Королева-солнце

Долгие годы никто даже не вспоминал про первую супругу Ван Со, она жила в удаленном монастыре на острове, не имея ни малейшего понятия, что происходит на большой земле. Дочь короля Хеджона даже с трудом представляла, кто сейчас император, что уж тут говорить о политических интригах и проблемах престолонаследия. Принцесса Кён Хва воспитывалась в строгости, но в любви. Сестры монастыря растили ее, как общего ребенка. Кен Хва была грамотной и трудолюбивой девушкой. Не гнушалась грязной работы и помощи беднякам. Но идеальных людей не бывает, и самым главным пороком принцессы была ее бесконечная детская наивность и доверчивость. Она росла в монастыре подобно комнатной камелии, не зная ни лести, ни предательств, ни какого-либо зла. Больше всего на свете Кён Хва любила рисовые пирожные и маленькие незамысловатые рассказы с чернильными гравюрами. Каждый месяц она прибегала на берег в ожидании лодки с материка. В монастырь приезжал престарелый беззубый торговец и привозил в обитель: рис, ткани, бумагу и другую необходимую утварь, но помимо этого он всегда передавал, новую книжку для принцессы. В которой витиевато, но бездарно писали о доблестных воинах, хитрых торговцах, или благородных принцах, и все эти истории неизменно объединяло одно – великая любовь. Каждый из главных героев был статен красив и богат, каждая героиня: юна, неопытна и бедна. И пусть изначально они не ладили, любовь меняла их и подталкивала друг к другу. И жили они долго и счастливо, в полном согласии, и растили маленьких пухленьких детишек, ну, и прочие замыленные клише. Для хоть немного умудренного жизненным опытом читателя такая водевиль покажется смешной и до пошлости наивной. Но во вселенной принцессы вся эта сладостная нега была неоспоримой реальностью, она любила саму идею любви. И, конечно же, весь этот мир должен был ждать ее там, на материке.. И вот, будто морскую рыбу, ее выбрасывало на берег Канхвандона. - Аджума, перестань плакать. Я же не умираю. Я еду во дворец! Успокаивала монахиню принцесса. Аджума была настолько худощавой, что казалось вот-вот переломится пополам. А ее удивительные болотно-зеленые глаза выделялись двумя агатами на фоне осунувшегося бледного лица и тонких губ. Вероятно, в молодости она была первой красавицей. - Конечно, что ты. Просто как-то на сердце не спокойно. - Ли Чень, и правда, хватит пугать нашу девочку. Лучше подай… Вторая монахиня, краснощекая и кучерявая женщина с толстыми пальцами, подмигнула и скосила взгляд на маленькую коробочку, ютившуюся на ореховом столике. -Да, точно. Это тебе на память от всех нас. Принцесса Кён Хва подняла шелковую коробочку и сняла крышку. Внутри лежала искусно выполненная брошь в форме цветка розового гибискуса с большой жемчужиной посередине. — Это слишком дорогой подарок, я не смогу его принять. Выпалила принцесса. - Даже не думай об этом. В конце концов ты едешь во дворец, и мы не можем позволить нашей девочке быть хуже других. Так что бери, даже слышать ничего не хочу. - Спасибо, сестры. Я буду хранить ее у сердца и вспоминать вас, наш дом и наш сад. На глазах принцессы начали невольно наворачиваться слезы. - Полно, дорогая. Не разводи сырость, а то заведутся жуки. Сестры нежно приобняли свою любимицу на прощание. Пора отправляться. …. Всю дорогу до дворца принцесса с жадностью пыталась ухватить каждую деталь из окна паланкина. Она уже представляла, как торжественно ее будут встречать обитатели дворца, забрасывая ее голову рисом и цветочными лепестками. Как молодой, добрый и прекрасный, как солнце, император выйдет встречать свою единственную после долгой разлуки, как она поразит его своей красотой и скромностью, и он не сможет устоять. Происходящее казалось ей тем самым романом, о котором она так давно