Любопытство

*** - Что ты думаешь о Дамиано? Томас отрывает взгляд от экрана телефона и удивленно косится на Викторию. Вик склоняет голову вбок и аккуратно проводит полотенцем по всей длине волос, вытирая влажные после душа пряди. Из одежды на ней только полотенце, небрежно замотанное на бёдрах. Томас скользит взглядом по хрупким плечам, по тонкой талии и невольно облизывается. Он видел это примерно пять тысяч раз, но она такая невозможно нежная и красивая, что он, наверно, никогда не сможет перестать залипать. Он поудобней вытягивается на животе поперек постели, откладывает телефон в сторону и подпирает голову рукой. Все на свете может подождать, разговор с Вик - нет. Ах да, Дамиано. - В каком смысле? - На всякий случай уточняет он. Это же Вик, она может иметь ввиду что угодно, начиная от того, насколько хорошо Дамиано готовит, и заканчивая тем, понравились ли ему поцелуи на сцене. Вик наклоняет голову в другую сторону и повторяет процедуру. - Не знаю, тебе не кажется, что он немного странный? - Кто здесь не странный? - Отмахивается от нее Томас. Вик скашивает на него недовольный взгляд и, наконец, поворачивается к нему лицом. - Не тупи, Томас. Мы все странные, это не новость. В последнее время он как-то особенно странно смотрит на нас, хмурится, иногда уходит посреди разговора. Неужели никогда не обращал внимания? - Она щелкает пальцами в воздухе, подбирая слова. - Иногда у меня такое ощущение, что он немного... - Влюблен в тебя? - Заканчивают они одновременно. Томас обреченно стонет и закрывает лицо ладонями. - Как это, нахрен, вырубить? - Жалобно бормочет он. - Стоит только начать, и теперь мы будем целый день заканчивать друг за другом предложения! Вик рассерженно фыркает, и через секунду ему на спину приземляется мокрое полотенце. Томас невольно вздрагивает, но тут же раздвигает пальцы пошире, чтобы подсмотреть, какое именно полотенце она бросила - с волос, или то, которое было у нее на бедрах. Разочарованно вздыхает. Ну и ладно, не то, чтобы очень хотелось. - Я серьезно, Раджи, а ты вечно как клоун. - Ворчит она и тянется за феном и расческой. - Ну, не знаю. - Томас убирает ладони от лица, прекращая кривляться, и лениво зевает. - Я всегда считал, что ему нравишься ты. Серьезно, я понятия не имею, почему ты-то в меня влюблена, а ты говоришь - Дамиано. - Дамиано лучше меня? - Тут же подозрительно уточняет Вик. Томас замирает, безошибочно чуя ситуацию, в которой надо очень аккуратно выразить свою мысль, иначе можно знатно отхватить по шее. - Если объективно, то вы примерно одинаково горячи. - Осторожно начинает он. - Но лично для меня выбор очевиден, ты же знаешь. - Ладно, считай, выкрутился. - Насмешливо отзывается Вик. - Теперь я три дня буду думать: было это комплиментом или тонким оскорблением. Томас хмыкает довольно, всерьез считает разговор оконченным и протягивает руку за телефоном, но Вик неожиданно продолжает: - А Итан? - Клянусь, Вик, если ты скажешь, что Итан тоже влюблен в меня, то я брошу в тебя твоим полотенцем назад. Вик тихо посмеивается и молчит, но Томас, наученный горьким опытом, больше не спешит тянуться за телефоном. Когда молчание ему надоедает, он продолжает сам: - Если хочешь, ты можешь... Мы могли бы позволить Дамиано... Что-нибудь? - Дамиано не одна из девочек с вечеринки, которую мы с тобой подцепили на ночь ради развлечения, с ним не получится “что-нибудь”, он захочет все. - Задумчиво отзывается Виктория. - А Итан? - Невольно втягивается в странный разговор Томас и тут же морщится. Стоит только случайно начать, и они действительно будут звучать совершенно одинаково, повторяя и заканчивая друг за другом фразы. - С Итаном еще хуже. Если он потом решит, что мы с ним играли и теперь отталкиваем, то это станет катастрофой. Ты же знаешь, какой он чувствительный, Том. - Как