Откровение

"У меня было с кем поговорить, но не было разрешённых тем для разговоров." Лес, свежий воздух пьянит мозг. Огромные зелёные деревья тянутся верхушками далеко в небо, раскидывая ветви вокруг себя зелёными лучами и периодически выныривая извилистыми корнями из земли, создавая препятствия для быстрого передвижения. Я подняла глаза наверх, проследив за ростом одного из деревьев; облака были густыми и серыми, солнце совершенно не проходило сквозь них, в лесу сгущался молочного цвета туман. Правую ладонь холодила рукоять охотничьего ножа, я опустила голову и устремила взгляд вглубь леса; вдалеке мелькало чьё-то тело. Медленно и тихо, перешагивая корни и приминая траву, я приближалась к жертве. Напуганный невысокий мужчина часто дышал и испуганно охал, озираясь по сторонам; на нём были изодранная, ранее белого цвета, рубашка и испачканные в земле штаны. Мгновение — я стою перед ним, смотрю ему прямо в испуганные зрачки. Легкое движение — нож пронзает его левый бок; мужчина вскрикивает от боли, я толкаю его рукой, он теряет равновесие и падает, головой ударившись о камень на земле. Ещё мгновение — я разрезала его шею; кровь хлынула с новой силой, горячим потоком омыв меня и моё лицо. Жертва хрипит, изо рта рывками выплёскивается кровь; наконец он затихает. Хруст ветки под чьей-то ногой заставляет обернуться. Разочарованный, потухший взгляд голубых глаз моего брата устремлён на меня; за ним стоит ещё один мужчина, тело его полностью чёрное, будто покрытое липкой смолой. Из головы вырастают длинные оленьи рога, белые глаза, не имеющие зрачка, смотрят чётко в мою сторону. Мужчина улыбнулся и кивнул. Повернувшись обратно к телу, заношу лезвие над его животом, чтобы распотрошить, и слышу резкую вибрацию — это из его штанов. Я тяну руку к карману брюк... Резко проснувшись, я вытерла холодный пот с лица и закрыла его руками, пытаясь восстановить дыхание. Я оказалась на краю кровати с вибрирующим телефоном возле себя. Спустя время, отключив надоедливый будильник, собрав все силы не спеша села. Посмотрев на свои руки, сознание резко заполнилось воспоминаниями сна, разрывая мою голову на части... Я бы не назвала это кошмарами: иногда мне снится, что я убиваю людей, но страшно только в тех моментах, когда я разворачиваюсь после содеянного и вижу разочарованного брата... Я никогда не рассказывала ему о снах; Уиллу достаточно и своих... Тут вспомнился мужчина с рогами; я уверена, что знаю его, но не могу понять, кого же он напоминает... Сейчас не время думать об этом, пора идти будить Уилла. После дела Хоббса брату с каждым днём становится всё хуже. Эбигейл очнулась; я даже встречалась с ней вживую, но общение у нас не сложилось; по крайней мере, она ко мне настроена не очень дружелюбно — знать бы ещё причину. Уилл продолжает навещать доктора Лектера, который уже оправился после нападения и снова стал принимать пациентов. Но кошмары всё ещё приходят к Уиллу каждую ночь; он снова вернулся в ряды гончих псов Джека, который берёт к себе даже таких хромых и подбитых жизнью, как Уилл. Но сны — это не самое страшное: у него стали появляться галлюцинации и приступы лунатизма. Иногда я встаю по пять раз за ночь, чтобы проверить, в своей ли он постели... Но даже когда он не спит, ему слышатся звуки; буквально на днях брат разбил дымоход молотком, думая, что туда забрался енот. Мне никогда не было так страшно за брата, как сейчас; он единственный мой близкий, да и к тому же родной по крови человек. Я не выдержу, если он сойдёт с ума или вообще, в один день, покончит со своей жизнью. Недавно начали приходить мысли о том, что нужно пообщаться с Ганнибалом; он оказывает на Грэма большое