Насмешка судьбы

Миран занесла последнюю коробку с вещами в дом, поставила ее на пол и устало опустилась рядом, сразу прислоняясь спиной к стене. Омега прикрыла веки и глубоко дышала через приоткрытый рот, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму. Переезд в новое жилище отнял у нее слишком много сил. Грузчики, которых она наняла, занесли в дом только мебель, от дальнейшей помощи девушка отказалась, решив, что остальное затащит сама. Это не была попытка сэкономить деньги, в этом у Миран не было нужды, просто ей нужно было себя чем-то занять, чтобы не думать о Юнги. К тому же она рассчитывала на то, что достаточно измотает свой организм и сможет быстро уснуть, ведь в последнее время это стало огромной проблемой. Вымотать себя у нее действительно получилось. Мышцы из-за недавней нагрузки неприятно ныли, руки словно налились свинцом, да и во всем теле чувствовалась слабость. Но последнее скорее всего из-за того, что Пэк не ела целый день. Потеря аппетита стала еще одной проблемой, которая появилась вслед за бессонницей. И виной всему этому был Юнги. После их последнего разговора, в котором он потребовал не попадаться ему больше на глаза, они ни разу не общались. Миран хотела объясниться, поговорить о прошлом, рассказать правду о Чонму, но Мин не дал ей такой возможности. Пока она болела, единственным способом связи был телефон, но все ее звонки альфа сбрасывал, сообщения даже не читал, а спустя какое-то время и вовсе заблокировал. Это сильно ударило по девушке, но она не отчаивалась. В глубине души жила слепая вера в то, что она сможет все объяснить и исправить. Главное просто поговорить с Юнги. Поэтому она с нетерпением ждала того момента, когда врач разрешит вернуться на учебу. Однако этот день стал крахом всего. Не успела она войти в аудиторию, как одногруппница сходу сообщила шокирующую новость о том, что Юнги стал официально встречаться с омегой с четвертого курса. В тот момент Миран поняла, что это конец. Окончательный и бесповоротный. Неизвестно, каким чудом ей удалось не расплакаться и доучиться весь день до конца. Волю истерике она дала лишь дома. А когда успокоилась, стала думать о том, что ей делать дальше. Решение исчезнуть из жизни Юнги далось Миран нелегко. Несмотря на то, что она понимала, что между ними больше ничего не может быть, к альфе все равно тянуло. Даже недельная разлука рвала душу на части, и девушка не представляла, как всю жизнь сможет провести без него. Но выбора не оставалось. Она больше не могла смотреть на то, как ее альфа обнимает другую, шепча что-то на ухо. Как подкармливает ту в столовой, подкладывая лучшие куски. Как целует в перерывах между пар, словно специально оказываясь на пути у Пэк. Это было выше ее сил. Поговорив с родителями и получив их одобрение, Миран взяла академический отпуск, надеясь на то, что года ей хватит, чтобы прийти в себя. В квартире, где все напоминало о Мине, омега тоже не могла больше находиться. Поэтому, выплатив небольшую неустойку хозяйке, она быстро подыскала небольшой домик, который находился довольно далеко от бывшей квартиры. Однако она не могла исчезнуть, не попытавшись напоследок рассказать Юнги правду. Пэк знала, что он не станет с ней говорить, поэтому написала длинное письмо, в котором подробно все изложила, не забыв рассказать и о чувствах, которые стала испытывать к нему. Конверт она передала его другу Джину, который единственный из всех знал о том, что Миран истинная Мина. Надежда на то, что Юнги прочитает письмо, была очень слабой, но так Пэк хотя бы не корила себя за то, что не попыталась объясниться. Миран прервала свои размышления, почувствовав, что поясница неприятно ноет из-за долгого сидения в одном положении. С кряхтением поднявшись с пола, она направилась в сторону ванной, намереваясь принять душ и как можно скорее завалиться спать. Она почти преодолела весь путь, но внезапная судорога в ноге заставила схватиться за стопку коробок, поставленных друг на друга. От резкого движения верхняя с грохотом упала и раскрылась. Из нее выпала