Откровение

"Кажись невинным цветком и будь змеёй под ним" — Уильям Шекспир. Лёгкий прохладный ветерок, вечно серое небо. Амайя с братом и Аланой шли всё дальше в степь по жухлой, местами заснеженной, хрустящей траве. Уилл заговорил: - Это был койот или не койот, а кто-то, на кого напали койоты. А может, койоты напали на койота. - Ты же не надеешься найти его живым? — спросила Блум; они с Грэмом шли впереди, Майя немного отставала. - Хорошо, если хоть лапу найдем. - Ты меня позвал помочь собрать части животного? — удивилась женщина. Младшая Грэм ускорилась, обогнала их, теперь, передвигаясь спиной вперед и лицом к ним, сказала: - Нет, ни в коем случае, поверь, мы с братом собрали бы этот занимательный конструктор сами. Что может быть интереснее, чем ходить с утра по полю и искать останки животных? — блондинка подмигнула брату, что не осталось незамеченным Аланой, которая удивленно подняла брови. Девушка в это время развернулась и увеличила расстояние между собой и парочкой, оставив их вдвоём. Уилл продолжил: - Мы... То есть я, позвал тебя на тот случай, если бы он был жив. Я бы не договорился с раненым животным, а сестра тем более, она с людьми-то договорится не может. — Начал в отместку язвить Грэм. Алана захихикала. - Уилл, я вообще-то всё слышу, — не разворачиваясь, крикнула Майя и ушла ещё дальше, давая им поговорить наедине. Втроём они вернулись в дом, так никого и не найдя. Уилл понял для себя, что Алана ему нравится, но что сейчас она не открыта для отношений с кем-либо. На удивление, Блум поняла то же самое. Майя уже давно видела их странные переглядки, но старалась не влезать в личную жизнь брата. Вся эта небольшая экспедиция закончилась смешными историями из жизни и вкусным ягодным чаем на кухне семьи Грэмов. На следующий день Уиллу поступил звонок с работы. Убийство произошло в музыкальной консерватории. Школьный день Амайи сократился из-за заболевшего учителя биологии, поэтому, покинув учебное заведение и на ходу заправляя чёрное пальто, она поторопилась к автобусной остановке, с которой планировала добраться до полицейского участка. Там её сразу же встретил брат и провёл в морг под удивлённые взгляды охраны. Девушка была там уже не в первый раз. Уилл особо не переживал за психологическое состояние сестры, прекрасно понимая, что именно с этим она хочет связать свою жизнь. В какой-то момент он решил ни в коем случае не препятствовать её выбору, а лишь помогать и направлять в нужное русло. В любом случае в медицинском университете она всё это увидит, так что такой опыт будет ей полезен. Сейчас брат с сестрой вдвоём сидели на патологоанатомическом столе, соседнем от того, на котором лежал убитый. Они внимательно разглядывали тело такими похожими взглядами, которые отличались лишь восхищением в глазах младшей. Беверли Кац с коллегами обсуждали, чем были омыты связки убитого и для чего это могло быть сделано. - Тебя пришлось раскрыть, чтобы извлечь приличный звук, — обращаясь к трупу хриплым голосом, сказал Уилл. Майя не вздрогнула, но перевела на него удивленный взгляд. Он прочитал её мысли? Вторым её предположением было, что это серенада для другого убийцы. Думал ли об этом брат? Неожиданно ей захотелось посетить оперу. - Скорее всего, убийца увеличил эластичность связок... Так было бы проще играть, — впервые внесла своё предположение Майя. Беверли подтвердила ход её мыслей: - Он обработал связки как жилые струны. — После произнесённого женщина поймала на себе удивлённые взгляды остальных. — Да, я играла на виолончели. — Кивнув, поспешила объясниться Кац. Уилл подошёл к убитому: - Здесь нужна твёрдая рука, уверенность. Он