имба

кристофер бан чан со стороны казался самым идеальным синонимом слову «шкаф», и чонин прекрасно знал это. знал, что каждая девчонка в колледже раздвинула бы ноги перед кристофером, что как минимум половина парней дали бы ему и попросили сжать их под собой. но у чонина всегда была привилегия, ещё с самой школы. — чани, хочешь сделать мне хорошо? — тонкая рука сжала блондинистые кудрявые волосы и погладила их, ощущая мягкость и невинность под собой. — очень хочу. — два глазика оленёнка чана были такими милыми, что чонин не смог сдержать улыбку от трепета сердца в груди. он так любит его, зачем же мучать? — тогда может поможешь моему члену, малыш? — он направляет голову парня к своему паху, сильнее раздвинув ноги. кристофер, что сидел на коленях перед ним шоркает на месте и тянет свои, только начавшие окрепевать, руки к члену нина. — моя умница. — чонин запрокидывает голову и прикрывает глаза, разбавляя тишину своими выдыхами. чан сосал его член нежно, аккуратно, боясь задеть зубками и причинить боль, пальчиками поглаживал, пока головку крутил на языке, и чмокал у основания. но такого чана никто не знал. и этот козырь в рукаве чонина был как никогда кстати. как только ян оказался в квартире чана, в которой не был столько времени, он толкнул его к стене и разулся, кидая обувь, даже не смотря куда. — на колени. — прорычал он в губы кристофера, ощущая, что силы стали наполнять его вместе с уверенностью. страх тоже имел место быть. вдруг сейчас кристофер вмажет ему и поставит на место? скажет, что уже не тот, кто был раньше и вообще изнасилует?... как только чонин сглотнул, австралиец медленно, не отводя взгляд от чернючих глаз напротив, опустился вниз. у яна внутри раздался взрыв. дамбу прорвало. — малыш сделает мне хорошо? — слова слетали с губ прежде, чем парень мог подумать о их правильности и адекватности в целом. ему так невероятно хотелось этого нежного чани, что не чаял в нём души и даже не трахал, а занимался настоящей любовью. он хочет этой любви. больше, чем дышать или существовать, она заменит ему весь мир. — я сделаю всё для тебя. — пробасил голос снизу, и кристофер отпрянул лишь на мгновение, чтобы дотянуться до выключателя и озарить помещение светом, до этого лишь светодиод на зеркале смугло позволял видеть что-то. они оба застыли, невероятная потребность друг в друге, соединяла их конечности морскими узлами, не дав возможности вздохнуть полной грудью или сгорбиться от бессилия. — дай мне всё, что держал этот год. — сжал его волосы чонин, чтобы напомнить, что ему было больнее. — ты же не нашёл мне замену? никто не смог также хорошо трахаться с тобой, м? — он задержал дыхание, готовясь услышать отрезвлявщую его голову правду. — я никогда не трахался с тобой... чонин раскрыл глаза. господь, спаси и сохрани его душу, проведи через все муки в аду и позволь остаться на пороге рая, чан не может сказать то, о чём догадывается чонин. он не может сказать то, о чём только что думал нин. —... я занимался с тобой любовью. отныне чонин атеист. кристофер целует его около пупка и расстегивает ремень на штанах. у чонина от возбуждения голову дурманит - столько времени он ждал, когда чан снова будет смотреть на него, стоя на коленях. и сейчас эти сильные мускулистые руки расправляются с его штанами и тянут их вниз. — твои бёдра... — шепчет чан и рывком припадает к ногам чонина, тот рот приоткрывает и может поклясться, что лучше картины ему ещё не удавалось увидеть. чан целовал его кожу, как герой какого-то всратого порно, мял своими пальцами и покусывал, сразу же зализывая следы зубов, что и так бы прошли через пару минут. — я так хочу тебя, мой чонин. — ян закусил щеку изнутри, чтобы не ахнуть, как какая-нибудь шлюха, которой сегодня заплатят. — мой. — шепчет чан и опаляет влажный след горячим дыханием. — отнеси меня на нашу кровать, чани. — усмехнулся ян и похлопал его по щеке. кристоферу ничего не стоило встать и поднять тело яна на руки. штаны за ненадобностью остались в коридоре. кто-то утром явно охуеет, найдя их. или не утром. — похуй. — смеётся чан, следя за взглядом яна. — ты тут хозяин. — он уложил чонина на заправленную постель, и тот улыбнулся, выпрямив руки. — как давно я не был здесь, господи... — чонин погладил постельное бельё и вдохнул запах любимого кондиционера чана, который до сих пор, даже спустя год, был его фаворитом. — ты недостающая часть интерьера, нини. — чан сел между его ног и прикоснулся к колену губами. он с такой чудесной нежностью поцеловал его, что бледные ножки чонина вздрогнули. чонин любовался чаном, чан любовался чонином, и всё это было лучше любой прелюдии, что могла быть. — покажи мне свои мускулы. — хмыкнул чонин, растёгивая пуговицы на рубашке. их игра была легка, оба знают, что их разговор может ничем не кончится, но также оба знают, что он может кончится чем-то очень и очень хорошим. от неизвестности и было весело. — как тебе? — чан стянул майку через верх и облизнул губы, внимательно следя за реакцией парня. — ох, кажется я люблю твою грудь. — чонин сел и улыбнулся чану, заманивая в свои объятья, но так и не дав их ему. он наклонился и поставил известную только ему метку у ключицы кристофера. да-да, это ничем не кончится, просто шутки. пальцы трут бусину соска, пощипывают и мнут, пока губы всё метят и метят шею с венами, что были словно виноград, что рос в саду на стене, его ветви распластались по всей поверхности той самой стены и рвались вверх, становясь вдохновением для художников и зевак. чан издал еле слышный стон и тем самым дал яну мотивацию ни за что не останавливаться. тот и не собирался. чонин поцелуями спустился до его соска и прикоснулся к тому, другому, который всё это время мял. — красивый. — он причмокивал, спускаясь к прессу и улыбался, слыша вздохи сверху. чонин поднялся и улыбнулся, видя такую же довольную улыбку на прекрасном лице кристофера. ямочки добавляли ему очаровательности. чонин поддался желанию поцеловать чана и просто сделал это, наплевав на всё. их губы лениво посасывали друг друга, то и дело меняя роли. чан сжал бедро чонина, а тот приоткрыл губы. — кому-то нравится моя сила. — шепнул он. — моя сила нравится тебе не меньше. — констатировал факт нин и усмехнулся в влажные губы криса. — ничья сила не сравнится с твоей. — шепнул чан и уткнулся в его ключицу своим носом, как будто они были не здесь, а в том коварном и соблазнительном промежутке времени, где никого кроме них не было во всём мире. где только их руки могли сплетаться, где только они будили друг друга поцелуями. — раздень меня, малыш чани. — чонин сжал свои пальцы на кудрявых волосах и услышал слабый стон, что будто случайно оказался в воздухе и просто не смог сидеть где-то в груди, как другие. руки австралийца одну за другой расстёгивали пуговицы на рубашке чонина, и тот заметил эту аккуратную, боящуюся сделать что-то не так, осторожность. ян был жадно голоден до этой нежности, такого чана он полюбил. такого чана он любит. — я скучал. — шепчет чан и тянет ткань вниз. черные волны текут по белой коже, вызывая эстетическое удовольствие от контраста, и глаза обоих направлены напротив друг друга. чан наклоняется к плечу чонина и прикасается губами, оставляя влажное пятно на коже.

