You will always be mine

Жестокость передалась мне от матери. Ее матушка была точно такой же. Не понимаю, как так случилось. Не понимаю, почему все мы выросли такими… С самого детства я издевался над сверстниками и животными. Любил ставить подножки, бить людей, отрезать уши и хвосты маленьким милым котятам. Издеваться над беззащитными существами было моим любимым занятием. Однажды во втором классе на перемене я запугивал одноклассников своим любимым перочинным ножичком, который отдала мне мамочка, но меня тут же отвели к директору — душный дядька и неприятный. Я сидел тогда на стуле, болтал ногами и пилил убийственным взглядом мужчину прямо перед собой, иногда поглядывая на ножик. Мне, кстати, удалось своровать его, и по сей день я ношу этот сувенир в кармане джинс на всякий случай. Нередко у меня случаются приступы агрессии, и я сразу же сжимаю в руках холодную стальную, отделанную грубой кожей рукоять, готовый в любой момент достать его и перерезать горло кому-нибудь. Один раз чуть не перерезал и загремел в ментовку. Мне тогда было лет десять или одиннадцать, уже не помню, но эти блюстители порядка подняли на уши всю мою семью той ночью. Точнее, мою матушку. Порой мне кажется, что я какой-то неправильный, я никому не нравлюсь, и все меня боятся и обходят за несколько километров. Друзей-то у меня толком никогда не было, только Ден, с которым у меня немного напряженные, но не враждебные отношения. Он единственный, кого я ненавижу меньше всех. Но только после моего любимого Леши. Каждый день, уходя за ворота школы, я уже начинаю скучать по его прелестному образу. Он настолько милый, что иногда хочется впечатать его в стену или задушить своими объятиями до смерти. Я безумно люблю его. «Новая жертва на подходе, не профукай момент.» Из ниоткуда появившееся сообщение вывело меня из драгоценного сна, отчего я чуть вздрогнул.

***

На экране блокировки 6:59. Вот блять, не дала мне доспать целую минуту. Я раздраженно выдохнул и поплелся в ванную. Радовала только одна мысль — Даши больше нет, а значит я на один шаг ближе к цели. Сегодня нужно постараться и избавиться еще от одной преграды на пути к сердцу любимого. Голова снова занята мыслями, поток которых никак не прекращался, начиная давить на без того помутненное сознание. Я сошел с ума от любви, но понимал, к чему шел. Я несколько минут рассматривал свое отражение в зеркале — изо дня в день все одно и то же. Я заглядывал в свои темно-карие глаза, переместил взгляд на синеватые круги под ними, на чуть впалые щеки, на скулы, взъерошенные волосы… Сразу же перед глазами промелькнул Лёшин образ, ведь он полная моя противоположность. Я хмыкнул и поспешил отвернуться от зеркала, чтобы больше не видеть своей рожи, ведь гораздо приятнее смотреть на моего любимого. Время, потраченное на дорогу до школы, пролетело слишком быстро. Как только я вышел из тамбура, на телефон пришло сообщение. «Готов?» «А как же» — незамедлительно ответил я. На первом этаже около актового зала толпились ученики. Я медленно подошел к ним, прислушиваясь к голосам и нечленораздельным фразам. Через несколько высоких голов я заметил в актовом зале черно-белый портрет знакомой девушки. Даша. Уголки губ поползли вверх. Неужели сработало? Подростки галдели и шептались, обсуждая произошедшее. Из актового зала вышел директор, тот самый мерзкий дядька, расталкивая скучковавшихся учеников, окидывая их полным сострадания взглядом. Он пропустил студентов внутрь на прощальную церемонию с их, теперь уже бывшей, ученицей. Кто-то еле сдерживал слезы, кто-то стоял с каменным лицом, а кто-то просто не мог поверить в происходящее. Я же мысленно ликовал, но всем видом старался показать, что мне не похуй.  — Как вы понимаете, вчера не стало нашей ученицы, — прокашлявшись, начал директор свою скучную речь. — Куданова Дарья спрыгнула с многоэтажки. Увы, ее с нами больше нет… Как же похуй. Я покинул актовый зал, чтобы больше ни слова не слышать о ней. На первом месте сейчас у меня новая жертва. Прогуливаясь по коридорам школы, я изредка отпинывал с дороги мусор, представляя на их месте своих соперниц. От осознания своего величия лицо корчилось в победной гримасе, однако радоваться было рано. Я ожидал новой информации, с жадностью глядя на время на дисплее телефона. Татьяна медлила. Нет, план не может провалиться именно сейчас. Я уверен, Татьяна не подведет и наконец подкормит моего внутреннего голодного демона, который жаждет мести за любимого. За пару минут до начала урока я почувствовал в кармане джинс надоедливую вибрацию. «Алина Рин. Ученица по обмену из Японии. До чертиков боится высоты, можешь воспользоваться этим. У тебя не так много времени, торопись.» — гласило короткое сообщение в мессенджере. Перечитав его с десяток раз, я начал продумывать ход действий. Если мне не изменяет память, я много раз видел эту девчонку, окутывающую фальшивой любовью моего ненаглядного. А он еще, сука, ей мило улыбается и нежно обнимает при встрече. Что он нашел в этой миловидной липовой японке? Я обязан избавиться от нее раз и навсегда, чего бы мне это ни стоило. Алина не смеет отравлять ни мою, ни Лешину жизнь своим присутствием. Как назойливое жужжащее насекомое, трется вокруг него, лелеет и оберегает мою любовь. Руки чешутся распластать ее по асфальту и наслаждаться видом ее медленно вытекающей грязной крови. Вместо задач по физике я выбрал разработку детального плана охмурения Алины. Да, именно этим она и расплатится за свое покушение на сердце человека, не принадлежащего ей. Я аккуратно вырвал листок из тетради и принялся выводить аккуратные буквы, подделывая свой настоящий почерк. Ручку я попросил у одноклассницы, имя которой даже не знаю. Основание обернул другим листком, чтобы на всякий случай избавиться от своих же отпечатков пальцев. Саму бумажку с заветным посланием я не трогал, лишь придерживал краем постиранного носового платка, который после урока собирался выкинуть. Когда я закончил вычерчивать почти идеальные буковки, глазами несколько раз пробежался по тексту в поисках ошибок и недочетов. Я уже давно влюблен в тебя, Алина. Я бы хотел встретиться с тобой в уединенном месте, где будем только мы вдвоем. Располагая всеми вариантами событий, я хочу услышать твои слова сегодня, вживую, из твоих уст. Пожалуйста, не говори никому об этой записке, это может ранить мою тонкую натуру. Я доверяю свои чувства тебе и хочу назначить встречу сегодня на крыше школы после уроков. Я буду ждать тебя.

Твой тайный поклонник <3

Супер, эта наивная дурочка точно поведется и прибежит на крыльях любви в ожидании своего избранника. Остается ждать окончания урока, после незаметно подложить записку в ее шкафчик. Время тянулось медленно, съедая минуту за минутой. Я решил воспользоваться этим моментом. Либо сейчас, либо никогда. Юрко сунув «любовное письмо», обернутое чистой бумагой, в карман, я схватился за живот и резко поднял руку, дабы привлечь внимание учителя. Женщина в возрасте нехотя подняла на меня взгляд, тихо вздохнув и поправив маленькие очки, сползшие на кончик ее носа.  — М-можно выйти? — протараторил я. — Мне что-то нехорошо…  — Семенюк? — удивленно выгнув бровь, уточнила она. — Хорошо, выйди. У тебя есть пять минут. Коротко кивнув, я пулей вылетел из аудитории и спускался по ступенькам, пропуская несколько и чуть не падая, на первый этаж. Я отдышался, озираясь по сторонам. Наш школьный охранник куда-то свалил, но мог в любой момент вернуться на рабочее место; это означало, что у меня не так много времени. Я взглядом отыскал шкафчик Рин и метнулся к нему, зацепив в кармане джинс заветную записку. Я аккуратно протолкнул ее в одно из узких отверстий вдоль алюминиевой дверцы, а листок, которым было обернуто письмо, скомкал и засунул обратно в карман. Есть! Она точно клюнет на наживку и как миленькая прибежит ко мне. Уже через минуту я занял свое место за партой и создавал вид тянущегося к знаниям прилежного ученика. Теперь, когда я был намного ближе к конечному результату, мое настроение поползло все выше. Я уже вижу лужу ее мерзкой и липкой крови, пачкавшей длинные волосы, бархатную кожу и новенькую одежду. Это еще больше раззадоривало меня, я жаждал увидеть ее смерть и возрадоваться очередной победе над злом. Однако, действительно ли я борюсь со злом? Эта мысль дала