how to be a heartbreaker

— Давайте расставим все точки над и: вы мне тут нахуй не нужны и скоро все поедете домой, — твёрдо сказала Сана, уперев руки в бока и грозно смотря на линию парней, выстроившуюся перед ней, — Вы тут только потому что это было условием, которое передо мной поставили. Я вам не рада и не собираюсь находить себе любовника среди кого-то из вас. Блять. Джисону это было вообще не кстати. Он ехал во дворец так как прошёл отбор из множества желающих стать любовником принцессы. Уж не знал он как у него или у его отца получилось это, но возвращаться домой Джисон не хотел. Не мог. Даже если Сана и не нуждалась в любовнике. Он и сам не нуждался в девушке. Но, находясь в жестоком мире далеко от королевских привилегий и ближе к нищете, запущенности, ежедневной борьбе за жизнь… Ни о парнях, ни о девушках думать не успевалось. Похуй. Отдайте его кому угодно в этом зале, главное не домой, где отец тут же продаст его дырку любому, кто за неё заплатит. Вот правда, кому угодно в этой комнате. Здесь хоть все были умытые и чистые, вряд ли чем-то болели и могли его заразить. Более того, в комнате почти каждый был будто на подбор. Не считая тех, кто реально был на подбор и приехал сюда с теми же намерениями, что и Джисон. Он оглядел их, внимательно всматриваясь в хоть какой-то намёк на надежду, но все было пусто. Да, кроме Джисона все здесь были из состоятельных семей и выглядели прилично. Но все они так же выглядели как натуралы до мозга костей, а если и нет, то пеклись о своём статусе слишком сильно и надолго бы Джисона себе не оставили. А вот королевские… Здесь была Сана, принцесса их королевства. Будущая королева, точнее. Ее отдавали за короля как только тому стукнет совершеннолетие. Она выросла во дворце, и выглядела подобающе. Была обладательницей неземной красоты и хорошего вкуса, одета по последней моде, изящно и легко накрашена. Компанию ей составляли не много людей. Кто-то, видимо, из ее личной прислуги, или, судя по телосложению парня, страж… Ещё кто-то высокий. Джисон с первого взгляда вообще чуть было не подумал, что это ещё одна девушка, но его переубедила мужская одежда на парне, в котором все кричало королевский. А ещё тут был брат Саны, по красоте ничуть не уступавший сестре или парню рядом. По скромному мнению Джисона, был даже прекраснее. Его лицо было точеным будто одна из статуй дворца решила ожить, и Джисон был уверен, что под слоями одежды скрывалось не менее точеное тело. Парень этот улыбался как кошка, прищурив глаза и, похоже, веселясь от ситуации. И, как оказалось, в это время смотря на Джисона в ответ, решил подмигнуть ему. Джисон сглотнул, заставляя себя отвести взгляд. Ему следовало бы срочно придумать как завоевать внимание принцессы, теперь вплотную подошедшей к какому-то бедняге и красочно критикуя его вид. Джисон, в своей простой одежде, наверняка был следующим. Что у них может быть общего? Что ей нравилось? Джисон внимательно наблюдал за девушкой несколько дней, подмечая все детали. За ужином он заметил, что Сане нравилась ежевика. Ей так же нравилось шампанское. Ещё она, кажется, часто носила розовый цвет, который ей, конечно, шёл. А ещё на балу он понял: ей нравились девушки. Все мимо. Вот прям все пункты, даже любовь к шампанскому не разделял, хоть и попробовал его впервые во дворце… Подстава. Блядство. — Расстроился? — спросил какой-то сладкий голос, от которого Джисон вздрогнул и чуть не уронил бокал с нелюбимым шампанским. Сбоку на него смотрели кошачьи глаза брата Саны, как его звали-то… Минхо? Точно, Минхо. Минхо стоял близко-близко, слишком близко для комфорта Джисона, глядя на него с озорной улыбкой. Джисону потребовалось немного времени, чтобы догадаться о чем тот спрашивал, и вновь повернулся к принцессе, которая почти разлеглась на одной из кушеток в окружении придворных девушек и без стеснения смеялась, заполняя себя шампанским и, похоже, от души веселилась. — Знаю, она не в твоём вкусе. — О чем Вы? — невинно похлопал глазами Джисон, отказываясь смотреть в манящие глаза парня рядом с ним, — Сана не может быть не в чьем-то вкусе. Красива, умна, с ней весело… Все это было правдой. Джисон с ней лично пообщался кратко: был на каком-то одном свидании. И на том принцесса быстро начала запускать в него вещами из комнаты, чтобы Джисон к ней не приближался. Тот и не собирался, но, видимо, предыдущие парни были более настойчивы. И все же короткое время проведённое с Саной когда в него не летели статуэтки с полок были в жизни Джисона самыми весёлыми. И признавать это было ну как-то очень грустно. — Ты знаешь что я имел в виду, — ответил Минхо, сдвигая лицо ещё ближе с Джисоновым и обдавая его щеки своим горячим дыханием. Он нервно сглотнул и приказал щекам не краснеть. Не хватало ещё из-за этого кошачьего принца забыть зачем он здесь. Он здесь чтобы понравиться Сане. Он здесь чтобы больше никогда не возвращаться домой. Он здесь чтобы остаться во дворце, жить тут без забот попивая это противное шампанское и… Джисона будто током прошибло от осознания. Ему надо было остаться во дворце любым способом, не так ли? Сана не была его единственным билетиком в лучшую жизнь… *** — Вы не даёте им шанса, уделите немного времени вашего вечера. — Личного времени! Этот спор продолжался уже без малого 10 минут, и проходил прямо перед сворой потенциальных любовников, но Сана поливала их всеми известными ей словами так, будто парней здесь и не было. — Вы не уделили им сегодня и часа. Помните об условиях нашего договора. Сана раздраженно вздохнула, закатывая глаза и выглядела при этом побеждённой. Как Джисон уже понял, чувствовать себя побеждённой она не любила. — Один, — всё-таки настояла на своём она, — Один может пойти с нами. Выбирайте как хотите, хоть устройте бойню до последнего выжившего, мне плевать. Она отвернулась, пока парни переглядывались между собой. Джисон рта не открывал, когда остальные пытались озвучивать свои идеи отбора. Мысль о бойне ему нравилась пока больше всех: быстрая смерть всегда его привлекала. — Выбери сама, кто меньше бесит, — предложил кто-то из окружения принцессы. Джисон вжал голову в плечи, пока Сана презрительно оглядывала каждого, на секунду задерживаясь на нем, а потом повела носом будто не было таких и махнула рукой, мол, выбирайте сами, раз такие умные. Джисон услышал короткий звонкий смешок, который показался ему знакомым, и обернувшись на голос, встретился взглядом прямо с Минхо, выглядящим при этом довольным собой. Видимо, тот внимания и добивался. Джисон нахмурил брови, отвечая на его взгляд псевдо-смело. Раз уж заинтересовал парня, стоило, наверное, его внимание удержать. Минхо был уверенным в себе и Джисону, пожалуй, надо было соответствовать. Благо, в этом он был хорош и опытен. — Вот он, — кивнул наконец Минхо в сторону Джисона и Сана, вновь взглянув на выбор брата, отвернулась и повела компанию за собой из зала. Для нее это было все равно что одобрением. Джисон догадался, что он, пожалуй, из всех юношей был, может, и не самым привлекательным, не самым интересным или подходящим для жизни во дворце, но точно был самым приземлённым и держащим руки при себе. Наверное, этого хватило чтобы заполучить хоть каплю признания от будущей королевы и ее приближенных. Сама Сана шла далеко впереди, обвив руки вокруг… Честно, Джисон не знал, кем они всё-таки приходились принцессе. Скорее всего, друзьями. Через подслушанные разговоры только узнал их имена: Банчан и Хенджин. К приватному залу с ними так же шло несколько девушек, которых он ранее вечером заметил с Саной, и более поодаль, ближе к плетущемуся в хвосте Джисону, уверенно шагал Минхо. К нему он и решил обратиться, посчитав парня самым безопасным вариантом. — Что от меня требуется? — шепотом уточнил он как только мелким ускоренным шагом подобрался ближе. Тот скосил на него ничего не выражающий взгляд и склонил голову на бок. — Вести себя тихо и не попадаться Сане на глаза пока тебя не погонят к себе в комнату. С этим Джисон справится, это было как раз по его части. Этим он, в принципе, и занимался на их свиданиях. Только вот он получил шанс, которого не было у других, и терять его как-то не хотелось, как и провести этот вечер впустую. Если ему лучше не попадаться на глаза Сане, то оставался ещё один человек, который хоть и умело скрывал это, но все же проявлял к Джисону интерес. — Я понял, меня выбрали как самого послушного. — Только что понял? — уточнил Минхо с издевкой в голосе и улыбкой на лице. Кто не рискует тот не пьёт гадкое шампанское, Джисон. — Да, и я понял ещё кое-что. Вы меня выбрали не для Саны, а для себя. Минхо не удивился. Поднял глаза к потолку и задумчиво приложил палец к губам, пока Джисон пялился на его профиль. Боже, он действительно выглядел как никто другой, Джисон не мог даже сравнения подходящего подобрать, чтобы описать всю природную красоту и харизму принца. А выше собственного роста не прыгнешь. — И что бы ты сделал, если бы это было так? Джисон в ответ скромно улыбнулся, отворачиваясь от парня. — Ничего. Я знаю своё место. Минхо недовольно повёл бровями, пока Джисон отступал назад, наглядно показывая смысл своих слов. У него здесь было своё место, в конце, к числу приближенных к принцессе он не принадлежал и, в общем-то, был подданным. Своё место он знал, как и знал его Минхо. У того было право приказать ему что угодно, и Джисон вряд ли бы посмел ослушаться. Если бы Минхо сейчас напомнил ему о его положении и дал четкие указания, где и как он его хочет… Мало того, Джисон бы не смог отказаться, он бы и не захотел. Одна мысль об этом почему-то пустила ток по парню, но нужно было держать себя в руках. Он, всё-таки, был человеком и не желать Минхо было бы трудно. С его внешностью и магнетизмом… Но стоило помнить, кем рядом с ним был Джисон. Никем, по сути. Переспи он сегодня с Минхо, на этом его похождения во дворце и закончатся. Джисону нужно было пройти чуть дальше, надавить чуть сильнее, испытать себя и как далеко Минхо зайдёт ради навязчивой идеи. Был ли Минхо упрямым? Ради своего же блага Джисон надеялся, что да. *** Приватный зал оказался, как бы правильно подобрать слово… Интересным. Если весь дворец в глазах Джисона, который никогда не видел ничего дороже серебряного крестика, был излишне пышен и слишком ярок, то приватный зал и вовсе пестрел. Тут стояло все, что как-то помогало в развлечении гостей или жителей дворца, и использовался лишь приближенными к королю, а точнее, в основном лишь будущей королевой и ее свитой. Если бы не темное время суток, Джисон бы, скорее всего, ослеп, а так здесь было даже уютно. Не считая того, что Джисон здесь был явно лишним, в зале даже было комфортно находиться. В компании друг-друга эти королевские становились более… человеческими чтоле, приземлёнными. Не держали лицо и веселились в угоду лишь себе. Джисон сидел тихо и не выделялся, как ему и сказали. За этот вечер он успел даже переброситься несколькими словами с Саной, которая, судя по всему, догадалась, что у Джисона нет намерений с ней спать, и от того слегка смягчилась и уже использовала гораздо меньше оскорбительных выражений в его сторону. За смягчение острых углов в их компании, видимо, отвечал Банчан. Джисон узнал, что он был ее личным стражем, а ещё другом. Банчан, несмотря на свой устрашающий вид и свою роль, был очень добродушен с Джисоном, не обращался с ним как со слугой и не смотрел на него сверху вниз. Банчан подкупал, и ему легко было улыбаться. Немного по-другому дело обстояло с Хенджином. Роль этого высокого парня в компании приближенных принцессы он так и не узнал, но, если честно, знать о нем ничего не хотел. Красавчик последние полчаса разваливался на бёдрах Минхо, и, кажется, вообще никогда не испытывал никаких стеснений. По сравнению с холодным как статуя Минхо, он был эмоционален и подвижен, и особенно подвижен когда обёрнут вокруг чужого тела. Джисон был не так глуп, чтобы ревновать (чего, наверное, Минхо и добивался). Будь это лишь постановкой, Джисон прекрасно видел сквозь неё и не поддавался замыслам Минхо, что, вроде, должно было лишь распалить его интерес. Если это и не было показательным выступлением, то потеря невелика. Джисон рядом с Хенджином был, типа, грязью на ботинках, тут и пытаться смысла нет, легче спереть золотую ложку и оказаться повешенным (что всегда было отличным планом Б в голове Джисона). Но, чувствуя на себе тяжёлый кошачий взгляд, Джисон был уверен в том, что оказался прав и его наживка работала. Почувствовав в захвате внимания достаточную уверенность, позволил себе наконец взглянуть на парня и встретился своими глазами с его. Джисон улыбнулся вроде как хитро, выкладывая карты на игральный стол, покрывая карту Чана, и не отводил взгляд от чуть ли не пожирающего его глазами Минхо, крепко вцепившегося в бедро Хенджина, то ли от злости, то ли в акте их борьбы за власть. Хенджин больно вскрикнул, тут же обидевшись на Минхо и принявшись слезать с его ног, на что Джисон ухмыльнулся краем губ и вернул своё внимание к картам. Этим вечером, пожалуй, счёт в свою пользу вёл он. *** Блядский… как его там… Черт. Минхо даже имени его не знал. Ни одно из имён этих участвующих в бессмысленном отборе парней он не считал нужным запомнить. Они здесь были лишь на месяц, как обещали Сане, а к Минхо и вовсе никакого отношения не имели. Так почему втянутым в это все оказался именно он? И вообще, почему он… Минхо хоть убей не мог понять почему лёжа в своей кровати вечером он думал об этом парне. Что в нем такого? Большие блестящие глаза, с интересом озирающиеся по сторонам, круглые щеки, выпирающие когда он ест? Якобы смелые догадки, будто он видел Минхо насквозь? Все было игрой на публику. Парень выглядел смешно, даже как-то по-детски. И точно не был в его вкусе. Минхо всегда заглядывался на кого-то покрупнее, опытнее, кого-то, кто знал что делает. Парень, скорее всего, не знал вообще ничего, всему бы учить пришлось самому… Минхо тихо простонал от одной мысли и откинул голову на подушки, закусывая губу и опуская руку вниз, пока лишь дразня себя. Поведение парня было неоднозначным. То он сторонится всех и боится пискнуть лишний раз, то начинает наглеть при Минхо. И что же, в его постели он был бы таким же наглым? Может, Минхо пришлось бы занять его рот чем-то другим. Может, он бы дождался пока парень не начнёт жалобно упрашивать, увёл его в спальню или даже ближайшую комнату дворца, и свёл все его умные комментарии до сладких стонов, мольбы и похвал, пока тот не смог бы выдавить из себя ничего кроме слез. Может, тогда он станет покладистым и послушным? Тогда Минхо мог бы напомнить ему каким парень выставлял себя холодным. Или что же, вымаливая Минхо дать ему хоть что-то и прекратить сладкие муки он уже не будет таким смелым? Минхо на пару минут прогоняет все недовольства, связанные с поведением этого парня, и позволяет сознанию завернуть в другое русло, а руке двигаться быстрее, хотя бы потому что да, Минхо был заинтересован, а ещё у него пиздец как давно никого не было. Кажется, настолько давно, что мозг уже вообще ошалел и решил найти себе объект для фантазий не посоветовавшись при этом с Минхо. И он явно дал ему понять, что интерес здесь присутствовал. А парень своим скверным языком дал ему легкую надежду на ответные чувства. Думал ли он о Минхо тоже, лёжа в своей кровати сейчас? Думал ли о том, что будет, если Минхо решит попросту взять то, что может с легкостью иметь? Представлял ли это сейчас так же, как Минхо, тихо выстанывая его имя? Представил этот стон, сначала произнесённый постыдно в уединении с самим собой и потом с жарким выдохом прямо в его ухо. Минхо задышал громко и медленно, пытаясь угомонить дико бьющееся сердце, и вытерся брошенной на пол рубашкой. Теперь, когда его недотрах не затуманивает мозг, можно было подумать и логически. Парень совершенно точно интересовал его, хоть и интересовался тут в основном его член. И даже среди всех этих новоприбывших, красивых, уверенных в себе парней Минхо почему-то остановился на нем. Как это вышло и когда? Когда парень переодевал пиджак и засветил свои рельефные руки? Когда дерзко поднял бровь, отвечая на взгляд Минхо? Когда предпочёл молчать и не позориться, пока остальные парни буквально выпячивали себя лишь бы быть замеченными, и лишь слегка самоуверенно улыбался, глядя на них с презрением? Все это теперь было не важно, понял Минхо. Парень был наглым, но с Саной вёл себя учтиво, не имел на неё никаких видов и вообще, складывалось впечатление, что он лишь хватал крупицы дворцовой жизни пока имел такую возможность. Может, у