Стиральный порошок и мятная жвачка.

       Утро было довольно-таки обычным. Гоголь проснулся раньше всех и затем радостно залез в кровать Достоевского. Когда всех звали на завтрак и Дост не спешил просыпаться, тогда блондин начал его трясти.       — Уже утро?.. — Сказал брюнет потирая глаза.       Очень уж не хотелось вставать с кровати, но ему пришлось через силу. Да и кровать не очень удобные. Встав с нее он начал трогать ноги которые были все в синяках и царапинах. Больно.       — Ты опять не спал половину ночи? — Николай.       — Хватит обо мне беспокоится. — Брюнет.       — Ладно, заплетай мне косичку и пошли хавать.       Фёдор взял белые волосы и начал плести косичку.       — Я тебе должен всю жизнь заплетать косичку?       — Да. — Ответил Гоголь болтая ногами.       — Ты станешь когда-нибудь самостоятельным? Ведь меня может нестать на много раньше… — Достевский.       — Не правда! — Отвечал Гоголь сделав хмурое лицо.       — Пошли уже. — Сказал Фёдор подойдя к зеркалу он быстро расчесал свои волосы и поверх футболки накинул черное худи. Он ели шёл по коридору, а Коля бежал рядом и напевал что-то себе под нос. На завтрак была гречневая каша и пирожок. Как только они сели за стол блондин сразу же начал уплетать кашу, а Дост просто ковырял вилкой в каше.       — Я пожалуй сегодня есть не буду…       — М?! Почему? — Гоголь.       — Не хочу. — Ответил Достоевский.       — Но я же за тебя беспокоюсь!       — В этом нет необходимости. — брюнет.       — Хоть ложку. — Гоголь взял ложку и попытался накормить его так.       — Что ты делаешь?       — Пытаюсь тебя накормить. Разве не видно?       — Убери. — Фёдор.       Николай положил ложку в кашу. Он переживал всё время за Доста, но виду он не подавал из-за боязни своих эмоций. Он видел как его лучший друг убивал самого себя. Он не мог ничего поделать с его саморазрушением.       — Почему ты не ешь и не спишь в последнее время? — спросил он.       — Это не имеет значения.       — Сегодня идём на какую-то экскурсию в лес. Помнишь же? — перевел тему Гоголь.       — Да, но идти желание нет… от слова совсем…       — А может сбежим? — Спросил разноглазый.       — Идея хорошая, но как мы будем оправдываться перед Мори и Коё? — Фёдор.       — Не знаю. Придумаем что- нибудь потом.       — У тебя всегда так. — Сказал Достоевский вставая с места чтобы отнести тарелку. Гоголь тоже пошёл относить посуду.       — Ну давай сбежим?       — Ладно, но отвечать будешь ты! — Сказал Дост повернувшись к Гоголю лицом. Прежде помыв посуду за собой и поставив её на место.       — Хорошо.       После завтрака все собирались на экскурсию. Но у Гоголя и Достоевского были иные планы. В одном-двух километрах от лагеря была речка. Далековато, но зато там им уж точно никто не помешает.       

***

      Кое— девушка с розовыми волосами собранными в пучок и краснорозовыми глазами с длинными ресницами. Идеальные черты лица и телосложение так и манили к себе. Сама она одета в ало-красное платье и чёрные туфли со шпильками, также поверх одета кожаная куртка на застёжке. Ей скоро 19 лет, и у неё конечно же есть возлюбленный. Звали его Мори. Коё была из богатой семьи как и Мори. Вот только их семьи, не очень то сильно дружили. По-этому Озаки и Огай скрывали свой роман. Ведь если об этом кто-то узнает, то слухи быстро долетят до их родителей. Ей кое-как удалось уговорить родителей на то чтобы она могла побыть вожатой в лагере… И слава Богу никто, кроме неё не знал, что Мори тоже будет там работать.       У Мори была сестра — Элис Огай. Но многие считали что она его дочь. Ведь мало кто знал что ему 19. Элис не давно исполнилось 8 лет. Она была милой и аккуратной девочкой. Любила рисовать и обожала проводить время с Кью. Кьюсако Юмено был девятилетним мальчиком. Отцы Кью и Элис сильно дружили, поэтому они часто играли вместе. Юмено пообещал Элис, что когда они вырастут возьмет её замуж.       А ещё у Коё был двоюродный младший брат Чуя. Они хорошо ладили и особо не ссорились. Особннно в детстве девушка любила проводить время с братиком.       Элис сидела на полу и рисовала Кью. Сам же Юмено сидел на стуле пытаясь не двигаться.       — Всё, дорисовала, держи! — Сказала Элис подбежав к Кью.       — Вау! Вот бы мне так рисовать! — Сказал Юмено смотря на листок.       — Ага, Мори обещал меня отдать в художку, но подруга Гин говорит что художка — зло и пустая трата времени…       — Наверное там сильно скучно, — Задумался мальчик.       — Ладно, пойду покажу Мори рисунок! — Сказала она и убежала хлопнув дверью.       Кое и Мори сидели на кровати и пили вино. Озаки, наливая себе в бокал ещё алое вино, под цвет своего платья. Мори любовался своей девушкой, она сделала глоток из бокала и поставив его на тумбочку обняла Огая.       — Мори… Как же я люблю тебя…       — Моя Кое, скоро мы уедем из этого города и сможем поженится. — Говорил брюнет гладя свою вторую половинку по голове.       В этот момент в комнату постучала Элис.       — Ну кто там ещё? — Спросила девушка отпустив парня.       — Элис, подожди! — сразу понял кто это Мори, и начал в спешке убирать вино, чтобы никто не узнал, что они пили посреди рабочего дня. Элис вошла в комнату как раз, как только её брат смог спрятать вино.       — Мори, тётя Кое, смотрите какого красивого Кью я нарисовала!       — Какой замечательный рисунок… Толкьо почему везде Кьюсаку? — Сказал Мори.       — Ага, когда мы станем взрослыми… Мы поженимся!!!       — Какая прелесть! А меня нарисуешь? — Прервала диалог Озаки.       — Конечно, тётя Кое! — Сказала Элис и побежала рисовать теперь уже красноволосую.       

