Быть адекватной – скучно, очень

      И вот надо же было натолкнуться на этих двоих?! Еле ноги оттуда унесла. Повезло ещё, что не я их жертва, – хотя тут в каком смысле смотреть, иначе пришлось бы по кустикам шнырять в немой надежде спрятаться от них, – ну тут тоже не факт что получилось бы – захотят из под земли достанут, по крайней мере темненький уж точно, в его навыках выкапывать ямы я не сомневаюсь. Но это не значит, что я собираюсь не избегать их. Ничего подобного! Наоборот постараюсь не попадаться им на глаза. Зарекаться не буду, ибо моя фортуна сработает так, что тогда случайных столкновений станет ещё больше. И нет никаких гарантий, что после этого я останусь живой.       В любом случае для начало стоит отыскать Гона, или ещё кого-нибудь из моих чудиков. А то что-то надоело мне здесь одной шататься. Тем более так безопаснее. Исключительно для меня. Вот только в темноте поиски будут обречены на провал: я себе глаза раньше повыкалываю, напоровшись на ветку одного из деревьев. А этих деревьев, хочу заметить тут уйма и палок, отходящих от них тоже. Я ж в лесу нахожусь как-никак. Для моих зенок здешнего изобилия сосен явно будет предостаточно, ещё для носа, глотки и ушей хватит, на крайняк лишние дырки всегда можно проделать.       Засим в голову пришла просто гениальная идея прям, как Эврика Архимеда, которую я не повременила воплотить в жизнь. Правда залазить на дерево с больным плечом, оказалось тем ещё испытанием. Но я ведь упёртая, ага. Своего добьюсь. Крепко стиснув челюсти, двумя руками обхватила ствол сосны, набрав в лёгкие побольше воздуха, стала медленно всбираться навверх, карабкаясь сначала ногами, а позже подтягивая и руки. Затем ладонью здоровой руки ухватилась за толстую ветку, которая предположительно могла выдержать мой вес. Аналогичное действие проделала и с другой рукой, повиснув на ней, аки летучая мышь, качнулась всем корпусом вперёд, цепляясь за ветвь ногами, и таки вскарабкалась на неё. Немного попрыгала, удостоверившись, что та выдерживает меня и ломаться не собирается, расслабленно откинулась спиной на ствол, стирая капельки пота со лба.       Фух, думала коньки отброшу пока лезу. Но нет. Ай-да, я! Ай-да, умничка! Лениво зевнув, прикрыла глаза. Спать, честно говоря, не так уж сильно хотелось, но делать всё равно нечего. Поэтому почему бы и не прикорнуть чуток?.. ***       – Твою мать! – спросонья завизжала я, чуть не упав вниз, в последний момент, успевая вернуть телу былое равновесие. И вот здесь я приуныла, капитально так. Ибо кошмары эволюционировали на уровней эдак десять не меньше и приняли облик бессоницы. Причём бессонница явно на фоне нервного растройства. Я ведь даже не запоминаю, что мне снится, просто в какой-то момент резко подпрыгиваю на месте ощущая, как слезы бусинками скапливаются в уголках глаз, а сам глаз еле заметно дёргается. Ко всему этому у меня ещё мелко подрагивают губы, со лба льётся холодный пот и медленно начинают трястись руки.       И-зу-ми-тель-но. Только состояние типичного нервяка мне и не хватало. Тьфу ты, блин!       Теперь я, устроив больную руку на животе, а вторую засунув под голову, не моргая, таращусь на исполосонное росыпью звезд и бледными лучами Луны тёмно-синие небо. Морфей видите ли наотрез отказался открывать для меня ворота своего царства и спать мне не хотелось совсем.       Чуете масштаб проблемы? То-то же.       У. Меня. Нету. Сна. Даже с учётом того, что я за эту ночь вообще практически не спала, так дремала через раз. А самое страшное, что я держусь бодрячком! По идее я должна ощущать себя бесформенным желе, которое вот вот зажарят на костре. Однако нет. Ничего такого. Голова не болит и виски, на удивление, тоже не ноют, как у меня обычно бывает, если я плохо высыпаюсь. Будто бы меня с утра в ледяную прорубь оконули, а после для надёжности кофе накачали. Аж самой жутко стало.       Серьëзно, может я кому-то под коврик нагадила и забыла? Просто если анализировать по всем моим неудачам здесь, я в своём мире, как минимум человека прирезала, а труп под ковёр соседа припрятала. Но вот незадача – никакого человека я не убивала. И не собираюсь. По крайней мере пока, а там как пойдёт. К примеру, насчёт Томпы не гарантирую, потому что если он ещё раз попробует учинить какую-нибудь пакость, обещаю ему придëт хана. И поверьте я найду способ превратить в кошмар его пребывание на этом экзамене.       Примерно так я спокойненько филонила на дереве, пытаясь найти на небе созвездия, к слову, удалось пока что отыскать лишь большой ковшик, то есть большую медведицу. Вроде ещë смогла разглядеть полярную звезду, но это не точно. Астрономию и физику у нас в шараге вела одна и та же преподавательница и рассказывала она всë настолько занудно, что я даже не пыталась вникнуть в её речь, просто просыпая все пары на последний парте, или играя в телефон, в редких случаях вообще прогуливала, и как следствие знания у меня нуле-е-евые.       