Дела семейные

      В поместье настало время обеда. За столом собралось почти всё семейство Дельгадо. Пустовало только место виконта, которому, по словам горничной Виолетты, сегодня нездоровилось. Она, кстати, тоже отсутствовала, посвятив всю себя уходу за больными.       Большая удача, так бы охарактеризовала эту ситуацию леди Аврора. Проклятая горничная не давала близнецам прохода, душа на корню все их великие начинания. Конечно, братика жалко, но...       — Аврора, не кривляйся за столом! — окликнул девушку строгий голос матери.       Аврора тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Слишком увлеклась фантазиями о том, что бы такого сотворить, пока за ней нет присмотра, отчего её губы сами собой расползлись в кривую ухмылку. Упс.       — Значит, не за столом кривляться всё же можно, маменька? — невинно хлопая глазками, уточнила она.       Виктория, матрона семейства Дельгадо, одарила её тяжëлым взглядом, отбивающим любое желание дерзить на пару с аппетитом. В этом взгляде легко читалось: "не испытывай моё терпение, дочь". Аврора понуро опустила нос, продолжив молча ковырять свой обед вилкой. Маменька совсем не понимала шуток.       — Солнышко, не слишком ли ты строга к нашим детям? — раздался мягкий голос отца.       Аврора закатила глаза. Нет, она, безусловно, была благодарна папе за то, что он за неё заступился, но этот разговор повторялся почти слово в слово каждый божий день и больше походил на ритуал, чем на настоящую защиту.       — Этот ребëнок унаследует половину твоего торгового флота, дорогой, — в голосе Виктории прорезалось шипение, как у рассерженной кошки, — ей следует научиться вести себя за столом до того, как она опозорит себя на императорском балу и попадëт в немилость к Самому.       — И всё же, ты слишком требовательна, — папа будто и не заметил этого злобного шипения, — ты ведь и сама вела себя не лучше Авроры в её годы. Я бы сказал, вы словно две капли воды.       Аврора навострила ушки, с хитрым прищуром взглянув на мать. Это что-то новенькое. Раньше этот разговор всегда заканчивался фразой отца "да, солнышко, ты права" или чем-то схожим по смыслу. А тут внезапное изменение сценария, да ещё и неожиданное откровение. Взгляд Авроры стал совсем лисьим, её губы скривились в ухмылке. Неужели маме тоже в своё время доставалось за плохое поведение?       — Я была юна и глупа, — отрезала Виктория, как бы ненароком взвешивая в руке суповую ложку, будто собиралась кого-то ею ударить, — и глубоко сожалению о своëм поведении. Сама бы себя выпорола за такое, если бы встретила с прошлой собой.       Аврора все скрытые намëки уловила очень точно и перестала провоцировать раздражëнного дракона. Быстро работая ложкой, она опустошила тарелку супа и постаралась как можно быстрее покинуть опасную зону.       — Юная леди, — остановил её холодный голос у самого выхода, — карманы.       Горестно вздохнув и виновато опустив взгляд, девушка вернулась к столу и выложила припрятанную за пояском платья горсть конфет, которые она стащила из вазочки, пока мама отвлеклась на спор с отцом.       — Девочке нужно следить за фигурой, — сделала ей выговор мать, — будешь есть много сладкого, станешь толстой и некрасивой, а муж будет тебе изменять с молодой — стройной! — любовницей. Ты этого хочешь?       — Нет, матушка, — покорно согласилась с ней девушка, покачав головой.       — Ох, Император... Каждый раз у нас с тобой один и тот же разговор! — Виктория покачала головой, всем своим видом показывая, как она разочарована в дочери. — Ступай в свою комнату и чтобы до ужина я тебя не видела. ***       Стоило дверям обеденного зала захлопнуться за её спиной, как виновато-покорное выражение мигом испарилось с её мордашки, сменившись ликованием. Пазл сложился просто идеально. Теперь у неё есть оправдание, чтобы просидеть в комнате до конца дня, Виолетта нейтрализована как минимум до завтра, а мама... мама проглотила наживку и смотрела не туда, куда следовало бы. Аврора, украдкой озираясь, запустила ладонь в вырез своего платья, и её губы сами собой расплылись в злорадной ухмылке, когда она нащупала свою настоящую добычу, плотно прижатую к телу корсетом.       — Спасибо за наследство, мама! Хе-хе... — девушка с самодовольным видом приподняла грудь, которая замечательно скрыла любые подозрительные выпуклости на одежде.       Услышав за дверью голос матери, Аврора решила не испытывать судьбу и, приподняв пальцами юбку, побежала по коридору, звонко цокая небольшими каблучками.       Спустя минут пятнадцать быстрого перебирания ног слегка запыхавшаяся девушка оказалась за дверями своей спальни. Переведя дух и утерев капли пота со лба, она подошла к своему рабочему столу и плюхнулась на мягкий офисный стул. Настало время оценить свежеприобретëнные богатства.       Первым уютную ложбинку между грудей покинул нож. Конечно, Аврора не додумалась прятать в таком месте острые предметы — она была проказлива, но не тупа. Лезвие ножа покоилось в кожаном чехле, защитившим благородную леди от порезов в очень деликатном месте. Этот нож она стащила с подоконника, пока шла на обед. Какой-то растяпа из охраны оставил его без присмотра, и девушка тут же его сцапала. Сам виноват!       Зачем ей нож? Глупый вопрос! Его ведь можно взять с собой в сад и метать в старый дуб. Или заточить палку и играть в имперских катафрактариев, представляя, что это копьё. Можно, в конце концов, нарезать прутьев и соорудить нереально крутой шалаш! Да, порой Аврору терзали сомнения, точно ли ей уже четырнадцать, или всё ещё восемь, просто никто не говорит ей об этом... Но какая разница, если ей весело и никто об этом не узнает?       Полюбовавшись бритвенно-острым лезвием, Аврора убрала нож обратно в ножны и спрятала его в ящике стола, завалив сверху кучей бумажек, карандашей, ножниц и прочих канцелярских принадлежностей. Сейчас для него не время, потом наиграется.       Убедившись, что ножа не видно, даже если вытащить ящик целиком, девушка полезла за следующим сокровищем, которое волновало её гораздо больше. Поморщившись, она отлепила добычу от кожи и вытащила на белый свет. Это была ложка для мëда. Её она упëрла уже за обедом, чуть не спалившись из-за полоски, собственно, мëда, которую по неосторожности потянула вслед за ложкой.       Этот вполне обыденный элемент куханной утвари заставил её щёчки покраснеть, а дыхание сбиться. И вовсе не из-за остатков мëда, которые она поспешно слизала с ложки, а после и со своей кожи, кое-как пальцами оттерев липкие пятна от груди и рëбер. Девочке и правда очень хотелось сладкого... Что-то, конечно, стекло и на живот, пока она несла добычу до спальни, но снимать громоздкое платье и потом надевать его обратно Аврора совсем не горела желанием.       Отполировав язычком ребристый набалдашник ложки, она на время отложила её и, с неохотой поднявшись с уютного кресла, полезла под кровать. Слуги могли не прибираться там неделями, пока не наступит день генеральной уборки, о котором Аврору уведомят сильно заранее. Мама также вряд ли будет корячиться на полу в попытках заползти под кровать. А значит, здесь можно смело прятать то, что может вызвать неудобные вопросы у нашедшего...       Несколько раз чихнув от пыли и измяв всю одежду, Аврора всё же нащупала то, что искала, и выползла из-под кровати с небольшим керамическим горшочком в руках. Приоткрыв крышечку и убедившись, что содержимое на месте, девушка отряхнулась и вернулась за стол. От предвкушения дыхание участилось, а сердце заколотилось так быстро, что его удары Аврора слышала у себя в ушах.       Ей не выпадало такой возможности уже давно, уже целых... Да, точно, две недели, с тех пор, как Виолетта появилась в их доме. Вездесущая горничная не давала девочке ни единого шанса уединиться. Даже в ванную она ходила вместе с ней, словно цепной пëс. Аврора предпринимала попытки заняться любимым делом ночью, но выяснилось, что Виолетта имеет омерзительную привычку не ложиться спать, пока не уснут её подопечные. Так и ходила из одной спальни в другую, пока не убедится, что дети спят. И не обманешь, не проведëшь, чëртова горничная будто заранее знает, что Аврора только притворяется спящей... Вот и приходилось несчастной девушке делать всё на скорую руку, спрятавшись в туалете. Но это было совсем не то и не приносило облегчения, которое она так искала.       