tommyinnit's clinic for supervillains

Конечно же, когда Томми прибыл домой к Уилбуру, на кухонной столешнице их уже дожидались две дымящиеся кружки горячего шоколада. Томми не приходилось много говорить, и за это он был невероятно благодарен. Техно только сказал ему краткое «халло», пока ополаскивал кастрюлю, в которой варил горячий шоколад, а затем он оставил его с Уилбуром наедине, исчезнув на лестничном пролёте. Уилбур тоже не заставлял его говорить, он просто сунул кружку в руки Томми, а затем начал шариться по шкафчикам, спрашивая Томми, поужинал ли он дома. Горячий шоколад был пряным и тёплым, и хотя в его груди всё равно отдавалась глухая боль, из-за напитка казалось, что она ненадолго утихла. Хоть у Томми действительно не было возможности поужинать, он сказал Уилбуру противоположное просто потому, что он знал, что не сможет переварить сегодня что-то большее, чем сладкий напиток. Когда тепло горячего шоколада обволакивало его, он расположил свои пальцы на гранитной столешнице и наблюдал за тем, как Уилбур мельтешил по кухне, гудя от нервов. Было ясно, что он волновался о Томми, но не хотел заставлять его говорить, если он того не хотел. В конце концов, несмотря на то, что он сказал Уилбуру, что ужинал, перед ним всё равно оказался тост с арахисовой пастой. — Я же сказал, что поел, — сказал Томми, до сих пор обхватывая кружку с горячим шоколадом так сильно, как он только мог. Хоть слёзы уже давно высохли, его горло охрипло, и он поморщился от вышедшего звука. — Да, ты сказал, что ты поел перед своей сменой. Обычно ты ешь и после своей смены, но я знаю, что ты не поел в этот раз, потому что тогда ты был в процессе ссоры, так что тебе нужно чем-то поживиться, — объяснил Уилбур, облокотившись на столешницу перед ним. Чёрт побери. Чёрт побери Уилбура и его раздражающую привычку действительно слушать всю чушь, которая выходит из рта Томми. — Я не голоден, — пробормотал Томми, отодвинув тарелку. Уилбур нахмурился и пододвинул тарелку обратно: — Тебе не нужно есть всё. Всего лишь несколько кусочков. Тебе станет лучше, я обещаю. — Откуда ты знаешь? — спросил Томми громче, пока внутри его жгло отчаяние. — Потому что за всё время, что мы были друзьями, ты впервые отказываешься от еды, — сказал Уилбур, не реагируя на укол в его словах. — Несколько кусочков, я большего не прошу. Томми взглянул на Уилбура, но он знал, что молчаливый протест не сработает. Уилбур мог быть упрямым ублюдком, когда он того хотел, и очевидно это был один из таких случаев. Показав ему средний палец одной рукой, Томми взял тост другой рукой и сделал небольшой укус с краю. Арахисовая паста была сладкой, но не слишком, чудесно сочетаясь с орехами и семенами в самом хлебе. Как только он проглотил первый кусок, казалось, что весь его живот ожил, будто внезапно вспомнив, как мало еды в него поступило за сегодня. Когда он опомнился, он доел весь тост, а Уилбур понимающе улыбался. — Пошёл нахуй, — проворчал Томми, пододвигая тарелку с крошками обратно к нему. — Спасибо, — ответил Уилбур, взяв тарелку и прополоскав её в раковине. Как бы Томми не хотел это признавать, ему действительно стало лучше от тоста. У него болела голова от слёз, и у него всё ещё с болью сжималась грудь от воспоминания предательского выражения глаз Таббо, пока они кричали друг на друга, но грызущая тревога отступала. — Ты уже всё? — спросил Уилбур, показывая на кружку горячего шоколада, всё ещё покоящуюся в руках Томми. Глянув вниз, Томми осознал, что кружка была пуста, и после кивнул. — Ладно, помою позже, — сказал Уилбур, взяв у него кружку и поставив её в раковину. — Пойдём наверх, устроишься в гостевой. Томми последовал за Уилбуром, проходя множество лестничных пролётов к третьему этажу, и вместо того, чтобы открыть дверь в свою комнату, как он обычно и делал, когда Томми приходил в гости, он открыл дверь в комнату, находившуюся напротив его собственной. Сама по себе комната была похожего размера на комнату Уилбура, если не меньше. Двуспальная кровать с белыми простынями без узора стояла рядом с окном, шкафом и столом. В отличие от комнаты Уилбура, гостевая была идеально чистой, в ней не было разбросанных вещей, и на стенах не было отклеивающихся постеров. Уилбур оставил Томми одного в комнате, чтобы взять пару вещей для Томми из своей комнаты. Томми воспользовался возможностью и, бросив рюкзак на пол, рухнул на кровать. Кровать была большой. Она была гораздо больше той, что была у них дома. На самом деле Томми был уверен, что Ранбу мог полностью поместиться на этой кровати, а не лежать со свисающими ногами. Блин, они втроём, скорее всего, могли бы поместиться на ней, и никому бы не пришлось просыпаться на полу. Возможно Томми мог бы однажды привести сюда Таббо и Ранбу- Он отсёк эту мысль раньше, чем она могла полностью сформироваться. Сейчас это было бы чудом, если бы у Томми снова появилась возможность просто остаться в их квартире. Насколько он знал, Таббо и Ранбу могли сейчас выбрасывать его вещи из окна. ...нет. Они бы не стали такое делать. Даже если это была их самая серьёзная ссора за всё время, Томми нужно было оставаться честным с самим собой. Неважно, как сильно они злились друг на друга, они бы никогда не выгнали Томми. Как будто по сигналу, телефон Томми прожужжал, и он сжал зубы, вытаскивая его из кармана. Таббо: где ты Таббо: мы только что вернулись и тебя нет Класс. Да, конечно же, они хотели узнать, где был Томми. Всё же они думали, что Томми вернётся в квартиру, и они продолжат их соревнование по крику в окружении комфорта их дома. Томми: отьебись Томми: сегодня я ночую у Уилбура Томми видел, что после отправки его сообщения на экране появились точки, а затем исчезли, когда Таббо перестал печатать свой ответ. Точки появлялись и пропадали ещё несколько раз, пока Таббо не прислал ответ. Таббо: ладно. Конечно, ладно, ему следовало это ожидать. Вздохнув, Томми бросил телефон обратно на кровать прямо тогда, когда Уилбур снова зашёл в комнату. Без предупреждения, Уилбур бросил гору одежды на колени Томми, и тот быстро понял, что это была кофта и штаны. — Они могут быть великоваты, но должны пойти в качестве пижамы, — объяснил Уилбур. Томми хмыкнул: — Ты не настолько выше меня, ублюдок. — Нет, выше, — выпалил в ответ Уилбур, ухмыляясь ему. Обычно такая шутка распалила бы Томми. Она бы подначила его, заставив кричать и материть Уилбура в попытках доказать, каким Мужиком он был. Но даже с