влияние, так может, он поможет мне разобраться, что с ним. Скорее всего, Лектер уже знает, что не так с Уиллом; вопрос в другом: почему он никому не говорит об этом... **Конец POV** Внизу повскакивали собаки, окружая только что спустившуюся хозяйку, уже проверившую, на месте ли Грэм старший. Накинув куртку, она в зимней обуви и длинных, но тонких штанах вышла на всё ещё тёмную улицу. Зимой солнце встаёт поздно, но ничего, весна близко. Морозный воздух коварно пробрался под одежду и неприятно покалывал кожу. Собаки разбежались по полю, начиная выть и гавкать. Амайя остановилась, подняла голову и взглянула на бледную, как и её лицо, Луну. Прекрасный светлый блин слегка озарял пугающее небесное пространство. В голове промелькнула мысль: "Хочу блинов и тепла". Физического тепла или душевного — это уже другой вопрос. По возвращении в уютный домик тесто было быстро заведено, а плита уже стояла раскалённая; масло тихо и злобно шипело. Спустя полчаса по дому разнёсся приятный запах домашних блинчиков, и девушка решила разбудить брата. Зайдя к нему в комнату, она увидела Уилла, метающегося по мокрой от его же пота простыне. Волосы облепили лоб, брови были сведены к друг другу. Он тяжело дышал. Майя села на край кровати и, схватив его за плечо, слегка потрясла: — Хэй, Уилл. Просыпайся, это просто сон. Уилл? Мужчина дёрнулся и резко сел на кровати, слегка дрожа. Бегая одичалым взглядом по комнате, он пытался понять, где находится, пока не наткнулся на обеспокоенную сестру, следившую за ним. — Всё в порядке, это просто сон, ты дома. Он слушал её поразительно спокойный, привыкший к таким его пробуждениям голос. С трудом Уилл отвёл взгляд от её уставшего лица с прорисовывающимися тёмными кругами под глазами. — Это не дело, ты работаешь не покладая рук, но при этом не спишь. Если тебе удаётся уснуть, ты лунатишь, очень сильно потеешь. У тебя галлюцинации... это явно признак какого-то заболевания. Нужно сходить к врачу. Уилл, ты меня слышишь? Грэм закрыл руками лицо и вздохнул. Сестра права. Он хочет верить, что она права. Верить в то, что это физическое заболевание, а не психическое расстройство. — Скорее всего, это трата времени. Ты же знаешь, как я не люблю врачей. Я просто сильно устаю, вот и всё: отдохну, и всё наладится. Кстати, чем так вкусно пахнет? Он врал самому себе. Если томограмма мозга ничего не найдёт... Дело не в физическом состоянии. Грэм до ужаса этого боялся. Майя поняла, что заставить брата у неё самой не выйдет; придётся обратиться за помощью. Она встала с кровати и скрестила руки на груди. — Вставай, я приготовила завтрак. Пойдём поедим, а потом я уеду гулять с Беатрис. Предупреждаю тебя заранее. Беатрис не знала ни о какой прогулке. Собственно, девушка её звать и не собиралась. Накормив брата Амайя вызвала такси, и сев в него, назвала адрес доктора Лектера. Машина остановилась возле массивного трёхэтажного здания из белого кирпича в готическом стиле. Массивные колонны удерживали навес перед входом. Подумав, девушка поняла, что стучать нет смысла: дом слишком большой, хозяин вряд ли услышит, и позвонила в звонок. Какое-то время ничего не происходило; Майя уже хотела позвонить ещё раз, но тут замок щёлкнул, и дверь слегка приоткрылась. Ганнибал стоял перед ней в шёлковой тёмной пижаме, халате и тапочках, с растрёпанными волосами и удивлённым сонным взглядом. Таким она его не видела, это заставило её растеряться, но, придя в себя, она объяснилась: — Доброе утро, доктор Лектер, прошу прощения, что приехала без предупреждения, да ещё и так рано... Но мне очень нужно с вами поговорить... Всё это она говорила, стараясь не смотреть на него; глаза бегали по его одежде, по её