Вечность

—Больно? Т/и с волнением смотрит на рассеченную бровь. Ханма снова подрался и пришёл к ней, на этот раз ему досталось больше, обычно парень не позволяет оставлять на себе раны и синяки. До этого девушка обрабатывала лишь сбитые в кровь костяшки. Сейчас же у него несколько ран на лице и наверняка гематомы на теле. В первый раз Т/и испугалась. Неожиданно тихий, без своих «детка» и «малышка», которые раздражали, но к этим прозвищам она привыкла. Как и к тому, что он кидает ей в окно камешки, чтобы привлечь её внимание ближе к ночи. —Всё в порядке, — морщится, но ничего больше не говорит. Он сидит на её кровати в ночной тишине, раздвинув ноги, чтобы ей было удобней, говорят они шёпотом: нельзя будить родителей в соседней комнате. —Прекращай драться, это же опасно, — в ответ ей раздаётся тихое хихиканье. —Именно это мне и нравится? Подавляя усталый вздох, Т/и прикладывает ватку с антибактериальным раствором к разбитой губе. Чувствует мягкое касание к обратной стороне коленей, несмелое поглаживание, которое не идёт дальше. Понимает, что с Ханмой что-то не то. Слишком усталый взгляд. —Отец? Раздаётся мычание, то-ли это был ответ, то-ли неприятно щиплет. Девушка знала, что у него проблемы дома. Пьющий родитель, который не против распустить руки, слабая мать. В школе часто ходили слухи, что он из плохой семьи, но ей он никогда об этом прямо не говорил. Т/и не лезла. —Подуй, мне же больно, — пытается игриво улыбнуться, но бросает эту затею: из ранки начинает течь кровь, — чёрт. Ханма прислоняется лбом к чужой груди, прижимаясь ближе. Девушка начинает перебирать отросшие волосы, поглаживая, она молчит, будто набирается храбрости для следующих слов. —Ты же знаешь, что тебе не нужно быть сильным рядом со мной? Я буду любить тебя всегда, — смотрит в стенку перед собой, но чувствует облегчение после произнесенного и немного волнение от последних слов. —Я так устал, — в голосе слышится тоска и какая-то обречёность. Это пугает больше, чем всё остальное. —Шуджи? Ты можешь остаться тут. —Давай уедем. Ты закончишь школу и мы уедем. Вместе. Нахуй всё остальное. Ты хотела поступить в Иокогаму? Туда и поедем. Парень заваливает её на кровать, не разрывая объятий. Устраивает свой подбородок на чужой макушке, спокойно выдыхает и не даёт Т/и выбраться из хватки. Она скажет, что об этом всём нужно поговорить, спросит что случилось и почему он такой. У Ханмы ответов на такое нет. Чувствует прикосновения тёплых ладоней к рёбрам и животу и шипит от боли. —Нужно нанести мазь. —Потом, всё потом, ладно? —Ладно. —Кажется, я спас мир в прошлой жизни, раз мне досталась такая девушка, — долго хихикает в волосы. Глаза слипаются, и его ужасно клонит в сон, день был слишком выматывающий. Приятный цветочный запах духов, что наполняет комнату, и поглаживания по спине только помогают расслабиться. Т/и произносит последние слова шёпотом, думая, что парень уже крепко спит. Ей кажется, что она должна это сказать: —Я бы хотела посмотреть на Санкэй-эн с тобой. —Куда ты, туда и я.