полным желудком и теплом от горячего шоколада, развеявшим прохладу в его теле, он не мог заставить себя откопать силы для этого. Уилбур, казалось, понял это тогда же, когда и Томми, потому что его улыбка исчезла и он медленно сел на край кровати рядом с Томми: — Ты не обязан говорить об этом, если не хочешь. Но я выслушаю тебя, если тебе это нужно, — мягко предложил он. Томми поморщился, впиваясь ногтями в ладонь. На удивление, в глубине души он хотел поговорить с Уилбуром о том, что происходило. Он чувствовал, будто у него выдернули весь мир из-под ног и он в панике пытался найти за что можно было схватиться. Он хотел попросить у Уилбура совета, послушать, как расслабляющий голос убедит его, что всё будет в порядке. Он не мог так предать Таббо и Ранбу. Даже если они соврали ему, даже если они больше не доверяли ему, он никому не раскроет их личности. — Я… Я не могу об этом говорить, — прошептал Томми, уставившись на свои руки, лежавшие на коленях. — Это нормально, — заверил его Уилбур, подтолкнув плечо Томми своим. — Я знаю, что сейчас это кажется концом света, но я уверен, что однажды в будущем, когда ты будешь вспоминать эту ссору, ты посмеёшься от того, какими глупыми вы были. Томми хотел верить ему. Правда хотел. Но это было серьёзнее любой из его тупых ссор с лучшими друзьями. Они имели дело с серьёзной хуйнёй на уровне жизни и смерти. Томми сомневался, что однажды сможет посмеяться над таким предательством. Его тревожные мысли заставили боль в груди возвратиться с десятикратной силой. Он хотел извиниться. Он хотел кричать. Он хотел говорить своим двум лучшим друзьям снова и снова, как сильно они его ранили, пока он бы не осип. Он хотел объятий. Томми без предупреждения затянул Уилбура в костедробительное объятие. Старший прокряхтел от удивления, но не попытался отстраниться. Томми уткнулся лицом в плечо Уилбуру, зажмурив глаза в тщетной надежде, что возможно, только возможно, он мог спрятаться от всего мира и его проблем. Хотя бы на сегодня. Тёплые руки обхватили его спину, притягивая его ближе, и Томми выдохнул, вздрогнув. Рука зарылась в волосы Томми, и его запинающееся сердцебиение начало замедляться. — Я просто- я не думал, что мог проебаться так сильно, — признался он, его приглушённый голос звучал оттуда, где его лицо было прижато к свитеру Уилбура. — Мы- мы думали, что мы втроём будем против всего мира. Я никогда не думал, что они исключат меня из этого. — Я знаю, что тебе больно, — прошептал Уилбур, пытаясь аккуратно распутать колтун в волосах Томми. — Но утраченное доверие можно восстановить. Это займёт какое-то время, но, когда речь идёт о семье, можно всегда попытаться склеить то, что было разрушено. Томми кивнул в плечо Уилбура. Ему нужно было поверить в это. Что между ним и единственными двумя людьми, что он считал семьёй, не всё потеряно. Что всё наладится. В ту ночь Томми спал беспокойно. Хоть и новая кровать была более чем удобной, в ней было слишком одиноко без Таббо или Ранбу под боком. Он крутился и ворочался, пока простыни не посерели от утреннего света. Томми думал о том, чувствовали ли Таббо и Ранбу то же самое. Вместе с поднимающимся солнцем в небе скука Томми увеличивалась в том же темпе. Хоть и до его обычного времени пробуждения оставались часы, учитывая его бессонницу, смысла оставаться в постели не было. Томми прокрался из гостевой комнаты, следя за своими шагами, чтобы не разбудить Уилбура в соседней комнате. Затем он спустился по лестнице так тихо, как было возможно, вздохнув с облегчением, когда он наконец достиг первого этажа. Он прошаркал на кухню с полузакрытыми глазами, пытаясь вспомнить, говорил ли вообще Уилбур, как работает эта чёртова кофемашина. Оказалось, что ему не нужно было вспоминать. — Привет, приятель, а ты рано. Томми подпрыгнул от голоса и сразу же расслабился, когда он встретился со светло-голубым взглядом Фила. — Бля, ты напугал меня, — пробормотал Томми, обхватив себя руками и оперевшись на столешницу. Одежда, которую дал Уилбур на ночь, на самом деле была слишком большой. Синяя кофта на Томми скрывала его руки, когда он не закатывал рукава, и его ноги были полностью поглощены тканью штанов. Всё равно одежда была мягкой, и когда он скрещивал руки на груди, ему было невероятно тепло. — Прости, обычно только я не сплю в такой час,— сказал ему Фил, виновато улыбнувшись. — Хочешь кофе? Только что сварил. Слава, блять, богу. — Да, пожалуйста, — Томми сразу же ответил. Видимо, он звучал отчаянно, потому что Фил хохотнул. — Мне не стоит удивляться, что ты выглядишь, будто умрёшь без кофеина, раз ты работаешь в кофейне, — сказал он, взяв кружку из шкафчика, прежде чем налить туда напиток из кофеварки. От кружки исходил пар, и Фил пододвинул её в сторону Томми. — Ты пьёшь со сливками и сахаром? — Со всем сразу. Пару минут спустя Томми сидел за кухонной стойкой с кружкой кофе в руке. Фил облокачивался на стойку с другой стороны, попивая свой напиток и изредка поглядывая в окно над раковиной. Снаружи виднелись оттенки оранжевого и розового, проходящие по всему небу. — Знаешь, Уил очень рад, что ты попросил остаться у нас, — ни с того ни с сего сказал Фил после пары минут молчания. Томми моргнул: — О чём это ты? — Он просто был рад, что ты подумал позвонить ему, когда тебе нужен был кто-то рядом. Такой уж он размазня, — посмеялся старший. — Знаю, что так не кажется, но иногда он может быть довольно неуверенным о своих отношениях с людьми. Примерно поэтому он такая липучка. Это его успокаивает. Уилбур? Неуверенный? Казалось, что эти мысли не могли существовать в голове Томми одновременно. Уилбур был противоположностью неуверенности. Он мог разговаривать с людьми так просто, он даже смог заговорить Томми из отношений, основанных на болтовне и подтрунивании, в настоящую дружбу. — Серьёзно? — Да, серьёзно. — Он поставил кружку и улыбнулся Томми. — Просто решил, что тебе стоит это знать. Если он когда-либо станет вести себя обиженно или будет выглядеть напряжённым, просто напомни ему, что он важен для тебя. Это сильно ему помогает. Ох. Фил рассказал это ему, потому что хотел помочь Томми быть лучшим другом для Уилбура. Это можно было понять, и Томми был удивительно благодарен за это. — Ладно, наверное, я понял, — пробормотал Томми, сделав очередной глоток кофе. — Спасибо. — Ты хороший малый, Томми, — сказал Фил, его серьга с изумрудом блестела на солнце, отражая луч света из окна. — Но если тебе