трещину на всех моих начинаниях. Я сумасшедший, но отступить не могу. Если все, что я задумал изначально, потерпит крах, то я останусь ничтожным до конца своих дней. Если не смогу достичь своей цели в короткие сроки, я изведу себя, уничтожу, я обещаю. Я далеко не «санитар леса», но я обязан разредить путь к своему драгоценному Леше, и ни что не собьет меня с верной дороги. Эти суки обязаны поплатиться за свое существование между нами двумя. Они мешают, топчутся под ногами, загораживают собой мое сокровище и пытаются его заполучить, словно стая голодных собак, накинувшихся на маленькую невинную овечку. Я вижу, как они пожирают взглядами Лешеньку и мешают мне. Я единственный, кто достоин его красоты, прикосновений, томных взглядов и голоса. Я хочу слышать истошные крики ужаса всех, кто подойдет к нему близко. Я расправлюсь со всеми, ведь он только мой. Гулким эхом по кабинету раздался противный звон. Ученики сгребли школьные принадлежности в свои рюкзаки и быстро удалились прочь. Я же принялся к следующему шагу своего гениального плана. Мне нужно незаметно проследить за Алиной и убедиться, что она прочитала мою записку. Жертва с толпой любопытных подружек уже подходила к шкафчику и, заливисто смеясь, скинула рюкзак на пол около стены. Ловким движением она отворила дверцу и заприметила аккуратно сложенный листок внутри. Алина двумя пальцами подхватила его и потрясла им перед носами всполошившихся подруг. Она отошла чуть подальше от них и бегло пробежалась глазами по тексту, в то время как ее приспешницы подвигались к ней ближе. Я стал вслушиваться в их разговоры, чтобы выцепить хоть какую-то информацию из женского балагана. Алина отпрянула от девочек и, скомкав бумажку, спрятала ее за спину.  — Опять шутники какие-то, — нервно усмехнулась она и махнула рукой. — Бесят уже. Вы идите, а я совсем скоро присоединюсь. Старшеклассницы, повесив носы, направились в противоположную сторону от девушки и вскоре вовсе скрылись из поля зрения. Алина судорожно оглянулась по сторонам и разгладила записку, еще раз перечитав содержимое. Я заметил, как она легонько кивнула головой и спрятала листок в рюкзак. Это значило, что ловушка сработала. Эта доверчивая сука повелась на обман и уже была готова попасться в лапы неминуемой гибели. Отлично, осталось отсидеть остальные уроки и подкараулить ее на крыше. Некоторые занятия я решил прогулять. Не нашлось места лучше, чем около странного кабинета, где, как я думал, сидит Татьяна и собирает бесчисленные терабайты информации об учениках этой школы. Я болтал ногами на подоконнике и тыкал в экран смартфона. Внезапное уведомление заставило меня чуть подпрыгнуть на месте.  — Твою мать! — вырвалось из моих уст. Я тут же прикрыл рот, чтобы не создавать большего шума. «Ты сюда прохлаждаться пришел?» «Ты даже не знаешь о том, что все идет по плану?» — быстро напечатал я, на что получил столь же мгновенный ответ. «Я не давала разрешения «тыкать» мне и не обязана следить за тобой каждую минуту.» «Да ладно вам, я же шучу. Я подложил ей записку, а она повелась, как дура. Все под контролем.» «Я рассчитываю на тебя. Не облажайся.» Ее последнее сообщение немного раззадорило меня, и я ухмыльнулся, довольный собой. Мне до сих пор непонятны мотивы Татьяны, но я безумно благодарен ей за оказанную помощь. Однако я до сих пор боялся, что все может быть направлено против меня. Что ж, я подготовился и к этому, у меня всегда в голове был план «Б», но пока что не нашлось весомых причин для волнения. На переменах ученики сновали туда-сюда, еще больше меня раздражая. Уже практически никто не говорил о Кудановой, как будто она никогда с нами не училась. Я отсчитывал минуты до кульминационного момента, и, когда на телефоне высветилось 15:30, я понял — пора. Дети и подростки спешили покинуть школу и наконец оказаться дома, но у одной ученицы не оставалось и шанса вернуться в свою обитель уюта. Я спустился с подоконника и медленно зашагал по лестнице на крышу. Я осмотрелся и никого не обнаружил. У меня есть время спрятаться за кондиционером в углу. Перед тем, как приступить к действию, я напечатал Татьяне сообщение. «Сможете доложить