, за которой прячется слабый шрам на запястье. Напоминание о темных временах в ее жизни. С тех пор Лиса поставила перед собой задачу носить браслеты или часы, чтобы скрыть это. Она делает это, чтобы избежать вопросов. В этот момент она снова покалывает, хотя она уверена, что это не физическое, а скорее эмоциональное чувство.       — Прошло пять лет… ты выглядишь великолепно, — выдыхает Санни по-английски, явно пытаясь говорить непринужденно. Лиса знает ее слишком хорошо, чтобы понимать, что это не так. Читает этими глазами. Между ними тяжелый воздух, и, учитывая их прошлое, это неизбежно.       — Ты тоже, — лишь слабо выдавливает Лиса.       — Вы знаете друг друга? — Дженни спрашивает Лису по-корейски, ее тон понижается, когда Розэ начинает кашлять.       — Ты опять что-нибудь ешь? — слышит она шепот Джису, похлопывая Розэ по спине. Розэ качает головой, указывая на бутылку с водой рядом с Лисой, как будто она уже несколько дней обезвожена и отчаянно нуждается в жидкости. В конце концов натыкаясь на Санни, когда она протискивается между ними.       Актриса, с другой стороны, кажется, недовольна прерыванием, но предпочла промолчать, потирая плечо и отступая назад.       Лиса быстро протягивает руку, внезапно отвлекшись, чтобы передать бутылку Розэ. Даже Дженни смотрит на нее с беспокойством. В это же время заходит продюсер и сообщает им, что они приступают к съемкам, строго соблюдая график дня. Время — золото для любого сета.       Их всех проводят на первую локацию в особняке. С тех пор Дженни хранит молчание, и Лиса задается вопросом, готовится ли она к съемке или ее что-то раздражает. Будучи очень внимательной к потребностям и настроению Дженни, она узнает признаки, которые кажутся такими похожими на то время, когда они впервые встретились.       Ким Дженни явно что-то не нравится, и то, как она делает большие шаги и постоянно взмахивает волосами, как будто это место принадлежит ей, говорит Лисе, что дело во втором. Из-за этого даже Джису выглядит неловко. Настроение остывает с их стороны. Дженни всегда создает общую атмосферу этих съемок, поэтому, если она злится, настроение у всех становится кислым.       — Давайте скорее покончим с этим, — говорит Дженни манду-менеджеру, в ее словах есть укус, ее лицо в этот момент непроницаемо, и Лиса быстро поправляет её макияж. Джису расчесывает волосы, пока Розэ проверяет общий вид своего наряда, чтобы убедиться, что все в порядке.       Директор подходит ближе, чтобы поговорить с Дженни и Санни, давая инструкции и предложения.                     День проходит быстро, Лиса занята, пока Дженни переодевается. У нее нет возможности снова поговорить с Санни из-за всего, что происходит, но время от времени она ловит ее взгляды. Настроение Дженни не улучшается, несмотря на шутки Джису, и Лиса волнуется, потому что даже у нее это не получается. Скорее, она становится даже угрюмой по прошествии нескольких часов. Айдол выглядит так, будто бы она предпочла бы заниматься чем-то другим, постоянно проверяя свой телефон, и Лисе хотелось бы хотя бы понять, что ее беспокоит. Все это напоминает ей о том времени в Японии. И если это так, она становится еще более обеспокоенной.       Но их дружба не так глубока, и Лиса держит рот на замке, не в силах даже спросить. Пока кажется, лучше просто оставить её в покое.       Съемки продолжаются до вечера, все аплодируют, когда режиссер объявляет, что постановка завершена. Коллективный вздох облегчения преобладает в их команде. Они никогда так быстро не упаковывали вещи, умирая от желания вернуться домой и просто расслабиться.       — Я чувствую себя нехорошо. Может быть, в следующий раз, — она слышит, как Дженни усталым тоном отказывает манду-менеджеру, когда он говорит ей, что сотрудники Санни приглашают их на ужин в ресторан рядом с отелем, в котором они остановились.       Тут Лиса решает, что больше не может сдерживаться: — Тебе плохо? Это твоя лодыжка? — тихо спрашивает она, глубоко обеспокоенная, не в силах удержаться от того, чтобы протянуть руку и коснуться ее руки.       Она ненавидит, когда Дженни чувствует что-то плохое, но предпочитает не показывать этого. Это ее привычка, которую Лиса ненавидит. Это также заставляет ее ненавидеть всю индустрию за то, что она учит своих кумиров всегда выглядеть идеальными и счастливыми перед всеми, скрывать от всех свою боль и дискомфорт.       — Ничего серьезного. Я просто хочу домой, — Дженни отвечает так же тихо, избегая ее взгляда, и Лиса чувствует себя бесполезной. Дженни сейчас кажется далеко от нее, даже несмотря на то, что она сидит перед ней.       — Хочешь, чтобы я позвонила в твой любимый ресторан и попросила доставить вкусную горячую еду? — она пытается еще раз, надеясь, что двери, за которыми прячется Дженни, приоткроются хоть на малейшую.       Дженни тяжело вздыхает, раздраженно глядя на непрекращающиеся вопросы, и взмахивает волосами: — Нет, Лиса, не нужно.       - Конечно, она просто та, с кем работает Дженни. Она не настолько особенная, чтобы получить доступ к её проблемам, боли или чему-либо прямо из ее сердца.       Так что дальше она не лезет. Это все, что она может попытаться сделать.       — Машина готова, — объявляет Розэ, возвращаясь, чтобы помочь с последними вещами. Лиса кивает, берет сумки и вешает их на плечи.       Джису тоже входит обратно, как только Дженни встает, уже в более удобной одежде и обуви, она надевает маску и кепку, чтобы скрыть лицо. Их главный стилист ищет что-нибудь еще, чтобы нести, приближая несколько бумажных пакетов и платье, застегнутое на молнию в защитном пластиковом пакете, который Розэ держит обеими руками.       — Я возьму это, — говорит Джису, быстро беря один из бумажных пакетов.       — Я справлюсь, — сразу же говорит Розэ, прежде чем указать на стойку, — Просто возьми другое спонсируемое платье, онни.       Джису упрямо берет один из бумажных пакетов, прежде чем потянуться к последнему платью на вешалке, заставив Розэ недоверчиво фыркнуть, но продолжает, уже привыкнув к этому.       Вскоре они гуськом выходят из комнаты, где их ждет манду-менеджер, неся личные вещи Дженни и кое-какие подарки из Таиланда — ранее они обменялись подарками с таиландской командой, скорее всего, культурными подарками из обеих стран.       Лиса следует за группой, все еще переполненная заботой об айдоле, который держал голову опущенной на протяжении всего их пути к машине.       — Прия, — раздается голос сзади, и Лиса останавливается, крепко сжимая вещи, которые она держит, пока они не оставят следы на всей ее ладони.       Они уже были перед своей машиной, когда Лиса останавливается, вздыхает и медленно оборачивается, но не раньше, чем кивает головой в знак уверенности Розэ, которая нерешительно садится в машину.       — При, — выдыхает Санни, догоняя Лису, а ее менеджер и помощники ждут в нескольких хороших шагах позади.       — Это… — Санни начинает на своем родном тайском языке, а расстояние между ними сокращается до двух шагов, — Ты купила цветы? — мягко спрашивает она, и Лиса смотрит вниз на свои туфли и кивает.       — Да, — бормочет она.       — А письмо…       — Прочти, — заканчивает она за нее. Следует неловкая пауза, пока Лиса не вдыхает и не говорит снова.       — Завтра, — начинает она, наконец поднимая глаза, — девять утра. Кафе Пинк. Я напишу тебе адрес, — говорит она, поворачиваясь, чтобы уйти, когда Санни удерживает её за руку, заставляя ее остановиться.       Так ли она выглядела тогда, отчаянно цепляясь за счастье, которое медленно ускользало из ее рук?       — Спасибо, — искренне говорит ей Санни, прежде чем отпустить ее руку, — за то, что дала мне шанс.       — Мы больше не подростки, Сан, — мягко говорит она, — я думаю, пришло время поговорить по-настоящему, безо всякой лжи и прочего. Как нормальные взрослые.       В глазах Санни мелькают следы печали и боли, которые Лисе не нравится видеть, поэтому она отворачивается. Она все еще заботится. Эта женщина когда-то была самым важным человеком в ее жизни, и забота — это то, чего она не может избежать. В течение многих лет она думала, что Санни была счастливее, заявляя о мечтах, которые когда-то было так трудно осуществить. Теперь она не совсем в этом уверена. Не тогда, когда она так на нее смотрит.       Или это было просто чувство вины? Она больше не пытается останавливаться. Не тогда, когда ее глаза встречаются с глазами Дженни. Айдол стоял у двери фургона рядом с Джису и менеджером по пельменям, явно ожидая ее. Лисе и Розе было приказано сидеть сзади, поэтому им будет проще войти в машину первыми.       Она чувствует вину за то, что заставила их ждать, и искренне извиняется перед ними. За то, что заставила Дженни ждать. Айдол через секунду отводит взгляд, и Лиса пытается расшифровать, почему она находит в них грусть.       