нужен перерыв от приставучести Уила, я всегда буду рад тебе в моём офисе. Знаю, что мы не разговаривали столько, сколько ты говорил с Уилом и Техно, но я бы хотел думать, что со мной не так уж и плохо проводить время. Уставившись в смешивающиеся цвета оттенка миндаля в кружке, Томми пытался игнорировать комок в горле. Фил вёл себя так по-доброму. Уилбур уже был таким заботливым по отношению к нему. Эта семья… они хорошие люди. Что бы они подумали, если бы они знали, что Томми спасал жизни убийцам? Согласились бы они с тем, что даже злодеи заслуживали медицинского вмешательства? Или они бы среагировали как Таббо и Ранбу, видя мир в чёрно-белых тонах? Томми хотел думать, что они бы согласились с первым вариантом. Но после ситуации с Таббо и Ранбу он не доверял своему суждению о том, что могли подумать люди. — Спасибо, — тихо произнёс Томми. Хоть он и не был уверен, что он мог бы набраться достаточно храбрости, чтобы постучать в дверь Филу, но он всё равно был благодарен за предложение. Остаток утра прошёл в приятном умиротворении. Фил приготовил панкейки на завтрак, добавив лишнюю кучу шоколадной крошки для Томми. Пока Томми находился в процессе поедания второго панкейка, Техно зашёл на кухню, выглядя так, будто проснулся несколько часов назад. Для сравнения, когда Томми доедал четвёртый панкейк, Уилбур прошаркал к ним, выглядя так, будто он только что вышел со съёмочной площадки фильма про зомби. Оказалось, что Уилбур не мог функционировать по утрам без кофеина, и теперь Томми начал понимать, почему тот заказывал столько порций эспрессо в своих латте. Разговор за завтраком был лёгким: никто не спрашивал, почему Томми тут находился. Видимо, Уилбур попросил Фила и Техно не расспрашивать Томми, и, хоть он был благодарен за это, всё равно было немного раздражающе чувствовать себя так, что с ним обращаются, будто он сделан из стекла. Впрочем, он и был сделан из стекла, разве нет? Как минимум сейчас. Всё ощущалось таким жёстким после вчерашнего. Томми не мог не проверять свой телефон каждые пару минут ради малой вероятности, что один из его соседей пытался написать ему, хоть это и не произошло. После завтрака Уилбур потащил Томми в гостиную, и они кучей-малой рухнули на диван. Уилбур включил очередной анимационный фильм, но на этот раз он был про ведьмочку-подростка, которой пришлось жить одной целый год. Там была часть, где девочка больше не могла колдовать, пока она не перестала давить на себя и не провела время с людьми, которым она была важна, и затем её магия вернулась. Посмотрел ли Томми искоса на Уилбура, когда началась эта часть? Да. Знал ли об этом Уилбур? Нет. Но у Томми не было ни малейшего сомнения, что ублюдок знал, какой фильм он выбрал. Хоть он и не совсем подходил к его ситуации, было довольно похоже, что Томми всё равно понял посыл. День просочился сквозь пальцы, как песчинки в песочных часах. Они с Уилбуром мало говорили, иногда комментируя то, что смотрели. Если честно, было здорово провести день отдыхая на диване, отпуская все тревоги в свободное плавание, а не оставляя их гноиться на передовой его мыслей. Однако Томми всё равно надо было работать. Когда пришло время уходить на смену, Уилбур вернул его вещи (видимо, Фил постирал их) и предложил подвезти его до кафе. — Не думаю, что хочу ещё раз приблизиться к смерти с тобой за рулём, — дразнился Томми, свалив в кучу пижаму Уилбура на гостевую кровать, переодевшись в свои вещи. — Да ладно, было не так плохо! — возразил Уилбур. Томми приподнял бровь: — Ты наехал где-то на три кочки. Я, честно, удивлён, что у нас не лопнула шина. — Господи, не драматизируй. Ты звучишь прямо как Техно, — хмыкнул Уилбур, надув губы. — Потому что мы оба знаем, что ты нихуя не умеешь водить, — парировал Томми, улыбаясь. — Но серьёзно, не надо. Я могу поехать на метро без проблем. Уилбур вздохнул: — Ладно. Если ты уверен, что тебе так удобно. — Я не ребёнок, Уилбур. Я могу поехать на метро самостоятельно, — сказал Томми без следа агрессии в голосе. — Кроме того, ты сделал достаточно, чтобы помочь мне. После этих слов Уилбур нахмурился: — Томс, я счастлив, что ты пришёл, и я был очень рад, что ты подумал первым делом позвонить мне. Не думай, что я делаю тебе одолжение или типа того. Я хочу помочь. Прикусив губу, Томми посмотрел на пол. Конечно, Уилбур, наверное, говорил правду, но Томми не мог не чувствовать себя обузой. Уилбур забрал его с кафе посреди ночи, приготовил ему ужин, дал ему вещи и потратил весь следующий день с ним, потому что он был расстроен. Даже если Уилбур так не думал, он всё равно делал Томми большое одолжение, а Томми не хотел волновать его больше, чем он уже его побеспокоил. — Мне уже правда пора, — сказал Томми вместо того, чтобы ответить на слова Уилбура. — Но спасибо, Уил. За всё. Уилбур выглядел так, будто он хотел поспорить, но Томми шагнул вперёд, чтобы обнять его, быстрее, чем у того выдался шанс. Уилбур немедленно обнял его в ответ, крепко его сжав, уменьшая боль в груди Томми. — Скоро увидимся, ладно? — сказал Уилбур, с надеждой улыбаясь ему. — Да, звучит неплохо, — ответил Томми, слабо улыбнувшись обратно Уилу. Вернуться обратно в Истсайд на метро на самом деле было не так сложно, так что он смог вовремя заступить на смену. Рядом с домом Сутов была станция, и несмотря на духоту обеденной давки и трудность продохнуть, поездка вышла относительно мирной. Возвращение в привычную рутину вечерней смены утешало Томми. Он мог отключить свою голову и не думать, что ждало его дома, когда он вернётся туда после закрытия кофейни. Вместо этого он мог просто сконцентрироваться на перемолке бобов и заварке чая. Уилбур не заглянул к нему этим вечером, что можно было понять, учитывая, что Томми до этого провёл с ним целый день. Но всё равно он замечал за собой, что он подпрыгивал каждый раз, когда дверь оповещала о прибытии нового покупателя. Его сердце пропускало удар, пока он гадал, кого он увидит в дверях. Таббо и Ранбу до этого бывали в кафе, но это было редким событием. Томми не думал, что кто-то из них объявится во время его смены, но он не мог успокоить свои нервы: глаза скользили по окнам кафе, пытаясь выглядеть проблеск осветлённых или чёрно-белых волос. С наступлением вечера темп работы замедлился, а Томми смотрел в телефон всё чаще и чаще. Он не был уверен, хотел ли он, чтобы соседи написали ему, или он презирал эту мысль. Как сильно бы он не ненавидел эту игру в ожидание, думая