него и были какие-то скрытые мотивы во дворце, но они не шли вразрез Сане или Минхо, а ещё у него, ну, на него стоял. Так и что тут дальше думать? Для начала надо хоть имя его узнать. — Что ты думаешь о щекастом? — решил прощупать почву он во время завтрака на следующий день. Сана безучастно гоняла вилкой виноград по тарелке, а потом, подцепив его, со скучающим взглядом принялась изучать. — Ты о Джисоне? — уточнила наконец она. Его зовут Джисон, отлично. — Ты запомнила его имя? — вслух недоверчиво уточнил Минхо, вздёрнув бровь, на что Сана непринужденно пожала плечами и принялась наконец есть. — Мы провели с ним целый вечер. Вечер, за который Чан не мог перестать к нему обращаться по имени. Так что да, я запомнила его имя. Вообще, Минхо тоже мог бы хоть немного попытаться вслушаться в разговор и разузнать чего-то интересного, а не просто пожирать бедного парня взглядом. Но подумал он об этом только сейчас. — Он хороший малый, — Банчан то ли решил защитить свою честь, то ли ответить на вопрос Минхо. Сана не стала разбираться в причинах и просто указала на друга вилкой, отвечая так, будто судьба Джисона волновала ее в последнюю очередь (и по правде говоря, так оно и было): — Вот и забирай себе. Все складывалось прекрасно. Сане похуй на ее недоухажеров и она совсем не против чтобы кто-то из них сейчас замутил с ее свитой. Минхо пока что в плюсе. — А ты что о нем думаешь? — все же уточнил он, решив довериться суждению сестры. Та поджала губы и вознесла глаза к потолку, недолго думая над его вопросом. — Мне похуй, скорее бы они все исчезли, — наконец вздохнула она, вернувшись к ковырянию еды вилкой. С приезда парней она была сама не своя, и если на публике показывала себя яростной и злой, то наедине с друзьями сдувалась и становилась попросту грустной. Ей нужно было лишь пережить этот месяц, выполнить условия договора, и тогда ее оставят в покое и позволят свободу на личном фронте. Сана четко знала чего она хотела, и от этого ее отделял лишь нудный мерзкий месяц развлечения орды псевдо любовников. — Но, полагаю, он самый адекватный, — все же ответила Сана, наверное, от скуки, — Хотя заявление так себе. Я говорю это только потому что он единственный мне ни разу не намекал на секс. Мало ли, вдруг я называю его адекватным потому что он гей. — О, так по-твоему я неадекватный? — игриво уточнил Минхо, с улыбкой вернувшись к собственному завтраку. Сана тоже наконец улыбнулась впервые за утро, пихнув брата ногой под столом. — Сам ответь на свой вопрос. На самом деле, все это было шутками. Сана была первой, кому Минхо решил открыться по поводу своих любовных интересов и переживаний. До появления в их жизни Хенджина с Банчаном она и вовсе была единственной, кто поддерживал его, и оттого решила быть в своей поддержке яростной, давала ее много, будто решила одними своими силами возмещать все, чем Минхо был обделён, и привычка эта осталась за ней до сих пор. Родители в своём королевстве за морями и вовсе ни о чем не знали, и вряд ли им было какое-то дело. Сплавляя в раннем детстве младшую дочь в чужой дворец и обещав ее в жены будущему королю дабы укрепить союз королевств, они последний раз пошли на уступки и позволили маленькой, но очень громкой и властной Сане настоять на том, чтобы забрать любимого брата с собой. Они будут стоять друг за друга горой независимо от того где и с кем находятся. Сана могла сколько угодно опускать обидных шуточек в его сторону, но если это посмеет сделать кто-то другой, то голова того бедняка, скорее всего, недолго будет оставаться на плечах. Джисон поэтому, в самом деле, ходил сейчас по лезвию и сам не знал об этом. Но Минхо пока не станет раскрывать всех их карт. Для начала надо посмотреть как тот пляшет, и, возможно, застать парня одного. И там уже он спокойно решит как относится к нему. — Ты шутила про бойню, но я вот подумал, — осторожно начал он, — Идея на самом деле неплохая. Они ходят с тобой на свидания просто так, пусть сражаются за них. Хоть посмотрим шоу пока эти шуты гороховые здесь. Сана, на удивление, заинтересованно подняла бровь и озвучила эту идею советнице, отвечающей за весь этот бардак, и та с готовностью приняла идею, бездумно обрадовавшись тому, что Сана наконец якобы проявляет какой-то интерес к происходящему. Минхо был, ни много ни мало, доволен собой. План был просто классный. Он либо посмотрит как этот Джисон падает в лужу, посмеётся и успокоит свой заинтересовавшийся в парне орган, либо посмотрит на потного, сексуального и уже не такого несуразного Джисона и подарит себе полёт фантазий на ближайший месяц точно. Одни плюсы. Плюсы обернулись в воображаемые крестики на глазах Минхо когда он только увидел как Джисон раздевается до майки и принимает боевую стойку. План, безусловно, гениальный, только Минхо не учёл насколько он был захвачен этим зрелищем. Все его внимание было приковано лишь к Джисону, который первым своим соперником выбрал паренька явно не спортивной внешности. И лишь увидев его очевидно опытный замах догадался, что Джисон просто помогал пареньку отделаться малой кровью и выпасть первым. Чертов добряк. Ладно хоть у Минхо не вставало на благодетелей. Но вставало на умело бьющих тушу чуть ли не в два раза больше себя самого. Джисон выглядел уверенно, двигался быстро и знал как использовать вес противников против них самих. Наверное, приходилось когда-то учиться находить достоинства в своей небольшой массе. Где и почему он научился так драться, Минхо не знал. Спросит у него когда потом отведёт его в сторону, где они останутся наедине (Если вспомнит. Хотелось надеяться, что он будет слишком занят). Минхо ерзал на месте и, неосознанно облизнувшись, смотрел как Джисон переходит к последнему противнику. Минхо, на самом деле, не был уверен в его победе. Второй парень и хорошо дрался, и был в разы сильнее. У Джисона преимуществ не было, но занеся удачный удар спустя долгие напряженные минуты спарринга, поднял победный (тяжёлый, прикрытый мокрой челкой) взгляд на Минхо, и у того тут же кровь зазвенела в ушах и полилась вниз, да так, что он уже принялся ноги сводить, но тут Джисона ударили и Минхо аж похолодел. А потом Джисона, изрядно помотанного предыдущими сражениями, продолжили бить. Джисон, кажется, пытался встать, но потом лишь тихо сматернулся и, поскользнувшись на мокром от пота полу, упал обратно, и со стоическим выражением лица принял на него еще один удар, еле поднимая ослабевшую и ободранную руку к лицу, пытаясь утереть кровь и лишь размазав ее. Посмотрел на окровавленную руку скучающим взглядом, будто видел это каждый день, и с новым тихим ругательством принял поражение. Бля, как же Минхо хотелось увести его сейчас к себе и заняться обработкой его ран самому. Хотелось утереть ему кровь и поцеловать все болячки чтобы те сразу прошли. Ему там, кажется, и между ног зарядили… Минхо, ты конченный от такого заводиться. Человеку нехорошо и вообще сейчас не время об этом думать. Учитывая ещё что вся затея лежала на его плечах. Все таки, бесчеловечным он не был, и как только объявили победителя, вскочил со своего места чтобы предложить парню помощь, от которой он слабо попытался отмахнуться. — Расслабься и дай тебе помочь, ты заслужил, — холодно сказал Минхо, думая что если он не покажет своего личного интереса в этой помощи, то Джисон примет ее легче. Наверное, это сработало, а может Джисон просто слишком устал, так что позволил тихо и слегка постыдно ликующему Минхо поднимать чужое лицо за подбородок и обмакивать с него кровь своим платком. — Какой заслужил, — прохрипел Джисон, посылая по спине Минхо мурашки этим голосом, — Я проиграл. Звучал он и правда расстроенно, но явно не от великого желания выиграть свидание. Похоже, Джисон просто хотел выиграть. Минхо тут вёл и свою игру, в которой пока побеждал Джисон (но он ему об этом не скажет). — Значит тебе полагается утешительный приз, — подмигнул он, передав парня в руки более квалифицированного работника медицинского крыла. Джисон нахмурился, но сказать ничего не успел. Скорее всего, смысл слов Минхо до него дойдёт лишь позже, когда его напичкают какими-нибудь лекарствами и дадут отоспаться. Может, осознание к нему придёт за ужином. В любом случае, когда он выйдет из обеденного зала и увидит его, ждущего в коридоре, Джисон не удивится. Сынмин, парень, которому он помог выбыть первым, поправил очки и послал Джисону многозначительный взгляд, от которого тот отмахнулся. Он, вообще-то, не собирался заводить себе здесь друзей, да и вообще кого-либо. Просто Сынмин оказался неплохим парнем. После бойни, когда они всей ордой отправились в ванны одновременно, вышел из дверей сморщив нос и, так как никого рядом больше не оказалось, пожаловался Джисону: «А я думал у них только мозги микроскопические». Так что на ужине они сели рядом. Ещё Сынмин, кажется, единственный за исключением Джисона догадался об ориентации Саны и что ничего им здесь не светит, оттого просто расслабился и решил наслаждаться жизнью во дворце пока было позволено. — Меня сюда родители отправили. Все надеются быть на хорошем счету у короля. А мне, мягко говоря, похую. Отправили во дворец и ладно, плохо чтоле? Тут библиотека огромная. Как думаешь, за воровство книг здесь вешают? Джисон задумался. В его планах о повешении в основном фигурировали столовые приборы или украшения. О книжках он как-то не думал. — А ты здесь зачем? — уточнил Сынмин, когда понял, что Джисон тут также не от дикого желания. — Тоже родители заставили, — пожал плечами он и не соврал. Просто умолчал всю правду. Да и на вопрос «зачем» старался без лишней необходимости никогда не отвечать. Действительно, зачем? Да хуй его пойми. Вот, Минхо за дверями после ужина, стоит и улыбается ему хитро, пока парни выстраивались перед ним в линию. Может, затем. — У меня для вас сообщение от Ее Высочества. Данные, так сказать, конкурсы теперь будут на постоянной основе. Таким образом вы сможете выиграть свидание. Задания не будут лишь одной направленности, чтобы раскрыть весь ваш потенциал, — Минхо улыбнулся довольно, выделяя последние слова. — А танцевальный конкурс тоже будет? — буркнул Джисон, может чтобы разрядить обстановку, а может чтобы Минхо обратил на него внимание. Тот улыбнулся оскалом. — Не волнуйся, вы обязательно попляшете. Вам, молодые люди, спокойной ночи и сладких снов. А Вам, — тише добавил Минхо, когда все парни, и в том числе Джисон, двинулись из коридора в сторону их комнат. Джисон обернулся, встретившись с близко приближенным к нему лицом Минхо, который опустился к уху и зашептал заговорщицки, — Советую пройтись со мной. За утешительным призом. Очевидно, Минхо сюда не сообщение передавать пришел. Джисон сглотнул громко, следуя за парнем по уже знакомым коридорам, и взвёл глаза к потолку в мольбах к совершенно ясно несуществующему Богу. Был бы Бог реален, Джисон, наверное, не следовал бы сейчас на похороны своей девственности. С другой стороны, если бы у Джисона была привилегия выбирать… Минхо явно не был худшим выбором. Более того, такой вариант Джисона даже устраивал. Только если он планировал остаться во дворце подольше, следовало бы разузнать об этом Минхо. Начиная хотя бы с его возраста. Только вот парень опередил его с вопросом, заводя в пустующий приватный зал и подходя к столику с ликером. — Шампанское ты, я так понял, не любишь, так что не буду предлагать, — сказал он, водя пальцем маленькой ладошки по крышкам от сосудов с различными напитками, — Вина? — наконец решил он, поднимая бутылку с красной жидкостью за горлышко и два бокала. Джисон, не раздумывая, кивнул. Вино его привлекало гораздо больше. От вина он расслаблялся и развязывался, что сегодня ему и нужно было. Единственное, стоило бы не сболтнуть Минхо чего-то лишнего. — Так сколько тебе лет? — спросил он, наливая Джисону вина в бокал. — Восемнадцать, — тут же выпалил он и прикусил язык. Ну вот, тут же проебался. Стоило, может, сказать, что он старше. А то сейчас догадается, что это последний шанс для Джисона. Но Минхо довольно кивнул, и тем самым дал Джисону понять, что и не задумывался о каких-то там Джисоновых шансах. Он, скорее всего, и вовсе не был в курсе его положения, и даже не знал о цене на заднице парня. — Не сильно младше, — наконец пробубнил тот, и Джисон задумался, насколько же тогда Минхо старше? Стоило спросить, или он из тех, кто не любит разглашать возраст? Вопрос как-то потерялся, так и не успев озвучиться. Джисон покрутил вино в бокале, пока Минхо поворачивался к нему на кушетке и укладывал голову на сгиб руки, покоящейся на спинке. И пальцами дотянулся до плеча Джисона, касаясь слегка. — Так что же тебе надо от моей сестры? — спросил он, и Джисон чуть не поперхнулся. Его это волнует? Ну да. Джисон покраснел, тут же одернув себя. То, что Минхо ведёт себя с ним так развязно не значило, что Минхо какой-то там плохой человек. И скорее всего свою сестру он любил и заботился о ее интересах. Джисон не мог в полной красе почувствовать эту любовь, но мог понять ее в теории. — В каком смысле? — всё-таки уточнил Джисон, не торопясь с ответом. — Ну, ты в ней явно не заинтересован в том плане, в котором должен был. В этом плане тебя, если не ошибаюсь, привлёк я. И думаю, ключевую роль в этом выборе сыграл мой пол. Джисон не был бы так уверен. Может быть, оно и было правдой. Может, и не было. Он не собирался копаться в себе в поисках правды. Мужчинами управлять было легче, чем девушками, это Джисон уже за свою жизнь прознал: достаточно лишь напиздеть им какие они прекрасные и особенные, что ты чувствуешь к ним неземную любовь, и они тут же таяли как масло на солнце. С Минхо, наверное, дельце провернуть будет легче. Но вообще, у брата с сестрой было кое-что общее, что привлекало Джисона в них обоих, и это было их положение в обществе. Их материальное благополучие. Будь хоть кто-то из них обладателем внешности горгульи, Джисон бы мог просто подумать об их деньгах и все нужные механизмы тут же завелись, все бы поднялось, и он мог бы до старости быть любовником вообще кого угодно. Но на кушетке с бокалом вина в руке он сидел с Минхо. И, если позволено, он был доволен. Минхо был мало похож на горгулью, он был вообще неземной. Черт, Джисон бы, скорее всего, заинтересовался им даже если встретил бы его в обычной простолюдинской одежде на улице, и это его слегка напрягало. Так что, посмотрев на старшего парня, глядящего на него в ответ своим блестящим кошачьим взглядом, Джисон наконец придумал ответ. — Нет, роль сыграли просто Вы. Минхо улыбнулся, наклоняя голову и опуская взгляд, отложив бокал во второй руке вбок и предпочтя занять ее Джисоном. Пока что его коленом. — Обращайся ко мне на «ты», хотя бы когда мы одни, — тихо попросил он, — Мы здесь в равных условиях. Джисон вздёрнул бровью, не поняв этой фразы. Они были явно, очевидно на совершенно разных уровнях. Так что Минхо уточнил. — Не отрицаю, что у меня есть власть над тобой, тут, во дворце. Из-за моего положения. Но у тебя тоже есть надо мной власть, — признался он, пальцами рисуя узоры на чужой ноге, — И если ты научишься ею пользоваться, мне не сдобровать. Так что да, пока мы наедине, мы в равных условиях, Джисон. Он впервые услышал своё имя, произнесенное его голосом, и Джисону это понравилось. И признание Минхо ему понравилось, даже если он говорил это только в целях флирта. Если Минхо врал, Джисон мог попытаться сделать это правдой. Ему очень хотелось чтобы это было правдой, так что теперь уже отступить он себе не позволит. — Так ты планируешь оставаться со мной наедине и дальше? — уточнил он, глядя в ангельское лицо, удобно улёгшееся близ его плеча. — Если можно, — с улыбкой подтвердил он, — Если хочешь. Я бы хотел познакомиться с тобой поближе. Это устроить можно, подумал Джисон, облизнув свои губы и жадно глядя на чужие. Он ждал, когда Минхо поднимет свои глаза к нему, чтобы наконец опуститься за поцелуем, но Минхо все не торопился, вальяжно двигая рукой по Джисону так, будто у них было все время этого мира, явно наслаждаясь новоиспеченной возможностью сделать это. Он с интересом сжимал руку в районе предплечья, ощущая упругие мышцы, пальцами водил по широким плечам. Джисона больше интересовали поджатые губы старшего, которые будто были созданы для того, чтобы Джисон ждал их поцелуя. И он ждал, ждал… Чувствовал приятные движения Минхо на нем и незаметно стал дышать громче, стараясь не обращать внимания на жар в теле. И когда Минхо наконец поднял взгляд обратно к лицу Джисона, вместо поцелуя он получил вопрос. — Где ты научился так драться? Джисон опешил. Почему Минхо