мороженка. - Задумчиво отзывается Томас. Вик выключает фен и поворачивается к нему с немым удивлением во взгляде. - Ну, знаешь. - Начинает старательно объяснять он. - Такое большое ведро, снаружи холодный жесткий пластиковый корпус, и внутри вроде как тоже холодный, но стоит только потрогать теплыми пальцами, как тут же начинает таять. - Я хочу знать, где ты трогал Итана теплыми пальцами, что он начал таять? - Ехидно уточняет она, убирая фен в ящик. - А Дамиано? Томас серьезно задумывается, попутно перекатываясь на спину и двигаясь в сторону, пока Вик забирается к нему под бок. - Дамиано — как мясные консервы. Знаешь, такие, в жестяной баночке? - Почему консервы? - Тихо смеется Вик, прижимаясь к нему. Он осторожно обнимает ее и утыкается носом в мягкие волосы. - У него тоже снаружи жесткий корпус, даже жестче, чем у Итана. И если тебе все же удастся открыть крышку, то под ней окажется какая-то мутная гадость и придется постараться, чтобы добраться до чего-то вкусного. - Свободной рукой Томас с энтузиазмом жестикулирует, будто и правда очерчивая несуществующую крышку, которую надо открыть. - И, стоит сделать хоть одно неосторожное движение, непременно порежешь палец об острый краешек. Вик мелко вздрагивает от смеха, утыкаясь лбом ему в плечо. - Не уверена, что мне стоит спрашивать, но все же. А я? Томас долго молчит, задумчиво прихватывая пряди ее волос губами. - Знаешь, наверно даже я не бываю настолько голоден, чтобы начать сравнивать со жрачкой тебя. Вик смеется практически до слез, жмурясь и цепляясь ладонями за его плечо. Он улыбается тоже, неотрывно наблюдая за ней, а потом склоняется ближе и мягко целует ее в губы. Она приподнимает голову и с удовольствием отвечает на поцелуй. Ровно в тот момент, когда он опускает ладонь на гладкое бедро и стягивает дурацкое полотенце, успевшее за это утро стать его личным врагом, в дверь кто-то настойчиво стучит. Они синхронно жалобно стонут и нехотя отрываются друг от друга. - Хватит трахаться, у нас меньше часа до выхода! - Раздается из-за двери уверенный голос Дамиано. Томас печально вздыхает, скатывается с постели и идет открывать. - Трахаться никогда не хватит. - Вместо приветствия сообщает ему Томас и разворачивается обратно. Не то чтобы он собирался продолжить прямо при Дамиано, но там осталась теплая ласковая Вик, и можно урвать хотя бы еще немного ленивых утренних обнимашек. Дамиано проходит в номер как к себе и лениво растягивается на кровати прямо в одежде. - Иди в душ. И побрейся. - Тут же обламывает Томаса Вик и задумчиво трогает свою щеку. - Все равно не буду больше с тобой целоваться, ты колючий. - Хочешь, я буду за него? Я уже побрился. - Насмешливо предлагает Дамиано, но смотрит почему-то исключительно на Томаса, лениво бродящего по номеру в одних трусах и собирающего одежду и разбросанные полотенца, чтобы захватить их обратно в ванную. Томас ехидные провокации привычно игнорирует. Если бы Дамиано узнал, о чем они здесь только что говорили, то вряд ли у него получилась бы такая самоуверенная усмешечка. - Томасу предложи. - Отзывается Вик. - Томассо, солнце, иди, поцелую! - Ничуть не теряется Дамиано. Томас закатывает глаза и возвращается к постели, мягко чмокает в губы вредничающую Вик, а потом, ни секунды не раздумывая, точно так же касается губами губ Дамиано, и с совершенно довольным видом отчаливает в душ под двухголосое возмущенное бормотание у себя за спиной. Он закрывает дверь и щелкает замком, чтобы через пять минут не обнаружить у себя в ванной толпу народа, которая успела по нему соскучиться, привычно зависает у зеркала и с сомнением прихватывает пальцами мягкий бок. Любой другой человек решил бы, что пора худеть, но он каким-то непостижимым образом умудрялся быть очень тощим и очень мягким одновременно. По-хорошему, стоило бы заниматься