Но когда численность баранов в моем мозгу перевалила за четыре сотни, я забила на все эти звезды, постепенно начиная впадать в пускай необоснованную, но панику. В голову стала лезть всякая фигня, например, как я с Хисокой в карты играла. Или момент моего попадания в этот мир. Вспомнились даже родственнички о которых, каюсь со всей этой ахинеей, совсем не думала. Не до того было. Теперь же времени подумать, да посамобичиваться было с лихвой. И да в моём мире меня, наверное, уже в розыск объявили. Представляю, как Макс с пеной у рта доказывает, что я просто взяла и испарилась в воздухе, при этом ему никто не верит, как родители устало качают головой, а следователь пытается спровадить мою семейку куда подальше, не желая брать очередное муторное дело.       Таким образом, мысли стремительно сменялись в голове от «Родители простите меня! Я не виновата! Верните меня домой! По-жа-луй-ста!» до «Сороконожка называется сороконожкой потому что у неё сорок ножек». В какой-то момент мне и вовсе стало страшно: вдруг у меня бессонница вообще не пройдет? Никогда. А что? Вполне себе вероятный исход: слишком много посторонних мыслей, действующих на нервы при этом, в последнее время в моей жизни, ну слишком много Хисоки и темненького, которые на нервную систему влияют отнюдь не благотворно. Кстати, одной из тех самых абсурдных мыслей, о которых я потом хрен вспомню, было таки спросить, как его зовут. Возникло мимолётное желание вскочить и на всех парах мчаться на поиски темненького. Ага, прямо сейчас, в потёмках, чтобы потом окончательно откинуться, если снова увижу, как тот себе шею выворачивает. Вот уж точно повёрнутый, причём и в прямом и переносном смыслах. Пожалуй, подожду пока рассветет, а ещё лучше идите-ка в задницу такие мысли. Мне и без вас хорошо.       Провалялась я так бесцельно по ощущениям примерно три часа и минут сорок где-то — поверьте за время пребывания здесь без всякого телефона, у меня установились внутренние часы и я научилась определять время чуть ли не с точностью до минуты. Значит сейчас где-то часа два ночи.       Поглубже вдохнула. Выдохнула. Закрыла глаза. Сконцентрировалась. Типа там укрепляй свой разум и дух, стань твёрдой как камни и что-то из того же разряда. Живи, как камень. Думай, как камень. Будь камнем.. Забей на всех камнем.. Ну всё, ещё немного подобной херни и меня можно будет смело ложить в дурку.       Не в силах больше выносить того, что подкидывает мне мой воспалённый хлебный мякиш, который смеет неоправданно называть себя моим мозгом и при этом ничего не делать, я аккурат спустилась с дерева, заметьте даже не упала, и просто напросто стала наматывать круги вокруг него, впрочем мне сие скучное занятие быстро надоело.       – Да, чëрта с два! – выпалила я, пиная ногою воздух, ведь на дороги не валялось ни единого камня, который можно было бы хорошенько отшвырнуть в сторону, устало бухнулась на землю, подперев пятерней щеку.       Раньше у меня никогда не было бессоницы, в редких случаях не могла сразу уснуть, но это дело поправимое – поваляюсь недолго и тотчас засыпаю, а если уж совсем припрёт, то всегда можно пригубить снотворного. А здесь, на Богом забытом острове, как мне с этой напастью бороться? Именно, никак! Ни так ни сяк. Сижу на месте – меня собственное подсознание мутузит, а если пойду куда-то рискую снова угодить в какую-нибудь убогую канаву. Ситуация прям тупиковая.       Пока я жалела саму себя и думала чем бы мне всë-таки заняться так увлеклась процессом, что не заметила присутствие хохолка, пардоньте, тёмненького, который стоял в каких-то жалких пятью метрах от меня.       – Ч-чего? Твою ж дивизию! – Ч-чикануться можно. Он, блин, издевается или да?!       Мысленно икнула по причине чудовищного смятения, оцепенев практически каждой клеточкой организма, хлопнула ресницами в жгучим недоумении и от неожиданности содрогнулась всем телом, теряя равновесие, наклонилась назад, шлепаясь на задницу, подперев землю ладонями, шумно втягивая воздух, старалась успокоить не на шутку разошедшиеся сердце, которое уже не просто билось в груди, а в припадочном состояние металось по барабанным перепонкам.       Только что я в полной мере поняла, что означает выражение «Бойся своих желаний». Если я не иду к тëмненькому, то темненький идёт ко мне. Господи, да меня чуть Кондратий не хватил, когда я его увидала!       Темненький меж тем продолжал молча сверлить меня взглядом своих равнодушных глаз, где-то минут пять и о чем-то, по-видимому, думал. Я бы так и сидела, хватаясь за сердце, с выпученными глазами, в которых уже заместо белка образовалась целая сеть полопавшихся капилляров. Если бы не мысли в моей голове, которые теперь подкидывали картинки расчлененки со мной в главной роли.       Так ладно.. неожиданная компания, бывает.. Даже повода пугаться нет. Подумаешь психа встретила ночью. Ничего страшного, совершенно.       — Ну.. Эм.. Привет, – как бы между делом попробовала начать диалог я, но как и ожидалось была нахально проигнорирована. В принципе, раз он всë равно незаинтересован в моей компании, то надо бы тикать отсюда, пока такая возможность ещё имеется.       – Сиди, – неожиданно произнёс он, причём таким твердым, приказывающим и не терпящим неповиновения голосом, что я аж тут же передумала убегать.       Ась? Он что-ли мысли читает или как? Я даже двинуться не успела, а он уже одним лишь словом на корню оборвал все мои попытки дать деру.       – Ты так и будешь молчать? — хмыкая флегматично поинтересовалась я, дабы хоть немного разбавить неловкую, для меня уж точно, тишину, и приняла более устойчивое положение, присев на колени и на всякий случай немного отползла от него. Чисто для собственного само спокойствия, которое ушло топиться вслед за оптимизмом.       — Что ты хочешь услышать? — ответил темненький, удивив меня сначала тем, что вообще ответил, а не промолчал. А потом самой постановкой вопроса. Я это, типо, могу спрашивать, что угодно, да? Ясен пень, что он ответит только на те вопросы, которые захочет. Но всë же, а вдруг. Почему бы и нет. Надо уметь в нужный момент правильно воспользоваться случаем. Как жаль, что я не умею. К слову, хлебный мякиш наконец-то начал функционировать в качестве мозга и уже сгенерировал приблизительный список вопросов от «Какого хрена ты мне снишься?», «Что происходит между вами с Хисокой» до «Какого чёрта ты такой красивый?!» «Ты сам то догадываешься о том, что у тебя беды с башкой?!»       – А ты.. — я задумчиво обвела взглядом пространство, мысленно отметив, что страх постепенно отступает, видимо привыкаю, выдала первое, что пришло мне в голову, — Тебе удобно с такими космами ходить? Не мешают?       Самый. Тупой. Вопрос. Из. Всех. Возможных. Не удержавшись хлопнула ладонью по лбу, выражая всю ту безнадегу, которую испытываю сейчас. В своё оправдание могу сказать, что он.. слишком нечитаемый, как каменное изваяние, что даже стремно ему вообще что-либо говорить. Все дельные идеи, если они и были, то мгновенно испарились, аки роса на солнце.       Прошу тебя не отвечай ничего, просто скройся уже. Всë равно конструктивного диалога у нас не выйдет.       – Нет, – вопреки всему спокойно ответил темненький, никак не менясь в лице, продолжил полировать меня взглядом. Да уж краткость его все.       У меня что-то на лице, а? Смятенно елозя, провела тыльной стороной ладони по лицу, вытерая воображаемую грязь, на деле лишь растирая её, ибо руки у меня были в пыли.       Ар-ргх! Чего он на меня так вылупился-то?! Нервирует. И как тут бессонницу не схлопочишь.       – Как тебя зовут?.. – додумалась я до адекватного вопроса. В ответ молчания. – Ну серьёзно: называть тебя хохолком уже как-то глупо. А просто темненький тоже что-то не то. – вновь молчания. Какого хрена тогда вообще приперся?! Вдвойне раздражает. Как жаль, что если приголублю его по маковке, мне потом самой несдобровать. Терпение Сеня. Просто. Терпение. – Окей, будешь..       – Мое имя Иллуми, — безразлично отозвался он. Авось одолжение делая.       – Арсения! О, вот и познакомились нормально! – хмыкнула не без щепотки нездоровой весёлости. – Слушай.. тебе от меня что-то нужно или как?.. – сконфуженно поскребла затылок я и.. Камон, люди контакт снова утерян! Вот нафига он спрашивает, что я хочу услышить, если элементарно не собирается отвечать.       Пару раз открыла и закрыла рот прежде чем окончательно забить на такое обреченное занятие, как сделать наш диалог более содержательным и тупо уставилась на него в ответ, разглядывая его профиль. Если честно он буквально сливается со тьмой, неудивительно что я его сразу не заметила. При этом его большие глаза, зрачки которых почти невозможно было различить на фоне тёмной радужки, отдавали ледяным равнодушием. Я охуею народ, как только в одном человеке может помещаться столько похуизма? Нет, ну серьёзно. Это даже пугает. Может его в детстве родители любовью обделили? Или он из детдома? Потерял друзей? Кролик умер? Подростковая депрессия затянулась? А может всë дело во невзаимной любви? Должна же быть хоть какая-та причина этой его безучастной моське. Хотя мне в принципе всë равно, даже если она и имеется. Это не моё дело и играть в психолога у меня нет ни малейшего желания. Кроме того долго строить теории на этот счёт мне не позволили. Ибо тот незаметно приблизился ко мне, до коликов напугав своим бледным лицом, которое теперь находилось в паре сантиметров от моего. Рыбьи глаза беззастенчиво смотрели в мои. Я же уже говорила, что он, словно в саму душу смотрит? Так вот повторюсь взгляд у него настолько пронзительный, что аж поджилки в тревожном дискомфорте трясутся.       Быстро скумеков, что дальнейшее развитие событий мне может не понравится, я всë же на свой страх и риск решила, что лучше будет тикать и собиралась тянуть отсюда ногу. Но опоздала, ага.       