о том, как пройдёт их разговор, ему также было жутко страшно от того, что в этом случае ему на самом деле скажут. У него не было ни малейшего понятия, придут ли они к взаимопониманию, или это всё снова перейдёт в соревнование по крику. По правде говоря, Томми не был уверен, был ли он хотя бы готов подумать о том, чтобы простить их. Даже если бы они и извинились, что было бы вряд ли, по его мнению, он бы не принял это сразу же. Кроме того, он сам не был готов извиняться. Хоть он и знал, что ему не надо было врать своим друзьям, он также не был абсолютно не прав, и у него были хорошие причины для своих действий. Если Таббо и Ранбу ожидали от него извинений, то, что ж, им придётся подождать подольше. Его смена подошла к концу безо всяких проблем, и ужас, который засел внутри Томми, с каждым проходящим часом душил его всё сильнее. Ему нельзя было ещё дольше откладывать. Ему нужно было пойти домой. Возможно, он проделывал рутинные процедуры закрытия немного дольше обычного, но никто не мог этого доказать. И возможно, когда он пошёл домой, то волочил ноги по земле немного больше обычного, но рядом не было никого, кто бы уличил его в этом. Ночной воздух охлаждал его покрасневшие щёки; он глубоко дышал, пытаясь успокоить своё учащённое сердцебиение, когда он подходил всё ближе и ближе к своему дому. Тревога порхала в его животе, и, когда он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, по его носу ударил запах горелой резины с дороги. Ох уж эта городская жизнь. Томми прошёл почти половину пути до дома, когда пронзительный сигнал тревоги прозвенел с его телефона. С почти выпрыгнувшем из груди сердцем Томми остановился как вкопанный и вытащил из кармана телефон, чтобы посмотреть, что происходит. На его экране светилось оповещение о чрезвычайной ситуации, и, когда Томми прочитал его содержание, у него пересохло во рту. Предупреждение об опасности: Герои Дрим, Пламя и Ревайнд в настоящее время разбираются с Сайреном, Блэйдом и Немесис в Складском районе Саут-бэй. Избегайте этого места при возможности. Ожидается сопутствующий ущерб. Под предупреждением находилась кнопка, показывающая живую съёмку с событий – Томми нажал на неё сразу же. У его телефона ушла секунда, чтобы загрузить видео, и как только оно загрузилось, его глаза полезли на лоб. Новостной вертолёт, видимо, кружился над крышей склада, где шесть силуэтов были вовлечены в разные битвы. Блэйд дрался с Дримом: злодей мастерски совпадал с выпадами трёх парящих мечей, которые Дрим использовал для атаки. Сайрен сражался с Ревайндом: манипулирующий временем герой уклонялся от каждой атаки, которую пытался совершить Сайрен, и закрывал свои уши прежде, чем Сайрен успевал сказать хотя бы слово своего заговора. Вместе с ними была Немесис. На крыше она прижала Пламя к чему-то, напоминающему водонапорную башню, но она не прижимала его физически. Было ясно, что он не мог пошевелиться, но Немесис стояла на расстоянии нескольких метров, как когда она управляла водой. Немесис подняла одну руку, и рука Пламя поднялась. Затем она подняла другую руку, и вторая рука Пламя тоже поднялась. Желчь поднималась по горлу Томми, когда он думал, что это напоминало куклу, которую дёргают за невидимые ниточки. Она опять манипулировала кровью. Охуеть. Казалось, что Ревайнд понял, что происходило, потому что он пытался добежать до края крыши, где были Немесис и Пламя. Но он не успел сделать и двух шагов, когда Сайрен повалил его на землю, и они начали бороться, чтобы прижать друг друга к земле. Казалось, что Немесис даже не заметила попытки нападения. Её ледяной взгляд был сфокусирован на Пламени, и, когда она снова подняла свою руку, Томми заметил, что её рука начала скручиваться, будто бы она сжималась вокруг горла. Пламя закашлял, пытаясь взяться за горло, но он не мог пошевелить руками. Немесис не вздрогнула: её рука сжималась сильнее и сильнее, пока она (вероятно) сдавливала приток крови у его шеи. Немесис была так сконцентрирована на Пламени, что она не заметила Дрима, пока не было слишком поздно. Томми, ужаснувшись, испустил хрип, когда Дрим повалил её со стороны, впечатав её в стену с такой силой, что от неё осталась вмятина в кирпиче. Пламя рухнул на землю без сознания, и, когда камера повернулась обратно к Дриму, можно было увидеть, что теперь он прижимал Немесис к стене своими силами, а затем- Видео с камеры выключилось. Экран стал чёрным, пока он не переключился на репортёра, извинившийся и сказавший, что их новостную команду предупредили покинуть зону в связи с опасностью, которая помешает им снимать далее. Ну и чушь, нахуй. Геройский Комитет был не против, чтобы все наблюдали за тем, как Немесис атакует Пламя, но как только Дрим захотел свести с ней счёты, они внезапно передумали. В любом случае Томми знал, что ему нужно было добраться до кафе как можно скорее. Пока он бежал обратно, удары рюкзака по его спине гулом раздавались с каждым шагом. Сердце раздавалось в его ушах, и единственной повторяющейся в его голове мыслью было постоянное «нужно помочь Немесис нужно помочь Немесис нужно- Его ноги горели к тому времени, когда он проскользил к дверям кафе. Дрожащим руками он отпер замок, забежав внутрь и практически перепрыгнув прилавок, чтобы добраться до подсобки. Бросив рюкзак на пол, Томми бегал по комнате, устраивая свою лечебную зону. Полотенца на полу, рядом открытая аптечка, уже вытащенная из неё марля в случае сильного кровотечения – Томми подготовил всё, о чём он только мог подумать. В его кармане раздался звонок, и Томми ответил на него, даже не посмотрев на имя. — Томми, нам нужно- — Я видел новости, я уже на месте, — сказал Томми, перебивая Сайрена. — Как далеко вы? — Мы уже тут. Именно тогда по двери раздался резкий стук. Положив трубку, Томми распахнул дверь, почти что попятившись при встретившем его виде. Сайрен и Блэйд казались относительно в порядке, за исключением пары прорех в их одежде. Но Немесис… Блэйд нёс её. Выглядело так, будто она была без сознания, свернувшись у груди Блэйда. Её волосы цвета сахарной ваты были липкими из-за крови, а её рот был открыт, пока её руки безвольно висели по бокам. Это был такой сильный контраст: в новостях её губы были сжаты в решительную полоску, а невероятная ярость омрачала её глаза. Блять. Ладно. Не времени на панику, это он здесь целитель. — Положите её сюда, — сказал Томми, сразу же переходя в концентрированный режим и показывая на