Она отбрасывает эту мысль. Дженни просто устала и, должно быть, чувствует себя немного не в своей тарелке, поэтому ускоряет шаги, снова извиняясь за задержку, прежде чем сесть рядом с Розэ. Лучшая подруга смотрит на нее с тревогой.       — Все еще хочешь пива и кимчи? — шепчет Розэ, и Лиса мгновенно соглашается. Бог знает, что она нуждается в этом после утомительного дня, физически, умственно и эмоционально.       Дженни сначала подвозят к ее квартире, а Джису и манду-менеджер помогают ей с вещами. Впервые за долгое время Лиса не получает сладкого «Спокойной ночи, Лили» и старается не чувствовать себя слишком разочарованной и обиженной. Такое ощущение, что она сделала что-то не так, но не знает, что именно и как исправить это. Вместо этого Дженни желает им спокойной ночи и уходит.       Ей не очень хорошо. Она до сих пор не осознавала, насколько привыкла к очаровательной улыбке Дженни и милым прощальным словам. Лиса задается вопросом, когда она вообще начала ожидать большего. Дженни не обязана делать для нее эти вещи, но у нее начинает развиваться нездоровая зависимость от теплых ласковых жестов, которые теперь образуют пустое пространство в центре ее груди. Ей холодно без всякой причины, и она ненавидит это.       Всегда ли у Дженни была такая большая власть над ней?       Это неправильно, и ей не терпится сделать что-то, чего она не знает. И, вероятно, поэтому, когда ее и Розэ подвозят к их квартирам, она поворачивается к своей лучшей подруге и говорит: «Извини, Ченг, я передумала. Нам нужно перенести вечер пива на завтра».       — Хорошо, но… Куда ты идешь? — Розэ кричит ей вдогонку, когда она спешит поймать такси.       — Я кое-что забыла! Увидимся завтра! — торопливо кричит она, прежде чем сесть в такси, бормоча указания.       Она не соображает ясно, что она уверена, но ноги ведут ее туда, куда хочет ее сердце. Прежде чем она это осознает, она нажимает на дверной звонок более часа спустя, неся теплые коробки с едой на вынос с вкусным запахом. Все это она слегка машет перед маленькой камерой, прежде чем смущенно ухмыльнуться.       Минуту спустя дверь открывается перед Дженни, одетой в пижаму, с озадаченным выражением лица, когда она видит ее.       — Лиса?       — Ужин здесь! — просто говорит она, поднимая коробки с едой и подталкивая их к ошеломленному айдолу.       Как только Дженни берет их, Лиса улыбается:       — Я знаю, ты сказала не делать этого, но я все равно пошла и взяла твои любимые блюда на случай, если ты вдруг проголодаешься в три часа ночи, как Ченг, — говорит она, немного поерзав, прежде чем снова улыбнуться, — Э-э, эм, ну вот и все. Надеюсь, ты хорошо спишь! Спокойной ночи! — быстро выпаливает она, слегка поклонившись, прежде чем повернуться на каблуках туда, откуда пришла, тут же ругая себя за то, что звучит как полная идиотка.       Надеюсь, ты хорошо спишь? Серьезно, Лалиса?       Но она не может сделать ни шагу дальше, потому что ее свитер дергается, удерживая ее на месте. Она, естественно, резко оборачивается, ожидая чего угодно, кроме:       — Ты уже ужинала?       — Хм? — вопросительно мычит она, не до конца понимая вопроса.       — Давай поедим вместе, — говорит Дженни, и впервые с сегодняшнего утра на губах айдола появляется легкая улыбка. Улыбка, которой Лисе очень не хватает, ей хватило, чтобы не отказаться от предложения.       Она кажется слишком нетерпеливой, но ей все равно. Она должна была отказаться и уйти, но сейчас она отчаянно готова на все, чтобы провести время с Дженни. Находясь рядом с ней, она счастлива, что бессознательно вздыхает с облегчением.       Она входит, снимая туфли у двери и надев эти очень пушистые домашние тапочки, прежде чем проследовать за Дженни внутрь. Лиса уже знает, что в этот момент она пойдет за ней куда угодно. Неважно, куда, пока Дженни хочет, она будет там.                             Заметки: Два года назад в Тибе Япония была незабываемой, и появился кто-то особенный. Это все. Вам придется подождать специальной главы. Дженни и Лиса носят одинаковые кольца. Лиса будет Playing With Fire во вторник, Cafe Pink в 9 утра Рози Пози и все ее сумасшедшие оправдания. Также скоро будет раскрыта ее неоднозначная история с Джису 😏😏😏 Спасибо за чтение.