шкатулка, и крышка отвалилась, явив Пэк свое содержимое. Омега застыла, моментально забыв про боль в ноге. Десятки снимков Юнги, сделанные украдкой самой девушкой, покрыли небольшое пространство пола, и Миран, казалось, перестала дышать. Она так и не решилась их выкинуть. Все, на что ее хватило — это спрятать фото в шкатулку, которую она намеревалась никогда не открывать. Но сейчас, глядя на красивое лицо Юнги и ощущая, как слезы застилают глаза, она пожалела, что не избавилась от них, потому что предательское сердце снова отозвалось болью. Почувствовав внезапную злость на Мина, который даже и не представлял, сколько страданий доставлял ей, Миран сгребла все фотографии с пола и спешно направилась в сторону кухни, боясь передумать. Скинув все снимки в металлическую раковину, она заметалась по помещению, ища, чем их поджечь. В одном из ящиков кухонного гарнитура обнаружилась зажигалка, оставленная предыдущими жильцами. Трясущимися пальцами девушка сжала белый пластик, сделав глубокий вдох, чиркнула ей, поджигая верхнюю фотографию, и резко отвернулась. Наблюдать за тем, как медленно разгораются снимки, она не смогла. Чувствуя, как болезненно сжимается сердце, и сдерживая порыв обернуться, Миран покинула кухню, плотно прикрыв дверь, и направилась в сторону ванны. Но уже поворачивая ручку двери, она зацепилась взглядом за белые тонкие шрамы на руке, оставшиеся от осколков, и судорожно вздохнула. Голову внезапно пронзила мысль, что фотографии — это единственное, что у нее осталось от Мина. Девушка ужаснулась, поняв, что сама же уничтожает последнее, что хоть как-то связывает с Юнги. Да, она хотела перестать думать о нем круглые сутки. Да, она хотела перестать чувствовать при этом боль. Но забывать альфу, которого полюбила больше жизни, она не собиралась. Рванув со всей скорости обратно на кухню, Миран забежала в задымленное помещение, мимолетом удивляясь тому, что пожарная система, о которой она до этого не вспоминала, почему-то не сработала. Омега тут же закашлялась от едкого запаха, но даже несмотря на то, что дышать было трудно, а глаза неприятно щипало, она сначала быстро дошла до раковины, в которой догорали снимки, и открыла воду, чтобы потушить огонь. И лишь потом добралась до окна, распахивая настежь и глотая свежий воздух широко открытым ртом. Возвращаться к раковине и видеть, что она успела натворить — было страшно. Но мысль о том, что от воды снимки испортятся еще больше и тогда спасать будет нечего, заставила ее броситься обратно. Из кучи снимков уцелели всего два, и то это было громко сказано. Они успели обгореть по краям, приобрести неприятный оттенок и, конечно, сильно размокнуть. Но Миран все равно аккуратно проводила пальцами по глянцевой бумаге, вытирая влагу и мокрый пепел. Бережно прижав фотографии к груди, девушка осела на пол и, подтянув к себе колени, тихонько всхлипнула. Кажется, от этой боли ей не избавиться никогда.

***

Миран медленно брела домой, с трудом переставляя ноги, и, из последних сил сжимая в руках зонтик, мечтала о мягкой постели. В последнее время она так загрузила себя, что сил ни на что, кроме сна, не оставалось. Днем девушка подрабатывала в небольшом частном магазинчике, который находился рядом с домом. Хозяйкой была пожилая аджумма, которая категорически не хотела нанимать парней, поэтому вся самая тяжелая работа, в том числе и разгрузка товара, доставалась Пэк. Но она не жаловалась. Сама выбрала этот путь, надеясь, что трудом сможет выбить из себя мысли о Юнги. И иногда это действительно помогало. После магазина ее ждал бар, в котором Миран была официанткой. Место не самое лучшее и безопасное, но платили много и заканчивалась смена к двум ночи, так что дома омега действительно могла только спать, а не предаваться пустым мечтам. Даже выходные она старалась не брать, чему были рады оба ее работодателя, но совершенно не рад собственный организм. В таком темпе Пэк жила почти месяц. Миран понимала, что долго так не протянет, но предпочитала физические страдания — душевным. Но сейчас ситуация еще больше