полотенца. — Что конкретно случилось? Новости обрубились, как только Дрим пригвоздил её к стене. — Этот ёбанный ублюдок впечатывал её в стену столько раз, сколько мог, пока Блэйд не схватил его, — рассказывал Сайрен с презрительной усмешкой, искривляющим его губы, смотря на то, как Блэйд укладывал Немесис на полотенца с поражающей нежностью. — У неё течёт много крови из головы, — сказал Блэйд, перевернув Немесис, чтобы она лежала на боку. — Твои целительные силы работают на травмах головы? — Не буду врать, я без понятия, — ответил Томми, упав на колени рядом с Немесис и пробуя одной рукой найти травму под её волосами. — Мне никогда не приходилось лечить травмы головы, так что, наверное, мы узнаем вместе. Да, из её черепа текло много крови. Хоть это и было трудно заметить из-за мешающихся волос и крови, Томми был довольно уверен, что он видел трещину в кости, и ему пришлось сжать челюсть, чтобы сдержать тошноту, подступающую к его горлу. Пока он двигал её головой, чтобы найти куда можно положить руки, он заметил небольшой чёрный динамик в её ухе, из которого было едва слышно исходящий голос. Томми взял наушник и засунул его в ухо, тут же морщась, услышав крик. — Алло! Ники! Ты здесь?! Ты слышишь меня?! Это был Танатос. Томми помнил, как Немесис упоминала, что он собирался быть вне игры какое-то время, чтобы до конца восстановиться, но он понял, что тот прослушивал весь поединок. Томми был так сконцентрирован на Немесис, что даже не услышал имени, которое произнёс Танатос. — Танатос? — заговорил Томми в наушник. — Это Томми. Крик прекратился, и за ним скоро последовал глубоких вздох облегчения. — О слава богу! — воскликнул Танатос. — Господи, блять, боже, Немесис не отвечала мне, и я был без понятия, что, нахуй, происходило. Она в порядке? — Она пока без сознания, но я сейчас буду лечить её, — объяснил Томми, отодвинув больше волос, чтобы получить четкое представление о ране. Тем временем, Сайрен и Блэйд расположились с двух сторон от Немесис: они оба поджимали губы от тревоги. — Но я никогда не лечил травмы головы ранее, так что я не уверен, как всё пройдёт. — Ну, будет лучше чем ничего, да? — спросил Танатос, несмотря на дрожащий голос. — Просто, эм, просто сделай это. Не трать больше времени. — Хорошо, понял, — Томми кивнул. Он посмотрел на рану, пытаясь понять, куда поставить пальцы, чтобы удержать всё на месте. Затем, как можно осторожнее, он закрыл глаза и позволил энергии сочиться из него. Он сразу же был встречен ударной волной головокружения. Стиснув зубы, он пытался не обращать на неё внимание и продолжать выпускать тепло из своих рук. С каждой секундой головная боль ударяла в своём привычном ритме. Голова начала кружиться, и тошнота подходила к горлу. Блять, когда он лечил Айсберга, было не так плохо, но было очень паршиво. Наконец, когда Томми почувствовал, как его начало клонить в сторону, он убрал руки. Он отпрянул от Немесис, глубоко дыша и качаясь из стороны в сторону. По его лбу тёк пот, пока он пытался восстановить равновесие. Рука, обхватившая его плечи, поймала его: — Я держу, — тихо произнёс Сайрен, и Томми закрыл глаза, оперевшись на него. В его ушах звенело, и у Томми возникло желание добежать до раковины и вырвать, как было в тот раз, когда он лечил Айсберга. Но всё равно он заставил себя сидеть смирно. Танатос в ухе молчал, давая Томми время оправиться. Наконец, после пары мгновений, Томми снова мог открыть свои глаза. Его всё равно пиздец тошнило, с затылка рекой тёк пот, но всё вокруг перестало кружиться так сильно, как прежде. Взглянув на Немесис, он заметил, что трещина в её черепе полностью сгладилась. Остались шрамы, но в основном казалось, что она была вылечена. Но тем не менее… глаза Немесис оставались закрытыми. — Что происходит? — спросил Танатос, когда Томми утих. — Она уже очнулась? — Я-эм, её травма вылечена, — пробормотал Томми, моргая, чтобы сфокусироваться на лице Немесис. — Но она не приходит в себя. — Какого- почему она не приходит в себя?! — Не знаю, — признался Томми, тревога сдавливала всё его существо, когда он смотрел на спящее лицо Немесис. — Она дышит, но она не открывает глаза. — Нужно попробовать разбудить её, если у неё сотрясение, — сказал Блэйд, потянувшись к её плечу, чтобы положить на него руку. — Немесис, тебе нужно очнуться. Я знаю, что ты, наверное, чувствуешь себя ужасно, но ты не можешь спать сейчас. Немесис не отреагировала. — Немесис? — пытался Томми, сжав её руку. — Ты нас слышишь? — Немесис, очнись, — пытался Сайрен, его голос раздавался эхом от заговора. Нет ответа. — Блять, она точно без сознания, потому что, если бы она это услышала, она бы очнулась, — сказал Сайрен, отпустив плечи Томми. — Томми, Томми, что происходит? — спросил Танатос, теперь его голосом овладевала паника. — Ну же, держи меня в курсе! Она уже очнулась? Ники очнулась? Томми нахмурился: — Ники? — спросил он, из-за чего головы Сайрена и Блэйда метнулись в его сторону. Это же имя Танатос произнёс пару минут назад, когда Томми впервые надел наушник. На другом конце повисла тишина. — Да ёбанный в рот, — пробормотал Танатос. — Похуй, мы доверяем тебе. Её зовут Ники. Может, если ты скажешь её имя, это поможет разбудить её. От этого сердце Томми пропустило удар. Танатос только что сказал Томми имя Немесис. Он знал имя Немесис. Охуеть. Пока что никто из злодеев не рассказывал Томми любую идентифицирующую информацию о себе, несмотря на то, как часто они повторяли, что доверяют ему. Томми был не против, он знал, что в основном это было для его защиты, а не для защиты их самих. Но всё равно то, что Танатос сказал, что он был не против, что он знал имя Немесис, потому что они доверяли ему… что ж, что-то тёплое расцвело в его груди. В любом случае сейчас было неподходящее время, чтобы концентрироваться на этом. — Ники? — пытался Томми, его язык спотыкался о новое имя. — Ники, ты слышишь нас? Какое-то время по-прежнему ничего не было. А затем под её веками было движение, и Томми почти что запрыгал от радости. — Да, Ники! Давай! Ты сможешь, тебе нужно очнуться, — поддерживал Томми, снова сжимая её руку. — Ники, давай, вернись к нам, — сказал Блэйд, его рука всё ещё лежала на её плече. Появилось больше движения, и Томми повернулся к Сайрену, посмотрев на него с надеждой. — Ники, очнись, — приказал Сайрен. И именно так глаза Немесис распахнулись. Ахнув, она резко поднялась, прошипев от боли и взявшись за голову. Блэйд тут