***

      Осаму сидел у ворот на скамейке рисковал что-то, а точнее кого-то. Он и не заметил, что к нему подошёл Гоголь.       — Кого рисуешь?       — М? Не важно. — Ответил кратко Осаму, не желая продолжать диалог.       — Ой, да ладно тебе.       — Так и быть, хорошо, скажу, его зовут Ода… Точнее звали… — Осаму опустил взгляд.       — А что с ним случилось? — Николай.       — Погиб… При пожаре. Он спас девочку из пожара, но себя спасти не смог.       — печально. — Гоголь не особо умел чувствовать то, что чувствуют люди. Дазай тоже.       — Это уже не важно. Мне пора. — Сказал парень в бинтах и скрылся вместе с альбомом и карандашом.       Ода приходится дядей для Дазая. Он действительно погиб при пожаре. Тогда шанету было где-то двенадцать-тринадцать лет. Он всё помнит, будто это было вчера. Он не чувствовал такой привязанности к родителям, как к нему. Он мечтал жить с Сакуноске.       

***

       Гоголь сел на лавочку и начал от скуки сидеть в вк на пабликах с мемами. Через десять минут к нему подошёл Фёдор.       — О, Дост-кун, так мы сбежим? — Радостно воскликнул Коля увидев своего лучшего друга.       — Естественно, а что кто-то отменял это? И я же просил не называть меня так. — Брюнет.       — Но мне кажется тебе идёт.       — Ладно уже, пошли.       Ребята направились к речке чтобы посидеть на берегу и насладится пейзажем. Пройдя около двадцати-тридцати минут они прибыли на место.       — Уф, устал. Ненавижу лагеря. — Фёдор.       — Ага, я знаю что ты поехал только из-за того что тебя заставили. — Николай.       — Не только из-за этого.       — А что ещё? — Спросил Гоголь.       — Из-за тебя. — Достоевский.       Альбиносу такое откровение показалось это очень… Милым? Почему же? Странно.       Прибыв на нужное им место, они сели около воды.       — Можешь снять повязку, всё равно нас никто не видит. — Фёдор.       Коля прятал жёлтый глаз со шрамом из-за того что его дразнили до четвёртого класса. Потом он перевёлся и сразу же начал носить повязку. На вопросы «что с глазом? " Николай отшучивался. Гоголь снял с себя повязку и сразу же он вспомнил, то как в третьем классе его толкнули с лестницы. Он стоял и смотрел в окно около ступеней вниз. Он не заметил что сзади подошёл кто-то… Это было раковой ошибкой. Если бы он смог тогда заметить…       — Я пожалуй останусь с повязкой. — Уже сняв повязку, он быстро натянул её обратно.        — Не надо так париться из-за глупой повязки. — После этих слов Фёдор подполз ближе к Гоголю и сам снял с него повязку. Та упала на зелёную траву. Их лица были в пару сантиметров друг от друга. Одна рука Фёдора лежала на ляжке Коли, а другая держала его за плечо. Они смотрели друг другу в глаза.       — И почему тебя в той школе назвали уродом? У тебя прекрасные черты лица. То что ты альбинос тебя даже красит, а твои глаза очень даже красивые. Особенно правый.       — А… Дост-кун…       — Извини, мне не стоило так делать. — Сказал черноволосый и отполз обратно.       — Хочешь анекдот?        — Ладно.       «—Зачем вы ограбили банк? —Он первый начал. " — Гоголь.       —… — Фёдор никак особо не отреагировал       — Ладно, давай камни в воду кидать? — Сказал Коля и взял в руки камень.       — Зачем? — Фёдор.       — Не знаю.       — Так зачем это делать, если ты не знаешь?       — Ну это весело… — Гоголь.       — Весело?..        — Ладно, давай просто ты попробуешь. — Коля протянул Феде камень улыбаясь. Дрожащая (почти всегда) рука Достоевского взяла неуверенно кусок горной породы и кинула как можно дальше в воду. Брызги разлетелись по воде оставляя круги.       — Брехня какая-то, но мне нравится. — Сказал Дост закидывая ещё один камень в воду.       