усугубилась. Приближалась течка — первая без Юнги — и девушка не представляла, как переживет ее. Резкий гудок автомобиля заставил девушку вздрогнуть и отпрянуть назад. Сильно погрузившись в мысли, она не заметила, как вышла на проезжую часть, из-за чего едва не попала под колеса автомобиля. Спасло, что водитель успел вовремя ее увидеть. После произошедшего до дома омега добиралась с большей осторожностью, затравленно оглядываясь по сторонам, словно в любую секунду из-за поворота мог выскочить автомобиль. Естественно, что этого не произошло. Зато сердце Миран едва не выпрыгнуло из груди, когда на пороге своего дома, прямо на ступеньках, она увидела освещенную тусклым фонарем сгорбленную фигуру человека, который спрятал свое лицо в широких ладонях. Ужасно хотелось домой, поэтому Пэк поборола страх и сделала пару неуверенных шагов вперед, решив, что это просто какой-нибудь пьяница спрятался от дождя. Стоящая рядом с ним бутылка виски лишь подтверждала это предположение. Но внезапно человек распрямился, убрал руки, являя свое лицо, и девушка громко вскрикнула, узнав своего истинного. — Ю-юнги? — голос резко задрожал, а сердце отказывалось верить глазам. Даже захотелось протереть их, чтобы убедиться, что это не обман зрения. Неужели это действительно он? Почему он здесь? Как он ее нашел? Мысли метались в голове, пока Миран стояла как истукан, глядя на Мина, который заметил ее появление и хмуро посмотрел на девушку. Однако, несмотря на то, что альфа был явно недружелюбно настроен, Пэк почувствовала, как ее охватывает неконтролируемая радость от того, что он наконец-то рядом. Возможно, виной были омежьи инстинкты, а возможно, что Миран слишком сильно соскучилась по нему, на мгновение забыв, в каких они отношениях и на какой ноте расстались. Но Юнги поспешил ей об этом напомнить. — Твой любовник не боится отпускать тебя одну в такое время? — спросил Мин, поднимаясь на ноги и при этом сильно покачиваясь. Он схватился рукой за перила и презрительно фыркнул: — Хреновый из Ли альфа. Радость, распустившаяся внутри девушки, тут же угасла. Его уверенность в том, что Чонму ее любовник, заставила почувствовать сильное раздражение, быстро переходящее в ярость. Как он мог подумать, что она связана с ним, да еще и так? Миран стало противно от этих мыслей, поэтому, не сдерживая эмоций, она буквально выплюнула: — Я ни за что не стала бы спать с этим ублюдком, — Пэк сделала паузу, глубоко вздохнула и посмотрела парню прямо в глаза. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы ее голос прозвучал ровно и не дрожал: — Если это единственное, что ты хотел мне сказать, то можешь проваливать. Мин сощурился, явно раззадоренный ее словами. Одним шагом альфа преодолел расстояние между ними, сразу намокая под дождем, и резким движением выбил из рук девушки зонтик. Его сгустившийся естественный запах выдавал то, насколько он разозлен, а мутный взгляд — насколько пьян, но Миран все равно бесстрашно смотрела на него, даже в такой момент думая о том, как же он красив, когда зол. — Единственное?! — его повышенный тон заставил девушку содрогнуться. А возможно, все дело было в холоде, который быстро окутывал ее тело. Ведь Пэк была достаточно легко одета, а без зонта весь нехитрый наряд из тонкой блузки и юбки до середины бедра моментально промок. — Нет, дорогая. Это не единственное. Я пришел поговорить о том бреде, который ты написала в своем письме. Он поднял руку, и только сейчас девушка заметила, что он сжимал конверт. Сердце ухнуло куда-то вниз, Миран широко распахнула глаза и посмотрела на Мина, за секунду потеряв свой запал. Она мечтала о том, что он прочитает письмо и все поймет, но сейчас испугалась его реакции. Не похоже, что Юнги как-то успокоили ее слова. — Бред? Мои чувства это бред? — удрученно произнесла девушка, облизнув губы, по которым стекала вода. Она обхватила себя за плечи, чувствуя, как холод начинает пробирать до самых костей. Хотелось убежать, спрятаться от пристального взгляда альфы, но сил сдвинуться у нее не было. — Не говори