Откровение

"Как только мы чувствуем гнев во время спора, мы перестаём бороться за истину, мы начинаем бороться за себя" **POV Amaya** Ганнибал и Уилл после завтрака оперативно собрались и направились работать над делом, проверять новую зацепку и по пути из вежливости докинули меня до школы. Безумно напрягал тот факт, что теперь Ганнибал знает, где я учусь. Он оставил после себя длинный шлейф из тревожности, разнообразных мыслей и какой-то нагнетающей атмосферы. Весь учебный день я не могла сосредоточиться, в голову лезли воспоминания о мужчине... Я пыталась проанализировать его прошлое, его настоящее, чтобы понять, что меня в нём заинтересовало. Когда я только его увидела, в глаза бросилась идеально подобранная одежда, зачёсанные волосы, приятный, дорогой и обволакивающий одеколон. Всё было идеально, это пугало. Когда он сжал мою ладонь, я почувствовала тёплую, но очень сухую, твёрдую руку; возможно, он был хирургом. У них даже годы спустя кожа на руках очень сухая из-за частого и качественного мытья рук перед операциями. Все движения были чёткими и уверенными, будто он сам живёт в этом доме... Может, он был военным? В любом случае, сейчас он психиатр, что подразумевает медицину, значит, хирург будет ближе... — Майя, Майя! Ты опять в облаках летаешь, — это звучало как утверждение, а не вопрос. Я подняла голову и посмотрела на человека, потревожившего мои размышления. — Я звала тебя несколько минут! Кудрявая блондинка с карими глазами возмущённо смотрела на меня, скрестив руки на груди. Это Беатриса; мы познакомились на линейке в начале этого года, который к тому же является для нас последним. Мы обе хотим поступить в медицинский после окончания школы, поэтому нас определили в биохимический класс... В принципе, меня всё устраивало в нашей дружбе, кроме: — Я уже пять минут прошу у тебя домашку по биологии! — она говорила громко и эмоционально, что нередко меня раздражало, хотя я и сама была не скупа на эмоции. Смирившись и тяжело вздохнув, я подошла к подоконнику, поставила рюкзак и стала искать тетрадь. Уже вернувшись со школы, я застала Уилла дома, сидящего на диване с мокрыми после душа волосами и безжизненным взглядом, окружённого собаками. **Конец POV Amaya** Девушка быстро преодолела расстояние, подошла к брату и, сев рядом, крепко его обняла. В такие моменты не нужны были слова. Амайя часто успокаивала Уилла после тяжёлых или неудачных дел, поэтому знала, что нужно делать. Их тела окружал успокаивающий полумрак, созданный благодаря задвинутым плотным шторам. Уилл уткнулся в теплую шею сестры и, вслушиваясь в успокаивающую тишину дома, в биение её сердца, вдыхал аромат её длинных красивых волос. Сейчас они посидят так какое-то время, поделятся таким нужным им обоим теплом, соберутся с мыслями, и тогда Уилл Грэм расскажет своей любимой сестре, что он впервые убил человека. Он расскажет ей об Эбигейл, он расскажет Амайе обо всём, что сейчас столь сильно грызёт его душу, словно злой огромный волк... **Пару дней спустя, Балтимор, Академия ФБР.** Иногда, когда уроки отменяли, или у девушки была возможность, Майя ехала на работу к своему брату послушать лекции о самых страшных и тяжёлых преступлениях. Она мечтала связать свою жизнь с судмедэкспертизой, поэтому подобное её никогда не пугало. Чего только стоят периодические рассказы брата о делах, которые он расследует, за их общими приёмами пищи. В других семьях брат с сестрой обсуждают фильмы, спорт, свою вторую половинку; в семье Грэмов было обыденностью в свободное время поговорить об убийствах и местах преступлений. Это не означало, что они не говорили о другом. Каждого члена семьи их разговоры вполне устраивали. В этот раз лекция проходила по свежему делу Грэма о Джейкобе Хоббсе. Амайя итак знала много подробностей этого дела, но, сидя сейчас в аудитории и впившись глазами в экран, словно губка впитывала всю новую информацию, так волнующую сознание, возбуждающую её интерес. Грэм рассказывал про то, как вышел на него, рассказывал о его ошибках и о подражателе. В течение всей этой долгой лекции взгляд Уилла часто пропадал глубоко внутри