Зависимый

      Ночь. Прекрасное время суток, которое приоткрывает завесу в мир кошмаров и ужаса. Ночь - время для бодроствования человеческих страхов. Ночь скрывает в себе жестокость и кровожадность. Все преступления происходят под покрывом ночи, все ужасы творятся, пока люди спят. Ужасно прекрасное время суток...       Пик, улыбаясь, быстро шагал по улице, попутно стирая платком с ножа и лица кровь. Вязкую, густую и тёмную. Крики ночью - самое ужасное, что может услышать человек. Животные визги испуганной девушки, ребёнка, или, чего греха таить, даже мужчины вызывают мурашки и оцепенение... Но только не у Пика. Ведь, в отличие от других, крики и визги по ночам вызывал именно он. Звонкие, кошмарные, которые сопровождались чавканьем крови, жадно брызгающей на нож и убийцу, и хрустом костей или выбитых зубов.       Пику было без разницы, кого и за что убивать. Он просто хотел и он просто делал. Воспитанный законами улицы, своё первое убийство он совершил в десять лет, когда заколол ножом спящих пьяных родителей. А что? Они избивали его и издевались над ним, разве он не может дать сдачи, как учили его дворовые друзья? Дети, воспитанные улицей, природой и жестокостью, без чужой помощи не станут по щелчку нормальными. Пик отсидел несколько лет в детской колонии, где психологи с ним не занимались, вот и вырос в огромного дикого зверя, который каждую ночь жаждал крови и боли всему миру.       Днём он работал в агенстве, ночью он затаивался в кустах или гулял по улицам в ожидании жертвы. Днём он мило улыбался каждому встречному и желал хорошего дня, а по ночам с той же милой улыбкой пачкал руки в крови, игнорируя мольбы о пощаде и ломая кости.       Он открыл дверь в дом. Дом небольшой, одноэтажный, с несколькими комнатками, кухней, гостинной и небольшим подвальчиком. Включив свет и телевизор, поужинав, он немного позалипал в экран, с удовольствием вслушиваясь в дрожащий голос диктора новостей, рассказывающего о новом убийстве и комендантскиом часе, а потом решил проверить свой цветочек...       Больше всего на свете Пика бесили скулежи о пощаде и слёзы. Редко кто из жертв мог попытаться отбиваться. Куда чаще все, как один, давили на жалость, даже не подозревая, что этим они лишь злят демонов внутри Пика, который и сам выглядел, как огромный демон. Растрогать эту ходячую машину для убийств могло лишь одно существо... И оно тихонько плакало по ночам в подвале, сидя в тёмном сыром углу.       – Как ты тут? – Пик зажёг в подвале свет, озаряя маленькую узкую комнатку метр на два. Здесь едва ли могли помещаться вещи. – Ты опять плачешь? Зонтик, нельзя заниматься этим целыми днями. Неужели тебе от этого легче? – Пик подошёл ближе к маленькому заплаканному комочку. Зонтиком звали молодого парнишку с прекрасными бирюзовыми прямыми волосами чуть ниже плеч, огромными небесного цвета глазами и бледной кожей, из-за которой он напоминал фарфоровую куколку. И это было то самое единственное существо, с которым Пик мог обойтись бережно. Зонтик был маленький, тощий, хрупкий, как нежный цветок с длинным узким стеблем. Вечно всего пугающийся, чувствительный и эмоциональный, он тихонько шмыгал носом и плакал в ладошки, вжимаясь спиной в стенку подвала.       Пик совсем недавно встретил это чудо на улице. Зонтик очень испугался. Он едва не упал в обморок, когда Пик сдавил его горло своей лапой. Но разве мог Пик навредить этому маленькому зайчику, так беспомощно барахтающемуся в его тисках, разве мог Пик разбить это чудо, эту крохотную фарфоровую куколку, что-то тихонько скулящую и жмурящуюся? Конечно же нет, вот он и забрал Зонта с собой.       