спрашивает? Он-то думал, тот сейчас доведёт его до нужной кондиции и наконец возьмёт своё без лишних слов. Но в глазах Минхо читался неприкрытый интерес. — Там, где я вырос нужно уметь постоять за себя, — наконец услышал он собственный голос, хотя мозг как-то не зарегистрировал как Джисон начал говорить. — Просто ты такой маленький, — пояснил свой интерес Минхо, тыкая в тонкую талию Джисона, будто доказывая свои слова, — Но натренированный. Не ожидал, что ты будешь так двигаться. И удивился когда увидел у тебя хорошую технику. Правда, думаю, ты самоучка. Это было так. Джисон дрался только за себя и за свою жизнь. Никто его не учил и, скорее всего, будь к нему судьба поблагосклонней, вряд ли бы дрался хоть один день своей жизни. Но разговоры Минхо удивили его. — А ты, получается, знаешь о чем говоришь? — уточнил он. Минхо пожал плечами. — Мне нравятся спарринги. Часто упрашивал Банчана от скуки позаниматься со мной, да и до сих пор люблю это. И полезно для здоровья. Я мечтаю умереть естественной смертью, знаешь. Джисон не сдержал смех. Более того, засмеялся он громко, обращая на себя удивлённый и улыбающийся взгляд Минхо. — А что? — принялся защищаться он, — Ты вот как умереть хочешь? От естественной смерти он бы не отказался, не станет спорить. Только Джисону она не светит. Ему уже была уготовлена безымянная могилка, а может быть его тело сожгут после казни прямо тут, во дворце. Рассказать Минхо о его планах на смерть было бы глупо. Тем не менее, Джисону почему-то захотелось это сделать, потому что Минхо спрашивал серьезно. — Желательно быстро. Так что лучше тут, чем дома. — Ты серьезно? — Вполне. Украду ложку и все на этом. Казни у вас хорошие, гуманные, это самый привлекательный для меня вариант, если честно. Минхо молчал чуть дольше, чем ожидалось. — Там, откуда ты, все так плохо? Джисон перестал улыбаться, поглядев на Минхо и услышав в его голосе серьёзный тон. Вот подстава. Не скажет же он ему правду. И вообще, как они от легкого разговора в целях прелюдии дошли до вот этого? Джисон сейчас должен был колени натирать об пол, а не хвастаться своими планами на скорую кончину. К великому, великому счастью (и все же ужасу тоже) Джисона, дверь вдруг распахнулась и освободила его от ответа. Младший парень уже почти вскочил с места, в страхе, что кто-то их застукал, а потом от чего-то облегченно вздохнул, увидев Сану. Подождите, почему он вообще радовался этому? Сане нельзя было видеть их с Минхо вместе! Но девушка и слова не сказала Джисону, с раздражённым рыком опускаясь на кушетку со стороны Минхо и роняя голову на спинку. Джисон тут же почувствовал холод и понял, что Минхо покинул его тело чтобы подползти ближе к сестре и запустить пальцы в ее волосы наподобие массажа. — Он меня доебал. У тебя ужасные идеи, Хо, я, блять, в восторге. — Мне жаль, — надулся Минхо, — Стоило бы вообще отменить эти свидания. Сана подняла руку, отмахиваясь и морщась. — Если без шуток, меня бы все равно заставили с ними оставаться наедине, так хоть урежем это. А этого гандона надо как-то вообще убить по-тихому, какой же он дикий. Не дай бог снова выиграет. Никакого спокойствия рядом с ним нет. Конченый, я еле сбежала, ещё и Чана заставили за дверью ждать, — Сана вздохнула, наконец открывая глаза и поднимаясь в кушетке, чувствуя себя немного лучше после выплеска эмоций, — А ты что тут забыл? И Джисон с ужасом понял, что Сана смотрела прямо на него. Минхо тоже обернулся, оглядев Джисона будто сам только что вспомнив о его присутствии, и вернул внимание к сестре, принявшись вновь мять ее уставшие мышцы. — Он со мной, — спокойно пояснил Минхо. — Он к тебе приставал? — серьезно спросил Джисон, удивив всех в этой комнате включая себя. Он не собирался лезть и вообще планировал тихий побег, но услышав причитания Саны не мог не почувствовать себя не ее месте. Потому что всю свою жизнь и был на ее месте. Взгляд Саны смягчился, будто она тоже поняла это по взгляду Джисона, и девушка вновь расслабилась, опуская плечи. — Да, как и все они. Почти. Кроме тебя и ещё одного, который с очками. Остальные все отбитые. — Прости, — тихо пробубнил Джисон, опуская взгляд. Он и сам не знал за что извинялся, и Сана лишь пренебрежительно покачала головой, не принимая его извинения. — За что тебе извиняться-то? Ты ещё нормальный. Ну, наверное. Я не ебу что там с тобой, но братец мой расспрашивал о тебе как-то больно заинтересованно. Минхо шикнул, предостерегающе сжимая плечо Саны сильнее, на что та только похихикала и с легкостью отбилась. А, то есть Минхо ещё и спрашивал о нем? Черт, это льстило. И радовало. Минхо был заинтересован, Сана сама так сказала. И судя по тому, что он сейчас провёл с Минхо наедине около получаса и все ещё был девственником, скорее всего заинтересован старший был не только в его теле. Так что Джисона удержали в этом зале подольше, подливая ему остатки вина и не зажимаясь в присутствии постороннего, а Джисон был лишь рад остаться и понаблюдать за общением брата с сестрой. Они смеялись, шутили (иногда за счёт Джисона, но в основном друг-друга), и вовсе не казались напыщенными индюками, которыми старались быть на публике. Он узнал о них сегодня чуть больше. И запомнил, на удивление, не информацию где лежат дорогие вещи или что-то, что он обычно пытался подцепить когда находился в более привилегированном обществе, потому что в данной ситуации информация была намного ценнее. Он узнал что у Минхо есть шрам на животе, оставленный случайно Саной во время шуточной игры с мечами в детстве (который тот любезно ему показал и даже дал потрогать), что Минхо считает своим долгом заботиться о бродячих кошках, поселившихся в королевском саду, как их пытались поймать и устранить, но Минхо устроил такой скандал, узнав об этом, что Сана проела все мозги королю и персоналу лишь бы они позволили этим несчастным трём кошкам остаться, а ещё что Сана хочет выпросить у короля разрешение завести собаку после свадьбы. Джисон с каким-то странным чувством понял, что не чувствует себя напряжённо. Не ожидает ниоткуда подставы или нападения. Не задумывается дважды прежде чем сказать что-то или посмеяться. Чувствует себя безопасно. Но чувство безопасности всегда приходит с ценой. Это Джисон знал с пелёнок. Так что ему не стоило привыкать ни к нему, ни к этой компании, ни к этой жизни. Минхо, может, и не понял желания Джисона не возвращаться из дворца живым, но для младшего это было реальностью, о которой ему пришлось напомнить себе уже в своей временной кровати. Во дворце его оставит лишь чудо. Походили ли Минхо с Саной на чудо? Вряд ли это было его чудо… *** — Ой, милашка, аж подпрыгиваешь на месте. — Заткнись. Я просто расскажу ему о следующем конкурсе. — Ну да, — фыркнула Сана, спиной опираясь о соседнюю колонну. В своё свободное время она решила найти брата, который, как оказалось, поджидал ее якобы любовников у дверей игральных залов, — А потом что, отсосешь ему на игральном столе? — Да не ебемся мы! — возник Минхо, выпучив на сестру глаза. И добавил про себя: «пока что», — И я вообще-то стараюсь для твоего же блага. Если свидание выиграет он, то у тебя будет свободное время. Все в выигрыше. — А у тебя пара часов со своим парнем без подозрений? — уточнила Сана с издевательской улыбкой и получила слабый пинок в ответ, — Так у вас что же вчера, было свидание? — Какая же ты язва, — скривился Минхо, пока Сана выпячивала в его сторону губы в имитации поцелуя. — Вся в тебя. Ой, нахуй, я пошла. Сейчас эти выйдут. И правда, голоса приблизились к двери, которая вскоре раскрылась, выпуская череду юношей. Саны и след простыл, а Минхо быстро сделал вид якобы идёт по своим делам, при этом высматривая знакомую фигуру в толпе. И не находя ее. Когда он начал пятый раз пересчитывать головы, сзади ему по плечу постучал палец, заставляя тело дернуться от неожиданности. Минхо еле успел собрать себя и состроить холодный, ничего не выражающий взгляд к хитро улыбающемуся ему во все зубы Джисону. — Потеряли меня? — Я уже подумал, что ты свои планы великие успел исполнить, — подтвердил старший. Джисон повёл бровью, пытаясь найти в глазах Минхо ответ на незаданный вопрос. А потом понял. Он говорит про ложку и казнь. Что ж, предположение неплохое. — Я был в медицинском крыле, — покачал он головой, рукой небрежно указав куда-то себе на торс. Глаза Минхо, как обычно, ничего не выражали, но ему потребовалось немного времени чтобы решить ход своих действий, и в следующую секунду Джисона пихали в бок за двери теперь пустующего игрального зала. — Подними, — потребовал Минхо, и когда Джисон послал ему недоуменный взгляд, недовольно скривил губы и пальцем повел вверх-вниз в районе рубашки младшего, — Или ты у нас стеснительный? Тела своего Джисон не стеснялся, нет. Но под этим тяжёлым, требовательным взглядом любой бы вжал голову в плечи. Джисон себе, все же, позволить такой слабости не мог, так что послушно подцепил рубашку снизу и расправил из брюк, приподнимая край ровно до рёбер, где красовался темный, слегка пугающий синяк, оставленный на память победителем вчерашнего конкурса. Да, опрометчиво было со стороны Джисона вчера мечтать о каких-то там кувырканиях. Ему повезло, что между ними ничего не было (даже больше, чем он думал). Это была его вина, что он вообще заметил синяк лишь вчера вечером, переодевшись ко сну. Днём он, видимо, ещё не успел потемнеть, а тело болело абсолютно все. В медицинском крыле его успокоили, но в глазах Минхо сейчас привычное для него спокойствие немного дрогнуло. Он свёл брови вместе, поднимая руку и невесомо касаясь больного места пальцами. — Ничего не сломано и ничего не истекает кровью. Все в порядке, — быстро затараторил Джисон вердикт врача, но Минхо лишь недоверчиво поднял на него глаза, а потом резко опустил их, выглядя при этом лишь на мгновение как-то виновато. Минхо надул щеки и поджал губы, будто глубоко задумавшись о чём-то своём, и от синяка не отрывал ни глаз, ни пальцев. — Не дуйтесь, — попросил Джисон, которому это выражение лица на старшем очень не понравилось. И тот тут же его сменил, метнув предупреждающий взгляд к глазам Джисона, который почему-то его понял. Оглядевшись по сторонам младший с удивлением убедился, что сейчас они действительно находились в комнате одни, — Не дуйся, — исправился он. — Следующее задание, — начал говорить Минхо вместо должного ответа, — Будет умственное. Справишься? — Ты сейчас назвал меня тупым? — игриво поднял бровь Джисон, опуская наконец край рубашки и смотря как Минхо закатывает глаза. Он поймал себя на мысли, что любит специально травить его и получать в ответ именно фирменный «цок» и глаза к потолку, почему-то старший в такие моменты казался ему особенно милым. — Мне нужно чтобы ты выиграл. Минхо нужно чтобы он выиграл… Интересненько. Какую же он выгоду собирался получить от свидания Джисона с Саной? Гением тут быть не надо, и тупым он, как бы там ни считал (или нет) Минхо, не был. Младший, естественно, догадывался об ответе и сам, отчего губы сами собой растягивались в довольной улыбке. — А что мне за это будет? — все же уточнил он, чисто из интереса какую ложь придумает для него Минхо. — Свидания с моей сестрой тебе мало? — не впечатлился старший. Джисон хотел засмеяться, но остановил себя. — Я не хочу на свидание с твоей сестрой, — объяснил он и так очевидную обоим парням вещь. Минхо наигранно поднял брови, склоняя голову набок. Несмотря на то, что в росте Джисон ему не особо уступал, у Минхо все равно получалось будто нависать над ним. Джисон, с одной стороны, этим был очень недоволен. С другой стороны, как он понял сейчас, зажатый между старшим парнем и стеной, ему это очень очень даже нравилось. — По-твоему, я могу дать тебе все, что ты захочешь? Ответом без каких-либо игр разума и приколов было да. Потому что да, у Минхо было все, чего Джисон хотел. Деньги, власть, привилегии. И в добавок, закусив собственную губу, Джисон опустил взгляд на чужую. И находился при этом от них на весьма привлекательно коротком расстоянии. Когда только старший успел незаметно подойти к нему практически вплотную? — По-моему, да. Выбирай в удовольствие. — Хмм, — Минхо постучал по губе, задумчиво поднимая глаза к потолку. Действительно, выбрать было из чего. Минхо вообще мог бы предложить ему перстень со своего пальца, и Джисон, вернувшись домой, был бы обеспечен им на очень долгое время. Где-то в груди скребло желание, чтобы старший к такому решению и пришел. Тогда бы он мог оставить отца и на эти деньги пожить в какой-нибудь таверне недолго, или же сбежать к кому-нибудь на ферму. Но Джисон совсем не удивился и не расстроился когда Минхо все же ответил так, как от него и ожидалось, — Тогда, помимо всего прочего, поцелуй. Джисон ухмыльнулся собственным мыслям. О каком «прочем» шла речь, он не стал уточнять. — Складывается впечатление, что за выигрыш тут сражаюсь вовсе не я. От следующих слов его остановил палец на подбородке, закрывающий Джисону рот, и потемневший взгляд, когда Минхо сдвинул их лица вместе. — Много болтаешь, — предупреждающе процедил он, заставляя Джисона тут же кинуть все затеи о какой-то борьбе за доминантность в данной ситуации и подкосить колени, чуть не сползая по стене. Минхо бы удержал его, конечно, и Джисон даже был рад, что взгляд парня будто приковал его к месту. В животе вдруг так свело, а тело так ослабло, что младший еле держал себя на ногах. И не удивительно: смотрели на него как на добычу. Без споров, Джисон был загнан к стене и шансов на отступление не было, а он и не был против. И опять же Минхо игрался с ним, подбираясь близко ровно настолько, чтобы Джисон был готов сдаться во всех их играх. Когда Джисон только почувствовал себя победителем. — Ну и что там за задание? *** — Сынмин-аа. — Не называй меня так. Джисон надулся, смотря на карты в своей руке. Козырь — пики, и у него их нет. Есть крупные карты остальных мастей и 4 карты в колоде. Его последний противник, Сынмин, выглядит серьезно и уверенно. Уж его покерфейс был профессиональный, в отличие от всех остальных парней, которых так или иначе что-то выдавало. Джисону сейчас поможет только удача или нытьё. — Ну поддайся мне. — Нет. — Ну пожалуйста. Сынмин оторвал свой раздражённый взгляд от карт чтобы осмотреть жалобное выражение лица соперника. Джисон попытался сделать свои круглые глаза ещё круглее, но получилось, наверное, страшно, потому что Сынмин поморщился и вернул внимание к игре. Побил карту Джисона и тот грустно провозгласил «бито». В колоде карт больше не осталось. — Я что хочешь сделаю. — Почему тебе так нужно выиграть? — А ты? Тебе же не нравится Сана. Зачем тебе эта победа? Сынмин пожал плечами, переставляя карты местами в своей руке. — Чувство превосходства. Твой ход. Вот же черт. От такого Джисон и сам бы не отказался. Более смешно было то, что теперь и Джисон в победе не видел кроме этого много смысла. Сынмин адекватный, а значит защищать от него Сану не надо. Но где-то там (где — неизвестно, потому что тайный виновник торжества так и не явился на придуманный им же конкурс) его ждал Минхо, и ждал он его победителем. Джисон выложил карту на стол, осторожно поднимая взгляд на противника. Сынмин ещё не знает, что Джисон намеревается доложить второго валета и надеется, что тот не сможет покрыть сразу двух. А, может, он и знал… Потому что устало вздохнул и кивнул ему головой, забирая карту, и второго валета тоже. Дело осталось за малым. Джисон выкладывает десятку, и когда та оказывается битой, покрывает Сынминового короля своим единственным козырем. Выиграл. — Будешь должен, — шепнул Сынмин, возвращаясь в строй юношей, пока в другом конце зала Сана без особого энтузиазма крутила кулаком в воздухе и провозглашала победителя, не удосужившись даже слегка поднять голос или натянуть фальшивую улыбку. — Ну что, жених, — сказала она, подойдя к Джисону и взяв его под локоть, — Погнали. — Как-то вы не особо обрадовались моему выигрышу, — с недоверием (и со слегка задетой гордостью) поднял бровь Джисон, искоса глядя на выражение лица Саны, пока та вела его по коридорам. Все же, они с братом сами велели ему выиграть и сделал он это за свой личный счёт. — Я на седьмом небе! — возразила девушка, в противовес своим словам цокая и закатывая глаза, совсем как ее брат, — Спать же с тобой Минхо, а не мне. — Чего? — встрепенулся Джисон, от неожиданности даже спотыкаясь на месте, но быстро приказал взять себя в руки в присутствии Ее Высочества и исправился, — О чем вы говорите? Сана довольно рассмеялась собственной шутке и ожидаемой реакции парня, мгновенно забрав у него пару