так. Пожалуйста. — Не смей, — прошипел Юнги, внезапно хватая за руку и притягивая к себе. Он почти уткнулся носом в ее нос, с яростью глядя в глаза омеги и выдыхая запах алкоголя. — Не смей говорить о каких-то чувствах. Особенно после того, что сотворила. У тебя еще хватает наглости мне врать. — Врать? О чем? О том, что испытываю к тебе? — О том, что ты не знала о Чонму! Как ты могла не знать?! Зачем ты лжешь?! — сотрясая письмом перед ее лицом, зло прорычал Юнги. — Ты должна была знать. Это же делалось по твоему приказу, разве нет? Он же выслуживался перед тобой, избивая меня. Это ведь так? — Я не знала. Не сдержавшись, Миран коснулась его лица, желая успокоить, но Юнги отпрянул. — Нет. Я не верю тебе. Не верю, — он с такой болью смотрел на нее, что у омеги сердце буквально разрывалось. Миран не понимала, что сделать, чтобы он поверил ее словам. Но ей так хотелось, чтобы он доверился. Чтобы перестал ненавидеть за то, чего она не совершала. Ведь не только она была виновником его бед. Да, она все еще ощущала себя виноватой за те слова, которые сподвигли Ли на столь отвратительный поступок. Но за то время, пока они с Юнги были порознь, Миран поняла, что не может взваливать на себя вину и за поступки Чонму. И раз Мин переступил через себя и пришел к ней, чтобы все выяснить, раз все еще сомневался в ее словах, она должна была доказать, что непричастна к тем событиям. И пусть после этого они все равно не будут вместе, но так ей хотя бы станет легче дышать. Внезапная уверенность в своих действиях придала ей сил, и девушка подошла вплотную к Мину, который, несмотря на ни что, не торопился уходить. — Юнги, — она обхватила ладонями его лицо, почувствовав, как он при этом вздрогнул, и заставила парня посмотреть ей прямо в глаза. Она больше не пыталась скрыть чувства, которые испытывала к нему, смотря с нежностью на любимое лицо и поглаживая пальцами мокрые щеки. — Я правда не знала. Иначе не позволила бы никому так с тобой поступить. Да, я была полной дурой и относилась к тебе пренебрежительно, но монстром никогда не была. То, что сделал Чонму, было только его решением. Я выяснила все совсем недавно, и это стало для меня большим шоком. Пожалуйста, поверь мне. Она говорила искренне, от всей души, вкладывая в слова все чувства и эмоции. — Нет. Не может быть, — простонал Мин, отстраняясь от нее. Он покачнулся и прижал руки к вискам, комкая в пальцах мокрое письмо. — Ты должна была знать. Иначе… вот черт. Его взгляд был потерянным, словно только что весь его мир рухнул, но когда Миран снова сделала попытку приблизиться к нему, повинуясь внезапному порыву обнять, он вскинул голову и внезапно твердым голосом произнес: — Мне надо домой. Омега растеряно посмотрела на Юнги, который все еще нетвердой походкой обошел ее, намереваясь уйти, как делал всегда. Но в этот раз она не готова была его отпустить. Не тогда, когда они только начали все выяснять. — Юнги, стой! — Миран схватила его за руку, задерживая, и альфа замер не глядя на нее. Она видела, как его челюсть сжалась и заиграли желваки, но Мин не предпринимал попыток как-то отстраниться, и девушка восприняла это как хороший знак. — Останься сегодня у меня. — Зачем? — его голос прозвучал глухо и как-то печально. — Тебе нельзя идти в таком состоянии. Я не хочу, чтобы что-то случилось с тобой. И еще я не хочу, чтобы ты заболел. Ты слишком долго был под дождем, и тебе надо согреться. О том, что она сама вымокла, Миран даже не задумывалась. Для нее сейчас самым главным было позаботиться о Юнги. А уже потом она рассчитывала воспользоваться шансом и, в конце-концов, прояснить все, что между ними происходило. — Ты… — Юнги запнулся и перевел на нее взгляд, в котором впервые за столько времени, читалась не ненависть, а неуверенность. — Действительно волнуешься обо мне? Он выжидающе смотрел на нее, пока Миран собиралась с духом, чтобы ему ответить. В запале было легко говорить про свои чувства, но сейчас она испытывала сильное смущение. Однако глупо было идти на попятную. — Сильнее, чем ты можешь себе представить.