У Зонтика в подвале была полноценная комнатка с матрасом, одеялами и подушками, с едой и бутылкой воды, правда он совсем ничего не ел, только плакал целыми днями и скулил по ночам, как избитая собачонка.       – Ну что ты плачешь? Уже все глаза красные... – Пик присел на корточки, обхватил личико парня широкими ладонями, ласково стирая пальцами хрустальные слёзы. Возможно Пик сошёл с ума окончательно, но он слышал, как они звенели, разбиваясь о пол. – Тш-ш... Прекрати, хватит уже плакать... – Зонтик жалобно всхлипнул, его слёзы полились с новой силой. Он сжался и задрожал, слабо пытаясь вырваться из хватки маньяка, но куда уж ему?       – Не надо... Отпусти... – едва слышно шептал Зонтик, слабо дёргая головкой. Пик молча лишь улыбнулся, глянул в сторону миски с фруктами, и его улыбка тут же чуть померкла.       – Ты опять ничего не поел? Будешь плохо чувствовать себя, котёнок... – Пик взял дольку нарезанного яблока, поднёс ко рту Зонтика, но тот зажмурился и поджал губы, отрицательно замычав. – Малыш, пожалуйста, не заставляй меня ломать тебе твои хрупкие конечности, будь паинькой... – тут же строго нахмурился убийца. Зонт глухо издал какой-то скулёж, покорно приоткрыл рот и разжевал вложенную туда дольку фрукта. – Вот, умничка... – Пик поглаживал Зонта по мягким волосам, скармливая ему нарезанные фрукты. Когда дело доходило до каких-то угроз, Зонтик тут же бросал все свои попытки противиться, становился ещё более послушным и покорным, чем был до этого.       – Зачем... Ты держишь меня здесь? – Зонтик утёр рукавами свитера слёзы, взглянув на Пика снизу вверх.       – Потому что ты очень милый, – Пик довольно чуть улыбнулся, перебирая голубые локоны. – Ты самое очаровательное создание, что я видел~       – Я хочу домой...       – Ох, опять ты за своё? – Пик закатил глаза, сделав скучное лицо. – Я же сказал, теперь ты живёшь здесь, здесь твой дом, ясно? – Зонт замолчал, опустив глаза. Рогатый ласково потискал Зонтика за щёчки, стирая большими пальцами нескончаемые ручьи слёз. Милашка... – Ну чего ты опять расстроился? Тебе не нравится в подвале? Я знаю, тут довольно тесно, сыро и темно, но ведь я дал тебе тепло, уют и еду, разве этого мало?       – Я хочу сидеть в доме... – Зонтик, дрожа, втянул голову в плечи, не поднимая глаз. Вдруг Пик разозлиться и всё же сделает ему больно?       – В доме? Я бы с радостью оставил тебя в какой-нибудь комнате, но мы ведь оба знаем, что ты попытаешься сбежать... Я по-любому тебя поймаю, и тогда мне придётся сломать твои ножки, чтобы ты больше никуда от меня не делся, а я не хочу делать тебе больно... – задумавшись, спокойно рассудил Пик, не замечая, как от его слов Зонт зашмыгал носом чаще. – Впрочем, ты очень послушный... Если ты так хочешь, то ты можешь поспать со мной в кровати сегодня. Ещё только двенадцать ночи, можем часик посмотреть телевизор, хочешь? – Пик выжидающе уставился на Зонтика, терпеливо дожидаясь ответа. Зонт шмыгнул, утёр рукавами свою мосю, обдумывая предложение. Он ведь всё равно боится спать здесь один, всё равно он завтра утром вернётся в подвал снова...       – Ну... Ла-ладно... Хочу...       Не описать, как Пик обрадовался этим словам. Почему-то он не хотел давить на Зонтика, ему было важно, чтобы малыш не был против близости. Он аккуратно поднял это чудо на ручки, как свою принцесску.       Уже сидя на диване, с притихшим Зонтом на коленях, Пик нежно заправлял голубые пряди за маленькие ушки и довольно прислушивался к тихим шмыгам и сопению успокоившегося Зонти, уставившегося в телевизор. Дикие каждую ночь демоны затихли внутри него, тёмная душонка успокоилась, и Пик умиротворённо развалился на диване, уткнувшись носом в макушку своего котёнка.