баллов от самооценки. — Везде хорошо помылся? — добила девушка. Джисон и вовсе зарделся, отворачивая от Саны лицо. Не хватало ещё представить себе несколько картин, и так закрадывающихся в голову вечерами в его постели. — Ты приехал сюда быть любовником королевы, ты в курсе? — уточнила Сана, получая в ответ скромный кивок головой, — Что ты тогда здесь забыл если одного разговора о сексе не можешь выдержать? — Все я могу! — возразил Джисон, получающий сегодня удар за ударом. Он обычно чувствовал себя достаточно уверенно, но эти королевские, эти брат с сестрой… Один заставляет в своём присутствии смущаться как невинная девочка, другая словами бьет больнее, чем любой из ее потенциальных любовников мог бы кулаками. От неё веяло такой уверенностью, что Джисона хотелось этот пробел как-то восполнить с излишком, повести себя нелепо, лишь бы показаться круче. Но выходила лишь нелепая часть, — Если придётся, я всё могу сделать! — Ну герой, — фыркнула девушка, и Джисон пришел к выводу, что в ее присутствии лучше молчать вовсе, чем напороться на собственные кинутые перед собой грабли. — Мы разве не в приватный зал? — поинтересовался Джисон, когда они прошли знакомый коридор и почему-то направились к одному из боковых выходов во двор. Несколько картинок их с Минхо вместе (включая далеко не один способ удобного использования кушетки) пришлось быстренько исключить из возможных вариантов развития сегодняшнего вечера. Сана помычала и помотала головой, провожая Джисона к живому лабиринту из аккуратно подстриженных высоких кустов. Погода на дворе стояла, слава богу, комфортная, солнце уже садилось, но дневное тепло пока не сменилось вечерней зябью. — У Минхо, может, какой-то кинк на открытый воздух, без понятия. Фу, знать не хочу, не рассказывай потом. В общем, моя задача на сегодня выполнена, желаю твоей заднице остаться целой и невредимой. И без каких либо прощаний девушка упорхнула, оставив Джисона пялиться на старшего парня, присевшего на корточки в лабиринте и играющегося с рыжей кошкой. Стоило только ей заметить прибытие постороннего, кошка тут же опустилась на все четыре лапы и припустилась прочь, заставив Минхо разочарованно вздохнуть и обиженно надуть губу, поднимаясь и даже не глядя на Джисона. — Боится теперь незнакомых людей, — пожаловался он, смотря кошке вслед, — Знаешь сколько я его доверие обратно получал? — Его можно понять, — пожал плечами Джисон, смело ступая за изгородь и направляясь к Минхо, — Тебе сложно доверять. — Не понял, — возмутился старший, опускаясь на стоящую рядом скамью и наконец поднимая на Джисона требовательный взгляд. Тот закусил губу и попытался опереться спиной о колючую живую стену напротив парня, как-то неопределенно при этом поднимая руку и указывая на него, придумывая ответ. — Ну, лицо у тебя… — Минхо вопросительно поднял бровь, — Недоверительное. — Да оно ангельское, — без колебания возразил старший. — С этим не спорю. А тебя не было на конкурсе, — быстро перешёл Джисон в нападение. А то зная Минхо, тот вскоре заставил бы делать комплименты и его телу, и тогда без касаний и проверки его бёдер на прочность практикой бы не обошлось. — Я верил в твою победу. — Ну, хоть один из нас. Пришлось ради этой победы влезть в долги. Минхо ухмыльнулся, глядя так, будто Джисон клюнул на его наживку. Мурашки пробежались от макушки до самых пяток. — Так хотелось выиграть? Джисон фыркнул, поднимая глаза к небу, имитируя при этом Сану. Оставалось лишь надеяться, что получилось у него убедительно. — Это дело принципа, — возразил он. В самом деле, не ради выигрыша же он это делал. Вопрос о награде вообще был каким-то смутным и непонятным. Джисон такое не принимал, он любил конкретику и материальность. Хоть в этот раз неизвестность его если и пугала, то до поджатых пальцев ног и горящей шеи. — Все это, — спросил Минхо, поднимая палец, указывая по очереди сначала на Джисона, потом на себя, — Ты делаешь тоже из принципа? — Конечно, — кивнул Джисон, не замечая, как делает шаг навстречу старшему, — Это же глупо, рисковать возможностями ради чего-то смутного и неизвестного. Рисковать будущим, единственным, которое Джисон готов был рассмотреть для себя. — И очень я даже известный, — возразил старший, обиженно выпячивая нижнюю губу, и откидываясь на спинку скамьи, выбирая как можно более доминантную позу, — Что же, ради меня совсем не хочется рискнуть? Джисон уже стоял совсем близко. Ну а что же? Минхо сам отстранился, ему ничего не оставалось кроме как подойти к скамье вплотную, так? — Совсем чуть-чуть… — Покажи насколько. Джисон наклонился ближе и сдвинул два пальца вместе так, чтобы они почти касались. Буквально вот настолько он готов был рискнуть своей жизнью ради того, чтобы увидеть Минхо под (или над) собой без всей этой мешающей одежды. На деле рисковал он гораздо больше. А ещё Минхо просил от него не такого примера. Подняв руку к чужому подбородку, Минхо крепко стискивает его пальцами и наклоняет к себе, удобно пристроив свои губы на его. Целовал крепко и уверенно, так же, как и делал все остальное, впиваясь губами настырно, смело… Как к себе домой зашёл. Джисон опешил, инстинктивно отодвигая голову, что ему, на удивление, позволили сделать, и это лишь прибавило к путанице в голове младшего. Помимо всего прочего, это было первым поцелуем Джисона. По-крайней мере первым из тех, которые он бы осмелился так назвать. И ему понравилось больше, чем он ожидал. В его представлении поцелуй не мог быть приятным. Словом «приятный» он бы это и не назвал сейчас, но целовать Минхо было будто падать в глубокий омут. И когда Минхо, поняв колебание Джисона, вызывающе повёл бровями, мол, решайся, тот лишь набрал воздуха в легкие побольше и нырнул в этот омут обратно с рвением, находя себе место на коленях старшего Чужие руки тут же забегали по его спине, пока Джисон ёрзал, устраиваясь поудобнее, и старался получить в легкие хоть немного воздуха без особого ущерба поцелую. Отрываться от него не хотелось, хотелось больше, быстрее, глубже… Быстро уловив неопытность и беспокойство младшего, Минхо вновь зажал его челюсть пальцами и повёл поцелуй медленнее, целуя Джисона неторопливо, но глубоко, так, чтобы от того не требовалось ничего кроме как наслаждаться. Когда Джисон наконец поймал ритм и пристроился к нему, Минхо смело опустил руки к бёдрам и слегка сжал, одновременно проводя по губам языком и, пользуясь удивленным вздохом младшего, проскальзывая им в чужой рот. Джисон поплыл и растаял, привыкнув настолько, что наклонил голову лишь бы Минхо было удобнее, лишь бы он мог целовать его ещё лучше, ещё глубже. Никогда Джисон не думал, что в этой проклятой жизни бывает что-то, что приносит столько удовольствия. Никогда он не находил чего-то настолько ценного для себя. Похоже было на то, когда Джисон каким-то образом получал в руки денег, только чувствовалось это намного острее. Ощущения захватили его целиком, растекаясь в груди приятным теплом и отвечая на многие вопросы парня. Тут же появилась причина проснуться завтра. Подловить тайный взгляд в толпе, выиграть очередной конкурс, усесться на эти бёдра, целовать снова и снова. Чувствовать чужие руки где-то ещё. Минхо территорию пока не освоил до конца, пальцами проведя себе путь от тонких бёдер Джисона к его талии, забираясь под рубашку и щекоча живот, лопатки, обхватывая шею и дергая за волосы. Джисону всегда тут же становилось мало, что бы он ни получал. И сейчас его тело не останавливалось на достигнутом, само по себе дёргаясь бёдрами вперед и тут же подкидываясь вверх от приятного и одновременно мучительного ощущения. Вот же блять. И он сказал это вслух. — Да ладно, — шепнул Минхо, не волнуясь об этой проблемке достаточно, чтобы оторваться от губ Джисона, — Я помогу. — Нет! — воскликнул Джисон как только блуждающие руки Минхо скользнули по ногам вверх. Старший удивился, но руку остановил на месте тут же. — Нет? — переспросил он, получая в ответ лишь круглые, выпученные в немой мольбе глаза, и легко согласился, — Хорошо, — Минхо принял отказ без лишних споров, целуя шею под ухом будто ничего его не смущало, — Тогда я помогу тебе по-другому. Джисон не понял что тот имел ввиду, а Минхо не объяснял, продолжая оставлять мокрые поцелуи на шее и спускаясь к ключицам, запуская руки под уже расправленную рубашку, невесомо касаясь рёбер словно перышко. — Как синяк? — спросил он, выводя вопрос губами на чужой коже. Джисон промычал в ответ, формулируя вопрос и удивляясь тому, что Минхо вообще запомнил о недавней травме. — Не болит если не надавливать туда, — наконец выдохнул он шепотом, потому что если он начнёт говорить чуть громче, то из горла уже вырвутся лишь стоны. Минхо принял ответ без колебаний, оставляя ушибленное место и поднимая руки к груди. — Я бы мог поцеловать и все пройдёт… — прошептал он задумчиво, слегка надкусывая у ключицы и одновременно зажимая чужой сосок пальцами. Джисон зарычал, смыкая губы лишь бы не быть слишком громким, — Правда, я знаю, о чем говорю. И знаю где у тебя ещё болит и как это исправить. Джисону хватило не затуманенных возбуждением мозгов лишь чтобы заглушить раздражающие комментарии старшего, сжать губу между зубами и попытаться удержать бедра от движения. Ему давило до боли, а внутри уже точно образовалось мокрое пятно. Хотелось хныкать и просить чего-то абстрактного, что Джисон и делал. Чего добивался от него Минхо он не понимал пока тот не подтолкнул его бедра сам, вырывая из младшего сдавленный стон. До чего приятно было просто двигаться на нем. До чего же Джисону хотелось посмотреть вниз, увидеть как эти бедра Минхо наконец использовались для того, для чего и были, в его представлении, созданы. Хотелось развязать брюки и избавить себя от мучений. Минхо шептал подбадривания ему в ухо так сладко. — Расслабься, ты молодец. Здесь нет ничего такого, я даже ничего не делаю. Ты все сам. Джисони, просто делай все так, как ты этого хочешь. Я хочу увидеть как тебе приятно, идёт? Джисон соглашался на все, и про себя, и вслух, развязывая наконец свои штаны и немного спуская их, следуя инструкциям Минхо с до крови зажатой между зубами губой и проклиная старшего в голове как только хватало фантазии. Когда из горла Джисона вырвался сдавленный всхлип, Минхо ухмыльнулся ему прямо в кожу и добавил бессовестно: — Кроме синяка мне стоило бы и там поцеловать. Тогда точно перестанет болеть, ха! Джисон громко простонал теперь уже от раздражения. — Ты невыносимый, — хрипло сообщил он, двигая рукой лишь быстрее. — Ох, ну тебе же нравится? Нравится больше, чем Джисон себе признается. Нравится достаточно, чтобы его тело действовало само по себе, наплевав на тонкую и несущественную защиту от лишних глаз лишь лиственной стеной лабиринта. Нравились все идеи, произнесённые старшим вслух, которыми он делится сейчас, нравилось представлять их, нравилось думать как их представляет Минхо… Нравилось ещё больше когда Минхо, вопреки просьбам Джисона, не замолкал ни на секунду, шепча ему в ухо с горячим дыханием все, что хотел бы претворить из фантазий в жизнь. На его слова реагировало лишь тело, отпуская Джисона от последних частичек скованности и заставляя его мычать в чужие губы, кусать их и пытаться произнести имя, которое эхом повторялось в голове и вытеснило все другие мысли, делая их незначительными. Все остальное было глупо и бессмысленно. Его существование на секунду свелось лишь к ведущим его за бедра рукам и напутствиям в ушах. Пока Минхо продолжал шептать ему последнюю похвалу, которую Джисон так отчаянно старался получить, тот теперь безуспешно пытался перевести дух и утихомирить дико бьющееся сердце, привести голову в порядок, пытаясь при этом не сгореть со стыда на месте. Они даже одежду не сняли, а Джисон чувствовал себя так, будто Минхо оприходовал его до потери пульса. Когда Джисон наконец смог раскрыть глаза и что-то увидеть, первым делом перед ним предстало довольное выражение лица старшего и его потемневший, жадный взгляд. — Умница моя, — прохрипел он, пытаясь убрать с глаз влажные волосы Джисона размашистым движением, и оставив руку на нем. Джисон своей же руки не поднимал, пытавшись собрать ею как можно больше чтобы не пачкать одежду лишний раз (хоть и на неё немного все же попало) — Вытереться нечем, — поделился он своими переживаниями, озираясь по сторонам и рассматривая уже такие варианты как лист со стены и собственную майку, когда Минхо без слов поднёс его руку к своему рту и просто положил пальцы в рот, окончательно снеся Джисону башню, и облизал их так, будто в этом ничего такого и не было. Будто ему не должно было быть противно или вроде того. Будто он не был статусом намного выше Джисона, — Ты чего делаешь?.. Минхо поднял на него мало что выражающий взгляд, не убирая пальцев изо рта. — Проблема решена, — объявил он как только закончил с противным причмокиванием, которое в тот момент почему-то показалось ему совсем не противным, и Джисон, поморщившись и поразившись сам себе, жадно набросился на его губы. Какой же это все кошмар, думал он, целуя Минхо в десять раз быстрее, чем в прошлый раз, в десять раз смелее. Старший ему ничуть не уступал, встречая его рвение достойно и одобряюще мыча, подбадривая его. Кошмар и пиздец, все, что они делают. Все, что Минхо делает с ним. — Уже лучше, — поделился старший наблюдениями, отрываясь от поцелуя ровно настолько, насколько нужно было чтобы произнести слова. — Я быстро учусь, — похвастался Джисон, чувствуя губами как Минхо улыбается в ответ, наверняка придумав какую-нибудь свою фирменную раздражающую шутку, но не находя в себе сил прервать поцелуй снова чтобы озвучить ее. Джисон все равно и так догадывался о ее содержании. Наверняка о том, как много ему ещё предстояло изучить. Изучение себя не входило в планы Джисона, с которыми он ехал во дворец. Тем не менее, с первого же дня, когда глаза его встретились с чужим кошачьим взглядом, только этим он тут и занимался. Каждый день он узнавал о себе что-то новое. Например, что его не особо впечатляла письменная форма изложения мыслей Минхо, когда он находил случайную записку в своей спальне, но если тот вылавливал его днём и утаскивал в укромный уголок, шепча их в ухо, слова его потом преследовали Джисона до самой ночи. Ему нравилась их тайная игра. Нравилось ловить случайные взгляды на публике, случайно касаться друг друга, сливаться с толпой, прятаться, вести себя тихо. Джисон, к тому же, в жизни бы не подумал, что он бы делал все это лишь собственной забавы ради. Ему нравилось мечтать, что Минхо выбрал его, что Джисон завоевал его внимание, что старший падет перед его чарами и вздумает оставить себе. Конечно, последнее было маловероятно. И, придя к таким выводам, Джисон не сильно расстроился. Перед смертью не надышишься, но он мог попытаться. Выцепить себе последние крохи удовольствия перед окончанием своей свободы. Он, скорее всего, не унесёт отсюда денег или шанса вырваться из низов, но на короткое время у него был доступ к жизни, которая ему и не снилась. Здесь он был один. Сам по себе и сам себе на уме. Здесь он мог выбрать кому подчиниться, и безнаказанность его ослепила. Когда Минхо говорил, что позаботится о нем, он верил. Когда говорил, что с ним все будет хорошо, Джисон соглашался. Потому что хотел чтобы это было правдой, а Минхо легко мог сделать это правдой, нужно лишь его подтолкнуть. К стене, например, как сейчас. Только Минхо любил быстро перехватывать инициативу, а Джисон никогда не начинал первый, предпочитая сначала делать вид, что не замечает голодного взгляда старшего на него, не видеть, как он двигается за ним по коридору, якобы удивляться, когда его хватают за руку и затаскивают в пустую комнату. Такое происходило теперь слишком часто. Точнее, каждый день. Джисон сначала расстраивался, когда Минхо просто накидывался на него с агрессивными поцелуями, доходя до черты и умело не переступая ее, а потом вытирал рот рукой и попросту оставлял тяжело дышащего Джисона одного. Потом он понял, как разглядеть в этом плюсы. Он интересовал Минхо, бесспорно. Привлёк его внимание, а тогда, после выигрыша, отказал, и старший этот выбор уважал. Брал то, что Джисон был согласен ему дать, и не позволял себе хотеть большего. Очевидно, хотя большего. Как и Джисон, усердно терпевший по крайней мере пять их встреч прежде чем дать старшему надежду на что-то ещё. Ты держался молодцом, говорил он себе, оборачивая ноги вокруг талии старшего и затылком больно упираясь в стену. Из последних сил вёл себя как можно менее заинтересовано, чтобы невозмутимость Минхо рушилась у него на глазах. Этот