Приподнявшись, Аврора задрала юбку и стянула с себя плотные колготки, а после на пол отправились и трусики. Розовые такие, милые, с котятами, совсем не подходившие под образ, но оттого не менее любимые. Натянув юбку под самый подбородок и придерживая её зубами, девушка вернулась на стул, откинувшись на спинку, пока шарниры не опустили её в почти лежачее положение. Подтянув себя поближе к столу, благо, у стула имелись колëсики, Аврора закинула ноги прямо на столешницу, разведя их в стороны настолько, насколько позволяло пространство.       Не в силах больше терпеть, девушка опустила руку вниз и погладила лобок, перебирая пальчиками мягкий пушок. Аврора почувствовала, как сами собой напрягаются бëдра, а внизу живота начинает приятно тянуть. Посильнее закусив край юбки, она опустила ладонь ниже, пройдясь пальцами вдоль нежных складок.       — А-ах!       Как долго она терпела эту пытку возбуждением! Не выдержав напряжения, Аврора, зажмурившись, начала остервенело тереть себя между ног, постанывая и вздрагивая всем телом каждый раз, когда влажные пальцы задевали самую чувствительную точку. У неё были несколько иные планы, но времени ещё много, так что можно немножко отойти от маршрута...       — Мммфх!       Авроре пришлось самой себе затыкать рот, когда её тело пробили столь долгожданные судороги нагрянувшего оргазма. Мусоля зубами дорогую ткань, которую она затолкала себе в рот, чтобы не кричать, девушка выгнулась, приподнимая таз, и затряслась всем телом, тихо хныкая от нахлынувших чувств.       Когда дрожь отпустила, Аврора плюхнулась обратно, тяжело дыша. Как же ей этого не хватало... Первую неделю ещё можно было как-то терпеть, но на вторую она начала заводиться даже от рисунков на ковре, что совсем-совсем её не устраивало. Эта разрядка была как нельзя кстати. Но она утолила только первый, самый острый голод. Девушка ещё не закончила.       Относительно недавно, всего пару-тройку месяцев назад, Аврора узнала один секрет, перевернувший её представление об удовольствии. Оказалось, что просто гладить себя, конечно, крайне приятно, но если добавить к этому ещё и чувство приятной наполненности...       — Ммм...       Аврора потянулась за ложкой для мëда. До этого ей приходилось довольствоваться только пальцами и карандашами, но ей хотелось большего. Ручка ложки как нельзя лучше подходила под её возросшие запросы — достаточно толстая, чтобы раскрыть новые грани удовольствия, но недостаточно толстая, чтобы внушать страх. Волнуясь (она всегда волновалась перед этим делом), Аврора провела пальцами вдоль ручки, чтобы убедиться, что на ней нет никаких заноз и заусенцев. Поверхность оказалась абсолютно гладкой, как и ожидалась.       Удостоверившись, что не поранится, девушка сняла крышечку с горшочка и окунула ручку внутрь, смазывая оливковым маслом. Первые её эксперименты были провальными и болезненными, пока Аврора не додумалась стащить с кухни что-нибудь скользкое. Хорошенько искупав ручку в масле, девушка провела её кончиком вдоль губ, пока не достигла входа во влагалище.       — Мммфх... Нельзя... — недовольно буркнула Аврора, опуская ручку ещё ниже и пристраивая её напротив ануса.       Увы, богатая и красивая жизнь аристократки имеет и свои минусы. Аврора очень боялась прослыть "порченой", после чего её отдадут в жëны какому-нибудь деду с толстым кошельком, лишь бы хоть куда-то пристроить.       — Ммф! В такой состоянии даже такая мерзость заводит... — пожаловалась она стенам и потолку.       Больше ждать было нельзя, иначе фантазия уведëт её в неведомые дали и придëтся ублажать себя под совсем уж нелицеприятные картины. Сделав глубокий вдох, Аврора надавила на ложку, пытаясь протолкнуть её себе в зад. Та сопротивлялась, не желая забираться внутрь. Точнее, предателем оказался её собственный анус, который простреливало болью от попыток впихнуть невпихуемое.       — Да блин... Слишком толстая...       Вздохнув, Аврора вернула ложку на стол и окунула в масло палец. Когда тот стал достаточно скользким, она погрузила его в свою попу. Её изящный пальчик проскользнул туда, как к себе домой. Вот это был уже привычный размер... Не теряя времени, девушка начала шевелить им внутри, разминая строптивые сфинктеры. Поигравшись одним пальчиком, она добавила второй, который также влез без труда.       — Уффф... Аврора, не спеши... — пробормотала она, медленно растягивая пальцами анус.       Девушка положила свободную ладонь на киску и принялась гладить себя, медленно и чувственно, обводя пальцами нежные складочки и время от времени поглаживая внутреннюю сторону бëдер.       — Ммм... — Аврора с лëгким сожалением вытащила пальцы из попки и снова потянулась за ложкой, — ну сейчас же ты влезешь? Пожа-а-алуйста!       Ещё разок для верности обмакнув ручку в масло, она вновь попыталась ввести её. В этот раз дело пошло куда лучше. С натугой, но хотя бы без боли, деревянная ручка погрузилась внутрь. Аврора охнула, затаив дыхание и выпучив глаза.       — О... О... Какая ты... Толстая!       Аврора почувствовала себя наполненной как никогда, ручка растянула её дырочку до того максимума, который девушка могла вынести на данный момент. Это было... хорошо. Не безумно хорошо, палкой в попе она не доведëт себя до кульминации. Но насколько же приятно чувствовать, как она заполняет её всю, как колечко ануса натужно сжимает твëрдрую ручку, пытаясь сомкнуться. От этих ощущений даже киску ласкать было гораздо приятнее. И это не говоря уже о возбуждении, подскакивающем до потолка от одной только мысли, что Аврора вставила что-то в свой зад...       — Ммммх... — улыбаясь, девушка начала медленно двигать ложкой, блаженно прикрыв глаза и представляя в своих фантазиях горячего парня, нежно входившего в неё. Этот парень был фигурой скорее абстрактной, многие образы смешались в нём — элегантный учитель музыки, массивный мессир Антоний, строгий дворецкий из её любимой книжки... и, почему-то, немножко её брат-близнец.       — Ну-у-у, Кас, отстань, я занята! — девушка вздохнула, отмахнувшись от образа надоедливого братика, а после вдруг выдавила смешок. — Неужто я у маменьки расту шлюшкой? Какая ты грязная, Аврора, заводиться, думая о родне — это совсем никуда не годится... Плохая девочка!       Так, жонглируя всевозможными эротическими фантазиями, девушка услаждала себя рукой и ложкой, с головой погрузившись в процесс. Её рассеянность в итоге превратила отличный вечер в величайшую подставу всех времëн...       Звук щелчка дверной ручки прозвучал словно гром среди ясного неба. Замок... Она так торопилась поиграть со своей попой, что забыла защëлкнуть замок! Дура, дура!       Чувствуя, как кровь стынет в жилах, а по спине ровным строем маршируют мурашки, эвакуируясь с тела дурной хозяйки-растяпы, Аврора в панике заметалась, лихорадочно размышляя, как за те мгновения, что открывается дверь, ей скрыть все следы преступления. В итоге, не удержав равновесия, она вместе со стулом полетела назад, громко взвизгнув. Ложка выскользнула из её ануса, улетев куда-то под стол, а сама Аврора распласталась на полу с задранной юбкой, без трусов и с бëдрами, блестящими от масла...       — Ох-ох, что же я вижу? — раздался насмешливый голос их горничной. — Неужели я застала юную госпожу за непотребствами?       Аврора открыла рот, чтобы выпалить что-то в своё оправдание, но ничего не смогла придумать. Захлопнула рот. Открыла снова, и снова ей в голову не пришло ничего, что могло бы объяснить её жалкий вид. Понимая, как сильно влипла, Аврора решила поступить, как настоящая женщина — разрыдаться.       — Ну, ну, — Виолетта цокнула языком и прикрыла за собой дверь, не забыв повернуть ручку замка, — юная госпожа, должно быть, сильно ударилась спиной и теперь у неё спëрло дыхание, и это единственная причина, почему я ещё не получила адекватного и разумного объяснения происходящему?       