собственной обуви, избегая лица. Они немного постояли, слушая тишину. Наконец мужчина ответил: — Доброе, Амайя. Конечно, проходи, но прошу, зови меня просто Ганнибал. Улыбнувшись, он пропустил девушку в дом и закрыл за ней входную дверь. Теперь они вдвоём стояли в темноте его прихожей. Он молча обошёл её и зашагал в неизвестном направлении. Девушка последовала за ним. Пройдя по коридору, они оказались на кухне. Великолепный гарнитур — хотя у Ганнибала не могло быть иначе. Подойдя к холодильнику, он наконец обернулся и заговорил: — Не был готов к гостям, но могу предложить вкусный завтрак в виде овсяной каши и яблочного пирога. Весь его вид говорил о дружелюбии, домашняя одежда делала его совсем другим в глазах Майи. Сердце трепетало, она чувствовала себя виноватой, потревожив его покой. — Благодарю, но я поела дома. Блондинка сняла пальто и аккуратно повесила его на стул. В то время как Ганнибал непринуждённо доставал продукты из холодильника на стол. — И всё же я не отпущу тебя, пока ты хотя бы не выпьешь чаю с пирогом. — Я хотела поговорить об Уилле. Наконец мужчина снова взглянул на неё. — Вы ведь его друг и психиатр. Вы наверняка видели, что с ним творится в последнее время. Состояние Уилла всё хуже, я подумала, что вы сможете уговорить его посетить врача... Лектор выслушал и, обогнув стол, разделявший их, подошёл к ней как можно ближе, что девушка даже слегка отступила назад. — Твоё волнение о брате вполне обоснованно, но ты уверена, что Уилл сам не способен принимать решения? Он смотрел ей прямо в глаза. Майя стала мять край коричневого свитера, в котором приехала. — Я в этом уверена. Во всем, что касается его здоровья, он не может принимать решений сам. Когда он простужается, то даже температуру сам сбить не может. А здесь случай намного серьезнее ОРВИ. Она слегка нахмурилась, но взгляд не отвела и продолжила: — Я прошу вас, доктор Лектер, пожалуйста, уговорите Уилла сходить на томограмму мозга или хотя бы просто к врачу. Ганнибал не мог отвести от неё взгляд. Амайя Грэм в свитере и джинсах сама приехала к нему домой и столь уверенно и наивно просит его помочь. Глаза были уставшими, под ними легли темные круги, тушь слегка осыпалась. Лицо болезненно, нет, аристократично бледное, волосы растрепались от ветра. Он осторожно взял её за руку и провёл большим пальцем по её нежной молочной коже, а второй рукой заправил прядь за ухо. Она забыла, как дышать от столь нежных действий; глаза расширились от удивления, захотелось отступить назад ещё раз, но она сдержалась. — Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах. У меня есть знакомый врач-рентгенолог. Я направлю Уилла к нему. Не переживай. В понедельник у нас с Уиллом как раз назначена встреча. Он отпустил её руку и вернулся к продуктам. — А сейчас присаживайся, я угощу тебя очень вкусным листовым чаем. Я сам сушил листья для него. Изготовление чая тоже в своём роде наука: сушишь растения чуть меньше — нет результата, чуть больше —листья крошатся. Думаю, тебе понравится. А также моя фирменная шарлотка: в это время года нам в магазины завозят весьма хорошую марку яблок. Спустя время Майю покинула неловкость, и она охотно стала поддерживать диалог. Они много говорили об искусстве, художниках. Затронули Библию, музыку и даже безграничный космос. Время пролетело незаметно, столь же незаметно было выпито и множество кружек чая. У них было много общих тем для разговора, что делало их хорошими собеседниками. Пока что только собеседниками. После этой встречи девушка стала относиться к Ганнибалу ещё лучше, чем раньше, надеясь на его помощь. А доктор Лектер стал всё чаще думать о ней в самую разное время — и подходящее, и нет.