.

— ммм, прямо тут? — хан облокачивается о белый кафель с разводами, до которых никому не было дела. его взгляд останавливается на зеркале, в котором он чётко видит минхо, тот яростно пытается справиться с тупым замком на двери. — дай сюда и раздевайся. — джисон тянет парня к унитазу и толкает, усаживая. замок действительно поддаётся ему и хан победно хмыкает. подойдя к ли, парень усаживается на его бёдра и ухмыляется. — ну, что-то же есть, я чувствую это своей задницей. — шепчет он на горящее и красное ухо минхо. — просто новый опыт. — усмехнулся парень и шлёпнул джисона по ягодице, что была в плену блядски узких джинс. его нереально возбудил тот поцелуй на балконе. минхо пытался отговорить свое нутро от возможной ошибки, но... стоило ему хоть на секунду представить, как джисон раздевается для него, как его формы ничуть не похожи на формы девушек, как он становится на колени, и образ сильного парня, что мог возбудить любую девчонку в доме и снаружи, рушится в секунды... именно тогда ком в горле скатился в пах, став комом возбуждения. этой ночью в этом уебански тесном туалете, что заставлял их жаться друг к другу ближе, минхо пытался выжать из джисона всё, на что тот способен.

.

— м... блять. — тело казалось тяжёлым булыжником, и минхо действительно не понимал почему так случилось. ах да... пить ящик пива на пару с ханом было замечательной идеей, до четвёртой банки холодного хмеля точно. в голове сразу всплыла идея того, что надо быстро смыться отсюда, пока тот, кто лежал с ним в одной кровати, не застал сидящего на голой заднице сонного парня врасплох. ли быстро пошёл в душ, опираясь на стены, и бегло бросил взгляд на тело, что укуталось в кокон. а хан оказывается милый. слабая улыбка растеклась по губам сладким мёдом, и парень не видел в ней ничего плохого. один раз можно. теплый душ расслаблял его тело и мозг одновременно, вместе с каплями воды вся тяжесть похмелья смывалась в сток. даже настроение поднялось. — чан, дай воды, я щас сдохну... — зевает чонин, оборачиваясь на минхо, одеяло сползает с его плеча и всё мгновенно затихает. слышно, кажется, только быстрое и учащенное биение двух сердец. — минхо... — глаза у чонина обречённо раскрыты, и ли пытается быстро найти свои штаны, чтобы хотя бы не быть голым, перед каким никаким, но другом. — мы... да нет, да не может быть. — он нервно смеётся и со второй попытки попадает в штанину. — я... не знаю, блять! — минхо по кивку чонина находит худи и смотрит на яна несколько секунд. — ничего не было, хоть слово кому-то скажешь, я тебя убью. — прошептал он. сказать, что минхо не ожидал такой реакции ничего не сказать. он слишком плохо знает смелого чонина, но последует его указанию. — остынь и держи рот на замке. — хлопок двери.