себя, где он снова был на месте преступления. В конце, когда аудитория постепенно пустела, послышался знакомый звук цокающих каблуков. Майя сразу услышала её приближение сквозь шум разговоров учеников, и одновременно с братом, стоя возле его кафедры, они повернулись к только подошедшей Алане Блум. Уилл не удосужил её вниманием, быстро спрятал глаза и коротко поприветствовал; сестра повторила за ним, но взглядом продолжила скользить по телу женщины, анализируя каждую мелочь. - Здравствуй, Майя! Рада снова видеть тебя, - она дружелюбно улыбнулась девушке и вернулась к её брату. - Уилл, как ты? - она смотрела на него с мягкостью и не скрытым интересом. - Я не представляю, - улыбка, исказившая его лицо, когда он отвечал ей, больше была похожа на оскал сумасшедшего. - Я не хотела, чтобы ты влип, - затораторила Алана. - А разве я влип? - с удивлением произнёс Уилл. - Влипнешь чуть позже, очень скоро... Вот сейчас, когда придёт Джек, считай, что ты влип... - За то время, пока она это говорила, тёмный мужчина средних лет с несчастным взглядом и вечно недовольным лицом уже стоял возле них. Он кинул Амайе короткое "здравствуй" и посмотрел на Уилла; никого уже не удивляло её регулярное нахождение здесь. Амайя удобно уселась в кресло брата, слушая их разговоры. - Как тебе группа? - поинтересовался мужчина. - Аплодировали, это было неуместно, - участвуя в диалоге, он одновременно собирал свои вещи с кафедры. - Комитет по рассмотрению заявлений не согласен. Тебя рекомендовали, и они одобрили твоё возвращение в нашу группу, - монотонно донёс информацию Джек. Майе показалось, что пока он говорил, ни разу не моргнул. Алана продолжила мысль Кроуфорда: - Вопрос в том, хочешь ли вернуться ты сам? - Я хочу, чтобы он вернулся и сказал комитету свою психическую оценку. - Джек не успокаивался, ему нужен был Грэм. И Уилл это знал: - Начнём сейчас? - но Алана разочаровала его, сообщив, что оценку проведёт не она. - Ганнибал Лектер лучше подходит, у вас нет эмоциональной связи... Но если тебе удобнее с доктором Блум... - Мне вообще не удобно, когда копаются в моей голове, - Грэм начинал нервничать; сестра сразу это почувствовала, но она сама напряглась, когда услышала имя психиатра, который так и не выходил из её мыслей. - Уилл, ты раньше никого не убивал, ты впервые встретился с насилием, это сложно переварить, - говорила Блум, всем своим видом выражая сочувствие. Грэм направился к выходу, и Майя поспешила за ним. - Я работал над убийствами, - не уступал он. - Ты над ними работал, потому что у тебя не хватало смелости нажать на курок, - Джек пошёл по болезненным темам. - Ты выстрелил десять раз! - Джек, прекрати! - Вклинилась Амайя; она не могла позволить оказывать столь сильное давление в сторону своего брата. - Хватит об этом, ты сам допустил, что это произошло! - Девушка слегка повысила голос. - Не перебивай, когда взрослые разговаривают! - Кроуфорд не стал терпеть дерзости. - А вы и не разговариваете, вы обмениваетесь агрессией друг с другом, как два барана, - Амайя не сдержалась, высказав всё, что было на уме насчёт него. - Майя, успокойся, - Грэм подошёл и взял её за руку, после чего вернулся к разговору с Джеком. - Значит, психическая оценка не формальность? - Нет! Она нужна для того, чтобы я мог спокойно спать по ночам. Я попросил тебя приблизиться к Хоббсу, мне нужно знать, что ты не слишком далеко зашёл. Сколько ночей ты провёл у Эбигейл в больнице? - он смотрел Уиллу чётко в глаза. В какой-то степени он был прав: Уилл слишком часто навещал дочь убитого, что довольно сильно тревожило и даже вызывало необоснованную ревность у Майи. - Терапия на меня не действует! - Грэм смотрел в пустоту, держа сестру за руку, но продолжал говорить. - Я знаю все уловки... В этот момент Алана вернулась к не решённому вопросу.... - Почему бы тебе не поговорить с Ганнибалом? Он там был, знает, что ты пережил. Брат убрал свою руку от сестры, и они одновременно, развернувшись, вышли из аудитории. - Ну давай, Уилл! Верни мне здоровый сон! Это было последнее, что они услышали, когда уже шли коридором Академии ФБР на улицу.