же придержал её рукой, и она опёрлась на неё, не задумываясь. — Ёбанный в рот, — она воскликнула, закрыв глаза и держась за голову. — Почему моя голова болит так, будто по ней ударили молотком? — Это был Дрим. Он схватил тебя, когда ты дралась с Пламенем, — объяснил Сайрен. — Блять, эм, мне кажется, я помню, — пробормотала Немесис. Затем она поморщилась. — Да, точно. Ебать, как же больно. — Это она?! — спросил Танатос в ухе Томми. — Да, это она, — сказал Томми, приковывая внимание Немесис к нему. Немесис поморгала пару раз, будто бы ей было трудно сфокусироваться: — Томми? Ты вылечил меня? — Да, — Томми кивнул, игнорируя очередной прилив тошноты после сделанного движения. — Я также говорил с Танатосом. Вот, наверное, тебе стоит успокоить его, — сказал он, вытащив наушник и передав его обратно. Глаза Немесис раскрылись при упоминании её партнёра, и она надела наушник почти что яростно: — Танатос? Ты тут? — Она замолчала, слушая что бы там он ни говорил, и затем на её лице расцвела облегчённая улыбка. — Боже, извини, что так сильно тебя перепугала. — Она тихо посмеялась. — Да, обещаю, что больше не буду делать ничего такого же глупого. — Очередная пауза, и затем она распахнула глаза. — Подожди, ты сказал ему моё имя? Томми отшатнулся, когда Немесис резко повернулась в его сторону, учитывая, что после этого она поморщилась. К его удивлению, в её глазах не было ни капли злости. Больше всего она просто выглядела растерянной. — Ты знаешь моё имя? — она осторожно спросила. — Эм, да, извини, Ники, — тихо ответил Томми, обняв себя обеими руками. — Конечно же, я не собираюсь ничего говорить или рассказывать кому-либо- — Не волнуйся об этом, — произнесла Немесис, качая головой. — Я доверяю тебе, Томми. В конце концов, ты спас мою жизнь. Томми покраснел от того, как искренне она звучала, и его щёки горели только ярче, когда она накрыла его руку своей. — Серьёзно, я не вижу проблемы в том, что ты знаешь моё имя. Я доверяю тебе, — тихо сказала она. — И спасибо, что спас меня. — Вам правда не нужно благодарить меня каждый раз, — пробубнил Томми, съёжившись. — Но мы хотим, чтобы ты знал, как мы благодарны, — объяснила Немесис. Затем она замолчала, поднеся руку к наушнику. — Танатос тоже говорит спасибо. — Как я и сказал, я просто выполняю свою работу, — Томми пожал плечами. Немесис улыбнулась ему, сжав его руку в последний раз, прежде чем убрать её, и посмотрела на Блэйда: — Блэйд, как ты думаешь, ты можешь помочь мне добраться до дома? У меня до сих пор кружится голова. — Да, конечно,— ответил Блэйд, пыхтя, когда он поднялся на ноги. Он нагнулся и быстро снова поднял Немесис на руки, не показывая ни одного признака, что ему тяжело, и кивнул Сайрену и Томми. — Увидимся позже. — Пока, Блэйд, пока, Немесис, — помахал рукой Томми. Немесис помахала ему на прощание, и Томми наблюдал за тем, как легко Блэйд перенёс Немесис на одну руку, чтобы открыть дверь в переулок. Затем они оба исчезли в темноте, и дверь захлопнулась за ними. Как только они ушли, усталость Томми вернулась с полной силой. Он сидел, сгорбившись, с раскалывающейся головой, пока тошнота требовала его внимания в очередной раз. Видимо, сегодняшняя ночь будет ночью реабилитации. — Мне нужно убраться, — пробормотал Томми, взглянув на Сайрена, прежде чем подняться на ноги. Или пытался подняться на ноги. Как только он попытался встать, всё вокруг начало кружиться, и он понял, что он сильно склоняется в сторону. Через секунду Сайрен обхватил Томми руками, чтобы держать его прямо. Томми оперся о грудь Сайрена, сделав пару глубоких вдохов, пытаясь сдержать тошноту. — Ты в порядке? — беспокойно спросил Сайрен. — Я… я в порядке, — выдавил Томми. — Мне просто нужно, эм-, — Затем последовал ещё один приступ в его горле, и внезапно Томми заковылял к раковине. Как и Немесис в прошлый раз, Сайрен нежно потирал его спину, пока его тошнило в раковину. Когда он выплёвывал последние кусочки, Сайрен подал ему стакан воды, который он выпил с жаждой человека, скитавшегося в пустыне. Как только он закончил, Томми оперся на край раковины и страдальчески заскулил: — Ненавижу, когда так происходит, — пробормотал он с закрытыми глазами. — Такое часто случается? Что тебя рвёт после лечения? — спросил Сайрен. Томми покачал головой: — Нет, в основном только после серьёзных ранений. Или, как в случае Немесис, думаю, что это было из-за травмы головы. У меня закружилась голова, что переебало мой живот. — Он начал замечать, что в зависимости от травмы, побочные эффекты его лечения могут слегка отличаться. Как с ожогами Айсберга руки Томми болезненно горели. А из-за сломанной кости Джестера у Томми всё болело. Теперь казалось, что из-за травмы головы Немесис у Томми будет кружиться голова весь следующий день или около того. Сайрен кивнул: — Тогда я провожу тебя до дома. Томми замер от упоминания дома. Он не мог вернуться домой в таком виде. Едва способный ходить, уставший до невозможности и на грани того, чтобы вырвать? Таббо и Ранбу абсолютно точно бы знали, что он сделал, и у него вообще не было сил, чтобы попробовать прийти к согласию в этом разговоре, даже учитывая, что он знал, что не стоит её откладывать. На самом деле из-за самой мысли возвращения домой и продолжения той ссоры в данный момент Томми хотел плакать. Он чувствовал себя дерьмово, и единственное, что он хотел – это свернуться в калачик в горе одеял и не высовывать оттуда голову до самого утра. — Я-я не могу пойти домой, — запинался Томми, быстро моргая, потому что усталость начинала путать его мысли. — Мои соседи, мы поссорились и я не- я не могу находиться с ними сейчас. Не в этом виде. — Эй-эй, спокойно, — сказал Сайрен мягким голосом. — Не волнуйся, ты не обязан идти туда, если не хочешь. Но я хочу убедиться, что ты в безопасном месте, с людьми, которым ты доверяешь, которые позаботятся о тебе. У тебя есть такое место, куда я могу тебя отвести? Томми сжал челюсть, когда в его голове появилось лицо Уилбура. Он уже достаточно воспользовался его добротой только за последние двадцать четыре часа, ему была ненавистна мысль о возвращении к нему, в этот раз безумно ослабевшим и просящим помощи. Но он доверял Уилбуру. Он знал, что парень не будет задавать вопросов, на которые он не мог ответить, и Томми также знал, что там он был в безопасности. В безопасности, с горячим шоколадом и тёплыми свитерами, и рукой Уилбура на его плечах. — У меня… у меня есть место, куда