Вечность

Воскресенье — последний из двух дней отдыха на неделе. Утро этого дня должно быть ленивым и медленным. Нужно проснуться по собственному желанию, ощущая нагретое одеялом тельце в мягкой пижаме, не торопясь встать и потянуться, на ощупь найти тапки на холодном полу и идти на кухню на вкусный запах рулета из омлета. Это обычное утро Т/и, и сегодня оно должно было пройти точно так же. Но вот просыпается она не из-за того, что выспалась или мама гремит посудой в другой комнате. В глаза светит слишком яркий свет из окна, шторы на котором она забыла вчера зашторить. —Что за черт,— девушка жмурится и руками закрывает глаза, зарывшись лицом в подушку. Подушка в розовой наволочке слабо пахнет клубничным шампунем, хмурое лицо вновь становится расслабленным, а сон вновь захватывает сознание, как раздаётся громкий телефонный звонок. Он заставляет Т/и сильно вздрогнуть и подняться. Шарит руками по прикроватной тумбочке, смахивая обертки от конфет, брелоки и тетрадь. —Ками-сама,— бормочет тихо и раздражённо, — алло. —Т/и!— Майки кричит ультразвуком,— снег идёт! Ты видишь? Снег идёт! Девушка падает на кровать обратно и закрывает глаза. Голова не соображает совершенно, смысл слов доходит слишком поздно. —Т/и? —Стоп. Снег?! Теперь и она выходит на уровень ультразвука, когда подскакивает на матрасе, пытаясь взглянуть в окно. Одеяло путается в ногах, Майки кричит ей что-то в трубку, а девушка наконец прижимается носом к холодному окну. На улице все белым бело. Крыши зданий припорошены слоем снега, ветви деревьев на детской площадке покрыты инием, машины все без исключения белые и даже лежат сугробы, а не моментально таящий слой снега. Кажется будто это не по-настоящему. Т/и вздыхает изумленно, не может взгляд оторвать от этой красоты. На окне появляется пятнышко пара. —Т/и? Ты меня слышишь?— громко взывает Майки, про которого она совсем позабыла. —Майки! Через полчаса на моей площадке!— спрыгивает с кровати и подходит к шкафу, чтобы достать вещи. —Какие полчаса? Я стою у тебя под дверью!— кричит возмущённо. Как по-детски. —Это твоя проблема, идиот,— недовольно закатывает глаза и отключается. Может поклясться, что слышит, как Майки ноет о том какая она ужасная. Одевшись потеплее, провозившись с поиском зимней куртки, Т/и наконец хватает бутерброд с тарелки и бежит обуваться. —Варежки не забудь,— говорит отец, не отвлекаясь от газеты и чая. —Хорошо, я ушла,— уже запыхавшись вываливается из квартиры. —Наконец-то!— Майки подбрасывает собранный в руках снег над ней. —Дурень,— Т/и смеётся и подставляет ладони, чтобы собрать падающий снег. Глаза блестят, а щёки розовеют. —Пошли уже,— парень тянет её за руку во двор. Там уже бегают несколько детишек, обрадованные снегом, и их мамы сидят насупившимися снигерями. Майки её всё не отпускает, бежит куда-то вперёд. Предугадать его действия всегда было сложной задачей по крайней мере для неё, а когда он впадал в детство, это становилось ещё труднее. А ещё Т/и слишком ему доверяет, потому, зачарованная погодой, просто бежит следом, вслушиваясь в скрип снега под ботинками. Поэтому этот засранец так легко добегает до огромного сугроба и, громко смеясь, резко толкает девушку в него. Та визжит и падает, а Майки плюхается рядом с ней. —Дурак! Волосы в снегу, шарф мокнет, и Т/и сгребает побольше снега и заваливает за шиворот другу, наслаждаясь теперь его визгами сумасшедшего. Мамочки смотрят на подростков как на сумасшедших, детишки смеются, а эти двое только друг на друга и смотрят. —Говорит дурочка. Они валяются в снегу ещё пару минут, а потом начинает идти снег, и с кряхтением им приходится встать. У Майки получается встать легко и он уже отряхивается, когда Т/и скатывается с сугроба на дорогу и только потом встаёт с помощью парня. Тот похлопывает её по спине от снега и говорит: —Пока шёл к тебе, видел, что в раменной скидки в честь первого снега,— улыбается во все тридцать два,— пошли есть. Снегопад по пути усиливается, дороги чуть скользкие, поэтому идут аккуратно и медленно, чтобы Т/и не навернулась. —Как столько навалило за ночь?— девушка прикрывает лицо рукой и крепче хватается за руку парня, прижамаясь крепче. Тот кривится из-за снега в глаза, который в него кидает поднявшийся ветер. Распущенные волосы у обоих взлетают и опадают по желанию ветра. По пути почти никого не встречают, только они, дураки, вышли в такую погоду на улицу и собираются прогулять до самой темноты. *** —Как вкусно-то,— голодные и замерзшие подростки хватаются за палочки и набрасываются на суп. Майки поддакивает и добавляет в тарелку больше риса, не отрывая жадного взгляда от кусочков мяса. Ещё чуть-чуть и слюна потечёт. Они не разговаривают пока едят, но как только Майки допивает весь бульон и довольно откидывается на спинку стула. В животе тепло, почти горячо, сейчас бы заснуть... —Только