Тело почему-то занемело, а собственные конечности перестали слушаться приказов, которые отдавал, теперь уже обосновано паникующий мозг. А в глазах медленно начало темнеть. В целом я вполне неплохо держалась в сознании, ощущая лишь навязчивое гудение в черепной коробке и лёгкое помутнение рассудка. Такое чувство, будто у меня одновременно онемели все конечности, так бывает, если отсидешь какую-то часть тела, и единственное что я могла сейчас делать так, — это загнанно метаться взглядом по его лицу, гадая, что произойдёт дальше, не в силах хоть как-то сопротивляться.       — Не двигайся, — приказал он. Пфф, будто бы я могу. — Хм, твоя аура, она странная. Ты знаешь о нен? — его голос был таким же бездушным, как и он сам, только вот сейчас в нём проскакивали и нотки интереса. Ой, нехорошо всë складывается. Для меня уж точно. И вообще какой, блять, нен? Чувак, я не понимаю о чём ты говоришь. Так бы и ёбнула ему сковородкой! Вот только тело не слушается, ага. Поэтому, пожалуйста, кто-нибудь дайте ему по башке вместо меня, ибо мозги вправлять надо, и как можно скорее, пока они у него окончательно набекрень не съехали.       — Я не.. понимаю о чем ты, — глухо икнула я. Со стороны темненького послышался отчетливый хмык, а после я и моргнуть не успела, как он сомкнул свои ледяные лапища у меня на горловине. Могильный холод неприятно опалил нежную кожецу шеи, а острые когти больно впивались глубоко под кожу, сильнее сдавливая мне горло, грозясь переломить его, аки соломинку.       Хотела заорать, но вышел лишь немощный хрип. Паника уже давно накрыла меня с головой. Черепушка и подавно была готова взорваться от нехватки воздуха, которого с каждой секундой становилось всë меньше и меньше.       Черт, он чуть ли в не точности повторяет мой недавний кошмар. Единственные различия лишь в том, что во сне он был в образе хохолка и я хотя бы брыкаться могла. А сейчас, я, блять, даже кончиком пальца шевельнуть не могу, пока он убивает меня. Пялясь на блеклое отражение самой себя через призму его безразличных глаз, безвольным мешком повисла на его руках, будто кукла вдоволь набитая соломой, с чернеющими пустыми глазницами. И когда я думала, что всë пришёл мой смертный час, а перед глазами во всю рябила тьма и я была готова отключиться раз и навсегда, он таки убрал руки с моей шеи, давая возможность сново свободно дышать.       Оцепенение спало так же мгновенно, как и накрыло. Нос тут же сделал несколько рваных вдохов, отчего легкие болезненно сжались при попадании в них кислорода, а глаза налились свинцом, и я судорожно закашлялась, жадно ловя каждый вздох. Никогда не думала, что такой естественный процесс, как дыхание может быть таким невыносимо сложным. А потом прежде чем я успела хоть немного очухаться, плечо пронзила резкая боль. До меня отдалённо донёсся собственный глухой вскрик, словно в уши воды набрали. Хреново дело. Проклятье, я опять была на волоске. На долбаной грани. Ещё бы чуть-чуть. И.. не было бы никаких «и». Боже.       — Я узнал, что хотел, — напоследок бросил придурок и скрылся в ночном лесу. Просто взял и свалил, оставив меня одну в таком предобморочном состоянии. Ну пусть так во много раз безопаснее будет!       – Чтоб тебя метеором случайно уебало, Иллуми, – просипела я, со стоном падая на холодную траву, в первый и возможно в последний раз назвав его по имени, ибо только что он официально заслужил прозвище – шизанутый уебан.       Что это за черт только что был? Нет, что за черт ясно, но какого хрена этот черт вдруг решил пережать мне шейные позвонки?! Что я ему сделала?! Ещё и эта невозможность двигаться и ощущения, будто раскачали на самой высоте и скинули вниз, причём в воду, тоже из-за него?       Н-да, жаловалась ведь на слишком бодрое состояние, вот получай. Теперь от прежней бодрости почти ничего не осталось – козявит меня, нормально так. В голове до сих пор настолько всë противно гудело, что хотелось тупо расколоть её. Как говорил батя, лучшее средство от головной боли – топор.       Пальцы метнулись к плечу. Надо же не сломано, наоборот вправлено. Добродетель, ёпта! Серьезно, я может и спасибо бы сказала, мне не в падлу, если бы, разумеется, перед этим он не пытался сослать меня надолго и счастливо к моей прабабке. Так, что никаких благодарностей он от меня не дождётся.       Зато, кхем, бессоница отступила. Ага. Уснула я практически моментально, так и оставшись лежать на траве. На радость мне ничего не приснилось. И проспала я так до самого утра.        Утро встретило меня не очень приветливо: яркое солнце, которое яростно светило прямо в глаза, кажись, намереваясь выжечь мне их и собственно до омерзения беззаботные вопли в самую рань мне не нравятся. Во-первых, я тут страдаю, так какого хрена у кого-то в это время должно быть хорошее настроение?! Во-вторых, выключите кто-нибудь солнце! Дайте ещё хотя бы пять минуточек поваляться, не думая ни о чём.       – О, а ты чего тут лежишь? – отдавался эхом чей-то голос в черепушке.       