я могу пойти, — прошептал Томми, уставившись на свои руки. — Где это? Там будут те, кто о тебе позаботится? — спросил Сайрен, стискивая его плечо. Томми кивнул: — Его зовут Уилбур. Но я ночевал у него вчера, и мне будет неудобно просить его снова остаться у него, особенно сейчас, когда мне плохо и вся хуйня. Сайрен замолчал, и Томми поднял голову, что увидеть, что злодей странно на него смотрел. Но затем мгновение прошло так же быстро, как и появилось, и Сайрен покачал головой, прежде чем снова заговорить. — Я сомневаюсь, что, эм, Уилбур будет против, что ты снова останешься у него. Особенно если тебе плохо, — утешал Сайрен. — Ты доверяешь ему? Он, эм, хорошо к тебе относится? Хотя бы это был лёгкий вопрос: — Да, я доверяю ему. Он один из моих лучших друзей. — Он улыбнулся себе на мгновение. — Не думаю, что он возразит, если я попрошу снова остаться с ним, он пиздец какой добрый для этого. Я просто не хочу снова пользоваться им. — Томми, я сомневаюсь, что он считает, что ты им пользуешься, — сказал Сайрен. — На деле он, скорее всего, рад, что ты доверяешь ему достаточно, чтобы прийти к нему. Томми вспомнил сегодняшнее утро, когда Фил сказал, что Уилбур был очень рад, что Томми пришёл на ночёвку. Уилбуру нужно было это подтверждение, что Томми доверял ему, что Томми знал, что он мог обратиться к Уилбуру, если ему понадобится помощь. Плюс, не то чтобы сегодня он мог вернуться в квартиру, и других вариантов кроме Уилбура не было. — Ладно, — Томми наконец согласился после пары мгновений. — Я пойду к нему. Сайрен просиял: — Хорошо. Давай я уберусь тут вместо тебя, и потом мы можем идти. Томми нахмурился: — Подожди, я сам могу убраться! — Цыц, ребёнок, тебе нужен отдых, так что просто садись и жди. Хоть и Томми не нравилось, когда им помыкают, как ребёнком, но ему нужно было признаться, что стоять было уже достаточно сложно. Мысль о перемещении по подсобке для уборки полотенец и марли звучала невероятно выматывающей. Так что, нахмурившись, Томми наблюдал за тем, как Сайрен убирал полотенца туда, куда указывал Томми, и выкидывал кровавую марлю, спрятав её под остальной мусор в корзине. Затем он протёр пол, что обычно делал Томми, чтобы точно не пропустив никаких пятен крови, ни разу не пожаловавшись. Потом они отправились в путь. Когда руки Томми тряслись слишком сильно, чтобы запереть дверь, Сайрен запер её за него. Сначала Томми пытался пойти в сторону метро, но, споткнувшись несколько раз, Сайрен поднял его на руки, игнорируя бранные возражения Томми. В один момент Сайрен дал Томми красную бандану, чтобы прикрыть нижнюю часть лица просто в случае, если кто-нибудь решит сфотографировать появление местного суперзлодея. Маскировка была не лучшей, но она пойдёт на какое-то время. Поездка до Саут-бэй была на удивление спокойной, учитывая, что в вагоне суперзлодей держал на руках подростка, будто это была самая нормальная вещь в мире. В отличие от давнего происшествия в Макдональдсе, когда при виде Сайрена кассира и посетителей охватил страх, таким поздним вечером малочисленным пассажирам метро, как казалось, было абсолютно наплевать. Конечно, на них иногда косо смотрели, но никто не хотел испортить свою поездку домой, побеспокоив местного суперзлодея. Сидя в твёрдом пластиковом сидении вагона, Томми опирался на бок Сайрена, уткнувшись лицом в тёмный пиджак мужчины, чтобы попробовать отгородить себя от яркого люминесцентного света метро. Казалось, что Сайрен был не против этого, обернув руку вокруг его плеч, чтобы прижать его ближе и помочь спрятать его лицо ещё сильнее. Как только они вышли из вагона, Сайрен нёс его всю дорогу до ряда кирпичных домов, в которых жила семья Сутов. Однако прежде чем они добрались до дома, Сайрен поставил его на землю. — Дальше донести тебя я не могу, — сказал Сайрен голосом, пронизанным извинениями. — Мы не хотим рисковать тем, что Уилбур увидит нас вместе, да же? Томми немного оступился, когда очередная волна тошноты накрыла его, но быстро восстановил равновесие: — Не волнуйся, Мужик. Дальше я справлюсь. — Хорошо, — сказал Сайрен, ероша его волосы. — Помни, что я на связи, если понадоблюсь. Фыркнув, Томми легко шлёпнул Сайрена по руке: — Да-да, знаю. А теперь съёбывай обратно в своё злобное логово. Ухмыльнувшись Томми, Сайрен кивнул, прежде чем развернуться на каблуке и исчезнуть за углом. Томми подождал пару секунд, чтобы удостовериться, что твёрдо стоит на ногах, а потом повернулся и пошёл по тротуару, высматривая из номеров на домах номер, совпадающий с домом Сутов. К счастью, идти долго не пришлось. Томми, ковыляя, поднялся по ступенькам, уже чувствуя, как стыд обжигает его щёки, пока он успокаивал себя перед дверью. Блять. Несмотря на утешения Сайрена, ему всё равно было не по себе из-за такого скорого возращения. В глубине души он хотел развернуться прямо сейчас и сесть на поезд обратно в Истсайд. Может, он мог поспать в кафе. Он уверен, что Паффи будет не против- Нет. Томми вёл себя глупо. Уилбур бы, скорее всего, назвал его дураком, если бы знал, что Томми был так взвинчен по этому поводу. Ему надо было перестать смущаться и начать учиться, как просить помощи. Так что, стиснув зубы, Томми поднял руку и постучал в дверь. Какое-то время было тихо. Затем изнутри послышался грохот, за которым последовало громкое «БЛЯТЬ!», которое отдалённо звучало как Уилбур. Потом что-то опять прогремело, и Томми подумал, стоит ли спрашивать, всё ли было нормально. Но прежде чем Томми стал слишком обеспокоенным, распахнулась дверь, являя запыхавшегося Уилбура. На его голове был полнейший беспорядок, а его щёки были красными, будто бы он только что бежал. Но всё равно его глаза распахнулись, когда он увидел Томми. — Томми? Ты вернулся? — спросил он немного странным голосом. — Эм, да, — произнёс Томми, уставившись на ноги. — Т-то есть, если это тебе в тягость, я могу уйти, но я просто- Мне стало плохо на работе, и я как бы не хочу возвращаться домой, пока мне плохо, и- Томми перебили тёплые руки, обнимающие и притягивающие его ближе. Томми, дрожа, вздохнул, навалившись всем весом на Уилбура. Его кружащаяся голова закричала от облечения, что он снова имел кого-то, на кого можно было опереться. — Всё хорошо, Томс, — утешал Уилбур, положив руку на его затылок. — Тебе всегда тут рады. Ты можешь остаться на сколько нужно, вообще никаких проблем. — Я просто… я не хочу пользоваться тобой, — шёпотом признал Томми, приглушённый свитером