Аврора, ухватившись за ниточку, отчаянно закивала головой, изо всех сил изображая жертву обстоятельств. Вряд ли она сможет придумать внятное оправдание, даже если у неё будет всё время мира, но раз дают шанс, зачем отказываться?       — Угу, угу, понятно, — покивала головой горничная, подходя вплотную к девушке и с лëгкой усмешкой окидывая её взглядом, — я так сразу и подумала. Осмелюсь предположить, что юную госпожу мучает зуд от того, что она... — Виолетта ногой выпнула из-под стола блестящую от масла ложку, — тайком переела сладкого, в следствие чего юная госпожа приняла решение раздеться, чтобы почесать зудящие места. Я ведь правильно трактую то, что вижу?       — Д-да, — с готовностью подтвердила Аврора неожиданно хриплым голосом, — так всё и было. А теперь, не могла бы ты помочь своей госпоже?       Виолетта улыбнулась ещё шире и присела рядом с ней, вытягивая руку.       — Конечно же, я вам помогу, я ведь ваша верная слуга.       — Вот и замечательно, — Аврора выдохнула. Кажется, пронесло... Девушка протянула руку навстречу, приподнимаясь, — думаю, после этого мне следует принять ва... а-а-а? В-виолетта, ты ч-чего?       Вместо того, чтобы взять госпожу за руку и помочь ей встать, горничная опустила ладонь ей на грудь и придавила обратно к полу.       — Как это? Помогаю вам, госпожа, как вы и просили.       Сместившись, Виолетта протолкнула колено под спину девушки, вынудив ту изогнуться, задирая зад в потолок. Следом горничная по-хозяйски, словно так и надо, развела ноги госпожи в стороны.       — Т... Ты должна была помочь мне встать, а ты чего делаешь!? — донëсся снизу возмущëнный вопль.       — Как это что, госпожа? — повторила горничная, проводя пальцем между ягодиц Авроры. — Вы же сами сказали, что вас мучает страшный зуд. Я собираюсь помочь вам почесаться.       — Иии! Не нужна мне такая помощь! Я сама почешу, где надо!       Девушка попыталась отстраниться, убраться в сторону, но Виолетта уже успела обхватить её свободной рукой за талию, и хватка её оказалась стальной.       — Это недопустимо, моя госпожа, — покачала она головой, — если благородные господа начнут сами готовить себе еду, сами стирать одежду, сами мыться, сами чесать себе попу... Если вдруг такое горе случится, простолюдины могут решить, что раз у благородных достаточно времени, чтобы тратить его на мирские заботы, значит, их аристократические дела просты и с ними справиться любой. А там и до восстания недалеко. Вы, госпожа, должны поручать такую работу мне, простой слуге, и не распылять на подобные мелочи ваши драгоценные силы. И боюсь, я буду вынуждена пожаловаться вашей матушке, если вы проигнорируете мои слова.       Аврора почувствовала, как у неё дрожат губы. Она, всхлипывая, закрыла лицо руками. Проклятая горничная откровенно шантажировала её, а она ничего не могла с этим поделать!       — К тому же, госпожа, — Виолетта обвела кончиком пальца боязливо сжавшееся колечко ануса, — очень скоро вы поймëте, что гораздо приятнее, когда вам... чешет кто-то другой.       Горничная убрала палец и погладила девушку по стройным бëдрам.       — Это ведь масло? Поверьте, госпожа, им лучше обтираться, но никак не смазывать, — поведала она, — и, прошу, расслабьтесь и доверьтесь своей верной слуге. Верной и куда более опытной, прошу заметить...       Виолетта выудила из кармана тюбик с вазелином, который забыла выложить после их занятий со вторым близнецом. Открутив крышку, она выдавила густую мазь на анус своей госпожи и мягкими движениями пальцев размазала.       Аврора лежала, пряча лицо, и боялась что-то предпринимать. А куда ей деваться? Из хватки Виолетты не вырваться, а поднимешь шум — сюда сбежится всё поместье. Впрочем, персонал можно и уволить, а родители пожурят, да забудут... Но Кас! Нет-нет-нет, нельзя, чтобы он увидел её в такой унизительной позе! Лучше уж закрыть глаза и терпеть. Видать, такова женская доля...       Палец Виолетты проскользнул в её задний проход. Девушка не сильно-то сопротивлялась этому, смирившись с тем, что ей придëтся побыть игрушкой для горничной, чтобы сохранить честь в глазах семьи. К тому же, поймала она себя на мысли, чувствовать, как внутри тебя извивается не твой палец, было, как минимум, необычно.       — Расслабьтесь, госпожа, — проворковала Виолетта, добавляя ещё один палец, — я вам вовсе не враг. Я и не друг вам даже — я ваша вещь. Игрушка. Кукла. По крайней мере, пока мне платят. Не воспринимайте меня как личность. Считайте меня за предмет мебели, единственная задача которого — приносить вам удовольствие.       Аврора сглотнула комок в горле. Это было... горячо. Почему-то мысль о том, чтобы пользоваться живым человеком как простой игрушкой для удовлетворения собственной похоти взвинтило возбуждение Авроры до небес. Ещё минуту назад она и не подозревала о подобных наклонностях внутри себя, а теперь уже примеряла подобный образ на всех подряд, живо представляя, как будет пользоваться каждым встречным.       — Во-о-от, вы начинаете понимать, госпожа, — усмехнулась Виолетта, — а теперь позвольте доказать вам, что я именно та игрушка, о которой вы всю жизнь мечтали...       Аврора убрала пару пальцев в сторону, выглядывая одним глазком из-за ладоней. Но ей тут же захотелось спрятаться обратно, как только она увидела, что творит горничная.       Виолетта, не вынимая пальцев из попы своей госпожи, склонила голову и обхватила губами её киску, после чего провела языком.       — Ой... Ты ч-чего вытворяешь?! Сейчас же о... о-о-о-о-о-о! — Аврора тут же проглотила свои возмущения и возражения, стоило ей только почувствовать.       Горячий, скользкий язычок горничной забегал, тщательно обводя каждую выпуклость, каждую складочку. Разогрев как следует госпожу, Виолетта подразнила клитор кончиком языка, заставив его хозяйку вздрогнуть всем телом. Она тут же снова пустилась в путешествие по киске, пока её пальцы извивались в попке, растягивая и массируя девушку изнутри.       — Мммх... Амммф... О-о-ох... Ммммха!       Аврора удивительно быстро втянулась в процесс. Удивительно, в первую очередь, для неё самой. Она вцепилась пальцами в свою пышную многослойную юбку, натянув многострадальную ткань так, что та аж затрещала. Девушка стонала и вертела тазом в такт движениям горничной, насколько позволяла ей поза.       — Готовы отправиться в космос без шаттла, госпожа? — поинтересовалась Виолетта, на мгновение оторвавшись от её киски, после чего напала на неё с удвоенным рвением.       Аврору хватило совсем не надолго. Заданный горничной темп она не выдержала уже секунд через десять. Вытянувшись на полу и сжав ногами голову Виолетты, Аврора задëргалась и завопила, уже не беспокоясь о какой-то там приватности. От такого оргазма она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, глаза заволокли слëзы. Кажется, она даже слюну пустила... ***       — Ну не дуйтесь так, госпожа, вам же понравилось! — ворковала Виолетта, втирая шампунь в волосы распластавшейся в ванной подопечной.       Аврора вздëрнула носик и скрестила руки на груди, всем видом показывая, как сильно она злится на горничную.       — Тем более, вы не просили остановиться, вот я и продолжала...       — Что?! Да ты! Да я!... Я тебя!.. — Аврора вспыхнула от такого наглого заявления, яростно жестикулируя и злобно пыхтя, она попыталась подобрать подходящие слова, чтобы выразить всё, что она о ней думает.       — Желаете отшлëпать свою слугу за провинность, госпожа? — невинно хлопая ресницами, поинтересовалась Виолетта.       От такого предложения у Авроры аж челюсть сама захлопнулась. В голову закралась предательская мысль, что это, в сущности, неплохая идея...       — Госпожа желает тортик, — буркнула девушка, тряхнув головой, — или блинчиков. Не прощу, пока не получу.       — Правильно, госпожа, правильно, — посмеиваясь, ответила горничная, — девочкам нужно много кушать, пока молодые, чтобы грудь и попа росли. Будет вам тортик. Клубничный, как вы любите.       Виолетта вытянула руку и коснулась кончики носа Авроры, сделав ей "буп!". Девушка скорчила смешную мордашку и вытерла попавшую на нос пену. По неведомой причине у неё совсем не получалось злиться на свою горничную.