Рисую запятую

Воскресенье заполняет пространство квартирки-студии тёплым майским светом и уютной тишиной. Бэкхён переворачивается с боку на бок, неожиданно падая с кровати. Он болезненно хнычет, всё же поднимаясь на ноги. Выходной день, каких-то восемь утра, и сна ни в одном глазу. Мужчина проходит в душ, потом возвращается к пространству небольшой кухни, смотрит на последнюю пачку рамёна и хмурится — приелась.  — Всё приелось, — он подходит к панорамному окну и смотрит на город, первых радостных прохожих; задёргивает штору. Обычно по выходным он возвращается в Академию, но сегодня хочется лечь на дно квартиры и как следует всё обдумать. Потому что начинает казаться, что что-то утекает сквозь пальцы. И даже не года, молодость и здоровье, а что-то другое. Как там говорил Донхёк-и: второй шанс, возможность всё исправить? Вот именно оно. Всегда утекало, или же нет? Ведь раньше господин Бён был успешен, был донельзя доволен своей жизнью, ему сполна хватало внимания публики, дружеских связей с Чонином и ещё парой коллег. Стоит сказать большее — он задыхался от повышенного внимания к себе, и потому в какой-то миг сломался. Бета не знает, в какой именно момент это произошло, но просто однажды он посмотрел на своё отражение в зеркале и понял, что больше не хочет выходить на сцену, надевать сценические костюмы, ставить танцы с новым партнёром, терпеть крики наставника и ожидать результатов очередного конкурса, чтобы потом скрываться от надоедливых журналистов, их однотипных вопросов, на которые бета годами даёт одни и те же ответы, строит одни и те же выражения лица, становясь всё больше бесчувственным, безэмоциональным роботом. А когда от тебя уходят эмоции, когда душа перестаёт «петь», то ты больше не можешь заниматься любимым делом, как бы сильно стихия не влекла за собой. А движение, сцена всё ещё тянули Бэкхёна к себе. И поэтому он устроился в недавно открывшуюся Академию Искусств преподавателем классического танца, через пару лет стал специализироваться больше на фокстроте, а ещё через три года оказался выбранным на должность заведующего кафедрой классического танца. Даже если Бён перестал танцевать сам, он всё ещё пребывал в движении, относительно пассивном, если так можно выразиться, но был: по инерции, из-за необходимости новой должности, за счёт энергии студентов. И то, что ощущает бета сейчас — это кипение лавы в глубинах вулкана собственной души. Он боится, что скоро будет извержение, он не готов к этому. Но так хочется верить, что случайно оказавшийся рядом Донхёк направит его, что Чонин, как и прежде, будет рядом. Может быть, эти двое подскажут ему, как управлять собственным пламенем в сердце? Как быть с живым самим собой, когда казалось, что все чувства давно омертвели? Проще простого — закрыться от мира, уйти в монастырь собственной жизни. И очень болезненно потом возвращаться, ломать самим же выстроенные стены. Страшно открываться, становиться уязвимым, позволять себе чувствовать что-то большее обычных срединных эмоций вроде скромной радости, или лёгкого разочарования. А Кай пытается — да и всё это время, видимо — пытался вытрясти спектр чувств из беты: злость, безумное счастье, искреннее отвращение, яркий азарт…. Самый разнообразный спектр, который Бэкхён уместил в зубочистке. Которая готовилась вот-вот загореться, сжечь тут всё к праотцам. Бэкхён срывает штору вместе с креплением; выкидывает последнюю пачку лапши в урну; смотрит на фотографии на стене — срывает их, бьёт стекло; хватается за ножку стула и бьёт тот об светло-розовый кафель кухонного пространства, запрыгивая на стол. Он уже горит. / Кай в очередной раз зависает над контактом Кёнсу, не решаясь набрать номер. Да и что такое: разговор по телефону? Мужчина подрывается с места и закидывает себя в более-менее приличные штаны, натягивает рубашку с длинным рукавом и выбегает в коридор, ныряя в привычные кроссовки. Он сбегает по ступеням, боясь передумать на каждой, прыгает