Уилбура. — Ты не пользуешься мной, — убедил его Уилбур. — Мне нравится, что ты у нас гостишь. Серьёзно. Томми хотел верить ему. Правда хотел. — Тогда ладно, — пробормотал он в свитер Уилбура. Он чувствовал, как Уилбур улыбался ему в волосы: — Ладно, — повторил он. — А сейчас давай положим тебя где-нибудь, потому что ты опираешься на меня так, будто сейчас упадёшь в обморок. И внезапно Уилбур поднял его, несмотря на возражающее громкое хныканье Томми. — Я не ребёнок! Я могу ходить самостоятельно, — возражал он. Уилбур прокряхтел, переставляя свои руки на спине Томми: — Лучше не упади, пока я пытаюсь донести тебя до гостиной. Томми простонал, но знал, что Уилбур был прав. Он, скорее всего, упадёт, если он попробует ходить самостоятельно, учитывая, что его голова всё так же кружилась от каждого сделанного им шага. Так что вместо этого Томми уткнулся лицом в свитер Уилбура, пытаясь не концентрироваться на вызывающем головокружение чувстве, пока его несли в гостиную. Уилбур аккуратно положил его на диван, показывая на него пальцем, чтобы он лежал на месте, пока он побежал за чем-то. Хмыкнув, Томми снял обувь и вытянул ноги на подушки, закрыв глаза, чтобы скрыться от пронзительного света, исходящего от лампы в углу. Пару мгновений спустя Уилбур прокрался обратно в комнату. С него свисал тёплый плед, и, когда Томми открыл глаза, он увидел Уилбура, кладущего пару вещей на кофейном столике перед ним. — Если ты не чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы встать, можешь переодеться в это. Очередная моя пижама, — объяснил он. — Ну, ты хочешь чего-нибудь поесть или попить? О боже. Еда. От самой мысли о ней его тошнота резко усилилась, и он покачал головой. — Тошнит? — спросил Уилбур. Томми кивнул, и он потёр подбородок. — Тогда что насчёт чая? Чай с перечной мятой может помочь успокоить расстройство желудка, если ты думаешь, что это поможет? Хоть Томми и сильно хотел горячего шоколада, он знал, что пить пряный горячий шоколад, пока у него всё ещё сильно кружилась голова, было плохой идеей. Так что он ещё раз кивнул, и Уилбур радостно промычал, потрепав волосы Томми, прежде чем снова исчезнуть на кухне. Пока Уилбур был на кухне, Томми воспользовался возможностью заставить себя встать на ноги и побрести до ванной, чтобы переодеться в предложенную одежду. Он почти снова упал, и, возможно, ему приходилось хвататься за раковину пару раз, но он умудрился выстоять, прежде чем грудой рухнуть обратно на диван. Вскоре он снова расположился под пледом, а Уилбур вернулся с двумя дымящимися кружками. Он подал одну Томми, и, когда он понюхал чай, он был чрезвычайно мятным. — Я положил в него немного мёда для сладости, но если нужно положить побольше, дай мне знать, — сказал Уилбур, оперевшись на свою часть дивана, попивая чай. Томми нерешительно сделал глоток и выдохнул с облегчением, когда тепло достигло его языка. Несмотря на сильный мятный запах, вкус был даже не близко таким же сильным. Он был сладким с ноткой перечной мяты – тонкий, идеально выдержанный баланс. Хоть у него до сих пор кружилась голова, мята сразу же успокоила подступающую тошноту, и Томми выпил почти что половину кружки, прежде чем поставить её обратно на стол. Затем он откинулся на диван, уютно устроившись на подлокотнике, снова закрыв глаза. Держать их открытыми слишком сбивало с толку, и усталость до сих пор налегала на его кости. Но на диване было трудно удобно расположиться. Он менял своё положение пару раз, неспособный найти хорошую позу для сна. Затем он услышал, как Уилбур ворочался рядом с ним, и внезапно его притянули к тёплой груди, когда вокруг него обернулись руки. В таком сонном состоянии он сразу же потянулся к прикосновению, а Уилбур ворочался, пока они оба не вытянулись на диване, а голова Томми не лежала на его груди. Томми был опасно близко к тому, чтобы уснуть. Он был уставшим, с кружащейся головой, и на какое-то время чай успокоил его живот. Не говоря о том, что Уилбур был очень удобной подушкой. Но когда он начал засыпать, голос Уилбура вернул его к реальности. — Прости меня, — прошептал Уилбур, бездумно играясь с волосами Томми. Томми не открыл глаза, но всё равно нахмурился: — За что? Ты не сделал ничего плохого. — Уилбуру не нужно было ни за что извиняться. Если уж на то пошло, это Томми нужно было перед ним извиниться за то, что он объявился на его пороге без приглашения и ожидал, что Уилбур позаботится о нём. Уилбур вздохнул: — Но я сделал кое-что плохое, — он признался, тихо говоря. — Я кое-что скрываю от тебя. ...ещё больше секретов? В глубине души Томми не удивился. Казалось, что нынче у всех были свои секреты. Особенно у него. Хоть он и знал, что он должен быть расстроен, он также не рассказывал Уилбуре о его новой «подработке», и даже не планировал делать это. В отличие от Таббо и Ранбу, Уилбур не требовал раскрытия его секретов, так что Томми не требовал того же в ответ. И вместе с тем, он не знал Уилбура так же долго, как тех двоих. Их секреты сильно ранили его, потому что он думал, что они знали, что они могут доверять ему после всех лет, проведённых вместе. Несмотря на то, что Томми доверял Уилбуру, он не ожидал того же от него. Просто потому, что они знали друг друга пару месяцев. Так что Томми понял, что его не так волновали секреты Уилбура. — Я тоже от тебя кое-что скрываю, — признался Томми с до сих пор закрытыми глазами. — У всех есть секреты. — Да, но ты заслуживаешь это знать, а я не могу рассказать тебе, — сказал Уилбур, и Томми мог представить расстроенное выражение его лица. — Потому что было бы опасно, если бы я знал? — спросил Томми, заставив Уилбура напрячься. — Да, именно так, — признался Уилбур. Возможно, это было из-за его усталости или, возможно, он уже знал, что делать во время разговоров об опасных секретах. Но ответ Томми был простым. — По этой же причине я не могу рассказать мой секрет, — произнёс Томми. — Так что всё по-честному. — Но- — Всё нормально, Уилбур. Серьёзно, — сказал Томми, его язык заплетался всё сильнее, когда он был ближе к тому, чтобы заснуть. — А теперь перестань быть драматичным сучонком и дай мне поспать. Уилбур вздохнул: — Ладно, отдыхай, Томс. Утром Томми, скорее всего, будет думать гораздо больше о том, чем может быть секрет Уилбура и что он чувствовал по поводу того, что человек, которому он доверял, что-то скрывал от него. Но сейчас Томми позволил себе погрузиться в теплоту Уилбура и сладкий сон.