имба

хван закусывает губу и старается не отвлекаться на собственный живот, что будто бы он бежал, сломя голову, босыми ногами, вздымался то вверх, то вниз. он мог бы залипнуть на это, если бы не тревога, что смешалась с его кровью внутри и стала закипать в жилах. ладно, он делает себе скидку, ведь не каждый же день ты ходишь на овощную базу и стараешься не подавать виду, зачем ты здесь, ссылаясь на отсутствие денег в кармане, якобы тут дешевле купить что-то. — мне... килограмм. — с запинкой говорит он. серьёзно, может быть хёнджин и хотел сказать «один огурец», но по лицу кассирши, что, кажется, красила тушью брови, а не ресницы, было понятно, что ему лучше выкупить целый магазин, а не позориться и брать один огурец, пока она не начала задавать лишних вопросов. ещё несколько секунд её пристального взгляда, и он бы слился, надел капюшон на голову и раскраснелся, сваливая, но, к счастью, она обыденно взяла пакет, даже с неким недовольством, и протянула хвану после взвешивания и стуканья ногтей по калькулятору со стёртыми цифрами. он выложил деньги из кармана, потому что подготовил их ещё час назад и заметил, что они стали слегка влажными. ужасно. хотя, только он же знает, чем будет заниматься? иногда ему кажется, что на его спине белый листок с чёткими чёрными буквами: ОН БУДЕТ ДРОЧИТЬ ОГУРЦОМ! но позже, после нескольких секунд озарения здравым смыслом, он понимает, что накручивает себя. джин перестаёт нервничать, только когда аккуратно гладит свою грудь и прикрывает глаза. всё в порядке: он находится дома, и это действительно самое безопасное место. куда хуже было бы жить в общаге с возможностью дрочить только по ночам. руки слегка дрожат, но хван находит глубоко в душе немного энтузиазма, которым он загорелся так же быстро, как и перегорел. он берёт смазку без этикетки и презерватив. всё-таки не зря он копит их уже несколько недель, тем более, скоро будет конец семестра, а это точно значит вечеринку в двухэтажном доме. честно сказать, после прошлого раза все говорили, что никогда больше не придут в этот проклятый дом, настолько им было стыдно даже смотреть на вроде незнакомых людей. ночью они познакомились слишком хорошо, поэтому и стыдно. мысли о вечеринке радовали, всегда расслабляли, и сейчас хёнджин очень рад чувствовать трепет внутри от предвкушения. рядом с ним хорошо вымытый огурец, и наконец-то он надевает резинку, смотря очень внимательно. в планах смотреть так на член феликса. феликс... точно, это же буквально тот, кто виноват в том, что хёнджин сейчас наливает смазку на огурец и подставляет его к выбритой заднице, придерживая полутвёрдый член и яйца, чтобы не мешали. если бы у хёнджина спросили точную дату того, когда он влюбился в феликса, он бы стал перечислять каждый день первого курса. он не мог иначе, его чувство внутри горело и, на удивление, не сгорало. и ему всё равно, что он знает феликса месяцев пять. у того слишком красивые россыпи веснушек на щеках и носу, пирсинг на языке и том же самом носике, стыдно представить, как хван мечтал почувствовать металл феликса своим языком. ликс часто красил волосы: то они белые, то золотые, то лазурные, словно он стал продолжением океана и вообще появился из пены вод. сейчас он чёрный, точнее волосы, они безумно чёрные, иногда кажется, что они чернее чёрной дыры, потому что так контрастируют с бледной кожей. хёнджин влюблён в это. а ещё больше он любит голос феликса. когда он впервые услышал его, на глазах появилась влага, да, он оказался чувствительнее, чем можно представить. но правда... низкий, прокуренный, горький... такой голос феликса. в какие-то моменты казалось, словно у него за душой глыба проблем, что не двигается с места, и поэтому он так низок и глубок, но хёнджин надеется на то, что феликс счастлив. честно говоря, он хочет делать его счастливым. хван кусает губу и толкается овощем внутрь себя - ощущения привычные и приятные. с феликсом будет лучше, да. он представляет, как голый ликс над ним смотрит маняще и толкается быстрее, феликс точно не медленный, хотя откуда ему знать? хёнджин всегда избегал каких-то разговоров о сексе феликса. не то, чтобы он обсуждал ликса с кем-то, кроме лучшего друга минхо, но часто бывало так, что в туалете колледжа пацаны хвастались тем, скольких выебали на неделе. феликс так странно смотрел на хёнджина в такие моменты. — у меня недрочабрь. — хрипло прогудел он в один из разов, и хёнджин кратко усмехнулся. да, да, конечно он рад, что феликс дрочит, в их выдуманных отношениях на это нет запрета. эти столкновения в туалете были одними из тех нитей, что составляли их общение. нитей было мало, но хёнджин охранял их, не давая порвать никому. он мычит и кусает несчастную губу, что была в мелких ранках и обветривалась, кажется, от обычного воздуха. хван доводил себя до черты, черты невозврата, когда член настолько не мог терпеть руки на себе, что был похож на вулкан, чьё пробуждение вот-вот настанет. он фантазировал, что феликс не будет давать ему кончить, и замедлял ту руку, что держала огурец и направляла его. чувствительная простата оказалась сильнее его, и джин кончил себе в ладонь, выгнувшись и открыв губы в немом стоне. — пожалуйста... — прошептал он, словно кто-то бы услышал его в пустой квартире. он умоляет эту чёртову вечеринку решить всё. минхо: крч минхо: мне сказали, что у твоего феликса нет девушки хёнджин: лол что- минхо: :Р минхо: ты действительно нашёл своего дед инсайда;) хёнджин: НЕ ПИШИ.МНЕ ЭТО Я ИТАК РЕВУ ОТ СЧАСТЬЯ хёнджин: он же правда ни с кем не встречается минхо: сейчас перешлю минхо: сынчен параллель: хер его знает, он как расстался в прошлом году, так вообще никого, да и у нас половина таких, ебутся, а отношений не хотят хёнджин: у меня есть шанс??? минхо: всегда был, бро, разорви его сердце наконец-то, я с удовольствием посмотрю:Р