в машину и срывается с места, едва не «целуясь» с дверью гаража. Снова не дожидается закрытия, давит педаль в пол и едет в старый район города, где живёт омега Ли Кёнсу с мужем и двумя детьми. Альфа останавливает «Саньён» под окнами знакомой пятиэтажки относительно благополучного района этой части города, поднимает глаза на третий этаж к заветным окнам. Удивительно, что он до сих пор помнит, что одно из них — кухонное, а второе — из спальни супругов Ли. Кай выпрыгивает из машины и нажимает нужный номер квартиры. Проходит один звонок, второй…. Никто не открывает. «Может, они куда уехали в воскресенье?» — мужчина делает пару шагов из-под козырька и заглядывает в прежнее окно.  — Чонин-щи собственной персоной? — за спиной раздаётся скрипучий голос,  — Здравствуйте! — альфа оборачивается к старику с первого этажа и широко улыбается, удивляясь наблюдательности того,  — Если ты за Ли с третьего, то боюсь тебя огорчить: они уже давно переехали, — пожилой омега с трудом опирается на палочку, подходя ближе, — Совесть мучает, али как?  — Мучает, дедушка, — мужчина легко соглашается, усмехаясь себе под нос,  — Разумеется. Но давай я дам тебе совет с высоты прожитых лет, — старик поднимает свои светлые глаза, вглядываясь в лицо альфы, — Судьба благосклонна к тем, кто желает исправить свои ошибки. Будь внимателен и терпелив к её знакам…., — омега какое-то время молчит, а потом добавляет с улыбкой, — Делай ровно противоположное тому, что ты обычно вытворяешь, Чонин-щи, На это заявление Кай смеётся, благодарит старика, чисто из вежливости спрашивает того о делах и жизни, предлагает помощь, но знакомый только отмахивается, что у него своих внуков пруд-пруди, а у господина Кима есть дела важнее случайно встреченного пожилого омеги. На этом они и расходятся. /  — Ты же знаешь, что разобьёшь малышу сердце? — парень затягивается сигаретой и протягивает ту другу,  — Это школьная любовь, она всегда болезненная! — альфа издаёт короткий смешок и отказывается,  — Но он такой чувствительный,  — Если тебе его жалко, то потом подойдёшь и приласкаешь! — парень хватает друга за предплечье, сжимая до боли, а потом спрыгивает с высоких перил школьной лестницы, — В любом случае, я сразу предупреждал его!  — Да у тебя всегда так: что на уме, то и я на языке! — альфа перевешивается через перила, чтобы проследить за фигурой удаляющегося друга,  — Зато я честный!  — Ты — ублюдок!  — Я в курсе!  — Высокомерная тварь!  — Слышал от бывшего! — альфа смеётся и срывается на бег, сворачивая на торговую улицу. Десятки магазинов, множество выдраенных до зеркального блеска витрин влекут к себе выпускника. Он вкладывает в ушную раковину дорогие «эирподсы», подключает Migos через блютуз и замедляет шаг. Парень замирает перед магазином с громким названием «Табачные изделия». Повторяет движения из клипа, держит сосредоточенным лицо. Красные волосы распадаются из укладки, высоко подскакивая и медленно падая на макушку. Длинная серёжка в ухе начинает оттягивать из-за резких движений головой, но выпускник не обращает внимания — пружинистым шагом переходит к следующей витрине. Замирает напротив магазина нижнего белья, вскидывает запястья, играясь ритмом и усложняя давно заученные движения. Начинает сгибать колени, переходя к закусочной, подмигивает посетителям перед тем, как показать средний палец, и идёт к следующей зеркальной поверхности — дверная гладь двухэтажного торгового комплекса. Останавливается тут, разучивает изоляцию корпусом, выхрустывает позвонки, не замечая, что матерится вслух. Играет плечами, качая бёдрами вперёд-назад с небольшой амплитудой, напрягая прямую мышцу бедра и большие ягодичные. Смеётся вышедшей парочке и продолжает идти. Его шаги широкие, уверенные. Школьная сумка болтается где-то на локте, описывая замысловатые спирали над асфальтом, пока владелец перешагивает с бокового свода стопы на пятку, крутится вокруг своей оси, подмигивая прохожему мальчишке — этому альфе в весёлые девятнадцать лет не принципиален пол для заигрываний. Сбритая бровь и ярко-синий бомбер от известного бренда поверх серой школьной формы вкупе с красными волосами и длинными серьгами в ушах привлекают внимание к молодому господину. К господину Ли Тэёну, который останавливается напротив кофейни и зачёсывает растрёпанную чёлку назад, толкает дверь:  — Зда-а-авствуйте! В заведении вмиг становится тише. Только негр продолжает петь что-то. А, это же в голове Тэёна! Альфа смеётся и стряхивает из одного уха наушник, оглядывает ребят за стойкой заказа, подходит ближе, роняет локоть на деревянную поверхность:  — Джехён тут?  — Нет, — какой-то омега (явно омега с такими ресницами!) скрещивает руки на груди и хмурится, всем своим видом выражая недовольство,  — Как жаль, — Ли дует губы и стреляет глазками в сторону дёрнувшейся шторы, — А ты опять избегаешь меня? Ой зря, скоро я стану известным, но не оставлю тебе автографа за вкусный кофе. У тебя самый лучший кофе, Сонхва!  — Джехёна нет, так что поди прочь отсюда, — вскипает обычно спокойный Сонхва,  — Совсем меня не хочешь, как жаль. Но мы оба знаем, что мой телефон всё ещё в твоих контактах, и что ты всегда можешь позвонить мне, да, детка? — на этих словах альфа разворачивается и выходит из кофейни. Он возвращает один из наушников на прежнее место, снова оказываясь в собственном музыкальном мире, продолжая движение. Под DMX идти становится веселее — мальчишка едва ли не вприпрыжку бежит выше по улицам, сворачивая в сторону дома Джехёна. Сегодня бета не появился в школе, и не вышел на подработку — неужели заболел? У Тэёна времени — завались, а энтузиазма дойти до своего нынешнего парня — выше крыши, так что альфа уже останавливается перед подъездной дверью и оглядывается, подстраивает шаг под спускающегося жителя с собакой. Залетает в открытую дверь и поднимается на лифте на восьмой этаж. Стучится в знакомую дверь.  — Кто там?  — Твой любимый! — Тэён смеётся, когда дверь открывается, и на пороге с круглыми глазами на него смотрит Джехён, Миловидный школьник, на пару лет младше самого альфы. Весь пунцовый, с растрёпанными тёмно-каштановыми волосами, в чёрной растянутой футболке и длинных серых трико. Такой уютный и тёплый, пахнет ёлкой и ещё какой-то мазью от соплей.  — Так ты, в самом деле, болеешь? Так сложно было написать? — Ли заваливается в квартиру, и только сейчас достаёт наушники, выключая музыку,  — Мне с утра плохо. Аппа только классному позвонил, — Чон закрывает дверь за гостем, — Ты уверен, что хочешь провести этот день со мной? Вдруг заразишься?  — Чем? Простудой, которой я сам же тебя и простудил позавчера мороженым на мосту? Шутишь? — старший заливисто смеётся и скидывает неудобные туфли в коридоре, рядом — сумку и бомбер, прямо на пол, Альфа заглядывает в ванную, моет руки, а потом уже только сворачивает в спальню беты.  — Уммм! А тебе тут, кажется, очень плохо, — он с сожалением осматривает набор таблеток, порошков и мазей на прикроватной тумбочке, мокрую простынь с наволочкой и оборачивается на Джехёна, — Знаешь, наверное, я зайду в другой день,  — Останься тогда хотя бы на чай, — у мальчишки приятный голос, на который Тэён всегда покупается, а потому старший забегает на кухню, по-свойски шманает тумбочки и ставит кипятиться чайник,  — Джехён-а, я вообще хотел встретиться и серьёзно поговорить с тобой, — Ли через плечо бросает взгляд на понурого Чона, а потом продолжает с улыбкой, — Боги на твоей стороне сегодня, но это уже не отменит моего решения,  — Какого именно решения? — Джехён такой недогадливый, такой ещё ребёнок,  — Я думаю, что нам необходимо расстаться, — как ни в чём не бывало, парень бросает в две чашки по пакетику и сыпет сахара на глаз, — Понимаешь, я выпускаюсь в этом году, буду учиться, а ты будешь готовиться к выпускным. Мы будем реже видеться, потом начнётся ревность, неизбежная из-за этого измена с любой из сторон. Зачем нам это всё переживать? Не лучше ли расстаться сейчас? — он ставит на стол две чашки и наблюдает, как на глазах мальчишки появляются слёзы, — Ты не особо переживай из-за этого, хорошо? Ты очень красивый, умный и талантливый. У тебя отбоя ещё не будет от парней! Альфа ломано смеётся. Обычно он расставался со скандалами, драками, пару раз даже был прощальный секс, куча последних (или не очень последних) поцелуев. Но с этим мальчиком захотелось остановиться уже сейчас. «В коем-то веке не портить» — Тэён усмехается, принимаясь пальцами играть с одной из серёжек в ухе.  — Я никогда тебе не нравился, правда? — Джехён уже утирает слёзы запястьем,  — Нет, нравился! Мальчик-валентинка с пухлыми щечками и таким приятным голосом — как я мог пройти мимо?  — Ты не просто не прошёл мимо — надкусил и бросаешь,  — Эй, я даже не покушался на твою девственность! Хотя у тебя такие губы, и эта мания на поплакать.… В другой жизни я бы каждую ночь доводил тебя до слёз блаженства, а в этой — только такие, ты уж извини, если сможешь, Бета даже не смотрит на альфу перед собой. Перед глазами только слёзы.  — Ммм, чего ты хныкаешь? Однажды ты и сам поймёшь, какой я урод, и что ты достоин лучшего, — Ли приподнимается со стула и хлопает Чона по плечу, — Я одного тебя сразу предупредил, что у меня есть мечта, и пока я не исполню её, у меня не будет отношений, я же говорил?  — Говорил,  — Во-о-от, чего хныкать тогда? Однако бета сильнее заливается слезами, так что альфа с усмешкой поднимается на ноги и обнимает того за плечи, позволяя сопливить школьную рубашку. Не отстирается — выкинет, и купит новую. Он делит влажные волосы младшего на два рядка, повторяя нелепые слова, вроде «ты справишься», «самый сильный мальчик», «такой красивый, отбоя от парней не будет».  — Хён, а какая у тебя мечта? — Джехён отрывает себя от Тэёна, заглядывая тому в глаза,  — Поэтому я решил расстаться с тобой при личной встрече! — глаза альфы загораются яркими огнями, — Ты первый спросил меня о мечте, а это так важно!  — Так какая она, твоя мечта?  — Если ты рассчитываешь ждать меня до её исполнения, то не советую! Сразу предупреждаю. Я тебя когда-нибудь о чём-нибудь не предупреждал, обижал тебя, врал тебе? — старший немного смеётся над заплаканным лицом мальчишки, когда тот отрицательно машет головой:  — Хён хороший,  — Такой ласковый! Спорим, что будешь звонить мне часто-часто из-за толпы надоедливых ухажёров?  — Какая твоя мечта? Тэён подпрыгивает на месте и присаживается на корточки, держась ладонями за круглые колени Джехёна, заглядывает тому в глаза и проникновенно шепчет:  — Я хочу стать всемирно известным хип-хоп танцором, Бета ладонями растирает слёзы по щекам, громко шмыгает и машет рукой в сторону коридора. Альфа его понимает — срывается с места и возвращается на кухню с пачкой одноразовых салфеток, тактично отворачивается, когда младший сморкается.  — Я надеюсь, что однажды ты сможешь исполнить свою мечту, — шепчет Чон, Ли оборачивается к нему, в неверии округляя глаза. Сколько бывших — омег, бет, альф — желали ему провала, истеричного мужа, болезней и общественного порицания. Но никто ещё не верил в его мечту. Даже собственный аппа, который хоть и улыбался, хоть и отводил его в танцевальную школу, до последнего надеялся, что старший сын не пойдёт по стопам родного отца. Но в итоге получил неуправляемого, повёрнутого на танцах подростка, который каким-то чудом продолжал уживаться в собственной семье, становясь с каждым днём всё дальше от отчима, от брата, от аппы. Потому что Тэён верит, что однажды Кёнсу, увидев его по телевизору, также улыбнётся, как всегда улыбался, когда видел выступления Кая, или когда тот приезжал. Он не улыбался так супругу — с восторженной улыбкой принятия. Если Тэён станет известным, станет знаменитым, то аппа также улыбнётся, утрёт слезу, будет всем коллегам рассказывать о нём, гладить младшего сынишку по голове и смеяться.  — Спасибо, Джехён-и, это очень важно для меня, знаешь? — альфа опускается на колени перед бетой, видит робкую улыбку на губах того, — Всегда звони мне, когда тебя настигнет неудача, или беда. Если не будут получаться домашние сочинения, или кто приставать будет — для тебя я сорвусь и прилечу хоть с другого края света. Просто потому, что ты отпускаешь меня и веришь в меня,  — Зачем мне звонить человеку, который не любит меня, которого могу разлюбить и я?  — Это называется «дружба», мой очаровашка! — Ли хмыкает и поднимает ладонь, чтобы взъерошить волосы Чона. Альфа смотрит на это лицо, надеясь, что бета будет звонить, что будет делиться всеми бедами или успехами, что однажды позовёт на свадьбу. Он просто надеется, что они не потеряют друг друга. / Кай ищет Кёнсу в социальных сетях, но не находит. Зато на глаза попадается закрытый профиль Ли Тэёна. Такие острые черты лица, красные волосы, пирсинг. Кто он? Мужчина закрывает лицо от света потолочной лампы ладонью, вспоминая, как расставался с Кёнсу. <  — Кёнсу, я дорожу тобой. Но там — мой шанс на успех! — парень тыкает пальцем куда-то за спину,  — Чонин-а, просто иди за мечтой, — омега мягко улыбается и опускает ладони на плечи альфы,  — Кёнсу-я, пиши мне письма! Я буду писать тебе из-за Океана, я буду слать тебе открытки так часто, как смогу. Если вам что-нибудь понадобится — пиши мне или моим старикам. Как приеду — я обязательно навещу тебя. Укажи меня в его свидетельстве о рождении, — Чонина подводит голос, он оседает под невесомыми ладонями Кёнсу, глотая подступающие слёзы,  — Всё будет в порядке, я.… Мы справимся, и ты справишься. Мы, все трое, мы справимся. А теперь — иди и не смей оглядываться, мой смелый альфа! Покажи им всем, на что способен Кай! Покажи всему миру свой талант! Омега отталкивает от себя альфу с тихим смешком и улыбается так широко, что Ким невольно улыбается в ответ. Он часто кивает, повторяя «я справлюсь, но ты пиши, пиши, я справлюсь».  — Я люблю тебя, — До шепчет одними только губами в спину уходящего любимого, опуская руки на ещё плоский живот. Кёнсу улыбается. > / Джехён провожает взглядом медленно перебирающего ногами Тэёна. Он закусывает губу, тщательно обдумывая своё положение. Бета проходит в свою комнату, пьёт микстуру по расписанию, хмыкает с уведомления о новом сообщении — одноклассники решили поделиться домашкой: какое великодушие. Джехён проходит к шкафу и открывает тот, достаёт коробочку пластинок, принимаясь искать одну особенную. Мальчишка широко улыбается, снова шмыгая носом, когда вытягивает среди наследия предков одну новенькую — «Cigarettes After Sex», идёт в зал, где, тщательно протерев, осторожно опускает пластинку под иглу проигрывателя. Задерживает неровное дыхание, когда раздаётся характерный треск, и закрывает глаза, когда раздаются звуки гитары. В противовес словам песни, Джехён не думает, что любить — больно. Ему кажется, что Тэён — одно из лучших явлений в его жизни за все эти семнадцать лет. Бета выходит в центр зала и танцует, погружённый в собственные мысли больной температурой головой. Мальчишка не представляет рядом с собой Тэёна — только самого себя, просто танцующего, просто отдающегося ритму и музыке, просто наслаждающимся всеми лучшими воспоминаниями на двоих. Среди которых и эта пластинка, и слова альфы: «Это единственные сигареты в твоей жизни: не вздумай портить такой прекрасный голос!». Прямо сейчас Чон очень, очень хочет накуриться, скурить или пропить голос, завалиться к Ли и сказать: «Ты недоглядел». Но потом и это отпускает. В конце концов, Тэён прав: Джехёну семнадцать, он очень красив и обладает нетипичным для беты слабым персиковым ароматом, его оценки выше средних, работа в кофейне приносит радость, а родители гордятся единственным и долгожданным ребёнком. У него вся жизнь впереди. И если Тэён не идеальный, не считает себя лучшим — то пусть так, значит, Джехён встретит кого-то в сто раз лучше, кого-то по-настоящему любящего его и любимого им самим.