***

— Ты пока проходи, а я сейчас принесу тебе полотенце. И халат… да, точно… у меня где-то был большой халат, — Миран пробормотала это себе под нос, стараясь не смотреть на Юнги, который склонился, чтобы разуться. Она была до ужаса смущена. Мин ничего не ответил на ее слова, но согласился остаться на ночь, и омега все еще не могла поверить, что это правда. И именно поэтому она не знала, куда деться от охватившего волнения. — Думаю, горячий душ поможет тебе быстро согреться. Пэк развернулась, намереваясь пойти в свою комнату, но не успела сделать и шага, потому что Юнги внезапно обхватил со спины, прижал к своей груди и уткнулся носом в сгиб шеи. Его тело ощущалось ледяным, да и ее наверняка тоже, но сейчас не это волновало омегу, а его руки, все крепче сжимающие талию, и холодные губы на метке. Он медленно касался губами разных участков шеи, одновременно обволакивая девушку своим запахом, помечая и смешивая их ароматы, отчего Миран задрожала, чувствуя, как тело охватывает знакомое томление. Она так давно не чувствовала его прикосновений, но не была уверена, что это то, что нужно им обоим. — Юнги… не стоит этого делать, — проглотив ком в горле, произнесла Пэк, стараясь освободиться из кольца его рук. Внезапно он перестал ее держать, и Миран развернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Мы не должны… Договорить она не успела. Стоило омеге повернуться к Юнги лицом, как он тут же обхватил его ладонями и крепко прижался губами к ее губам. Сердце Миран сделало кульбит и застучало так, словно намеревалось выскочить из груди. Юнги целовал жадно, так же как и всегда, но без той грубости, которая раньше была в их поцелуях. — Прости, — прошептал он, отрываясь от ее губ. — Но это то, что мне сейчас нужно. Очень нужно… Его голос прозвучал так отчаянно, что у Миран попросту не было сил сопротивляться. Она ответила, вкладывая в поцелуй все невысказанные чувства, словно стараясь через мягкие движения передать всю любовь и трепет, которые испытывала к нему. И Юнги будто понял ее посыл, стал целовать медленнее, нежнее, едва касаясь. У омеги все внутри перевернулось от нахлынувших эмоций. Нестерпимо захотелось произнести слова любви, глядя альфе прямо в глаза, но вместо этого она лишь крепче прижалась к нему, дрожа всем телом. Они по-прежнему стояли в мокрой одежде, и даже несмотря на крепкие объятия теплее не становилось. Мин тоже это почувствовал и отстранился от губ девушки, заглядывая в ее затуманенные глаза. — Где душ? — хрипло спросил он, спускаясь ладонями на бедра. — Там. Миран кивнула в сторону одной из дверей и вскрикнула, когда Мин неожиданно подхватил ее под ягодицами отрывая от пола. Она рефлекторно обхватила талию альфы ногами, чувствуя как высоко задирается юбка, оголяя бедра, и сжала плечи альфы, боясь упасть. Но Мин держал крепко, а новый чувственный поцелуй заставил забыть обо всем. Омега даже не заметила, как они оказались в ванной. Лишь когда Мин вжал ее в стенку душевой и сверху полилась горячая вода, девушка вынырнула из сладкого дурмана, чувствуя, как по телу расплывается блаженное тепло. — Я так сильно тебя хочу. Ты с ума меня сводишь, — шептал Юнги, покрывая шею Миран поцелуями. Девушка тихо простонала, откинув голову назад, млея под ласками альфы и не обращая внимания на воду, льющуюся прямо на лицо. Это казалось таким неважным. Что действительно было важно, так это поцелуи Юнги, которые все сильнее разжигали огонь внутри. Мин впервые был таким. Он не спешил грубо брать, напротив, слишком неторопливо освобождал себя и Миран от одежды, ни на секунду не прекращая ласкать тело девушки. Она всегда считала альфу умелым любовником, он умел заводить с пол-оборота, но то, как он прикасался к ней сейчас, то, как целовал, и то, как смотрел, так сильно отличалось от их привычного секса. Юнги толкнулся бедрами, и Миран простонала, ощутив, как