и раньше убивал, — пришёл к выводу Грэм. — Он искусный музыкант, в поисках нового инструмента. Покинув полицейский участок, Уилл быстрыми шагами шёл к машине, сестра семенила за ним. В какой-то момент она устала его догонять. - Уилл, подожди! — Он остановился, но не повернулся к ней; подойдя, её рука медленно опустилась к нему на спину, аккуратно поглаживая. — Как ты? - В порядке, я в порядке. Поехали к Ганнибалу. Он однозначно не был в порядке. Кабинет Ганнибала Лектера встретил гостей полумраком и прохладой, будто его только что проветрили — это помогало думать. Сам доктор был рад своим гостям. Выслушав о нынешнем деле, он направился к своей библиотеке. Майя удобно уселась в кресло, а Уилл предпочёл остаться стоять у рабочего стола Ганнибала. Хозяин кабинета вернулся к ним с открытой книгой в руках. — Среди первых инструментов были флейты из человеческой кости, — произнес он, плавно перейдя к теме. — Это убийство было представлением, — заметил Грэм, измеряя шагами комнату. Майе было некомфортно сидеть, зная, что за её спиной находился Ганнибал. Она поспешила встать и подойти ближе к Уиллу. — Всякая жизнь — музыкальное произведение, — начал Лектер. — Мы, как и музыка, конечные творения с уникальной аранжировкой. Порой гармоничные, порой диссонирующие. На этих словах он повернул голову, посмотрев четко в глаза девушке, стоящей по правую руку от него. Он напоминал ей сову. — Порой их не стоит слушать дважды, — произнес Уилл. — Некоторых не стоит и единожды, — добавила сестра. Но Ганнибал возразил, повернувшись всем телом к ней. — Не согласен. Как понять, хорошее ли это произведение, если ты его никогда не слышал? Она нашла, что ответить. — Иногда стоит лишь посмотреть на ноты, чтобы всё стало ясно, — ответила она, выдерживая его проницательный взгляд. Он обезоруживающе улыбнулся, и Майя почувствовала, как кровь прилила к щекам. Нет, это очередное поражение. Ганнибал вернулся к разговору с Уиллом. — Он поэт и психопат. — И мастер, он сократил и выдубил голосовые связки, — произнес Грэм, убирая руки в карманы и отворачиваясь от них. — Превратил железную проводку в стальную струну? — Лектер облизнул верхнюю губу, и девушка незаметно проследив за этим движением, сглотнув. Что же, черт возьми, происходит... — Оливковое масло было? — Да, — подтвердил Грэм. — Какой звук он не ищет, он пытается произвести аутентичный. Больше века это масло использовали для изготовления жильных струн; говорили, оно уменьшает износ и создает более сладкий и мелодичный звук. - говоря это, он плавно вёл глазами по силуэту девушки, одновременно оценивая её внешний вид. Замечательные клетчатые штаны.... — При закрытых глазах я слышу, что он играет, — проговорил Грэм с легкой дрожью в голосе. — А что ты видишь, когда закрываешь глаза? Грэм задумался. — Я вижу себя. — А я вижу представление, — произнесла блондинка, посмотрев на них. Ганнибал слегка приподнял еле видимые брови и спросил: — Для кого? — Для покровителя искусств, другого музыканта или другого убийцы, — закончил мысль Уилл. — Это серенада, — дал правильное определение Лектер, озвучив более раннее предположение Майи. Девушка поражалась, как сходились её мысли с другими... Во всём виновата чертова эмпатия; она буквально думала чужими мыслями. — Он не так убивает, обычно он убивает не для публики, — осознал Грэм. — Думаешь, он рисковал быть пойманным ради серенады? — Думаю, он хочет показать, как он хорошо играет, — ответил Уилл, и слово "играет" обретало здесь весьма разные смыслы. Алана, Уилл и Майя стояли перед разбитым дымоходом. Непосредственно ранее, тем же вечером, когда девушка в наушниках выполняла