крах он скорее чувствовал, чем видел, особенно когда Джисона приложили к стене, будто хотели через неё протолкнуть. Было приятно до боли, а ещё очень горячо. Ты вёл себя прекрасно все это время, говорил себе Джисон, отлично справился с ролью, хорошо постарался и можешь теперь немного себя побаловать. Совсем капельку. Он слегка оттолкнулся от стены, точнее, попытался, потому что Минхо держал его крепко, но старший понял намёк и сдвинулся с места, отходя с Джисоном на руках куда-то глубже в комнату, пока не упал на кушетку. Отлично, кушетка тут пришлась кстати. Джисон упёрся в сиденье коленями, целуя себе путь ниже. У плеча не выдержал и впился зубами, агрессивно втягивая кожу. Минхо охнул от неожиданности, а потом от возмущения. — Значит, мне нельзя, а тебе можно? — Предполагается, что я тут ради королевы. Что бы я сказал остальным, появись я с засосом на шее? — Что твое свидание прошло хорошо? — предположил Минхо с ухмылкой, блуждая руками по ногам. Он ни разу пока не трогал его там, где Джисон не позволил. По крайней мере, не прямо. И сейчас тоже вёл себя хорошо, пока Джисон делал все, что ему вздумается. Вздумалось ему уткнуться в шею вновь, оставляя новый засос рядом со старым, и пока Минхо заключал все своё внимание на одних ощущениях, даже не заметил, как Джисон прытко успел управиться с завязками на его штанах. Не заметил пока Джисон не принялся спускаться на колени у его ног, нетерпеливо пытаясь припустить с них штаны, и с удовлетворением для себя быстро провёл сравнение в размерах, отметив что, ну вообще-то у него немного побольше будет. И все равно горло придётся хорошо подготовить, задумался Джисон нервно. — Ты уже такое делал? — осторожно уточнил Минхо, шепотом, будто боялся спугнуть, и гладил его волосы. Приходилось, если честно. Но такое было с ним впервые. То, что никто не заставлял, не принуждал. Ему хотелось, самому. Хотелось чтобы Минхо было хорошо. Хотелось чтобы он не мог думать больше ни о ком кроме Джисона. Хотелось чтобы даже если у него ничего не выйдет во дворце и он уедет, Минхо запомнил его. Судя по плохо сдерживаемым старшим звукам, запомнит он на какое-то время точно. Минхо даже в таком состоянии умудрялся бормотать какие-то похвалы Джисону, ещё в первый тот вечер подметив, что младшему такое нравилось, но в ответ Джисон мог лишь мычать, заставляя тело Минхо подбрасываться само по себе. Своё отношение к похвале он тоже узнал лишь с Минхо. А ещё узнал, что ему не хотелось просить его вытащить. Нравилось принимать. Оказывается, бывает и такое. Оказывается, он мог получить удовольствие и от этого тоже. Особенно ему нравилось выражение лица старшего, пока тот все ещё приходил в себя, будто душа покинула его тело, а мысли покинули голову. Джисон, что уж тут говорить, был собой горд, довольно хихикая и возвращая Минхо на землю короткими поцелуями. — Думаю, мне за такое что-то полагается, — смело заявил Джисон, получая в ответ невпечатленное выражение лица старшего. Тот сделал глубокий вдох, окончательно приходя в себя, и щелкнул Джисона по щеке. — Мои варианты наград тебя не устроили, — напомнил он, — И вообще, уговор был лишь о конкурсах. — Знаешь, этот уговор слегка нечестный, я от него пока в минусе. Предложи мне что-то посущественнее. Минхо закатил глаза с ухмылкой, притягивая якобы надувшегося Джисона ближе к себе. — Ладно, что ты предпочитаешь? Рубин или изумруд? У Джисона глаза блеснули, что скрыть получилось плохо, но, облизнувшись, Джисон быстро собрался и сделал вид, что глубоко задумался. — Мне не нужны от тебя камни. Это была ложь, но Джисон недалеко ушёл от правды. Одних камней ему было мало. — Тогда выиграй конкурс и проси что хочешь, — предложил Минхо. — Хм, и что ты придумаешь в этот раз? Мне за неделю учиться катанию на лошадях? Или, может, шахматам? — Не знаю, — пожал плечами Минхо, откидывая голову на спинку кушетки и глядя на Джисона искоса, — А в чем ты хорош? Джисон причмокнул, кидая взгляд вниз. — Ну, одно мы сегодня выяснили… — начал он, прервавшись смехом Минхо. Действительно, он не знал, умениями в какой области ещё мог бы похвастаться, но он не думал, что Минхо это развеселит настолько. Тот, оказалось, смеялся собственной шутке. — Может, нам такой конкурс и устроить, а? Джисон скривился и обиделся до глубины души. Из всего, что Минхо говорил, это было самой раздражающей шуткой из всех, а выбирать было из чего. Этот парень был просто невозможный, настолько, что Джисон изнутри огнём горел. То от возбуждения, то от злости. И почему он направил все свои старания на него? С той же Саной пришлось бы легче. — Знаешь, я передумал. Ничего мне не надо от тебя, — Джисон принялся слезать с чужих ног, пока Минхо все еще злобно хихикал, и вдруг остановил его, схватив за руку, а потом вложил в неё что-то. Джисон раскрыл ладонь, с удивлением обнаружив в ней чужой перстень с рубином. Тот, на который он уже успел положить глаз когда-то. — На, не кради ничего, и правда заслужил. И, думаю, рубин тебе подойдёт больше изумруда. Джисон не сказал ничего, выходя из той комнаты. Не спрятал перстень в своём багаже, и, долго рассматривал его, не найдя даже сил убрать с глаз. Надел на собственный палец. Ему, пожалуй, шли рубины. Даже больше чем ему пошли бы деньги, которые он бы выручил с его продажи. Минхо, видимо, решил вновь подшутить, и на этот раз придумал конкурс на меткость. Погода позволяла перенести мероприятие на улицу, чтобы случайно не сбить ничего ценного. Джисон с рогаткой в руках чувствовал себя глупо, но хотя бы с ней он умел управляться. Выбрал бы Минхо лук — уже было бы сложнее. А из рогатки стрелять умела каждая собака там, откуда Джисон был родом. По-чистому выиграть не вышло и в этот раз, пришлось устроить дикий рикошет и запустить снарядом его противнику в глаз, лишь надеясь, что в залпе стрельбы его шар нельзя было отследить. Судя по довольной ухмылке, Минхо все же отследил, а Джисон выиграл свидание. Но идя с Саной под руку в сторону королевской свиты он весь горел от ожидания вовсе не по той причине, которую явно видел в глазах старшего. Подойдя к Минхо и увидев протянутую ему руку, Джисон лишь поднял бровь и взглянул на него якобы удивлённо. — И что это значит? Минхо вздёрнул бровями, уже догадываясь, что Джисон издевался над ним, но ещё отказываясь верить в это. — Ты выиграл, — уточнил он, снова двигая рукой в сторону Джисона, которую младший продолжал игнорировать в пользу Саны, смотрящей теперь на них как на самое интересное шоу. — Выиграл, — согласился Джисон, делая вид, будто не понимал, о чем говорил Минхо, — Свидание с Ее Высочеством. А у Вас, вроде как, была неплохая задумка насчёт дополнительного конкурса? Вот и удачи с ней. Сана смеялась ничуть не прикрыто, уводя Джисона от своего раздражённого брата пока тот не пришел в себя от шока. — И что это было? Нет, я не жалуюсь, устроим с тобой девчачий вечер, но я давно не видела брата таким обиженным. Джисон фыркнул, следуя за Саной куда-то по саду. — Глупо пошутил в прошлый раз, что я, должен был закрыть на это глаза? Девушка щелкнула его по руке без капли злости. — Для кого-то, кто здесь временно, ты чувствуешь себя слишком уверенно, — Джисон обернулся к ней, стараясь выглядеть невозмутимо, но Сана, видимо, разглядела его беспокойство, потому что добавила, — Это не плохо. Достаточно интересно чтобы ты зацепил внимание Минхо. И мое, но, если честно, если бы не брат, я бы и не подумала о тебе дважды. С Минхо другая история. Джисон тут же навострил уши, желая побольше послушать про эту заинтересованность. Насколько его попытки были удачны? Знать бы что у королевских вообще было на уме, только вот Сана не торопилась продолжить мысль пока Джисон ей не намекнул. Она не видела в Джисоне подвоха, или же не видела в нем угрозы и, следовательно, не волновалась о нем. Ей было без разницы чего Джисон добивался, потому что знала, что если он встанет у них на пути, то раздавить его — проще простого. Джисон тут кровь из носа пытался не вызвать лишних подозрений пока Сане было открыто плевать. И, скорее всего, Минхо тоже. Оно Джисона и не смущало, лишь бы Минхо волновался о другом. — И какая же с ним история? — осторожно спросил Джисон, надеясь, что Сана спишет это на подлинный интерес к ее брату, какую-то наивную влюбленность или что-то похожее. — Хочешь от меня секретов? Минхо плохо сосредотачивается на чём-то одном, постоянно скача с одного на другое. Даже в детстве, он мог устроить со мной целую войну за какую-то игрушку, с которой поиграет пару дней и тут же найдёт себе какую-то другую, поинтереснее. Он такой во всем. С парнями тоже. И история та с парнем тоже повторилась когда-то, когда я ещё не знала, что до мужиков мне нет никакого дела, а дело Минхо наскучило очень скоро. Ты здесь уже почти месяц. Рекорд пока не побил, но, я думаю, ты просто умело держишь Минхо на расстоянии. Мне интересно посмотреть сколько ещё Минхо продержится. Жаль, что для этого придётся терпеть эти дурацкие свидания. — О, наше свидание так Вам не нравится, — притворно надулся Джисон, вновь вызывая у Саны смех. Сегодня, вдруг понял он, она впервые смеялась с ним, а не над ним. — У нас с тобой прекрасное свидание, — возразила Сана, — У меня будто свободное время, я перемываю косточки своему братцу, а ещё меня никто не пытается облапать. Вот бы каждое проходило так же… — Мда, — согласился Джисон отрешенно, немного выпадая из реальности и отвлекаясь на какой-то куст с розами, — Было бы действительно легче, если бы тут были лишь мы с Сынмином, например. Тогда в конкурсах и не было бы смысла. — Ха! — воскликнула Сана, не больно хлопая Джисона по руке, — Ты действительно умнее, чем Минхо мне говорил! Джисон резко обернулся, зажав в руке подрезанный им колючий цветок. — Он назвал меня тупым? — О, ты тогда его решил игнорировать, как я помню. Цитирую: «Ну что за глупое создание». Он за тобой в коридор тогда ушёл, уж не знаю, как у вас там потом дела пошли. Джисон слушал с раскрытым от шока ртом, и принял этот удар к сердцу ближе, чем хотелось бы. По дороге ко дворцу он, как и планировал, все же вручил Минхо эту злосчастную розу, но скорее пихнул ее старшему в грудь и, не глядя и не задерживаясь перед ним, кинул по дороге: — На. Надеюсь, ты весь обколешься шипами. *** Их игра в перетягивание каната закончилась уже через несколько дней. Все отобранные юноши, а ещё Сана и ее королевская свита, были на каком-то мероприятии. Тут были и другие приближенные, которых Джисон уже видел во дворце, и общение с богачами отвлекало его достаточно, чтобы игнорировать попытки Минхо привлечь его внимание. Вообще-то, Джисон на него не обижался ни капли. Ему было весело смотреть как Минхо сначала снова пытался лезть к Хенджину, а когда вспомнил, что в прошлый раз это не сработало, перешёл на посторонних. Джисону даже нравилось. Минхо флиртовал с кем-то, а смотрел на него. Джисон чувствовал его взгляд и не оборачивался, кидая на него лишь один случайный знающий взгляд, чтобы дать понять, что он в игре. Потом к нему подошли с запиской. «Мне нравится как ты выглядишь в красном». Джисон нахмурился, тут же кинув взгляд в противоположный конец комнаты, откуда ему с ухмылкой отсалютовали с бокалом в руке. Ну конечно. Минхо часто носил красный, как и Сана. Мало того, что он им просто очень шёл, так это ещё и был цвет их королевства. Джисон как-то не задумывался об этом, волнуясь лишь о цвете своего королевства, синем. Синий у них надевали с осторожностью. Там наверняка так же относились к красному, но Джисон вспомнил об этом только сейчас, и покраснел под цвет своей рубашки и камня на пальце. Конечно, Минхо нравилось. В его-то цвете. Джисон бы носил его спокойно в случае если, например, он был бы супругом Минхо, что в принципе невозможно. Или если бы он просто был его, и Минхо заявлял всем присутствующим о том, кому принадлежал Джисон. Вот тебе и привлёк внимание. «Я не специально», отправил он в ответ. «Я не верю. Захотел возбудить меня при всех? У тебя получилось.» Джисон отвернулся и быстро разорвал бумажку так, чтобы никто не увидел, и кинул ее в камин. Когда он не отвечал Минхо больше 10 минут, тот попытался снова. «Ты делаешь мне больно. Буквально. Возьми ответственность. То есть меня, ха!» Джисон закатил глаза, чувствуя физическую боль от сожаления к себе. Почему Минхо такой придурок? Почему он не мог сдержать улыбку смотря на эту дурацкую записку? От мыслей его, к счастью, отвлекла Сана, вставшая в зале так, чтобы всем было ее видно, и стучала по бокалу, привлекая внимание. Комната быстро замолкла, приготовившись слушать слова Ее Высочества. — Друзья, гости, отбро. отборные, — начала она с улыбкой на лице, не запнувшись на оговорке, — У меня для вас радостное объявление! Многие ждут моего вердикта по поводу нашего всеми любимого мероприятия во дворце, у многих даже от этого зависит пустота их кошелька. Что ж, я почти готова объявить победителя. Но знаете, я подумала, для такого важного решения некоторым требуется один вечер, или один разговор, или взгляд, — добавила она, многозначительно взглянув на брата. Проследив за ее взглядом, Джисон с удивлением обнаружил, что Минхо невозмутимо стоял около него, — А мне требуется больше времени. Так что сегодня я объявляю финалистов! Джисон рот раскрыл, слушая своё имя, наряду с Сынмином и ещё одним парнем, который проявлял ноль интереса в конкурсах. Наверное, незаинтересованность и стала главным критерием при выборе, только вот Джисон уже за эту речь успел смириться с мыслью, что это был его последний вечер здесь. — Это твоих рук дело? — прошептал он стоящему рядом парню. — Ты про свою задницу? Конечно моих, — шепотом согласился Минхо, и только потом Джисон заметил где пристроилась чужая ладонь. — Нет, — выдохнул он нетерпеливо, — Я про финал. Это ты придумал? Мысль о том, что Минхо попросил сестру об услуге чтобы Джисон остался тут подольше, как-то не укладывалась у него в голове, а ещё немного пугала. Возможно, Джисон ликовал. Его конец отложен на неопределённый срок, а Минхо все ещё был в нем заинтересован. До поры до времени. Хотя глядя в эти хитрые глаза с ухмылкой, находящиеся буквально в каких-то сантиметрах, Джисону становилось не по себе. После слов старшего он даже понял почему. — Может, теперь отведёшь меня в комнату? — прошептал он еле слышно у его уха, чтобы слова не достигли посторонних, — Я бы посмотрел на тебя в одном красном. Джисон уговорил себя не набрасываться на Минхо прямо среди толпы и быстро пошёл из комнаты, зная, что Минхо поспевает за ним, и даже не волновался о том, что они не вели себя сейчас так уж скрытно. Теперь в этом не было необходимости. Остальные претенденты на его место вскоре отправятся домой, что Сана и принялась ликующе праздновать, ничуть не скрывая своей радости, а Минхо, догнав младшего и схватив его за руку, повёл куда-то вовсе не в сторону жилья Джисона. Пройдя мимо широких дверей, на которых стояла стража, и минув большую комнату отдыха, они оказались в комнате поменьше. По семейному портрету Джисон догадался где он находится, а потом его провели через последние двери в спальню и набросились сзади с поцелуями на его шею. Джисон рвано вздохнул, стараясь не думать о том, как же больно бились эти раздражающие бабочки в его животе, будто пытаясь вырваться наружу, и оглядел комнату пока ему представлялась такая возможность, а Минхо отвлекался, руками блуждая по чужому телу. Здесь почти во всем присутствовал темно-красный цвет. Обои и шторы были красные. Красной была и уже засохшая роза, которая одиноко стояла в слишком большой для одного цветка вазе на комоде. Джисон заставил себя отвести от неё взгляд, стараясь не думать о том, что старший сохранил ее. Обернулся к Минхо и принял его поцелуй, в отличие от его поцелуев в шею, тягучий и глубокий. Минхо замедлился, останавливая руки и впиваясь в него так, что у Джисона ноги дрогнули, и он с мычанием попытался прижать старшего к себе ближе. Ближе, на самом деле, уже было некуда, но Джисону было мало. «Успокойся, » говорил он себе, жась к старшему, «Куда ещё ближе?» Джисон быстро понял куда ближе, и что для этого делать, и тут же чуть не задохнулся, прерывая поцелуй. — Все в порядке? — уточнил Минхо, глядя на него нахмурив брови, оглаживая щеки Джисона большими пальцами. Приятно. Джисону захотелось удариться в панику, а поглядев на Минхо в ответ захотелось только прижаться к нему снова. Он боялся собственных желаний. Он понимал, чего сейчас требовало его тело. Да и мозг тоже. Осмелившись, можно было предположить, что и сердце требовало того же. Только мог ли Джисон себе