Повторим?

— Поможешь? Что за глупый вопрос. Конечно, Сережа поможет. Он сжимает руку на чужом паху, ехидно ухмыляясь. — А как же. Он впивается в чужие губы, кусает, нетерпеливо проникает языком в чужой рот, вылизывает его. Ваня у себя в голове сравнивает Сергея с дворовой собакой. Так себе сравнение, но у него в голове прямо стоит картинка, как собака вгрызается в кусок мяса, кем-то оставленный на улице. А для Сергея этот кусок мяса — какая-нибудь мраморная говядина, так тяжело находимая, и так дорого приобретаемая. Он пытается насладиться ею как можно дольше, аккуратно откусывая по маленькому кусочку. От Вани тяжело оторваться, да и зачем, если ни он, ни Сережа этого не хочет. Лучше всего его облизать, обкусать, особенно если тебя за такие действия вознаградят сладкими стонами, разносящимися эхом в просторной студии. Кучерявый спускается к шее, зарывается в нее носом, пока руки его исследуют бедра Вани, которому это определенно нравится, если судить по прерывистому дыханию, смешанному с шипением то от боли укусов, то от удовольствия, приносимого ими же и сильными руками. Ваня сейчас пахнет любовью, сексом и своим сносящим всем голову парфюмом, от которого парень пахнет дорого, недоступно, благородно, но при этом обозначая, что, если его удастся приручить, он растает в твоих руках, будто белый шоколад, так же сладко и горячо. Что сейчас и происходит, когда Сергей проникает рукой в чужие штаны, сразу ныряя и под белье. Ваня испускает громкий стон от неожиданности, и сразу же хватается за плечи впередистоящего, как за спасательный круг, уберегающий от утопления в омуте страсти и похоти, несмотря на то что этот же круг его и топит. Умелые быстрые движения несколько раз доводят до пика, но не дают оргазму свершиться, ведь Сережа все замечает, и приостанавливается, тут же самодовольно ухмыляясь, и смотря в полуприкрытые глаза, от чего Ваня хмурится и впивается длинными изящными ногтями куда-то в затылок. После пары минут таких мучений, Ваня не выдерживает, впиваясь острыми зубами в тонкую кожу чужой шеи, от чего Сережа громко вдыхает ртом через зубы, и испуская болезненное мычание. — Что, не нравится? Мне тоже, Сереж, перестань меня мучить, дай мне кончить. — Не нравится? Мне-то? Интересный факт, Ванюш, укусы - мой фетиш. Но я уже достаточно развлекся с тобой, так что позволю тебе кончить, - произносит самоуверенно, тут же начиная быстрые движения рукой вверх и вниз и припадая к выступающим ключицам губами, кусая и целуя так, что русый улетает куда-то в другое измерение, где не было ни стрима, ни этой чертовой студии, где не было ничего кроме него и Сережи, так умело доставляющего удовольствие прямо сейчас, уже найдя все чувствительные места Ивана. Тот скулит, хныкает от переполняющих его ощущений, и спустя несколько мгновений не сдерживается, кончает, с широко открытым ртом, устремляя взгляд закрытых глаз в потолок, в Сережину ладонь, и хватает руками чужие плечи, выпуская острые коготки и пытаясь отдышаться. — Все хорошо? - легонько ухмыляется, целуя в скулу и заглядывая в такие чарующие, светлого зеленого цвета глаза. — Да, да, Сереж... Все отлично, супер... Ух... Спасибо. — За что? — За помощь.