Мой личный хашира

Ренгоку нравятся красивые люди. Люди обладающие уникальностью вызывают интерес. Хочется с ними общаться, хочется задавать вопросы и узнать их душу. А ничто не может передать уникальность так как татуировки. Может у Ренгоку не было ни одной, но они ему чертовски нравятся. Возбуждает одна мысль как игла, напитанная чернилами, погружается в мягкие ткани, с жужжанием тут же выскакивает и вонзается снова, нанося черные или цветные линии навсегда оставляющие рисунок на коже. Каждая из них индивидуальна, подбирается по запросам человека, олицетворяет то, что ему важно. Художник готов часами слушать почему, как и при каких обстоятельствах была сделана та или иная татуировка на теле. Со временем любовь к тату (да что греха таить, порой и к нестандартной внешности) стала все чаще проскальзывать в его работах. Сначала всех поразили вкусы художника, но быстро пришло признание, что Кеджуро был мастером своего дела. Клиенты были в восторге от его работ и выказывали восхищение. Чем больше отражалось в работах то, что вызывало в нем чувства, тем больше был спрос. Кто бы мог подумать, что это привлечет еще больше клиентов. Примерно в это время Ренгоку знакомится с Аказой. Студент с полностью покрытым татуировками телом ищущий любые способы подзаработать и художник с нестандартными вкусами. Порой Кеджуро спрашивает себя не сама ли судьба свела их вместе. Сначала Аказа приходил только в качестве натурщика, потом они разговорились, начали переписываться, выбирались гулять на выходных, а потом и вовсе положили начало отношениям. Ренгоку был буквально ослеплен дерзким бунтарем, и к нему быстро пришло осознание, что так просто он его уже не отпустит. С их первой встречи прошло около года, а художник все так же сходит с ума от своего натурщика. Кеджуро, как в первый раз, аккуратно и трепетно самыми кончиками пальцев очерчивает татуировки-полосы, охватывающие почти все тело парня. Ведет от плеча внизу под ключицами, потом поднимается вверх к шее, где параллельно идут две полосы охватывающие горло как чокеры (интересно, как бы Аказа выглядел с чокером? Грубом и массивном, похожем на ошейник. Да-а, ему бы точно подошло), короткий путь по шее до середины, прямо под адамовым яблоком, и дорожка вниз, между ключицами, по изгибу выпирающей грудной клетки, провалиться в ямку мечевидного отростка, очертить кубики пресса и остановиться над пупком, где закончилась татуировка. Живот на секунду дергается, поджимаясь, а после расслабляется. Сверху слышится короткий смешок. Неужели щекотно? Татуировки Аказы - одно сплошное произведение искусства. Их особенно хорошо рассматривать в первых лучах солнца, когда хорошо видно их истинный цвет. Потому что татуировки не черные, а синие. Не как неудачные наколки начинающего мастера (Ренгоку доводилось видеть и такие), а глубокого благородного иссини-черного цвета. Такого же цвета небо безоблачной ночью. Темное, но поистине завораживающее. Четкие и яркие полосы кажутся еще насыщеннее на бледной коже. О, художнику понадобилось много времени, чтобы добиться точно такого же оттенка на палитре. Татуировки оплетают все тело, подчеркивая рельефные мышцы. Кажется, будто они всегда были частью Аказы. Ренгоку действительно не может представить парня без них. - Красивый, - даже не замечая этого Кеджуро говорит в слух. Нет. Красивый - слишком скупое слово, чтобы описать Аказу. Яркий, как взорвавшийся в черноте ночи огненный фейерверк. Грациозней любой девушки, но сильный и крепкий как сталь. Харизматичный как дьявол. И горячий в постели как настоящий суккуб. Он мог ослепить всех вокруг своей энергией. Ренгоку так давно ослеп. - Красивый? - тонкая бровь выгибается вверх. Ярко-малиновые волосы заметно отросли с их первой встречи. Недостаточно длинные, чтобы закрыть шею или быть завязанными в хвостик, но достаточно, чтобы небрежно зачесывать их назад пятерней в жаркие дни приближающегося лета. Или чтоб торчать в разные стороны утром, когда парень залеживается с Кеджуро в кровати до самого обеда. Любимые неоново-желтые линзы парня лежат в ванной, поэтому ничто не мешает рассматривать голубые радужки. Кеджуро смотрит ему в глаза и выдает первое что приходит в голову: - Охрененный, - после чего Аказа заливается гоготом. И почему из уст художника так смешно звучит молодежный сленг? Ренгоку пропускает веселье мимо ушей и перекатывается на живот, расположившись между ног парня. Когда тот наконец-то успокаивается, то еще раз ловит взгляд ярко-оранжевых глаз. Радужки с огненно-красной окантовкой так и гипнотизируют. - Аказа, ты - прекрасен. Кеджуро подтягивается на руках и целует парня. Поцелуй ленивый и почти невинный. Хочется губами запомнить каждую линию, каждую трещинку тонких губ. Ренгоку поочереди прихватывает верхнюю и нижнюю, под