такое позволить? Он не в том положении, чтобы выбирать такие вещи. С кем ему спать и к кому что чувствовать. Как бы Джисон ни хотел чтобы это не было правдой, он не мог перестать слышать голос отца в голове, не мог перестать верить его словам. Сам Джисон был единственным товаром, который он мог предложить. Если он сейчас поддастся Минхо, он тут же… упадёт в цене. Нужен ли он вообще будет тогда Минхо? За исключением победного конца, во всем остальном Джисон был уже изрядно потрепан и изношен, он уже успел продаться за любой жалкий грош. А теперь в Джисоне и вовсе не останется ничего мало мальски ценного. Сана сказала, что Джисон правильно поступил, оставив Минхо желать большего. Теперь он даже дошёл до финала, а старший, который ранее и не был против подыграть недотроге-Джисону, нетерпеливо вёл его в собственную спальню и держал в ней подаренный младшим цветок… Джисону не понравилось как неприятно покрутило у него в груди. Не понравилось собственное сомнение. — Я знаю, что ты не делал этого раньше, — наконец сказал Минхо шепотом, будто успокаивая, и при это не прекращал приятно гладить Джисона по лицу. Откуда он знал, оставалось загадкой, ведь они не обсуждали этого, а во всем остальном опыт у Джисона присутствовал. Может, он видел Джисона насквозь, и от этой мысли сердце только забилось быстрее. — Если не хочешь, не обязательно. Можем подурачиться, — предложил старший, легко целуя замеревшего Джисона в щеки между словами, — Попросим сюда принести наш ужин. Будешь лежать тут весь в красном. Или я могу быть снизу. Выбор за тобой. Джисон взвыл от желания. Не столько от варианта с сексом, сколько от предыдущих слов Минхо. Ему бы хотелось, чтобы его жизнь была такой. Чтобы он мог лежать с ним в кровати не волнуясь ни о чем, не думая о смерти, не думая об отце, не думая о своём статусе, не думая об унизительной работе, которую ему придётся выполнять. Он мог бы жить в своё удовольствие, подставляясь только перед Минхо. Ему может наскучить, но они придумают что-то ещё. Фантазия у них богатая. Кто еще мог предложить Джисону буквально неприступный рай на земле? Кто еще мог подарить Джисону жизнь? Он одним своим перстнем с пальца дал Джисону по крайней мере несколько лет жизни. Сколько он мог дать ему еще? Джисон кинулся вперёд, думая об этом и о губах Минхо, быстро целующие его в ответ, еле поспевая за рвением младшего. Джисон пытался взять все и сразу, подлететь близко к солнцу, и рисковал упасть. Но риск лишь подпалил его еще больше. Чего ему бояться? За один месяц с Минхо он узнал и увидел больше, чем смог бы за всю жизнь. Один день с Минхо стоил больше, чем все 18 лет, прожитые без него. Так почему он должен отказываться от предложенного? — Я хочу… — начал Джисон, отвлекаясь на поцелуй и думая о продолжении. Твоих украшений, твоих денег, твоей жизни, и все было правильным ответом, — Хочу тебя, — наконец выбрал он, и Минхо согласно кивнул, не отрываясь от него ни на секунду. — Но с условием, — согласился Минхо, усаживая Джисона на кровать и нависая сверху. Джисон поднял на него круглые глаза, готовый согласиться на все, что тот сейчас ему скажет, — Что теперь ты будешь носить красное. *** Джисон раскрыл глаза и моментально понял, что что-то не так. Что-то было по-другому. Под «по-другому» его мозг воспринял шелковые простыни, по которым легко скользило голое тело. К такому он не привык. Да и эти шелковые простыни оказались не самыми практичными для их вчерашних занятий. Почему Минхо продолжал ими пользоваться, может, из принципа статуса… Кстати. Джисон сначала обернулся, точнее, попытался, к чужому сонному лицу, а потом почувствовал крепкую хватку на себе. Минхо даже во сне был властным и упрямым, впиваясь в Джисона так, будто он убежит. Без врак, младший подумывал об этом, только вот тело Минхо, прикрытое лишь к низу одеялом, на этих красных простынях смотрелось действительно, действительно привлекательно. Грудь вздымалась равномерно во сне, а неуложенная спутанная челка слегка упала на глаза так, что Джисону захотелось протянуть руку и убрать ее. Да, к такому виду можно привыкнуть. Резко раскрывшиеся глаза Минхо, будто старший был каким-то драконом, которому на хвост наступили, испугали Джисона не на шутку. В первое мгновение взгляд его действительно словно мог превратить в камень, и лишь через секунду, когда тот слегка пришел в себя после пробуждения, он смягчился, и нашёл глазами Джисона. — Ты тут, — только и сказал он, прикрывая глаза вновь и, усилив свою хватку на младшем, притягивая его к себе ближе, — Хорошо. Джисон не знал что думать когда его плеч коснулись губы, целуя лениво и сонно. Казалось, Минхо делает это неосознанно, но слегка пробудившись, он раскрыл глаза и поднял их на Джисона, и в тех больше не было ни капли сна. Джисон не мог не обмякнуть под такими тягучими поцелуями, хотя на душе у него и было неспокойно. Мог ли он тут находиться? Что сейчас будет? Он поедет домой уже сегодня или завтра? Стоило ли украсть что-то из спальни? — Ты думаешь слишком громко, — шепнул Минхо в самое ухо, пуская по телу младшего мурашки до самых пальцев ног, а потом опустился ещё ниже и мягко прикусил мочку, — Расслабься. Это Джисон и сделал, скользя руками по чужому торсу вверх и испуская тихий вздох. Да какая разница что будет дальше? Сейчас Минхо не прогонял его, а целовал по всему телу, оставляя новые засосы рядом с расцветшими за ночь старыми, и впиваясь пальцами там, где Джисону понравилось прошлой ночью. Если Джисон учился быстро, то Минхо учился ещё быстрее, и до нужной себе кондиции довёл Джисона за какие-то пять минут. — Ну что, герой, — спросил Минхо, похлопывая младшего по гудящим после ночи ягодицам, — Думаешь, выдержишь второй раунд? — Не знаю, — честно признался он, смотря вверх на нависшего над ним улыбающегося Минхо. Нижняя половина тела будто ему не принадлежала, но в общем целом никаких ужасающих новых ощущений не было. Джисон впрямь не мог угадать, было бы ему больно от утреннего захода сейчас, но Минхо принял его ответ без колебаний. Лишь хмыкнул и опустил голову вниз, руками поднимая ноги Джисона под коленями так, будто тому нечего больше было стыдиться. Это, может, и было так, но Джисон все равно пискнул от неожиданности. А потом рвано выдохнул от прикосновения горячего языка к нему. Стоны сдерживал он плохо, они выяснили это уже давно, а еще выяснили, что Минхо это очень нравилось. Так что тот не сдерживал усилий, старательно выводя узоры языком и заставляя Джисона всхлипывать все громче с каждой секундой. Вскоре он готов был взвыть от желания, и все его сомнения вылетели в окно. Вчера он практически плакал от эйфории и новых ощущений, и если не почувствует этого снова сейчас, то, наверное, просто умрет. Так он и принялся умолять Минхо, так и оказался распластан в кровати, обнимая Минхо ногами за талию и помогая ему двигаться быстрее. Старший был так же внимателен, как и вчера. Несмотря на то, что между ними было, он все равно относился к Джисону так, будто это все ещё было его первым разом. Джисон легко мог бы забыться под нежными, мягкими прикосновениями к нему, заботливыми вопросами, на которые отвечал поспешно, лишь бы Минхо уже понял его и не замедлялся, не останавливался. Правда заколет глаза когда-нибудь потом, а сейчас его не волновало ничего кроме этого чувства единения, кроме блаженства, который старший ему приносил. Ему опять было мало Минхо. Ему опять хотелось больше. Хотелось целовать его пока старший все ещё слегка двигается, постепенно успокаиваясь и приводя дыхание в порядок. Джисон упрямо продолжал прижимать его ногами к себе, пока сам откидывался на подушку и пытался выровнять дыхание. — Ты меня так убьешь, — прохрипел он, в ответ получая такой же хриплый смех и быстрый поцелуй в щеку, так как та оказалась ближе всего остального. — Такая смерть, поди, лучше нашей казни будет? — И лучше естественной, — рассмеялся Джисон в ответ, неожиданно вдруг почувствовав как ладони Минхо обхватывают его челюсть и поворачивают к себе, снова утягивая в медленный поцелуй. Джисон действительно мог бы просыпаться так каждый день. Он бы был рад, на самом деле, и чему-то другому. Рад был бы бежать услужливой собачкой по одному щелчку пальцев к Минхо, исполнять его прихоти и уходить к себе в не менее богато устроенную спальню, барахтаться в золоте и есть его на завтрак, упиваясь в деньгах и презрению к самому себе. Почему-то это, лежать с Минхо вот так, прижавшись крепко и не желая отстраняться ни на миг, казалось ему чем-то более страшным. Так что, не зная что с этим делать, сначала он уперто прижимал его к себе до тех самых пор, пока старший не пригрозил скорым приходом слуг, которые вот-вот застанут их в таком положении, а когда Джисон в панике и под веселый смех Минхо все же отпустил его и тот, не прикрываясь ничем, ушёл в ванную поставить воду греться, не думая ни секунды запрыгнул в свою одежду и выбежал из спальни с горящей шеей и нудящим задом. Он бы соврал себе, что ему было стыдно. Но он попросту испугался. Испугался ещё больше когда образ старшего показался в дверях обеденной и направился прямиком к Джисону, накладывающему себе у стола бекон в тарелку. Но на лице Минхо играла издевательская улыбка. — Мне приснился просто замечательный сон! — начал Минхо, опираясь рукой о столешницу прямо в сантиметре от Джисона. Игнорировать такое было сложно, но младший старался, — Он включал в себя очень симпатичного парня и замечательную совместную ночь. Кажется, я умер дважды. Как жаль, что этого парня не оказалось в спальне когда я вернулся в кровать. Думаешь, я увижу его снова? Джисон пожал плечами, делая вид что тарелка с беконом перед ним — самая интересная вещь из всех, что он видел. — Может, во сне, — кивнул он, оборачиваясь к остальным финалистам, с которыми завтракал каждый день. Их с Минхо пара явно привлекала внимание парней за столом у другого конца комнаты, а внимания Джисон как раз пытался привлечь как можно меньше. Единственный человек, чьего внимания он добивается, сейчас слишком открыто заявляет на него свои права, которых по идее у него быть не могло, — Вы, разве, не ошиблись залом? — О, нет, я на нужном месте, — ничуть не смутился Минхо, продолжая широко улыбаться и неумолимо приближаться ближе, — Просто я в поисках загадочного парня. Единственная подсказка, он был в красном, а сейчас я никого такого не вижу. Я бы хотел увидеть его снова. Как думаешь, где мне его искать сегодня вечером? Джисон опустил голову, старательно избегая зрительного контакта. Просьбы Минхо он ослушался, и из красного сейчас на нем было лишь горящее от смущения лицо. Ослушался не по своей вине, как он пытался себя успокоить: из красного у него была лишь вчерашняя рубашка, и вообще он не думал, что Минхо говорил серьезно. Пора переставать думать. — Не знаю, но точно не здесь. Вы зря снизошли, это зал для обычных конкурсантов, а не Ваш сон. Поднимайтесь обратно и позвольте поесть в спокойствии, — просил младший, чувствуя, что его горящие щеки вот вот сдадут его с потрохами. — А какое волшебное слово? Джисон сделал ошибку, повернувшись к старшему. Лицо его было слишком близко, а глаза блестели прямо перед его. Он не обижался за внезапное исчезновение Джисона, это был ясно по его игривой улыбке, но легко спускать это ему с рук не собирался. Джисон выдохнул, сам не понимая, какой из вариантов его привлекал больше. — Пожалуйста? — попытался он, и попытка была встречена недовольным цоком, знакомым ему уже слишком хорошо. Пришлось пытаться ещё, — Попробуйте поискать в лабиринте. — Так и сделаю, около семи, — довольно кивнул Минхо и наконец-то, наконец-то отвернулся чтобы откланяться присутствующим, — Господа. Джисон ещё не понимал насколько он был рад отчислению остальных участников, пока не сел за стол и не почувствовал на себе лишь две испытывающих пары глаз. Второму парню не было настолько интересно, чтобы он заговорил с Джисоном. А Сынмина в этой ситуации забавляло лишь указывать на неосторожность и неловкость своего недосоперника. — Что? — недовольно буркнул Джисон, утыкаясь в свою тарелку. — Просто ты так хорошо шифруешься, ещё бы на лбу написал с кем спишь, — пожал плечами Сынмин. Такое он уже говорил однажды, когда Джисон появился с перстнем. Ему тогда нечего было ответить, кроме того, что ни с кем он не спит, а с сегодняшнего дня это перестало быть правдой. И перстень он забыл в чужой спальне. Этот камень действительно чуть ли не в открытую заявлял всем, кому принадлежал Джисон, и до сегодняшнего утра мысль об этом лишь заводила, давала уверенность хотя бы в одном завтрашнем дне. В чем теперь он мог быть уверен? Ни в чем, как оказалось, потому что одевался он тем вечером в одну из обнаруженных в своей комнате стопке новых рубашек и кольцо под цвет, лежащее поверх. *** Джисон чувствовал себя посмешищем, выходя из дворца в одежде, в которой видел старшего лишь недавно. Он пришел на место слишком рано, ещё даже солнце не приблизилось к горизонту, а он уже ёрзал на слишком знакомой ему скамейке и ругал себя за неусидчивость. Как вообще можно волноваться по этому поводу? Он уже спал с Минхо, переспит и ещё. Если все пройдёт хорошо, ему в жизни только и останется что спать с ним, а такое его более чем устраивало. Он где-то слышал, что нужно сделать своей работой то, в чем заинтересован, и тогда работа будет в радость. Он тогда подумал, что это тоже штучки для богатых, но вот он тут, уже несколько месяцев проходит самое длинное собеседование для работы своей мечты. Спать с Минхо и получать за это крышу над головой со всеми удобствами. Да у Джисона колени подкашивались от одной мысли об этом, а голова улетала куда-то в спальню днём ранее. Он настолько забылся, что не заметил, как к нему робко подкрался один из котов. Единственный коричневый и поменьше остальных, кажется, Дори. Джисон присел, с интересом протягивая ему палец и смотря, как кот осторожно нюхает его, смотря все еще с опаской. Он не убежал сразу же как в прошлый раз, а давал Джисону шанс доказать, что он не опасен. Джисон и не был опасен, точно не для милейшего создания на этой планете. Дори завоевывал все внимание парня своими чёрными блестящими глазами, совсем как его хозяин, и так же вызывал на лице бездумную улыбку. Очаровательно. — Дори тебя не боится, — тихо прошептали сзади, и Джисон чуть было не дёрнулся от удивления, но вовремя сдержался чтобы не отпугнуть кота. — Может, это потому что я в красном… Минхо хмыкнул, присаживаясь рядом и оттесняя Джисона, чтобы самому успеть посюсюкаться с котом пока тот не убежал вновь. Джисон стоял в шоке, все ещё не привыкнув к такому образу старшего. Посюсюкаться было единственным подходящим словом, потому что именно это Минхо и делал. Голос становился будто не его, такой мягкий и высокий, а говорил он лишь комплименты, умиляясь тому, как Дори тянется к его рукам в ответ на ласку. Джисону, может, уже стоило и привыкнуть, ведь он видел такого Минхо уже дважды. В прошлый раз, когда застал старшего на этом же месте, играющим с котами, а ещё сегодняшним утром. С Джисоном. Когда Джисон вернулся с небес на землю, Минхо уже стоял на ногах, осматривая вид младшего нечитабельным взглядом, и когда наконец увидел, что внимание было привлечено, сказал: — Тебе действительно идёт. И поцеловал, без лишних хождений вокруг да около, как обычно бывало между ними. Ему больше не нужно было ждать разрешения, а Джисону больше не требовалось играться с ним и завлекать в ловушку. Минхо попался, и Джисон вместе с ним. Они целовались быстро и громко, еле поспевая друг за другом. Джисон не понимал, где именно находились руки старшего, потому что он перемещал их слишком быстро и казалось, будто касался повсюду. Джисону нравилось. Он отступил к стене, не обращая внимания на колючие ветки, и позволил Минхо тянуть его к себе ближе, браться где тому захочется, гулять языком где вздумается. Говорил ему брать его всего и без остатка. Любой каприз за ваше внимание. Он готов был отдать Минхо себя всего, лишь бы тот согласился взять. Какая там ещё жизнь или смерть. Вот это жизнь, и это смерть. Казалось, он совсем не дышал когда Минхо целовал его так по-собственнически, и когда держал его вот так, крепко, будто Джисон собрался куда-то уходить. Не дышал и сердце не билось. Только губы двигались в отчаянной попытке подоспеть, и ладони хватались то за плечи, то за шею, то за волосы. — Я не для этого тебя позвал, кстати, — усмехнулся Минхо прямо в губы и в ответ получил недоуменное мычание. Ещё чего. С какой стати он тут для чего-то другого? — Ну уж нет, — помотал головой