обстановку по этажам, когда я дам сигнал?» — на что получил короткий исчерпывающий ответ: «Да.» Я убрал телефон и достал из рюкзака маленький пакетик с одноразовыми медицинскими перчатками. Натянув их на руки, я принялся ждать Алину. Спустя какое-то время на горизонте показалась Рин, она все-таки клюнула на мою записку. Девушка прошла от лестницы к скамейкам и заняла очень невыгодную для меня позицию. Она стояла слишком далеко от края крыши, однако я не видел в этом проблемы. Я подошёл к ней со спины и негромко кашлянул, чтобы привлечь ее внимание. Передо мной находилась первая красавица школы, которая вот-вот окажется распластанной по асфальту.  — С-Семенюк? — чуть дрогнув, обернулась она. — Это шутка какая-то? — Нет, послушай! — перебил ее я. — Понимаешь, ты мне правда очень нравишься. Я готов принять от тебя согласие или отказ, но только здесь и сейчас. Я стоял на приличном расстоянии от нее и начал неспеша подступать ближе, чтобы впоследствии та оказалась у самого края.  — Ты милый, конечно, — неловко начала она, а я продолжал сокращать расстояние между нами. — но какой-то… странный. Прости, если обидела этим. Я заглядывал ей за спину и оценивал обстановку, ссылаясь на неловкость. Между тем она находилась в полуметре от края, огороженного довольно низкими перилами.  — Я такой на первый взгляд… — разыграл я жалость, тяжело вздохнув. — Но, если ты не готова, я пойму. — Я… — она замялась с ответом. — Прости, мне нравится другой. Я понимал, кого она имеет в виду, и невольно ухмыльнулся, уже прижимая ее к ограждению. Алина пыталась вырваться из мертвой хватки моих ладоней, но могла только лишь закричать. Притворяться нормальным больше не было смысла, и я приступил к завершающему этапу грандиозного плана.  — Какая же ты глупая, — протянул я и негромко посмеялся. — Поверить не могу, что ты попала ко мне в лапы. Однако жаль, что ты не понимаешь, во что ввязалась. Страх пожирал ее изнутри. Периферией зрения она замечала, как высоко находится над землёй. Я чувствовал поглощающий ужас и дрожь ее тела. Сейчас она недовольна издать даже жалобный писк, чтобы позвать на помощь. Я глядел в ее глаза, наполняющиеся обжигающими слезами. Церемониться с ней нет причин. Я в очередной раз оглядел двор школы и, легким движением усадив Алину на перила, толкнул ее в бездну с невероятной силой. Будто в замедленной съемке я видел, как она тщетно пытается ухватиться за воздух, изображая на лице немой крик. Она пролетала этаж за этажом, пока наконец с громким треском костей не рухнула на бетон. В ту же секунду под ней появилась лужа крови, увеличиваясь в размерах. Я видел ее обмякшие конечности, обнажавшие белоснежные обломанные кости; свисавшие розоватые мышцы и сухожилия; треснутая черепная коробка, из которой виднелись розово-серые мозги. А лицо ее навеки приняло страшную гримасу немого крика, глаза широко распахнуты, но смотрят в никуда. Эта картина доставляла мне неописуемое удовольствие. Я поспешил спрятаться за тот же кондиционер. Я снял перчатки и убрал их в маленький пакетик, отписав Татьяне сигнальное сообщение. «Пока все чисто.» — ответила она, и я принялся искать безопасный выход на волю. Я не слышал ни криков, ни топота ног, ни единого звука. Осторожно шагая по этажам, я украдкой заглядывал в каждое окно и старался как можно дольше оставаться незамеченным. Минуя учительскую, не заметил никакой заинтересованности к некогда громкому шуму на улице и, тем более, моей персоне. Я проскользнул очередной этаж и поспешил к эвакуационному выходу, который вел в школьный парк. Через него я и собирался пробраться наружу. Даже на выходе никого не было, неужели всем настолько похуй? К счастью, мне удалось улизнуть незамеченным. Я получил очередное сообщение от Татьяны. «А ты ловко орудуешь информацией и своими способностями.» «Спасибо, мэм, я стараюсь на благо своего счастья.» «Идиот…» Я усмехнулся и невольно вспомнил безжизненное тело Алины, обмякшее, ледяное и уже не такое красивое, как прежде. Я готов поклясться, что готов на все, ради своего лучика света. Он — мой ориентир в этом грязном и сером мире, и я сделаю что угодно, лишь бы он был со мной.