конец почти клюет, вызывая очередной смешок, потирается о вздернутый нос и ложится на грудь парня. Они почти одного веса, поэтому под тяжестью Ренгоку дыхание начинает немного сбиваться. Но прогонять не хочется - Аказе нравится, когда Кеджуро на него ложится, иногда даже сам притягивая художника к себе. Рука с малиновыми ногтями сразу зарывается в пряди. На солнце действительно кажется, что по желтым волосам с красными концами струится настоящий огонь. Парень ногтями почесывает кожу головы, отчего с груди доносится довольное мычание. Аказа про себя отмечает, что лак на уголках ногтей начал трескаться, надо попросить Кеджуро перекрасить их. Парень даже не ожидал, что Ренгоку понравится красить ему ногти. А еще, благодаря ему, Аказе больше не надо тратить кучу нервов на покрас правой руки. Кеджуро под мягкими прикосновениями совсем расслабляется. Еще немного и он точно уснет. Поэтому руки принялись за любимое занятие - изучение тела под собой. Походы в зал, а как позже выяснилось еще и занятия боевыми искусствами, помогали студенту держать себя в очень хорошей форме. Руками можно почувствовать каждую крепкую мышцу под кожей, каждую ямку, выпирающие ребра, редкие родинки и даже несколько маленьких шрамов. Ренгоку улыбается коварным мыслям и ведет рукой вниз. Пока Аказа сонный и расслабленный, он позволит себя трогать абсолютно везде. Грех не воспользоваться шансом. Пальцы натыкаются на тазобедренную косточку, ощутимо проводят по ней и ныряют под кромку белых штанов. Кеджуро гладит бедро парня, даже там кожа очень мягкая, а после протягивает руку еще ниже, обхватывая крепкую ягодицу. Ренгоку знает, что Аказе нравятся такие грубоватые ласки, поэтому без стеснения мнет ягодицу, даже слегка царапая ногтями, слушая сбивавшееся сверху дыхание. - Продолжишь в том же духе и тебе придется брать ответственность за последствия своих действий. А Ренгоку совсем не против. Но сейчас хочется просто валяться, обнимая парня. Поэтому рука возвращается на бедро и продолжает поглаживать. От ласк край штанов приспускается, оголяя тазовую косточку, а Кеджуро поддевает их пальцем, стягивая еще ниже. Штаны у парня были очень странными. Белые, широкие, немного коротковатые, оголяющие щиколотки. Ренгоку не раз в шутку называл их шароварами. Хм, если подумать, они действительно выглядели как шаровары. Они бы смотрелись более уместно, если б Аказа жил где-нибудь на востоке. Воображение тут же стало рисовать картины, где парень среди песка и палящего солнца. Сверху точно была бы жилетка, возможно малиновая, но не такого ядреного цвета как волосы, более спокойного, приглушенного оттенка. Открытая одежда не стесняла бы движений и выставляла на всеобщее обозрение прекрасные татуировки обвивающие руки и живот. Внизу - любимые белые штаны. Любую обувь кроме массивных кроссовок парень призирает, поэтому точно ходил бы босиком. И бусы! На лодыжках точно должны быть крупные бусы! Все мысли проносятся в голове буквально за долю секунд. Кеджуро распахивает глаза и неохотно выбирается из объятий парня. Такие яркие образы появляются в голове крайне редко, поэтому ни в коем случае нельзя его упустить. Ренгоку садится на крае кровати, потягивается и проходит в другой конец комнаты к мольберту. Рядом с ним стоит несколько столиков, щедро уделанных разнообразными пятнами, на которых в бесчисленном количестве раскиданы банки с краской, тюбики, кисти, карандаши, мастихин, тряпки и еще куча других материалов для работы. Холст уже установлен. Кеджуро хотел вчера начать новую картину, но так и не сумел найти нужный образ. Зато сейчас о более чем знает, что нужно делать. - Что такое? Вдохновение поймал? - Аказа перекатывается а бок и наблюдает за Ренгоку. Так вскакивает с кровати он только когда хочет срочно начать новую работу. - Можно и так сказать, - на холсте уже начали появляться легкие наброски карандашом силуэта человека. Аказа вылазит из кровати следом, подходя к Ренгоку. По пути он хватает зеленый шнурок, который всегда обвязывал вокруг пояса - штаны сверху были такими широкими, что соскальзывали с тазобедренных косточек. Кеджуро улавливает это движение боковым зрением и мысленно делает себе пометку - он тоже обязан быть нарисован. Через секунду на холсте появляется силуэт тонкого пояса с пушистыми кисточками. Аказа знает, что лучше не приставать с разговорами во время работы, поэтому останавливается сзади, обвивает руками за шею, прижимаясь голым торсом к спине и шумно выдыхает носом в чужую макушку. Лучи солнца пробирались в окно, освещая двух парней. В воздухе изредка кружились пылинки. Ничто не нарушало тишину кроме шуршания грифеля о холст. Через пару минут карандаш был отложен в сторону и на палитру выдавили первую порцию красок. - Это будет моя лучшая работа из всех.