Джисон, не позволяя старшему отстраниться ни на дюйм, — Раз что-то начал, будь добр, закончи. — Серьезно, малыш, — смеялся Минхо, уводя голову назад пока Джисон накидывался на шею с поцелуями и стонал от воспоминаний о ночи, когда старший звал его так же, — У нас ещё вся ночь впереди. Мы что, животные? Да хоть кто. Да, потребности у Джисона сейчас были именно животные, низменные. Да, ему сейчас хотелось лишь крышу над головой, еду, секс с Минхо, сон в этих проклятых шелковых простынях, из которых он никогда не встанет и, желательно, одежда ему тоже больше не понадобится. Он, если ему так скажет старший, и разговаривать ни с кем кроме него не будет ради этого. Но Минхо почему-то потребовалась от Джисона именно социализация. Потому что когда он наконец добился своего и успокоил Джисона, за руку повел в приватный зал, где собралась вся королевская свита, и собрана она была уже какое-то время, судя по разлитым по бокалам напиткам и внушительной горе монет на игральном столе. Джисон тут же попытался спрятаться за спину старшего, избегая направленных на него издевательских взглядов. Его цвет одежды точно был не самым непримечательным, да и сцепленные руки и опухшие губы говорили сами за себя. Когда Минхо тут же убежал вперёд выбирать себе бутылку, Джисон уселся на единственное свободное место на кушетке возле Саны, которая подняла ноги на стол и уложила голову себе на кулак, смотря на рубашку Джисона с легкой знающей улыбкой. — Что? — буркнул он, отворачиваясь и получая в ответ лёгкий смешок, — Это была не моя идея. — Да не переживай ты так, — фыркнула девушка, забирая у Банчана свою стопку карт, — Неплохо выглядит. Джисон поежился, скользя вниз по кушетке, желая спрятаться от лишних глаз, и уставился на Минхо. Тот сидел рядом с Хенджином и, оказывается, не отрывал от Джисона глаз, а когда наконец поймал его недовольные глаза на себе, поднял бровь игриво и предложил: — Можем сыграть на раздевание и снять ее с тебя? — С чего ты взял, что я проиграю? — буркнул Джисон вызывающе, хватая стопку карт, на что Сана тут же поморщилась и вышла из игры. — Пощадите мои глаза, ради всего святого… На раздевание сыграть решили дома, когда Минхо вдруг решил для себя, что младшего без рубашки видеть кроме него никто не должен. На деньги Джисон играть не мог, а на интерес было скучно. Сыграл на желание и проиграл одно Минхо. Невелика потеря, учитывая, что своё желание Минхо тут же озвучил ему шепотом на ухо, отчего тот, уже неслабо поддатый, раскраснелся и спрятал лицо за ним. Вино каким-то волшебным образом не кончалось в бокале, а на игральном столе все не кончались деньги. В Джисоне только скоро кончилась совесть, и он окончательно повис на старшем, чувствуя, как тяжелеют его веки. В редкие моменты просветления он понимал, что ему стоит отойти и не мешаться. Не напрягать Минхо своим пьяным состоянием, до которого тот же его и довёл, а встать и выйти из комнаты, возможно, дойти до спален старшего и улечься там в ожидании. Не уснуть бы только в компрометирующей позе. Да и стража наверняка не пропустит пьяного конкурсанта… В какой-то момент он действительно оказался в каком-то другом положении, не неудобно облокотившись на Минхо, а в каком-то лежачем. Руки на нем не были маленькими ладошками старшего. Пальцы были длинные и тонкие, рука большая… Раскрыв глаза, Джисон увидел перед собой длинные светлые волосы и тут же подумал, что его потянуло блевать. — Че Вы делаете? — недовольно проворчал он, каким-то чудом не забывая об уважительном обращении, на что Хенджин лишь посмеялся заливисто и громко, резанув больно по ушам. — Ты бы такими темпами упал на пол. Так хоть мягко лёг, — пояснил он, сидя около парня на корточках. — Уйди… — попросил Джисон хрипло, еле выдавливая из себя ответ и не видя перед собой ничего путного. Только какой-то размытый круговорот и до неприличия красивое лицо посередине, — …те. Пожалуйста. — Я тебе не нравлюсь, — нахмурился Хенджин без капли желчи, либо задав вопрос, либо просто констатируя факт. Да, Джисону он не нравился. По простой причине, что с Минхо он вёл себя в открытую так, как Джисон никогда бы не смог. Ему не позволяло либо стеснение, либо статус. У Хенджина первого не было вовсе, а второго с излишком. Джисон вообще не мог догадаться, кем же Хенджин приходится в этом дворце. У него не было здесь родственников или звания, которого бы младший слышал. Он просто состоял в королевской свите. Наверное, такие эфемерные существа как он и появляются в королевских окружениях из воздуха, и исчезают в них так же бесследно. Джисон не спрашивал, кем он приходится Минхо. Не думал, что имеет на это право. Хенджин с легкостью закидывал ноги на старшего. Минхо с легкостью хватал его за бедра и с легкостью смеялся над его шутками. Часто, когда Джисон находил Минхо, он находил и Хенджина. Поэтому он ему и не нравился. У Хенджина так легко было то, ради чего Джисону было глупо даже пытаться работать всю свою жизнь. Можно попробовать насосать на тёплое местечко около короля, это да. Такую привязанность и теплоту в глазах, направленных на тебя, и такую красоту он, наверное, получить уже не мог. Вдруг у Минхо был лимит на искренность, и весь он тратился без остатка на его сестру и ближайших друзей, а ещё на кем бы там ему ни был длинноволосый? Красного Хенджин, кстати, не носил. А почему? Кажется, Джисон задал этот вопрос вслух, потому что брови парня над ним дернулись вверх, и игривость на лице медленно, почти незаметно стала увядать. — Износился, — коротко ответил он с улыбкой и, кажется, ушёл. Джисон не знал наверняка, бороться с тяжестью век стало уже почти невозможно и он прикрыл глаза лишь на секунду, вообще не представляя где находится и не беспокоясь об этом. Минхо, на чьё колено уложили голову младшего, уставился в свои карты, делая вид, что не вслушивался в разговор, произошедший у самого его уха. — Совсем пить не умеет, — выдохнул он, отрешенно тыкая куда-то в сонное лицо Джисона, которое наверняка уже онемело от алкоголя. — С нами научится, — хихикнул Хенджин, но Минхо его веселого настроения почему-то не разделил. — Да не успеет уже, — буркнул он в ответ и уткнулся обратно в карты, а когда понял, что Сана не отбивалась от его хода уже достаточно давно, поднял на сестру недоуменный взгляд. На лице ее плясала раздражающая улыбка. Переведя взгляд на друга, и у Хенджина он нашёл что-то похожее, — На моем лице есть что-то интереснее, чем ваши проигрышные карты? Сана лишь покачала головой, возвращая внимание к игре и по пути коротко взглядывая на руку брата, гуляющую где-то на лице младшего парня на его колене. У Хенджина же слова нашлись. — Тебе так нравится отбивать парней у Саны? Или этот какой-то особенный? — Это было давно, — тут же отмахнулся Минхо, получив в ответ фырчанье и закатанные глаза, привычку к которым Хван перенял как раз от старшего друга. — Уж мне-то не знать. Какой срок ему ставишь? Минхо пожал плечами, глядя вниз на сонного парня, смешно вытянувшего губы во сне. А ведь вечером кричал про «целую ночь впереди», и вот дрых без задних ног. — Пока Сана домой не отпустит. *** Джисон снова проснулся в красных шелковых простынях, но, к сожалению, одетый. А ещё один. Повертев головой, он не обнаружил рядом с собой никакого Минхо. Уже забив панику, он вскочил, тут же отвлекаясь на протестующую голову и звон в ушах. Когда комната перестала кружиться, он наконец заприметил неподвижную фигуру на кушетке перед ним, а когда картинка сфокусировалась, признал в фигуре Минхо с книгой. — Доброе утро, герой-любовник, — улыбнулся старший, встав с места и направившись к кровати, откидывая книгу по пути, — Обещал мне жаркую ночь, а из жаркого только твое тело, которое я нёс на себе до спальни. — Блять, — взвыл Джисон тут же, закрывая лицо ладонями и падая на подушки. Какой же стыд и позор. Вырубился после алкоголя будто пить не умел. Он не то чтобы много пил раньше, за отсутствием денег и желания, но все же его не должно было вырубить после… Сколько он вообще выпил? Он точно не знал, это вообще была вина Минхо, который безбожно подливал в его бокал все больше алкоголя. И он доставил проблемы и неудобства. Но в остальном какая разница? В конце концов, как говорил отец, пьяная дырка тоже дырка. Только вот он был одет. — Ты что, одел меня потом? — спросил Джисон, все ещё зарываясь лицом в ладони. Минхо с недоуменным смехом запрыгнул куда-то рядом, а потом оказался на Джисоне. — Ты о чем это? — Ну в прошлый раз вроде не просил потом одеться, значит пунктика у тебя на это нет. Так чего одел? Джисон вдруг почувствовал как чужая рука двигает его ладони, раскрывая ему вид на поднятые брови старшего. — Почему ты думаешь что у нас был секс? Ты же вырубился. А потом по лицу Джисона Минхо понял, что именно поэтому он так и думал. — Джисон, — выдохнул Минхо, как всегда вызывая у младшего бурную реакцию на своё имя, которое слышал от него очень редко. Да ещё и произнесенное таким непонятным тоном. Он что, был разочарован в нем? — Зачем бы мне ебать тебя пока ты буквально спишь? Это даже не возбуждает. — Спящая дырка тоже дырка, — процитировал Джисон отца, слегка изменив фразу, после чего выражение лица Минхо, кажется, стало только ещё более недоуменным. — И в чем тогда смысл если ты не получаешь удовольствия, мм? — спросил Минхо, медленно, еле заметно забираясь пальцами под рубашку Джисона, — Мне нужно чтобы партнеру было хорошо. Чтобы я видел, что он этим наслаждается, и что я этому причина. Поэтому мне и нравится быть сверху, Джисон, — пояснил он, опускаясь на руках чуть ниже легко касаясь губами у раскрытого ворота, — Мне нравится как ты реагируешь на меня. Как сейчас, когда ты уже проснулся, малыш. Джисон точно уже окончательно проснулся от этих еле заметных прогулок чужих пальцев по его телу и губ по его шее. Проснулся не только его мозг, кстати говоря, и, наверное, об этом Минхо и говорил. — И поэтому мне нравится, что ты не умеешь сдерживаться, — наконец продолжил старший, пуская руки ниже и поддевая резинку шорт. И будто в подтверждении его словам бедра Джисона дернулись вверх сами по себе, а губы оказались закусаны во избежание лишних всхлипов, которые так или иначе вырывались из него на радость Минхо, уже обхватывающего Джисона и смотрящего на его расслабляющееся в блаженстве лицо голодным взглядом, — Так ведь намного лучше, правда? Джисон мог лишь подтвердить, и словами, и звуками, и телом. Когда палец лёг на сжатую между зубами губу, та повисла бессильно, потому что Джисону уже не было смысла что-то скрывать. Он и правда плохо умел сдерживаться. Странно было давать использовать себя и при этом не чувствовать себя использованным. Минхо наконец четко рассказал, что ему требовалось, а Джисон подошёл этой роли как влитой, по крайней мере, на время. У него будто был талант к удовлетворению Минхо, врожденный. Каждый раз Джисон думал, что его собираются выпроводить, когда Минхо протягивал ему один из своих красных халатов, дав этим самым понять, что тот мог устраиваться поудобнее в комнатах и торопиться некуда. Когда Джисон, привыкший к удовлетворению совершенно других потребностей, да ещё и молча, думал, что его становится слишком много, он замечал на старшем довольную улыбку. Джисону не потребовалось много времени чтобы почувствовать себя комфортно в такой роскоши. Он спокойно передвигался по комнатам, был в них Минхо или нет. Здесь находилось все, что могло понадобиться особам, привыкшим к удобству. Ему даже шампанского принесли похмелиться, с клубникой. Шампанское он, конечно же, проигнорировал, а клубнику Джисон никогда раньше не ел. Оказалось даже, что у него аллергия. Ничего страшного, всего лишь язык слегка опух, да Сану напугал. Девушка, вышедшая из своих спален в общую, «семейную» комнату даже взвизгнула, увидев в ней стоящего в халате Джисона, щупающего язык. — Ты хули тут делаешь? — заорала она. — Шлубнишу ел, — ответил Джисон по факту. Минхо смеялся очень долго. Общими словами, Джисон в семейном крыле отличился, а ещё зачастил. Теперь, когда стража уже знала Джисона в лицо, Минхо стало легче присылать ему записку с просьбами зайти увидеть его. После очередной такой записки Джисон верно метнулся по коридорам и улыбнулся закатившей при виде парня глаза страже. Деваться им было некуда кроме как пропустить проблемного любовника. Никого не смущало, что Джисон приходил когда Саны дома и помином не было, прямо как сейчас. В семейной комнате был один лишь Минхо, сидящий за загруженным листами письменным столом. Подойдя ближе, Джисон увидел груду конвертов на одной стороне, и заполненных одинаковым текстом бумаги на другой. — Что делаешь? — спросил он, гадая, что могло понадобиться от него старшему когда он был очевидно занят. — Приглашения пишу от руки. Это была задача Саны, но она якобы занята, а у нас почерк похожий. Джисон на это мог лишь хмыкнуть и усесться рядом на мягкой скамье. Минхо, занятый делом, выглядел как всегда божественно. Острый профиль и серьезный взгляд приковал к себе глаза Джисона, не представляющего как в таких условиях сидеть на месте ровно. Единственной его идеей о своей задаче здесь было составить Минхо незаметную компанию, хоть возможность такого непродуктивного проведения времени вместе казалась Джисону маловероятной. Как и ожидалось, вскоре Минхо, не отвлекаясь от писания, сказал: — По-твоему, я тебя позвал чтобы ты сидел тихо и не мешался, будто я тебя совсем не знаю? — Не знаешь, — заулыбался Джисон тут же, наконец-то двигаясь ближе и сдвигая своё лицо с чужим. Всё-таки он умел вести себя тихо когда надо. Например сейчас, звуков он не издавал, лишь мычал, пуская вибрации по коже Минхо. Он уже знал, что Минхо это нравилось. И ноги тот раздвинул очень быстро и недвусмысленно. Он не прекращал писать ни на секунду, выводя слова по бумаге, иногда медленнее, иногда почти оставляя капли, но от задачи не отвлекался. Джисону, усевшемуся под столом, не особо нравилось, когда на него не обращали внимание (потому что обычно старший хоть и вёл себя тихо, но говорил крепко сжатыми между пальцами волосами и жадным тяжёлым взглядом на Джисона между своими ногами), но сегодня это было даже горячо. Минхо усердно подавлял звуки, выдавая своё состояние лишь громким дыханием, которое Джисон уже знал очень хорошо. С малейшим вздохом и выдохом он понимал, где старшему нравилось, и как ему двигаться. — Что ты пишешь-то? — прошептал наконец Джисон тяжело и хрипло, оперевшись о крепкое бедро и положив голову устало. — Приглашения, — со второй попытки выдавил Минхо, зажмурившись. Его состояние было ещё хуже, он изо всех сил сейчас пытался успокоиться и вернуться к заданию, а Джисон мог лишь злорадствовать со своего места у его ног. Он уже думал было спросить для чего они нужны были, когда двери в комнату раскрылись и младший сделал выбор в пользу пряток. Это не сработало, потому что Ее Высочество все равно остановилась на месте, строго указывая на испуганно выглядывающего из-за спины Минхо Джисона, благо, штаны тому младший уже успел завязать, а то вышло бы вообще неловко. — Ты его отвлекаешь? — спросила Сана устрашающе, на что Джисон сделал глаза как можно круглее (потому что девушка после немалого количества алкоголя недавно ни с того ни с сего призналась, что считала его большие глаза очень даже милыми, а не использовать любое своё достоинство было против убеждений Джисона) и помотал головой, нагло соврав. Сана двинулась к ним проверять работу, предварительно уточнив все ли было прикрыто дабы в случае своей смерти от отвращения не заставлять Минхо занимать своё почетное место подставной королевы, а Джисон поднялся обратно на скамью около Минхо, так же устремив взгляды на приглашения, которые девушка теперь перебирала в руках и рассматривала придирчивым взглядом. Придраться было почти не к чему даже в стрессовых условиях, в которых Минхо писал последние листы. Джисон без удивления, но с восхищением отметил аккуратный и красивый почерк старшего. А потом заметил знакомое имя около собственной фамилии. Только бы это было совпадением. — Раз уж ты тут, Джисон, — начала Сана, одобряя последний лист и кладя его обратно на стол, — Узнаешь первый. Вы, любовнички, если не знали, я очень добрая, и чтобы показать всю широту души приглашаю ваши семьи на бал-маскарад. Сюрприз. Это не было совпадением… *** Джисон ещё не убегал без спроса. Такое было впервые. Он припустился без каких-либо слов, не оставляя брату с сестрой шанса что-либо понять. Но Минхо все равно что-то понял. Конечно, понял. Джисон не раз намекал ему о неспокойной обстановке дома. Несложно