спортом, хоть даже опять пойти с Итаном в качалку, но было откровенно лень. В прошлый раз он сдох минут через пятнадцать, и до конца занятия думал о том, как ему не развалиться на части прямо здесь, и еще о том, что безумно хочется огромный бургер. Воспоминания о позоре были еще свежи, поэтому он рассеянно поглаживает себя по боку и забирается под душ, прикидывая, что даже если он каким-то невозможным образом накачает себе кубики, как у Итана, то все равно останется тощим и длинным, как макаронина. Он включает воду и подставляет лицо под льющиеся сверху горячие струи, окончательно выбрасывая дурацкие мысли из головы. В конце концов, Вик он уже пятый год нравится как есть, а все остальное — фигня какая-то. И почему он вообще об этом думает с утра пораньше?.. Когда он возвращается из душа, на постели помимо тех, кого он там оставил, обнаруживается еще полностью одетый Итан, аккуратно сидящий на самом краешке. - Наконец-то! Мы уж решили, что окончательно тебя достали, и ты там утопился! - Радуется Дамиано. - Ты просто не представляешь, как он принимает душ. - Ехидно комментирует Виктория. - Том там по полчаса может стоять перед зеркалом, вертеться по кругу и с подозрением себя ощупывать. - Я бы посмотрел, но он не берет меня с собой в душ. - Тут же строит Дамиано печальную мордаху. Томас стягивает с волос полотенце и как никогда понимает желание Вик бросить им в кого-нибудь. - Помогите мне лучше волосы высушить, вуайеристы. - Ворчит он. Вуайеристы в лице Дамиано бодро подрываются с постели и бросаются за феном с такой скоростью, будто кто-то еще претендует на это увлекательное занятие. Вик с интересом наблюдает за забегом по гостиничному номеру и периодически ехидно косится на Томаса, одним взглядом произнося: “Я тебе говорила”. Томас в ответ закатывает глаза и машет рукой. - О чем вы? - Неожиданно оживает Итан. - О чем - что? - Уточняет Вик и все же сползает с кровати, тоже начиная собираться. - Вы с Томасом о чем-то говорите друг с другом. - Уверенно поясняет Итан. - Вы изобрели какой-то свой язык жестов, но я ничего не понимаю. Не могли бы вы говорить словами? Томас замирает на месте, прекращая пинать к зеркалу низкий пуф, и снова косится на Викторию. Та в ответ прикрывает глаза. - Вы делаете это опять. - Забей, Эдгар. Я просто говорю Томасу, что Дамиано готов бросить все свои дела, чтобы прибежать пораньше и сушить Томасу волосы. - Насмешливо отвечает Вик. - Тихо, Вик. - Ворчит Томас, устаиваясь на пуфике и вытягивая ноги. - Сейчас ты его спугнешь, мне придется сушить это добро самому, и я буду выглядеть, будто кто-то всю ночь старательно прилизывал мне волосы к голове, а перед этим я не мыл их неделю. Дамиано легонько хлопает его расческой по плечу, фыркает, но не уходит: запускает пальцы во влажные прядки, аккуратно расправляя. - Вик, я могу помочь тебе собраться? - Слышит Томас голос Итана за своей спиной и даже не оборачивается, ему кажется, что “я же говорил” должно светиться у него на спине неоновой бегущей строкой. Дамиано аккуратно подцепляет расческой первую прядь, накручивает на нее и подносит фен, обдувая горячим воздухом у самых корней. Томас послушно подставляет голову и аж жмурится от удовольствия. - Из-за ваших телячьих нежностей не успели на завтрак. - Недовольно сообщает Дамиано, в третий раз тыкая пальцем кнопку вызова лифта, словно это может хоть немного ускорить процесс. - Я попросил для нас сэндвичи и кофе в машину. Ехать минут двадцать, мы успеем перекусить. - Тут же отзывается Итан. - Я тебя обожаю, Эдгар! Я бы вышла за тебя замуж! - Едва не подпрыгивает от радости Вик. - Не получится, ты же с Томасом. - На полном серьезе отвечает Итан. Томас скашивает на Вик взгляд и ехидно улыбается. Очередное: “Я же говорил” повисает в воздухе. На интервью они все равно безнадежно опаздывают.