Фейерверк

Заходя в лабораторию по просьбе Никиты, Слава меньше всего ожидал застать там Марину, да еще и вовсю трудящуюся. Не в том смысле, что девушка постоянно отлынивала от работы, нет. Скорее эта мысль у него возникла, потому что работы как таковой в отделе не было – только их дело о маньяке. – Все трудишься, солнце? – с улыбкой спросил Слава. Кравец сидела ко входу спиной и, скорее всего, появления коллеги до последнего не замечала. Это проявилось в одном едва уловимом вздрагивании ее плеч, которое выдавало легкий испуг девушки. Так незаметно и в то же время явно обозначать удивление со примесью легкого испуга могла только она. Марина повернулась на стуле, пристально глядя на потревожившего ее коллегу. Слава ожидал, что девушка нахмурится, закатит глаза или погрозит ему пальцем со словами: «Нечего к порядочным людям со спины подкрадываться!» (в этом они с Никитой были до ужаса похожи)… Но вместо этого Марина улыбнулась. И улыбка эта показалась Макарову… Довольной? – Ты вовремя, – Марина проигнорировала почти кокетливое обращение парня, – я как раз закончила с вашим образцом. Слава немного расстроился, что продолжить этот небольшой шуточный «флирт» ему не дали, но выбора не оставалось: о делах в любом случае говорить нужно. – Что-нибудь интересное? – парень, наконец, «отмер» и сделал несколько шагов к Марине. Улыбка девушки стала менее сияющей, но на упомянутое Славой солнце она от этого меньше похожа не стала. И этому не «мешали» ее темные волосы, собранные в самый небрежный (но отнюдь не неаккуратный) хвостик в мире. Когда Кравец всецело была поглощена доверенной ей работой, она всегда выглядела приблизительно так же… Но ей все равно это чертовски шло. – Ну, вообще, ничего, что сейчас помогло бы вам с Никитой… – вздохнула Марина, скосив усталый взгляд на свое рабочее место. – Я посмотрела в базах, личности человека, оставившего найденный вами след, там нет. Но если вы найдете подозреваемого… – «Солнце» осеклась и в упор посмотрела на Славу. – Ну, ты и сам прекрасно знаешь, как проходят экспертизы. Макаров вздохнул. А Никита такие надежды возлагал на это несчастное стеклышко! И вот тебе – они снова с пустыми руками, без малейших зацепок. Ну, разве что этот мутный Анубис… От одного воспоминания о «божестве» Славу передернуло. Этот человек определенно вызывал у него не самые приятные эмоции, хотя сам Слава не мог однозначно определить, почему именно. Но полицейскому не понравилось в парне абсолютно все – от манеры держаться до надменного взгляда холодных глаз и обратно. – Кстати… – вырвал Макарова из задумчивости голос Марины. – Вас искал Стоянов… Слава сглотнул. Дело ничем хорошим «не пахнет»… Раньше начальство им таких частых знаков внимания не оказывало. С этими мыслями Слава, наскоро попрощавшись с подругой, побежал к кабинету, надеясь успеть к Никите раньше Юрия Николаевича. Им определенно нужно было сочинить внятный отчет о своей деятельности… Хоть какой-нибудь! Не успел… Дверь в кабинет была открыта, а изнутри доносились голоса. Говорил в основном полковник, а Никита в ответ лишь картавил что-то не очень понятное. Макаров мысленно порадовался, что хотя бы на этот раз монологи Стоянова выслушивает не он, но бросать давнего друга в беде не собирался. Пришлось заваливаться к ним, предварительно помолившись всем богам – праведного гнева начальства Слава ох как не хотел! Ему повезло: Юрий Николаевич явно был не в самом худшем расположении духа. Полковник был, конечно, как обычно, строг, но молнии не метал из глаз. А значит, можно расслабиться. – О, майор Макаров, – как-то почти ласково сказал Стоянов. – Присоединяйся, тоже новости послушаешь. – Новости? – вопроса еще тупее Слава не придумал. Стоянов кивнул: – Да вот, прислали тут к вам из центра одного… типочка, – последнее слово полковник явно хотел заменить каким-то другим, но каким именно – Слава не догадался. Макаров посмотрел на Никиту. Тот сидел, явно о чем-то задумавшись, а значит, новость эту Юрий Николаевич повторил специально для «опоздавшего». Славе резко стало интересно, кого же это к ним направили… И за какие такие грехи: они с Никитой-то не сразу сработались, а тут какой-то новый… черт. – С завтрашнего дня он будет работать с вами. Не знаю – будете вы «командой» или, наоборот, устроите соревнование за первенство в расследовании… Мне, в общем-то, без разницы. Только, парни, прошу вас: не перегрызитесь. Слова Стоянова отдавали какой-то отеческой теплотой. Что ни говори, а начальник их любил – и это при всей его строгости. Приятное открытие, однако… …Алина почти не помнила последние несколько дней. А еще она едва сдерживала слезы, а потому старалась почти не говорить. Она знала: стоит ей сказать хоть слово – и она разрыдается. При Анубисе показывать свою слабость не хотелось совершенно, хотя он, по сути, был одним из тех немногих, с кем она себе эту самую слабость могла позволить. Порез на