твердый член проник вовнутрь, полностью заполнив. Даже это ощущение дарило невыносимое блаженство, а его медленные толчки и вовсе способны были вознести до небес. Мин все целовал и целовал, словно никак не мог насытиться ее губами, сжимал широкими ладонями упругую грудь, поглаживая большими пальцами соски и пуская по телу Миран сладкие импульсы. Он был нежен как никогда, это не было простым трахом, а вполне можно было назвать занятием любовью, и именно эта мысль вызвала у Миран непроизвольные слезы, которые тут же смывала вода, пока девушка, содрогаясь от оргазма, вжималась в тело Мина. Спустя несколько движений Юнги глухо простонал ей в плечо и кончил, изливаясь на пол душевой, сжимая девушку в объятиях еще сильнее. Миран застыла, полностью придя в себя. Она не знала, что это был за порыв у альфы, и честно боялась даже думать об этом, чтобы не тешить себя пустыми надеждами. Хотя так хотелось хоть на секундочку допустить мысль о том, что то, что между ними сейчас произошло, было большим, чем просто секс. Что таким образом Юнги ответил на ее чувства. Хотелось. Но она не позволяла себе этого делать. Слишком тяжело будет склеивать и так разбитое сердце, если для альфы это ничего не значило. — Ты так сильно похудела. Совсем ничего не ешь? — Длинные пальцы Мина прошлись по ребрам, слегка щекоча, и девушка дернулась от этого. На губах альфы мелькнула мимолетная улыбка, однако взгляд Юнги был максимально серьезным. Он выключил воду, распахнул дверцу душа и вытянул руку, стягивая с крючка полотенце, висевшее рядом с душевой. Он тут же принялся растирать тело омеги, пока Миран в ступоре стояла, пытаясь понять поведение альфы, который вел себя так, словно это было в порядке вещей. Словно они и в самом деле пара. Сердце Миран сжалось, а в горле возник ком. Юнги был слишком жесток, давая ей ложную надежду. — Чего молчишь? Ты что, голодаешь? Он вскинул голову, внимательно смотря на девушку, и Миран сглотнула, чувствуя волнение от его пристального взгляда. — Я… у меня… — запинаясь, произнесла Пэк, не зная, что ему сказать на этот счет. Не будет же она рассказывать о том, как страдала по нему все это время. — У меня были небольшие проблемы с аппетитом, но сейчас все в порядке. — Ты уверена? — спросил Мин. — Да. Знаешь, мне немного неловко вести разговор в таком виде, — произнесла девушка, все же отведя взгляд. — Я думаю, что нам стоит одеться. — Пожалуй, ты права. Хотя я тебя и не в таком виде видел, — ухмыльнулся парень. Спустя десять минут Миран не знала, куда ей деться от внутренних переживаний. Юнги сидел в ее спальне, на ее кровати, в ее огромном халате (отчего омега внутри трепетала) и молчал, внимательно наблюдая за девушкой, которая делала вид, что очень занята перебиранием вещей на полке. — Нам надо поговорить, — припечатал Мин, и Миран замерла, боясь оборачиваться в его сторону. Он был прав. Поговорить стоило, но она не была готова к разговору. Независимо от того, что именно он ей скажет. Просто чаша ее эмоций на сегодня была настолько переполнена, что качни ее в любую сторону и это выльется в истерику. И либо Юнги интуитивно это чувствовал, либо и сам не был настроен на разговор, потому что он почти сразу продолжил: — Но думаю, что нам стоит отложить его на завтра. Ибо я все еще пьян и к тому же чертовски устал. — У меня только одна кровать, а диван слишком неудобный, чтобы на нем спать, — произнесла Пэк, наконец-то повернувшись к парню. — И что? — Юнги выгнул бровь, вопросительно посмотрев на нее. — Ты же никогда не ночевал у меня. Уверен, что хочешь спать вместе? — Что-то ты не задавалась этим вопросом, когда просила остаться на ночь, — Юнги усмехнулся, но прежде чем Миран успела ответить, произнес: — Думаю, что ничего страшного не случится, если мы поспим в одной кровати. К тому же я действительно очень устал. Уверен, что и ты тоже.