домашнее задание, раздался странный грохот снизу, заставивший её спуститься. Амайя не слышала никаких звуков, но поверила Грэму, что там есть енот, и, не став останавливать брата, вернулась к себе в комнату. Уже спустя пару часов она застала полностью разгромленный дымоход и Алану с Уиллом, стоявших перед ним. Поздоровавшись с младшей из Грэмов, Алана не удержалась и спросила: — Что это был за зверь? — Не знаю, возможно, енот. — Возможно? — со скепсисом переспросила Алана. Майя покрылась мурашками; стало ужасно страшно за брата. — Пока я проделывал дыру в трубе, он вылез наверх... — Ну... Зверь хотя бы убрался, — пыталась мыслить оптимистично Блум. — А вы здесь, что делаете? — спросила Майя. — Подумала, что могу приехать и, подняв шум, отогнать хищников от вашего дома, — заулыбалась Алана. Блондинка улыбнулась в ответ. — Тогда я пойду поставлю нам всем чай. Она поспешила оставить старших, чтобы брат сам во всем этом разбирался. Когда Майя вернулась позвать брата и Алану пить чай, застала их целующимися и вросла ногами в пол. Не думала, что это произойдет так скоро... Алана пожелала спокойной ночи и быстро ушла, Грэм засобирался к Лектеру и тоже покинул дом вслед за Блум. Майя всё ещё стояла на месте и думала, кому она делала этот сраный чай. — Впервые за долгое время я вижу возможность приобрести друга, а может, и сразу двух... Ганнибал Лектер сидел в мягком, но не настолько удобном, как у него, кресле для пациентов в кабинете Беделии Дю Морье. Прекрасная высокая блондинка на каблуках грациозно передвигалась по своей территории, будто дикая кошка. Смелыми движениями психиатр пыталась показать, кто здесь главный. Но оба они знали, что это не она. Проходя мимо него, Лектер вдохнул запах её цветочных духов. Дорогих духов, но не столь приятных, как у Майи. Может, дело в том, что от неё пахнет ещё и терпким кофе? Размышления его прервал тихий голос женщины. — В вашей жизни появился кто-то новый? — с блокнотом в руках она опустилась в кресло. — Я встретил человека, похожего на себя. Те же хобби, то же мировоззрение. Но мне не интересно быть его другом. Мне интересен он, что делает меня заинтересованным в дружбе. Беделия улыбнулась уголками своих розовых нежных губ и положила ногу на ногу. — С кем вы рассматриваете дружбу? — Странная ситуация, он и коллега, и пациент. Но вовсе не так, как мы с вами. А ещё у него есть довольно умная сестра. Мы их уже обсуждали. — Уилл и Амайя Грэм. — Он не такой, как я. Мы видим мир под разным углом, но он может понимать мою точку зрения, как и его сестра; этот талант у них общий. — Уилла Грэма вы рассматриваете как своего друга, потому что он вас понимает. А как вы рассматриваете его сестру? Как потенциального партнёра для отношений или тоже как друга? Амайя способна вас понять. Она — женская версия своего брата, а Уиллом вы даже слегка одержимы. Это наталкивает на определенные выводы, которые вы, возможно, избегаете. — Её мировоззрение ещё ближе к моему, чем у Уилла. Но она слишком молода, хоть и привлекательна, — он уклончиво ушёл от ответа, не сказав, что она ему не интересна, но и не подтвердив. — Хорошо, когда нас кто-то понимает, или может понимать нас, это требует доверия. А вам доверять сложно, — говорила она в этот момент о его доверии к людям или о доверии людей к нему, никто и не знает. — Вы мне, конечно, помогли лучше понять, чего я хочу от дружбы, а чего нет, — Ганнибал говорил спокойно и даже монотонно, но с ноткой сарказма. — Вы хотите достойного вашей дружбы. — Да. — Ганнибал, вы долгое время возводите стены. Естественно хотеть найти достаточно умных людей, чтобы перебрались через них.