Фанатей, да не перестарайся!

Белесый туман вился вокруг, не отступая ни секунду и плотной пеленой застыв перед глазами. Звуки смазывались, искажались, растягиваясь протяжным гулом в ушах и эхом отдаваясь в черепной коробке. Ощущения смеялись слишком медленно, словно сигналы нервной системы ездили на черепахах, достигая мозга спустя очень длительное время. Но под ногами всё же была лужа. А туман неярко сиял оранжевым цветом. Похоже, я снова в том странном месте, что так похоже на равнину камня Души. Я не знаю, сколько времени провела в этой странной прострации. Постепенно туман рассеивался, рваными лоскутами ластясь к воде, обнимая мои ноги, щекоча шею и нос, оглаживая спину, словно стремясь вселить в меня надежду. Маленький тёплый цветок, что в прошлый раз зародился в моем сердце, сейчас горел ровным ярким пламенем, согревая и светящимся эликсиром растекаясь по венам. Я невольно улыбнулась, ощущая тепло, что выжигало всю ярость, злость и гнев, пожирающие меня изнутри. Отчаяние, уныние и страх, смешавшиеся вечером в единый гремучий коктейль в моей груди, сейчас медленно истаивали, не оставляя даже следа, но уверенность, что они вернутся утром, не давала сделать вдох полной грудью. Пусть я ощущала свободу, тиски на грудной клетке сжимались. Я не боялась, я устала бояться и что либо ощущать. Вру, я просто боялась. Мысль, что я несвободна, заперта в ловушке собственных страхов, не имею своего мнения, ледяной водой окатила с головы до ног, туша огонь в моей груди. Яркий цветок с горьким шипением погас, оставляя тлеть свою сердцевину, а спустя мгновенье чувства и звуки нахлынули волной, возвращая меня в реальный мир. Вернее, мне так показалось. Я брела по пустынным улицам большого города, чьи высотки острыми шпилями вгрызались в хмурое небо. Смог, тяжелым облаком висевший в воздухе, давил на лёгкие, заставлял глаза слезиться, скрывал солнце. Абсолютно пустые улицы, — как в блокбастерах про апокалипсис, — давили на психику, заставляя задуматься о собственном ментальном здоровье. Я быстрыми шагами двигалась к башне Старка, что ярким маяком сверкала в сумрачном небе, но стоило подойти к этому царству света, как жуткий скрежет ударил в уши, и башня, этаж за этажом, начала погружаться в тьму. Последней моргнула и погасла надпись "Stark". Из главного входа вышла пара. Высокий коренастый мужчина вёл под руку миловидную женщину, что мило улыбалась мне. – Мама?.. - голос дрогнул, срываясь. - Отец…? – Здравствуй, доча. Тихий голос в абсолютной тишине эхом отразился от стенок черепной коробки. – К-как? Как вы тут? – А нас здесь нет, - мама мило улыбнулась и аккуратным ноготком ткнула меня в грудь. - Мы вот тут. Береги нас. Нью-Йорк скрылся в белой дымке, а я снова оказалась в пустоши. Слезы струились по щекам, ведь напоминание о родителях до сих пор бередило нехаживающую рану в груди – Хватит мне врать! Я подскочила на ноги, осматриваясь и не находя никого, кто мог бы издавать звуки. – Сколько ты будешь себя обманывать? – Ты… - я шмыгнула носом, - ты это мне? – А кому же ещё? – Но кому я солгала? – Мне! Ты ничтожная, ты жалкая, ты слабая! Твоё место меж тарелок и кастрюль, а ты лезешь туда, где сдохнешь! Ради чего? – Нет-нет-нет… это бред. Такое невозможно…это сон…всего лишь сон… – Я слишком реальна, чтобы быть сном! – Привет, шизофрения, - прошептала, выныривая из кошмара. В голове ещё звучали отзвуки загадочного голоса. Резко втянув воздух, сжала пальцы и услышала над ухом насмешливое: – Я посмотрю, смертная, ты даже во сне можешь приставать. Громко вздохнув, открыла глаза, чувствуя себя максимально неловко. Я всем телом прижималась к обнаженному торсу Асгардского Бога, пальцы сжимали чужие плечи, ногами же я обвила стройные мужские бедра. Хвала богам, что Локи был в пижамных штанах. – А ты, я посмотрю, не такой дрыщ, каким кажешься, - бросила ответ, но как-то вяло. Пальцы всё же не разжала, с удовольствием обнимая трикстера за шею. И ведь не соврала ни капли — мышцы у Локи действительно были. Ладно, каюсь, у него был чертовски привлекательные рельефные мышцы. Но вслух я этого конечно не сказала.