***

В объятиях Юнги было жарко, но Миран совсем не хотелось из них выбираться. Она проснулась более получаса назад и обнаружила, что Мин крепко прижимал ее к своему телу, пребывая в глубоком сне. Она сомневалась, что он стал бы так делать, будь бодр и трезв, поэтому и пользовалась последней возможностью побыть рядом с любимым человеком. Вряд ли Юнги хоть когда-нибудь осчастливит ее объятиями. Почувствовав подкативший к горлу ком горечи, Миран прикусила губу и, всхлипнув, уткнулась в грудь альфы. Она не думала о том, что он может в любой момент проснуться, просто хотела еще немного близости, прежде чем выберется из постели. А сделать это стоило, ведь если верить часам, то она проспала почти до четырех дня. Что не удивительно, учитывая вчерашнюю ночь. Оказавшись в одной постели, они так и не уснули. Хватило одного случайного соприкосновения руками, чтобы страсть вновь нахлынула на них, заставляя тела сплетаться друг с другом. Они занимались сексом долго, очень долго, уснув только тогда, когда на улице стало светать, так и не разомкнув объятий. С трудом поборов желание напоследок прикоснуться к губам Юнги, омега осторожно освободилась из его захвата и выскользнула из-под одеяла, тут же вздрогнув от контраста температур. Полностью обнаженное тело покрылось мурашками, и девушка поспешно накинула на себя халат, который альфа вчера скинул на пол. Запах бабл-гама тут же окутал ее, и девушка подтянула повыше ворот, внюхиваясь и думая о том, что не скоро закинет его в стирку, чтобы подольше сохранить на нем аромат Юнги. Иллюзий насчет вчерашнего Миран не строила. Девушка думала, что скорее всего Юнги просто среагировал на приближающуюся течку, поэтому и не удержался от соблазна. Реальность была горькой, и Пэк как никогда хотела обладать возможностью возвращаться в прошлое, чтобы еще раз ощутить мгновения наслаждения и счастья, которые она испытала вчера. Однако это было невозможно, и единственное, что ей оставалось — лелеять эти моменты в своей памяти. К тому моменту, когда Юнги проснулся, Миран успела накрутить себя на максимум. За два часа она проиграла в своей голове все возможные варианты их разговора, но ни один из них не заканчивался так, как ей бы хотелось. Она просто боялась мечтать о несбыточном. — Не думала, что ты прочтешь письмо, — сказала Миран, глядя на мелькающие картинки на экране бесшумно работающего телевизора. Она даже не знала, о чем фильм, просто побоялась посмотреть на Юнги, когда он опустился на диван, на котором она сидела все это время. — Я не собирался. Сразу же выкинул, даже не открывая, — Мин хмыкнул, и омега бросила на него мимолетный взгляд. Он внимательно смотрел на ее лицо, и Миран, смутившись, снова переключилась на телевизор. — Но Джин оказался слишком любопытен. Ему стало интересно прочитать, что ты там написала, и его это так растрогало, что он заставил и меня прочесть. Так что можешь ему сказать спасибо. — За то, что ты прочитал? Разве это что-то меняет? — грустная улыбка возникла на губах Миран. — Мне, конечно, легче от того, что ты теперь знаешь правду. Хотя до сих пор не уверена, поверил ли ты мне. Но что это изменит в наших отношениях? — Многое, — уверенно произнес Юнги и осторожно коснулся руки Миран. Она вздрогнула и прикрыла на секунду глаза, чувствуя, как сперло дыхание. Почему даже малейшее его прикосновение так действовало на нее? — Я поверил тебе, и это изменило все. Поэтому…давай попробуем? — Что? Миран повернула голову и недоуменно уставилась на Юнги, искренне не понимая, о чем он говорил. Не может же быть, чтобы он… Додумать мысль девушка не успела. — Давай попробуем встречаться? Сердце громко громыхнуло в груди и, кажется, остановилось. — Что? — словно не веря своим ушам, прошептала Миран, вглядываясь в лицо Юнги. Он сейчас пошутил, или это она от отчаянья начала сходить с ума и слышать то, чего так долго желала? — Я предлагаю тебе стать парой. Нормальные отношения. Настоящие отношения, — он прервался и глубоко вздохнул, словно волновался не меньше, чем Пэк. — Я больше не буду вести себя как подонок и прятать от окружающих тебя тоже не буду. Мин выжидающе уставился на Миран, а омега словно впала в прострацию. Голова кружилась от осознания того, что это правда и Юнги действительно предлагал ей встречаться. И не то, чтобы она не хотела. Просто… ну, не может быть так легко. Миран молчала, переваривая услышанное, а Юнги не сводил с нее своего взгляда. — Я не могу, — внезапно произнесла Миран и спрятала лицо в ладони. — Что? — от ее отказа Мин выпал в осадок и недоуменно посмотрел