Рассеянно промаргиваясь, заспанно потирая слезящиеся, и стопудово покрасневшие очи, не сразу сообразила где нахожусь, ощущая себя, как после жёсткого похмелья.       – И тебе привет, — я как можно глубже вдохнула, судорожно выдыхая. Как же это классно просто дышать, словно в нирвану окунули. Подняв голову, увидела белобрысика, который, как всегда заснув руки в карманы, возвышался надо мной.        — Снова выглядешь жалкой. Неужели всë таки потеряла номерок? — с лёгкой полуулыбкой хмыкнул он.       Я медленно приняла сидячее положение, чувствуя, как в теле что-то убито хрустнуло. Зато плечо почти не болит. Мне ж его вчера вправили, по доброте душевной.       – Бери выше, меня снова чуть не приконч.. – я осеклась на полу слове, обветрившиеся губы сжались в тонкую линию.       Жалкая моё извечное состояние в этом мире. Я ничего не умею. И не могу. И не хочу. На душе вдруг стало очень паршиво. Что прям совсем. Серьезно, что ни день — то сплошное разочарование в самой себе.       Я начинаю трястись от злости. Злости на себя. На собственную унизительную слабость. В целом на всю эту гребаную ситуацию. И только моя гордость не позволяла мне разрыдаться прямо сейчас, истерично вереща, что я не хотела попадать в этот жестокий мир, посему не обязана быть сильной и стойкой. Нет, ну правда почему именно я? Не могли сослать на этот смертоносный курорт кого-нибудь другого. Хочется тупо обратно. Хотя бы, как минимум, из-за инстинкта самосохранения. Пускай даже не домой, главное чтоб обратно. До дома так уж и быть сама доберусь. Хоть в Австралию забросьте мне всë равно. Лишь бы не здесь. Не в этом мире.       — Ты плакала? У тебя глаза красные — отрезвил меня голос Киллуа, о присутствии которого я уже честно говоря успела подзабыть.       – Ага, всю ночь прорыдала. Домой хотела, – слабо отшутилась я. Сарказм не был понят, либо проигнорирован. Гон явно заражает его своей нетактичностью.       – Неудивительно, – фыркнул тот, склоняя голову набок, а после с напусканой детской наивностью поинтересовался, – .. а где твой дом?       Я слегка подзависла, не зная, что ответить. И врать, вроде как, не хочется и правду говорить нельзя.       – Далеко, – вяловато с иронией хихикнула я, всë же найдя, что ответить. И действительно ведь далеко – растояние в целый мир. – Ой, да не смотри ты на меня так, просто бессонница замучила, – в конце концов непосредственно отмахнулась я, показательно разводя руками, и поднявшись на ноги, блаженно потянулась, разминая затекшие косточки.       – У тебя синяки на шее, – заметил Киллуа, в лёгком непонимании выгибая бровь, и действительно к туевой тучи синяков под всему периметру моей туши добавились ещё и отметины на шее.       Вот глазастый, всë ему увидеть надо.       – Пфф, я бы удивилась, если бы их не было. – закатила глаза я, вспоминая события прошлой ночи, где Иллуми – всë же шизанутым уебаном называть его неудобно, весьма странным способом избавил меня от бессонницы. И по-совместительству вправил вывих. Правда вкупе со скверным и болезненным казусом для меня. – Не обращай внимания, просто психам по ночам не спиться. Тоже наверное бессоница мешает. – лаконично пожала плечами, делая наклон сначала вправо, затем влево. Именно буду проще – уже радует факт того, что я просто жива. Всë теперь это моё жизненное кредо: пока я жива всë прекрасно!       – Хисока? – я отрицательно мотнула головой.       Киллуа фыркнул, не поверив мне, но больше не стал допытываться, видя, что я не хочу об этом говорить, просто пожал плечами, мол дело твоё, и устремил свой взгляд на куст.       — Выходи уже, я знаю, что ты следишь, — расслабленно попросил тот, складывая руки в брюки.       Кусты, как и ожидалось ответили ему гордым молчанием, которое походу здорово раздражало белобрысика. Я смятенно моргнула и хотела было покрутить пальцем у виска, как до меня доперло: он не к самому кусту обращается, а к тому кто в нём прячется.       — Ну блин, — с полнейшей досадой протянул Киллуа, — Предупреждаю, если не выйдешь, я подойду к тебе сам. Нафига мне твой значок, если он принесет всего лишь одно очко?! – Воу, сколько возмущения в излишне звонком голосочке!..       И тут меня осенило. Гениальная идея. Опять. Слова Киллуа о том, что я жалкая плотно заели в мозгу, и мне резко захотелось доказать ему обратное. Поэтому я подняла средних размеров камень с земли и прицелившись запульнула в то место, где судя по взгяду белобрысика и прятался незваный наблюдатель.       – Какого фига?! – вскрикнули в кустах, затем оттуда вывалился паренёк, в немом негодование зыркая на меня. А я что? А я ничего! Довольно оскалилась, смотря на белобрысика. Схаватал, да! И кто тут ещё жалкий! – Ты!.. – хотел начать поносить он меня, как нас прервали.       – Ну, как добыл номер? – я обернулась, из зарослей вышли ещё два утырка, вроде, как братья этого балбеса.       – Стормозил я чего-то, – ухмыльнулся второй. Н-да, похоже отсталые рожи это у них семейное.       – Да ты вообще по жизне тормоз, – вклинилась я, продолжая максимально мило да беззаботно скалиться.       — Умори, Амори! — жалобно пропищал парнишка и бросился к ним навстречу. Родители этих троих явно не стали заморачиваться с выбором имен для своих сыновей. Ну и я не стану утруждать себя запоминать их. Память ещё лишний раз засорять.       Они ошалело уставились вначале на меня, а после увидели, как неподалёку со скучающим видом стоит Киллуа. И старший раздражённо рыкнул, пиная младшего прямо в грудь, отчего тот отлетел немного назад, приземлившись на спину.       Ух ты! Сразу видно братья!       — Кретин! Без нас ни на что не способен?! Даже с ребенком и девкой справится не можешь! — аки активированная сигнализация, вмиг за бесновались братья.       Пардоньте-ка, девкой? Я элементарно физически не способна закатить глаза ещё сильнее, чем сейчас, иначе они у меня на лоб выкатятся.       — Н-нет! Ничего подобного! Просто он же еще ребенок, я не могу его бить! Вот и решил стащить номерок после того, как он уснет. А девка так вообще! Вы посмотрите на неё: как покойница, в гроб и то краше кладут! Да я ее легонько ударю и она сразу окончательно скопытиться! — слегка заикаясь, бравадно оправдывался парнишка.       Ну нихера себе сравненьеце! Я ему сейчас всеку. У меня аж кулаки со злости сжались. Покойница?! В гроб краше?! Вот ведь мразота! Он у меня сейчас сам в гроб ляжет. К тому же у меня между прочим кости прочные, сколько не падаю до сих пор ничего не сломала.       — Издеваешься?! — вновь рыкнул на него старший, намереваясь навалять братцу чудодейственных пенделей.       – Бей его, Мори или кто ты там, бей! И посильнее! – втихаря поддакивала я. Но, увы, побоища не случилось, ибо младшенький оказался не только слабоком, ну ещё и тряпкой, не умеющий пояснить за собственное мнение. Короче он ещё ниже упал в моих глазах.       — Ладно, ладно, — сразу же замахал руками он в знак капитуляции и встал с земли, — Если вы уж так злитесь, то ничего не поделаешь. Эй, пацан, гони номерок. И ты, белобрысая, тоже. Если не станете дергаться бить не буду, — блатной походочкой подошел он к Киллуа, скорчив рожу, выпячивая нижнюю губу вперёд, а-ля бандит во второсортном боевике.       — Ба-а-ака! — скучающе протянул Киллуа за, что тут же был отправлен в полёт, когда младшенький из этой троицы дебилов пнул его. Меня передёрнуло. Как он там говорил?.. Детей не бьёт?.. Ну-ну.       — Вот так! Прямо в яблочко! А я тебя предупреждал, — нахально воскликнул придурок, опуская ногу. При этом нахохлился так будто бы уже отобрал наши номерки, да и в принципе сдал экзамен на охотника.       Сия змеиная морда так и просит чтобы по ней скалкой вдарили, ей-богу.       – А вот это уже насилие над детьми в чистом виде! Я тебя по уголовной засужу! – предостерегающе клацнула в его сторону челюстями. Никогда не была защитником слабых и беззащитных, коим Киллуа точно не является. Уверенна он и сам может на раз два справиться с этими тремя. Я это крикнула откровенно для контекста, и из-за собственного словесного недержания. Кроме того Киллуа мне полюбас припомнит, если сейчас буду столбом стоять.       Но тот лишь презрительно фыркнул, елейно отмахиваясь от меня, как от надоедливой мухи:       – Заткнись, до тебя тоже очередь дойдет! – ну этого я уже стерпеть не могла. Брови с раздражением сошлись к переносице. Он меня достал. Конкретно так достал. Кажется настал час отчаянной расправы и жесткого мяса. А нет не кажется.       В тот момент, когда утырок, отвлёкся на Киллуа, который как ни в чем ни бывало быстро поднялся и вытащил из кармана своевременно украденную плашку. Я рванула вперёд, пиная его под колено, затем подсечкой опрокинула на землю, и после того, как он скорчился от боли, протяжно взыв, вдобавок пнула его в плечо. И в завершении плюнула в харю, ощущая, как удовлетворение приятной волной растекается по всему телу.       – Стерва!.. – я не успела среагировать, как на меня с кулаками кинулись остальные двое, намереваясь размножить мне черепушку. И у них могло получиться, если бы Киллуа благовременно не одернул меня за шкирку назад, сам же по очереди поймал руки каждого из братьев, и завернув их в сторону, откинул вперёд, паралельно срывая с них плашки.       – От тебя слишком много гемора. Лучше не влезай, – с явственным капризным недовольством ворчливо попросил Киллуа, и знаете я даже возникать не стала, покорно отходя назад. Грех жаловаться, когда он мою головешку спасает. Да и тому идиоту я всë же хорошенько вмазала. Так, что можно считать честь свою отстояла.       — Сто девяносто восемь? — взглянув на первый номерок, произнес он и, досадливо цокнув, кинул мне в руки. Недоуменно изогнула бровь, а после здраво рассудив, что лишним он не будет, положила его в карман. — Хм, номерок не тот, что мне был нужен, но очень близок, — хитро усмехнулся Киллуа и взглянул на другие номерки братьев, — О, это уже тот!       – Верни, сейчас же! – взревели одновременно все троя и стали окружать нас, надеясь зажать в кольцо. Я напряглась всеми мышцами в теле, готовясь в случае чего биться до последнего вздоха и последней капли крови, ну или просто дать драпу, кхем, вобщем-то да. Но этого не потребовалось.       Киллуа, никак не выдавая страха, которого, кстати, наверняка и не было, снова досадливо цыкнул, и с нереальной скоростью подпрыгнул вверх, через пару секунд оказываясь за спиной среднего брата, приставляя к его горлу острые, как бритва когти. К слову, они у него удлинились, ага, на сантиметров так двадцать. У меня в этот момент чуть челюсть с камнем не поцеловалась. Ибо это по-настоящему удивительно. В черепушке трепыхается лишь один единственный вопрос: как?! А ещё наблюдая за этим со стороны мне вдруг подумалось, что у Иллуми были такие же острые ногти, а может даже когти. Тогда я особо не зацикливалась на этом, ведь когда тебя душат ты как-то не думаешь о том какой маникюр у твоего убийцы. Теперь же у меня возникло ебанное чувство дежавю. Благо в этот раз это не Иллуми и страдаю вовсе не я.       — Не двигайтесь, иначе его голова слетит быстрее, чем вы сумеете сделать шаг, — серьезно произнес он и слегка оцарапал кожу шеи. Из краëв ранки тут же вытекло несколько капелек крови. Братья изумлённо застыли, гадая, как расклад событий мог обернуться не в их пользу. А схваченный паренёк, так вообще на моих глазах чуть кирпичей не навалил. Я аж отсюда вижу, как его трясёт. — Прямо сейчас вы уходите и я оставлю вас в живых, понял?       — Да, — хмуро ответил старший. По-другому, он в целом не мог ответить, ведь Киллуа реально мог засчитанные секунды оборвать их жизни. Это им ещё повезло, что они не знают откуда у него такие потрясающие навыки в столь юном возрасте, иначе точно бы не могли спокойно ходить, не шарахаясь от своей же тени.       Прикусив изнутри щеку, я почесала в затылке, пожалуй не буду зацикливаться на этом моменте. То что Киллуа убийца – неизменный факт, но пока он не планирует прикончить исключительно меня где-нибудь в тёмном переулке, просто не буду обращать на это никакого внимания и тем более не стану лезьть туда, куда меня не просят. Хотя бы из соображений собственной безопасности.       – Вот и славненько! – довольно осклабился белобрысик, убирая когти от парня, и возвращая им привычный вид. Те кинули на нас полный искрометного негодование взгляд, но глупить не стали, правильно рассудив, что с Киллуа по силе им не тягаться, и послушно ушли.       Сам Киллуа меж тем швырнул один из номерков куда-то далеко в кусты. И повернулся ко мне, заискивающе ухмыляясь, с нотками озорства, по-кошачьи — так, как во всём мире, вероятно, умел лишь он.       – Ты крут! – похвалила я его, и опомнившись пальцем прикрыла челюсть, потому что по-другому та ни в какую не хотела закрываться.       Мне ответили исключительно саркастическим фырканьем.       – А ты сомневалась?.. – он на миг пафосно вскинул одну из своих, как выяснилось смертоносных лап кверху, после чего спрятал её обратно в карман брюк, по-ребячески перекатываясь с пятки на носок. И вот этот милый мальчик является профессиональным убийцей. Ирония судьбы, не иначе.       «Нет, что ты! Я в твоих способностях больше, чем в своих уверена!» – так и вертелось на языке, но вслух этого я естественно не сказала. Он и итак от скромности не пропадёт.       — Кстати, ты номерок зачем выбросил? – скептически спросила, приподняв бровь. – Если не нужен мог бы, как и первый отдать мне. – с лёгким укором подметила я. До сих пор помню ту карту и кинжальчик, которые прихватила на авось. После того случая я с ещё большим энтузиазмом собираю всякие полезные штучки, удостоверившись, что пригодится может всë. К слову, та карта так и лежит у меня в кармане.       — За нами была слежка, – невозмутимо пожал плечами он, чуток нахмурив чёрные брови. Охренеть, а я и не заметила. – Следил между прочим твой приятель.. – Приятель? Он про Ханзо что-ль? – У меня была еще одна плашка. Забрал у одного идиота, который что-то не то сожрал. Я поменял их, потому что знаю, кто был целью лысого, — пояснил мне белобрысик расплывшись в ещё более шкодливой ухмылочке, заодно прижмурившись, будто пригревшийся под солнечными лучами котяра. Я аж поразилась его сходству с Мурзиком – моим котом, которого Киллуа сейчас как никогда напоминал. Оба белые, и оба пакостники.       — Ну, думаю для него не будет проблемой собрать еще две плашки, — пожала плечами я, вспоминая насколько Ханзо твердолобый, упрямее его разве, что только Гон. — И что теперь?       — Хм, хотел бы я найти Гона, но думаю отправлюсь искать Леорио и Курапику, — немного подумав, ответил Киллуа, и оскалился так, что у меня аж мимолётный морозец по щекам невольно пробежался. А после туманно добавил: — Хочу поиздеваться над тем толстяком, который мешал нам на этапе в башни уловок. – Хе, ну теперь-то Томпе точно жизнь мёдом не покажется. И я даже не совру, если скажу, что мне его ни капельки не жаль. – Ты со мной?       – Естественно! – весело протянула я, по-дружески толкая его кулаком в плечо. – Куда ж ты без меня! – Киллуа прям ну очень выразительно глянул на меня. – Ну ладно, я без тебя, – вынужденно согласилась я, но тут же бодро всплеснула руками. – Но сути это не меняет! Пошли скорее! – подхватила его под руку таща по первому попавшемуся маршруту.       – Нам не туда, – хмыкнул он, шлёпнув меня по ладони, которой я вцепилась в него, останавливаясь. – В той стороне овраг.       – А-а, да я и так уже знаю! – Пфф, я в него уже угодить успела. Киллуа будто бы прочитав мои мысли насмешливо угукнул. – Какая же ты проблемная. Точно, так и буду тебя называть, проблемная.       –Эй! – Я даже воздухом поперхнулась от моментально нахлынувшего возмущения.       Ну нихрена себе он загнул! Прям по нарывающей мозоли прошёлся, рапирой. Просек, черт возьми, что меня раздражает собственная слабость и издевается теперь. Ар-ргх!        – А-ну-ка, иди сюда! — воинственно вскрикнула я и бросилась в сторону веселившегося белобрысика, планируя быстро напрыгнуть ему на спину, дабы сначала повалить того на землю, а потом триумфально вогрузить на провинившуюся тушку свой сандаль, как.. запнувшись об свою же ногу нелепо упала вниз, прямо ему на пятки, вместо того, чтобы приземлиться на позвоночник.       – Нет, ну ты и правда проблемная, – рассмеялся малолетний убийца, сверху вниз снисходительно взирая на меня.       Я было хотела удовлетвориться малым – дёрнуть его за ногу и свалить рядышком с собой, но ногу от земли оторвать не получилось. Короче, этот план тоже насмарку. Зато теперь я выглядела ещё более глупо, отчего Киллуа выгнул бровь в истинном замешательстве, дескать, «Серьёзно, что ль?!».       – Мог хотя бы поддаться!.. – искренне возмутилась я, бросив таки попытки свалить его с ног, ага, столб опрокинуть и то проще будет, просто ладонью шлепнула того по голени, ибо гордость требовала хоть какого-то отомщения. И стала подниматься, как его же туша навалилась уже на мой позвоночник, прогнув меня обратно.       Я ойкнула, на этот раз больно впечатавшись носом в грунт и от неожиданности даже рот не успела закрыть, из-за чего пара комков грязи и пыль залетели мне в глотку.       – Слезь с меня! – надрывно прокричала я, тотчас закашлявшись. О боги, только что я на себе прочувствовала всë, что ощущал тогда Гарри. Хотя тому было намного хуже, ведь я на него в полёте приземлилась. Но не суть.       Я попыталась выползти из-под навалившегося на меня тельца, но не вышло, отчего я обречённо шмякнулась лицом вниз.       – Ты же сама просила поддаться, так вот я поддался! – невинно заявил Киллуа, поюлозив, дабы поудобнее устроиться на моём тельце.       Ух ты ж, снова позвоночник хрустнул!       – Пожалуйста, просто встань с меня! – я уже чувствую, как из меня начинают лезть кишки. Тот послушно поднялся, и я с неимоверным облегчением перекатилась на спину, складывая руки на груди, в позу а-ля мёртвый голубь, начала причитать:       – Ты из меня чуть кишки не выпустил! У меня печенку на позвоночник намотало! Ребра в обратную сторону вгинаться начали! Почка с селезёнкой местами поменялись! И вообще.. Мне плохо, да.       – Переигрываешь, – закатывая глаза фыркнул тот, но руку, чтобы помочь подняться, протянул. Я ухватилась за его ладонь, и Киллуа одним рывком поставил меня на ноги, нехило так встреся коробок с извилинами.       К слову, плохо мне на самом деле.       – Киллуа, ты это силу-то фильтруй. – заплетающимся языком пробормотала я, чувствуя, как в горле встаёт ком, а в желудке всë переворачивается. – Ой, что-то меня мутит. – Ага, как Губка Боба на суши.       Зажав рот руками, метнулась в сторону одного из кустов. К глотке подкатила противная горечь, и меня вырвало прямо на эти заросли. Во рту тут же запершило, отчего я стала судорожно откашливаться. Ëб твою мать! Вроде кроме каких-то ягод, я ничего и не ела, но стошнило меня конкретно. Походу ягодки то несъедобными были. Ибо выворачивало так, будто я целиком схавала целую шаурму из шаурменной на вокзале, даже не пережевывая, а после заела её мороженным.       Утерев рот ладонью, я пригладила всклокоченные локоны на макушке и шатаясь направилась обратно к Киллуа.       – Полегчало? – поинтересовался он. Я бы даже от счастье прослезилась, если бы он на самом деле обо мне беспокоился, но нет это он язвит, опять же намекая на мою проблемность.       – Ага, я огурцом, – увы, маринованным.       Я сделала всего пару шагов, как голова снова начала гудеть, а земля почему-то оказалась на небе и Киллуа, который в этот миг развернулся, пришлось ловить моë обессиленное тельце в метре от земли.       – Ты издеваешься, да?! – раздраженно шикнул он, подхватывая мою тушу. Я бы съязвила в ответ, однако именно в данный момент потеряла сознание, тупо отключившись. Оказывается порой так приятно падать в обморок. Все проблемы мгновенно уходят на второй план.

Продолжение следует