Парни начали кидать камни пугая рыбу. Здесь нет людей кроме этих двоих молодых людей.       — Всё, устал. - Сказал Федя и лёг на траву. — Щас, подожди. - Он полез в рюкзак и достал от туда тёплый синий плед. Он был уютный, но довольно потрёпанный. Дост часто таскает его с собой. Брюнет накинул его на себя и сел на обратно.       — Зачем ты носишь плед с собой? - Блондин.       — он мягкий.       Фёдор смотрел задумчиво в небо, Гоголь тоже начал всматриваться в облака.       — как ты думаешь… - Начал новый диалог разноглазый.       — А?! - Достоевского аж передёрнуло от неожиданности.       — … Куда мы всё попадём после смерти?..       — К чему такие вопросы?       — Не знаю. Я не хочу чтобы смерть смогла разлучить меня и тех кого я люблю. - Николай.       — Я верю в Бога. Но в рай мне не светит после смерти. Но я стану Богом этого мира. Я выше всех кого я знаю.       — Мне кажется, что это тогда ничего не будет значить. Наше сознание растворится. Все мысли станут просто сгустком энергии. Мы присоединимся к чему-то большому. - Николай не часто рассуждает настолько логично, но при Фёдоре он может быть самим собой. Хотя с каждым днём он всё чаще забывает настоящего себя. Блондин ни к чему не стремится. Он устал. В конце концов то, ради чего ты боролся — иллюзия. Ты всю жизнь стараешься и в итоге умираешь. Разве это не печально. Смерть это грустная вещь. Она странная для людей. — А зачем нужна любовь, и что это вообще?.. - продолжил странные вопросы Гоголь.       — Коля, хватит задавать такие вопросы. - Фёдор достал одну из своих любимых книг. Книга была старая. Страницы уже пожелтели, печатная краска выцвела и кое-где трудно было прочитать.       — О, я знаю эту книгу! - Николай.       — Ты читаешь книги?       — Не особо, трудно сосредоточиться.       Гоголь подсел рядом и начал читать вместе с Достоевском. Так они провели около трёх часов. Было уже было 14:00.       Фёдор захлопнул книгу и отложил.

***

      Около двух лет назад. Это был шестой класс. Гоголь пытался быть душой компании и тусовался со всеми и всем улыбался. Но Фёдор почему-то сильно запал ему в душу. Он не улыбался ему как все, не смеялся над его шутками. Его не волновал его глаз. Коля говорил, что мол он считает его скучным занудой, но на самом деле всё наоборот. Он иногда следил за ним. Как-то во время физры на улице, Федя сидел на траве посколько ему не хотелось бегать. К нему подсел Гоголь, он решил что это отличный шанс с ним поладить.       — Привет, Достоевский. - Альбинос протянул руку чтобы подать ему. Фёдор пожал руку.       — Ну привет. - Брюнет.       — Я раньше с тобой не особо общался. - Блондин.       — Хороший повод начать общение.       — Куришь? - Николай.       — Нет конечно.       —Отлично. - Сказал Коля.       — Думаю мы подружимся. - Достоевский.       — Хочешь анекдот?       — Давай. - Фёдор кивнул головой.       Именно так началась их особая дружба. Они были буквальные противоположные, но это только с виду. У них всегда было что обсудить. От новой манги, до границ вселенной. Фёдор единственный кто знал настоящего Гоголя.

***

      Парни лежали на траве как ни в чем не бывало. Они знали что возможно их там ищут, но им было все равно.       — Фёдор…       — М?       — Знаешь, мне кажется… - Гоголь.       — Чего? - Достоевский.       — Вобщем-то не важно. Мы оба ещё не готовы к этому. - Решил не говорить Николай.       Парни так и остались лежать на траве около воды. Другие же искали их совсем не там. Все были в панике куда эти двое могли деться… Но никто не видел как они убегают прочь от калитке. Когда их найдут будет серьёзный разговор.