грезила, действительно, такие многообещающие действующие лица: короли, принцессы, придворные дамы, слуги. Ах, неужели у нее будут собственные слуги! Кён Хва практически не помнила дворца, ее смутные воспоминания хранили образ чего-то неземного, прекрасного и величественного. Как только паланкин принцессы достиг ворот дворца, Кён Хва с огромным любопытством выглянула в окно. Потемневшая от старости хвойная дверь с массивным запором, десяток справных солдат с неизменным суровым выражением лица, запах прогорклого жира – первое, что успела отметить Кён Хва. У стен дворца ее встречали две похожие друг на друга, как две капли воды, желтокожие кривозубые служанки. - Добро пожаловать, ваше высочество. Хором пропели они, падая в глубоком поклоне. Забыв от переизбытка эмоций хоть как-то поприветствовать суетившихся вокруг нее близняшек, принцесса выпалила . - В детстве мне казались, что эти ворота намного больше, а еще я точно помню широкую белоснежную лестницу. - Это восточные ворота, ваше высочество. Центральные ворота и правда намного больше и лестница там есть, только их открывают по очень особенным случаям: праздники там всякие или… - Или похороны… Жутковатым шепотом добавила вторая служанка. Все трое переглянулись и закатились от смеха. Видно было, что близняшки сами недавно попали во дворец. Иначе бы они точно знали результаты подобных фривольностей в отношении к любому даже к самому мало-мальски значимому чиновнику, что уж тут говорить о первой супруге короля. Если кто-то из придворных дам хоть краем уха услышал бы о такой выходке, ох, и долго бы болела спина от плетей у этих «хохотушек». Но, к счастью, их было только трое. - Вы наверняка устали с дороги, ваше высочество, пойдемте мы покажем вам ваши покои. - Да, разумеется. Согласилась принцесса. - А когда я смогу увидеть императора? Добавила Кён Хва. Служанки смущенно переглянулись, им нечего было ответить, как они могли знать волю императора? Не подбирая лишних эвфемизмов, одна из них произнесла - Как только он этого пожелает. ….. Канхвондон уже погрузился в глубокую ночь, Хэ Су так и не могла смыкнуть глаз. Она, как раненный зверь, ходила по покоям от одной стены до другой, иногда отвлекаясь на сладко спящую Ми Ён. Она так и не заставила себя выйти встретить прибывшую из монастыря принцессу. Коря себя за малодушность, Су на цыпочках выпорхнула из покоев и также тихо и осторожно открыла соседнюю дверь. Полудремавшие стражники не стали ее останавливать, а лишь устало согнули спины в молчаливом приветствие. Отдельные покои супругов давно уже стали не больше, чем условностью, диктуемой дворцовыми традициями. Император сидел за книгами в обрамлении десятка свечей. Не смотря на кошачью бесшумность шагов Су, император сразу заметил ее присутствие. - Не спишь? Вполголоса произнес он. - Не сплю. Ответила она. Су взглянула на возлюбленного и увидела в его глазах точно такую же тревогу, какую испытывала сама. Она хотела спросить, почему он не пришел поцеловать на ночь Ми Ён. Но уже знала ответ на этот вопрос , она вообще его очень хорошо знала. Ему было больно и стыдно смотреть ей в глаза, он просто не мог произнести то, что должен был произнести. И она снова принимала эту ношу на себя. Су кротко улыбнулась, подошла к своему мужу, обняла его за плечи и внезапно оказалась прямо на его коленях. - Не надо говорить. Прошептала она, зарываясь в его волосы и пряча в них уже нахлынувшие слезы. - Это долг императора…Я не смогла подарить тебе наследника, но Коре нужен наследник. Су обхватила руками его лицо и коснулась его губ едва уловим поцелуем. Со молчал, он не знал, какие слова могли бы подойти. Но его не преставала восхищать эта удивительная сила, скрытая в этом хрупком теле. - Эта ночь все еще принадлежит нам, жизнь моя. Сумел произнести Ван Со.