посмей отключиться,— Т/и грозно наставила на него палочки, — я вытащу тебя отсюда и окуну в снег. —Силенок не хватит,— улыбается хитро. —Проверить хочешь? Т/и выглядит серьёзно и уверенно, по тому небольшому опыту общения с девушками— с Эмой— Майки может уверенно сказать, что это значит, что они реально могут это сделать. Проверять не хочется. —Не особо,— закатывает глаза, будто это не у него от лёгкого страха мурашки вдоль позвоночника побежали. Т/и хлюпает лапшой, а Майки стучит пальцами по столу. —Как будешь праздновать Новый год? Девушка отрывается от еды, чтобы сказать, что все пройдёт как обычно: они с родителями сходят в храм и попросят благополучия для себя и близких, потом наготовят кучу еды и вместе выпьют немного виноградного саке на последний удар колоколов. Ничего особенного и очень весёлого. Но её все устраивает. Но сказать она это не успевает. —Не хочешь встретить первый рассвет вместе?— Майки улыбается чуть натянуто и притаптывает ногой по полу. Нервничает. Т/и делает удивленное лицо, смешное такое. У них в школе к первому рассвету просто так не относились. Ещё в середине осени клуб печати выпустил листовки с призывом признаться в любви именно в первый рассвет. Почему-то это так завирусилось, что все исходили какоц-то нереальной любовью к этой теме. Но Майки никогда не был тем, кто вслушивается в школьные новости. Он скорее наоборот, вообще ни о чем не знает и приходит в школу, чтобы надрать кому-то зад на заднем дворе. А сейчас он смотрит так выжидающе и внимательно, что сложно поверить, что он хочет встретиться по дружески. Т/и невольно краснеет. —Зачем?— хмурится, и когда видит как у Майки расширяются глаза, быстро поправляет себя, — не в том смысле, что я не хочу! Просто неожиданно. Пальцы немного подрагивают, и она забирает волосы за уши. —Ну,— парень отводит взгляд в сторону,— хочется? —Почему? —Просто так? —Скажи нормально!— Т/и поддаётся вперёд и хмурится. А Майки как-то в голову слова нужные не приходят. Он вообще не по этой части. Поэтому делает то, что первым приходит в голову. Тоже наклоняется вперёд и быстро чмокает Т/и в горячие губы, а потом откидывается назад на спинку стула. И смотрит как глаза Т/и делаются круглыми. —Это что такое?— спрашивает шёпотом удивленно. —Ну, за этим хотел встретить закат вместе,— легко пожимает плечом, будто не сделал ничего особенного, — но ты как всегда все испортила! —Я? Это ты не мог сказать нормально! —Из-за тебя! Хозяин раменной устало качает головой. Эти двое такие шумные и глупые. Только молодые могут тратить столько времени на препирательства. —Почему ты никогда не можешь сделать все нормально? Это был мой первый поцелуй, он должен был быть романтичным, а не таким! Т/и драматично вскидывает руки и хмурится. Майки, сложив руки на груди, закатывает глаза. А потом резко смотрит на девушку и снова склоняется над столом. Ещё чуть-чуть и у него бы над головой загорелась лампочка. —То есть, тебе не нравится не то, что это был я, а то, что это произошло так? —Ну да,— Т/и снова стихает и смотрит на пол раменной. Какой-то он грязный. Вот глупость признала. А этому хоть бы что, снова загорается новогодней звездой. —Так давай встретимся первого января. И все будет как надо,— Майки улыбается и берет её за руку. Т/и мнется, совсем смущенная. Но руку не отдергивает, другую прижимает к щеке, хоть как-то пытаясь охладить жар. Кивает еле заметно, но Майки и этого хватает для полного счастья. Он бы выпрыгнул из-за стола да поднял руки к небу. Да только Т/и ещё сильнее засмущает, она станет красной как помидор, и её голова возможно от такого давления взорвётся. *** У них руки в варежках, держаться так ладошками немного сложно, но у этих двоих все выходит неплохо. Идут они по снежному Токио, прижавшимися друг к другу котятами. Лица мёрзнут из-за понизившейся к вечеру температуры. —Смотри,— Майки взмахивает рукой в сторону слепленного снеговика-медведя. Тот одиноко стоит посреди дороги с красным шарфом на шее. Т/и смотрит на него и решает, что завтра тоже надо будет выйти погулять и слепить что-нибудь. Они доходят до её подъезда и останавливаются. Потемнело совсем незаметно, поэтому падающие хлопья снега красиво смотрятся в жёлтом свете фонарей. Девушке немного холодно, но она хотела бы подольше постоять вот так. С быстро бьющимся сердцем, глупым чувством счастья и желанием расмеяться. —Ну, мне пора,— говорит Майки, но с места не двигается. Не может почему-то. Т/и кивает и смотрит выжидающе. Парень делает шаг назад, а в следующую секунду его тянут назад на ворот куртки. Губы теперь ледяные, а не горячие, но касание длиней. И не холодно больше совсем. —До завтра?— а внезапно осмелевшая Т/и улыбается и посмеивается. У Майки хватает мозгов только кивнуть. А после того, как подъездная дверь хлопнет, улыбнуться совершенно счастливо расмеяться.