на девушку. Разве она не этого хотела? — Почему? Что не так? — Все не так. Все! — неожиданно воскликнула омега и вскочила с дивана, посмотрев на шокированного ее действиями парня. — Я не хочу давать себе надежду на счастливое будущее, а потом постоянно ждать, когда все рухнет. Зачем ты предлагаешь мне встречаться? Потому что простил? Сомневаюсь. Может, потому что любишь? Тоже нет. Дело в нашей истинности? Это же причина? Миран горько усмехнулась и с отчаяньем посмотрела на альфу. — Я люблю тебя, Юнги и мечтаю быть с тобой. Но не хочу встречаться только потому, что к этому обязывает связь. Мне нужны чувства. — А кто сказал, что их нет? Мин поднялся с дивана, встав напротив девушки, и осторожно коснулся рукой ее подбородка, заставляя смотреть прямо на него. Миран хотелось истерически рассмеяться. О каких чувствах может идти речь после всего, что он сделал? После того, что сделала она. — Юнги… — слезы жгли глаза, и Миран рвано вздохнула, чувствуя, как ей становится невыносимо плохо от его непонятной лжи, которая на секунду зажгла надежду в ее душе. Неужели он хочет заставить ее страдать еще сильнее? — Зачем ты так со мной? Миран всхлипнула и не выдержала. Громко разрыдалась, чувствуя, как слабость пронизывает все тело, и дернулась, когда Мин резко прижал ее к себе. — Прости меня, — девушка услышала тихий шепот на ухо и застыла, ощутив легкое поглаживание по голове. Это настолько выбило из колеи, что истерика прекратилась так же неожиданно, как и началась. — Я был так ослеплен ненавистью, так хотел отомстить тебе, что даже на секунду не задумался о том, что могу ошибаться. Я такой дурак. Думал, что если буду делать больно тебе, то мне станет легче. Не стало. Думал, что смогу избавиться от своих чувств. И тут тоже потерпел поражение. Пэк затаила дыхание, вслушиваясь в сбитую речь Юнги, и не верила тому, что он говорил. Не может быть такого, чтобы он до сих пор любил ее. Да, она допускала мысль о том, что Чонму был прав и Мин мог любить ее в прошлом. Но сейчас? Какая может быть любовь после стольких омег, побывавших в его постели? Именно этот вопрос она задала ему, отстранившись и посмотрев прямо в глаза. И не поверила им, когда увидела, что Юнги смутился. Он закусил губу, неуверенно глянув на нее, а потом глубоко вздохнул, решаясь, и ответил: — Я переспал только с одной. Это было через пару недель после нашего с тобой первого секса. И все было настолько не то, что я даже кончить не смог, — он усмехнулся и уже более уверено посмотрел на девушку. — Это ужасно разозлило. Я подумал, что дело в той омеге, но нет. Ни с одной из тех, с кем ты меня видела, я не зашел дальше поцелуев. Не смог спать ни с кем, кроме тебя. Хотя не буду отрицать — попыток я не прекращал. — Но я была уверена… — Я знаю, — прервал ее Юнги и взял ладонь Миран, переплетая с ней пальцы, и поднял на уровень лиц, чтобы тут же коснуться губами ее кожи. Омега вздрогнула и растеряно посмотрела на Мина. Она все еще до конца не могла осознать, что происходило. — Я очень старался, чтобы ты поверила в то, что я сплю с ними. Подстраивал якобы случайные столкновения, распускал слухи. Как я уже говорил — мне хотелось сделать тебе как можно больнее. — У тебя прекрасно получалось. Миран опустила голову и усмехнулась. Она все еще боялась поверить в его слова. Боялась, что это очередной способ причинить ей боль. — Прости, куколка, — Юнги прикоснулся лбом к ее лбу, и Миран прикрыла глаза, глубоко вдыхая его запах. — Вряд ли бы в этой ситуации все могло пойти по-другому. То, что сделано, уже не отменить. Ни твоих слов, которые привели к тому, что Ли начал издеваться надо мной, ни моих действий, направленных на то, чтобы отомстить. Прошлое не изменить, но мы можем создать другое будущее. Отпустить обиды и попытаться стать счастливыми. От слов Юнги сердце Миран разрывалось на части. Ей так отчаянно хотелось ему верить. И вместе с тем было так страшно. — Ты думаешь, у нас получится? Девушка распахнула глаза и посмотрела на Юнги, чье лицо было буквально в миллиметрах от ее. Такой близкий. Такой любимый. — Я приложу все усилия, чтобы получилось. Но не справлюсь один, — Мин положил руку на ее щеку и провел большим пальцем по губам. — Готова ли ты простить все обиды и дать мне шанс? Дать нам шанс? Готова ли она? Взгляд Юнги был напряженным, и в его глазах она буквально читала надежду на положительный ответ. Миран не сказала ни слова. Застыла на мгновение, а потом просто приникла к его губам, зная, что он поймет. Да, она готова. И только время покажет, правильный ли выбор они оба сделали.