сложить два и два и догадаться, что отец его, должно быть, личность не самая приятная. Но Минхо не делал поспешных выводов и не подходил к Джисону слишком быстро. Он дал ему пространство и время, в которое пересмотрел приглашения и выяснил кто именно был приглашён. Пока младший не подошёл к нему сзади с робким поцелуем в плечо и совсем не робким обхватом на бёдрах, тот будто и не вспоминал о нем. Время это порознь длилось недолго. Джисон боялся, что старший полезет с вопросами, но тот просто ответил на поцелуй и повел их дальше, беря инициативу на себя. Это было хорошо, Джисон не хотел сейчас думать. Ни о чем. Он не помнил об отце. Его не существовало. В своём собственном мире он здесь, с Минхо, пребывает на седьмом небе от ощущений, которыми старший обеспечивал его. Разговоры после секса у них клеились не так хорошо, как те, что предшествовали ему. Но в тот день Минхо превзошел сам себя. — Ты сможешь сделать это? — спросил он когда ещё дыхание даже не успокоилось, а воздух в комнате ещё был тяжелый, лёжа рядом. — Второй раз? — уточнил Джисон тупо, оборачиваясь к нему, — Через минутку. Минхо лишь покачал головой не глядя, уронив ладонь тыльной стороной на грудь Джисона, останавливая от движения. — Завтра, — уточнил он, и тут Джисон понял. Выбора у него не было, как он и ответил бы Минхо, если бы решился на это. Но он все же решил ничего не говорить. Кивнул головой, отмахнувшись небрежно, и кинулся с поцелуями как ураган. Слова ему давались не так хорошо, и чувства тоже. Да и мысли. Это было не его, ему это не нравилось. Ему нравилось когда Минхо нависал сверху. Ему нравилось видеть, как работают его бедра. Ему нравилось, когда Минхо целовал у уха, когда подносил пальцы к губам, когда кусал слабо где придётся, когда закидывал голову и обнажал шею. Но «завтра» все равно наступило, сколько бы Джисон не прятался от него в чужой спальне. Самым ужасным было то, о чем умалчивал и Джисон, и приглашения, а именно что отец приезжает не один. С ним приехала девчушка трёх лет, с круглыми щеками и лёгкими завитушками на волосах, горящими глазами и ещё непонятной и неизвестной ей обидой. Пробивалась она в этом мире уже в таком возрасте совсем как ее дядя. — Дядя Джи! — закричала она, вырываясь из рук старшего Хана и побежав к Джисону, не волнуясь о тех, кто был у неё на пути, прямо в раскрытые к ней руки. Минхо, стоящий сзади, округлил глаза от удивления и чего-то ещё, перекинувшись взглядом с Саной. Та лишь пожала плечами. Джисон предпочитал не думать лишний раз о том, почему во дворец приехали только его отец с ребёнком. Такую малышку оставить одну или кому-то ещё нельзя было, а значит, ее мать всё-таки сейчас почти наверняка лежала где-то в компании очередной белки. Он давно научился подавлять какие-либо эмоции по этому поводу и запирать их в коробку с ключом где-то в забытой, пыльной части своего сердца. Джимин когда-нибудь научится тоже. Другого выхода у неё не было. Старший Хан оказался не так похож на сына, как девочка. Он был вытянутый, скулы впалые, глаза в разы меньше. Но всё-таки он несомненно был его отцом, о чем больше говорил загнанный испуг, подобный кролику перед лисой, в глазах Джисона, чем что-либо ещё. Он не успел обменяться с Джисоном больше, чем парой фраз. Минхо схватил его и откланялся раньше, чем тот успел что-либо предпринять, и почувствовал, как рука младшего в его мелко трясётся. Сана не опаздывала, тут же обменявшись со старшим фальшивыми любезностями и, наврав что-то о графике, направила его в сторону служанки, провожающей прибывших по комнатам. Девочка упрямо продолжала жаться к ноге Джисона, когда они шагали обратно к семейной комнате. Две минуты. Отцу понадобилось две минуты, чтобы довести до тряски, и даже лишь своим напоминанием уже затыкал его громкого, острого на язык Джисона. Минхо это не понравилось. Черт с ними с положениями на отдаленных землях. Это не было новостью для дворца, и как обстояли дела в большинстве семей оттуда оставляло желать лучшего. Это все было в его голове, это все было смиренностью, напускной легкомысленностью. Джисон трясся. Он держал Джисона, а Джисон держал племянницу. Держал, гладил по волосам, наконец улыбался, и шептал, прижимая губы к макушке. — Я соскучился. Потом шептал Минхо, слегка повернув голову, но не глядя на него. — Прости. Минхо не ответил, сжимая запястье Джисона в своей руке крепче, до белых отметин. В семейной комнате впервые стоял детский смех, вперемешку со взрослым. А ещё Минхо впервые смеялся чему-то, что утворил ребёнок. Он никогда не отличался особой мягкостью к детям, в его сердце, казалось, места им уготовлено не было, в его планах уж тем более. В сердце Джисона места было много. Что бы он там ни говорил, любви в нем было тоже хоть отбавляй. Хоть лопатой греби. Вот она, вся на виду. Он улыбается так, что зубы видны, а глаза — нет. Он постоянно тянет губы в поцелуе. Он держит крепко, не отпускает. Джимин он все-таки пустил носиться по комнате, когда Сана пришла и дала ему добро, глядя на ребёнка с каким-то отрешенным выражением лица, к детям она явно не привыкла. За Минхо младший держался крепко, хоть и скрыто, пряча руки за ногами. Ладонь его все ещё потряхивалась. — Ух ты бля, — произнёс какой-то новый голос в дверях, тут же погружая громкую комнату в звенящую тишину. Он не был взрослым, но и не принадлежал ребёнку. Обладатель был вытянутый, с острыми чертами лица, зачесанными идеально-небрежно волосами, лисьими глазами, кучей перстней на пальцах. Он, врезавшийся в девчушку, остановил на ней странный взгляд, выглядывая вниз. Джисон напрягся, но Минхо напрягся не меньше по другой причине. — Джимин, беги обратно, — мягко приказал Джисон, на что девочка тут же повиновалась, и младший уставился на того, кто был явно младше, и раньше этого человека он не видел, — Вы ещё кто? Чонин рассмеялся высоко и заливисто, как умел, с легким похрюкиванием в конце по-детски. У него ещё подростковые прыщи не сошли и молоко на губах не обсохло. Но для него это не играло никакой роли. — Можешь звать меня Ваше Величество, пиздюк. *** Уже утром эмоций для одного дня было слишком много. Джисон успел словить паническую атаку из-за отца, нагрубить королю, в чьём доме он жил, и это ещё если не брать в расчёт утренний оргазм и то счастье, которое он испытал, увидев Джимин. Ещё даже не было двенадцати. А Чонину не было восемнадцати. Он знал лишь что король молод, но никогда его не видел. Для этого было много причин. Например, дворец оберегает короля до его совершеннолетия, и даёт ему расписание, которое никак не пересекалось с простолюдином вроде Джисона, а ещё, более простое, свита просто не пускала Чонина играть и пить с ними ввиду его возраста. Было это настоящий причиной, или же они просто дразнили мелкого, Джисон не знал. Мог лишь догадаться по тому, с каким драматичным визгом Сана принялась выпроваживать его из семейной комнаты, и как Минхо высунул язык. — Но сегодня маскарад! — не унимался младший. — Это мои гости, а не твои. К тому же, ты занят. — Во всех главных залах идёт уборка, мне сказали найти тебя, — ныл он. — Я что, няня тебе? — подняла бровь Сана, — Ну-ка, жених, ноги в руки и к солдатикам. За работу. Я тут занята. У меня вообще, вон, любовник здесь, — кивнула она в сторону Джисона и даже показала на него пальцем, чтобы тот точно не упустил его из виду. Хан загорелся ярче помидора и отвесил настолько глубокий поклон, насколько позволяла ещё ноющая после бурного утра поясница. Чонин уставился на него сквозь узкие щелки прикрытых глаз. — Как зовут? — потребовал он наконец. — Хан Джисон, Ваше Величество, — выпалил тот в ответ, а когда взгляд младшего косо указал на девчушку, дергающую его за штанину, продолжил, покраснев еще больше, — Моя племянница Джимин. Чонин забыл о нем в ту же секунду, вновь оборачиваясь к Сане и уже раскрывая рот, когда та отрицательно замотала головой и защебетала что-то, выталкивая жениха из комнаты вместе с собой. — Я сегодня умру, — провыл Джисон, роняя голову в руки. Вместо ожидаемого звонкого смеха или остроумной шутки в ответ он почему то почувствовал руку на своём колене и лёгкое касание губ на виске над ухом. — Не умрешь пока я не скажу, — прошептал Минхо так спокойно и тихо, что Джисон тут же выдохнул, будто несколько тонн груза наконец упали с его плеч, а потом подхватил на руки Джимин, расстроенную, что Чонина увели. Минхо быстро позвал слуг и нянь, чтобы девочку проводили до детской комнаты, и хоть Джисон отдал ее из рук нехотя, те тут же оказались заняты кое-кем другим. — Не знаю, что с ней тогда будет, — выдохнул он, смотря вслед закрывающейся двери, и тут же пришел в себя, поспешно оборачиваясь к Минхо с круглыми глазами, — Прости. Меня сегодня слишком много. — Тебя всегда много, — хмыкнул старший, за руку ведя его в спальню к кровати и уложил вниз, мягко надавив на грудь, — Но мне нужно больше. Расскажи. Минхо попросил, а Джисон не мог не повиноваться. Ему давно уже нечего терять. Говорил он мало, не вдаваясь в детали. Минхо не обязательно было знать со скольки лет отец отправил его «подрабатывать» в таверне, не обязательно было знать деталей и случаев, которые Джисон хотел выжечь из своей памяти навсегда. Он был повинен во всех известных человечеству грехах, а Минхо, подбирающий себе остроумного тихоню из ряда выбранных потенциальных ухажеров сестре, об этом в тот миг мог лишь догадываться. Джисон не выглядел так, будто за его плечами стоял бесчеловечный отец и 18 лет унижения. Не удивительно, что на их первом свидании Джисон говорил о детальном плане своей смерти. Скорее всего, он и правда о ней мечтал. — На маскарад пойдёшь со мной, — сказал он вместо какого-либо нормального ответа на размытый и печальный рассказ Джисона, который тот неудачно пытался разбавить шутками и сделать вид, что воспоминания давались ему легко. Джисон удивился, но спорить не стал. Если отец увидит его в красном, он свихнётся. Минхо было нетрудно занять собой всю пустоту в голове младшего, было несложно занять его время и мысли. Он лежал в кровати рядом и не делал ничего, кроме как целовал Джисона все глубже с каждой секундой, все тягучее, и не заходил дальше. Младший в конце концов уснул, а у Минхо сна не было ни в одном глазу. — Все ещё не понимаю почему ты это делаешь, — проворчал Хенджин, помогая Минхо распределить нужные им бумаги по столу. За день ему предстояло многое. Прежде чем просить Чонина об услуге, следовало все подготовить, чтобы у младшего не было желания отказаться из-за объема работы. Но если Чонина ещё можно было подкупить, сестру свою просить о чём-то столь меняющую ее планы было невозможно. Она шла к своей цели самоутверждения слишком долго, а этот конкурс был последним препятствием на ее пути, и так слишком затянувшимся по вине Минхо. Побороться за одного из Ханов у него ещё была возможность. Судьба второго была уже не в его руках. Минхо Хенджину не ответил. Тот знал ответ, так чего зря шевелить языком? Вечером ему не нужно было заглядывать под маску, чтобы найти Джисона. Они с трехлетней девочкой были единственные, одетые в темно-красные одежды, которые им распределил Минхо. Все же, он бы узнал пропорции Джисона в любой одежде, и протянул ему вино в цвет рубашки под чёрным жакетом вместо приветствия. Джисон плохо регистрировал происходящее, если быть честным, и Минхо видел это по его отрешенному взгляду в прорезях в его маске. Маска и крепкая рука старшего на его пояснице было единственным, почему Джисон хоть немного чувствовал себя в безопасности сегодня. За этими масками он не видел лица своего единственного страха. — Где он? — тихо спросил Джисон, озираясь испуганно, когда Джимин с визгом пустилась через зал. — Больше не волнуйся о нем, — лишь ответил Минхо, поднося бокал ко рту. Ему незачем объяснять Джисону на пальцах то, о чем тот и сам догадывался. Сам же говорил, что является фанатом дворцовых казней. Может, в этот раз Минхо придумает что-то менее гуманное. Может, в этот раз он ее даже посетит. Найти записи о всех преступлениях, мелких и крупных, о всех жалобах и заявлениях на мужчину было ещё легче, чем оформить некоторые официальные бумаги. Догадывался ли Джисон на что подписывался, привязывая себя к кому-то с королевской кровью, кому-то без совести и долга, но с почти безграничной властью? Скорее всего, да. Его не пугал такой расклад, точно не больше чем то, что раньше ждало его дома. Вряд ли он помнил об этом ужасе сейчас, когда Минхо поменял фруктовую тарталетку в своих руках на его ягодную, в которой младший не заметил клубнику, когда хватал со стола, а потом с издевательской улыбкой доказывал Джимин, что в его бокале находится виноградный сок. — Виноградный сок зеленый, — топала ногой девочка, — А твой — красный. — Красный сок особенный. Если пить его становишься красивым как я. — Правда? — выпучила глаза Джимин, вытягивая руки, — Дай! Джисон со смехом хлопнул Минхо по волосам, чтобы тот поднялся на ноги и перестал издеваться над девочкой. — Не давай ей ложных представлений, у нас в доме слишком много «виноградного сока» в лёгком доступе, — шикнул Джисон, когда Минхо подтолкнул Джимин обратно к няням. — Ничего страшного, — пожал плечами он, — Во дворце весь сок надежно спрятан в погребах. — Да что ты? И они заперты на ключ? — поднял он бровь, на самом деле задавая другой вопрос, который Минхо, как всегда, понимал без ошибок. — Для меня запертых дверей нет, — кивнул старший, протягивая ему руку ладонью вверх, — Потанцуем, или хочешь пойти проверить, говорю ли я правду? Джисон улыбнулся мягко, покачав головой и принимая руку. — Но мы вернёмся к последнему танцу. Вернутся, как бы то ни было. Закрытых дверей для Минхо не было, и Джисон только начал открываться. Погреб не был тем местом, где младший решит наконец поддаться, как бы Минхо ни старался. Так лучше, говорил он себе, так им некуда было торопиться. Минхо знал как прокладывать путь к чему-то, чего он хотел. Привык получать то, что приносило ему удовольствие. Джисон приносил ему удовольствие, но взамен брал намного больше. А Минхо собирался забрать его целиком. Даже сейчас, прижимая к холодному камню на стене в темени фактического незнакомца. Он и правда не знал о Джисоне ничего, и не переживал по этому поводу. Он же понимал, что выбирал мальчишку, которому для жизни нужны лишь деньги и чье-то сердце. А у Минхо они были, бери — не хочу. И Джисон забирал, умело, до последней капли. Хватая ртом дыхание Минхо, приковывая взгляд к себе, глазами вглядываясь куда-то глубоко, где раньше был лишь мрак. Джисон не изменял привычкам. Слова, которые младший говорил, были выучены давно, были заучены, были произнесены не раз множеству человек, за эти слова он питался, одевался, жил. Он не говорил Минхо, что тот был особенный, не такой, как все, потому что это, произнесённое в сторону кого-то королевских кровей, казалось само собой разумеющимися. Вместо этого Джисон придумал говорить ему это все по-другому. Он рассказал о доме, об отце. Достаточно, чтобы Минхо хотелось знать больше. Чтобы ему хотелось увидеть Джисона не только под собой, увидеть в его глазах не только слепую страсть. За один день он увидел в них и чистую привязанность к ребёнку, и оцепляющий страх, и благодарность. Всего лишь малая часть из того, что ему ещё предстояло увидеть, но они об этом пока не знали. Так же, как Джисон не подозревал, что сейчас освобождал себя от тисков прошлого с каждым поцелуем. Оказывается, от свободы его отделяло немногое. Доверие трёх котов, громкий смех, солидарность с девушкой, пережившая похожий с ним опыт, скрытая забота, что-то типа того. Наверное, список был длинным. На бал поднялись красные и с улыбками, намного более яркими, чем подходило ситуации и тревоге о завтрашнем дне. Минхо не отпускал Джисона от себя ни на секунду, даже когда Джимин запрыгнула и потребовала потанцевать с ней, он не отрывал взгляда от парня в красной рубашке и чёрной маске. — И часто тебя будут так же нагло красть? — уточнил Джисон, забирая старшего наконец обратно в свои руки, и почти незаметно спуская их к бедрам. Волноваться о посторонних глазах было ни к чему: они были в масках. И Минхо мог лишь подтвердить. — Иногда, — кивнул он, сдвигая их лица так близко, что губы слегка касались чужих, когда он прошептал, — Но я так же буду смотреть только на тебя. Это теперь не было ни легкомысленным флиртом, ни обманом. Джисон уже плохо различал где ложь, а где правда. Но при желании все слова могли превратиться в быль. А желания между ними двоими было много. Сана поднялась на трибуну с бокалом вина и объявлением.