левой руке жутко «горел», но девушка, сжав зубы, терпела. Эта боль ни в какое сравнение не шла с пережитым ей стрессом. Стрессом, которого она н помнила, но последствия его, тем не менее, периодически накатывали. Сухоруких опустила голову и зарылась пальцами в волосах. Руки слегка дрожали, да что уж греха таить – она вся дрожала. Ее кидало то в холод, то в жар, но это была лишь половина беды. Гораздо хуже было осознавать, что она пережила что-то ужасное, но ничего не помнила. Анубис стоял на другом конце библиотеки. Да-да, именно библиотеки, это было излюбленным местом «бога», и встречались они с Алиной всегда здесь. В помещении приятно пахло книгами и какими-то благовониями, запах одурманивал и расслаблял, успокаивал. В любой другой ситуации Алина чувствовала бы себя просто превосходно, а сейчас – из последних сил сдерживала рыдания. «Бог» тихо говорил по телефону, отдавая какие-то распоряжения. Сейчас его голос звучал особенно властно – и отчего-то он успокаивал Алину куда успешнее всяких благовоний. Этот тон дарил ощущение безопасности, покоя… Девушка закрыла глаза, мысленно досчитала до десяти. Стало легче. Немного. Но теперь она, может быть, хотя бы не разрыдается от первого же сказанного слова. – Тебе лучше? – Анубис неожиданно оказался в паре шагов от Алины. Удивительно, как тихо этот человек умел перемещаться… Словно не человек вовсе, а тень. Сухоруких подняла глаза на «божество» и, выдохнув, неуверенно кивнула. Однако собеседнику этого легкого жеста было достаточно. – Не волнуйся, – голос «бога», как и всегда, был мягким и обволакивающим. – Я и мои люди уже разбираются с тем, что произошло. Я найду виновных. …Следующий рабочий день для Славы с Никитой начался с какого-то анонимного звонка. Тайный осведомитель уверял, что якобы знает место, где предположительно останавливался их маньяк. Странный звоночек, ничего не скажешь… Но «орлы» по указанному адресу все же съездили. На месте их ждал не очень приятный сюрприз: присланный из центра «кадр» был уже там… – А вот и мои новоиспеченные напарники, – ухмыльнувшись, протянул «типок», едва завидев парней. Говорил он с каким-то странным акцентом, будто шепелявя. – По документам я Станислав Михайлович, но можете звать меня Стасом, отбросим официальность. – Нарисовавшийся коллега даже удостоверение им показал. Первое впечатление о мужчине у парней было одинаково неоднозначным. Они оба относились к нему с предостережением, однако в этом высоком, подкачанном мужике словно был только позитив… Однако поспешных выводов Слава с Никитой решили не делать, а потому просто представились Стасу в ответ, пожали ему руки и приступили к совместной работе. Костюшкин на правах того, кто приехал раньше, быстро ввел майоров в курс дела. А дело было не густо… Квартира, на которую указал аноним, была ничем не примечательной, кроме одной-единственной детали: в ней был спрятан такой же ритуальный клинок, как те, что были найдены вместе с телами жертв. Странно… Но факт. – Клинком пользовались, – неожиданно сообщил Костюшкин. – На лезвии – кровь… Мы отправили ее в лабораторию. По лицу Никиты Слава понял: тот думает об Алине. Да что уж там, Слава и сам сразу о ней подумал… Стас недоуменно посмотрел на них, но спрашивать о причине их странных гляделок не стал. Эта троица еще разок прошлась по квартире, но ничего нового для следствия так и не обнаружила. Такое ощущение, что клинок этот сюда подкинули… у не мог же убийца замести абсолютно все следы и забыть самое главное – этот злосчастный кинжал! Что-то явно не вязалось… Слава, погруженный в свои мысли, отстал от Стаса и Никиты, которые обсуждали примерно то же, о чем думал он сам. Он шел, тупо таращась на землю под ногами, почти потеряв связь с реальным окружавшим его миром, как вдруг… Женская рука уверенно обхватила его запястье, вынуждая вынырнуть из своих мыслей и остановиться. – Постойте! – голос остановившей его девушки звучал почти умоляюще, но вместе с тем твердо и решительно. – Не дадите пару комментариев о происходящем? Люди хотят и заслуживают знать, что их поджидает на улицах города, в котором они живут! Макаров даже скривился: журналистка! Ну конечно, так он и выложит этим гиенам все – да черта с два! – Я не даю комментариев, – пожал майор плечами. – Тайна следствия. Девушка вздохнула и заправила за ухо выбившуюся светлую прядь. Отступать она явно не собиралась. – Ну хотя бы в общих чертах! – не унималась она. – И я не укажу вашего имени. Макаров начал медленно, но верно закипать. Настойчивость непрошенной собеседницы выводила его из себя. – Я не общаюсь с журналистами, – отрезал майор. – Ни под какими предлогами. Ни при каких исключительных обстоятельствах. Девушка возмущенно фыркнула, как будто Слава нанес ей какое-то оскорбление. – А я – не журналистка, – неожиданно спокойно проговорила она. – Юля Паршута, «криминальный блогер», – протянула девушка руку для рукопожатия.