Poisonous Blood

      Когда всю площадь заволокло красным дымом, Нуар словно бы потерял самого себя, не понимая ни того, что произошло, ни того, почему все это время он завороженно смотрел на незнакомую героиню, что, протянув руку, легко сняла браслет с акумой со злодея, что даже не стал ей и противиться. Сначала он видел лишь ее очертания. Фигуру, которую возможно было разглядеть лишь с его превосходным зрением и чутьем, благодаря которым он без всяких проблем мог ориентироваться хоть в полной темноте без единого источника света.       Сейчас же ощущения были другими. Все вокруг расплывается, оставляя лишь четкий образ героини, кроме которого будто ничего и не существовало вовсе. Она идет к нему. Он понимает это, хочет взяться скорее за свой жезл, но сам не может даже поднять руку. Слегка шевелит пальцами, завороженно смотря на девушку, что зачем-то обняла его за шею.       Паника в груди, искреннее возмущение, желание как-то подколоть или пошутить, чтобы побыстрей отвадить от себя девушку, теряются и растворяются в тот же миг, когда она уверенно, словно не в первый раз, тянет его на себя. И целует в губы. Наплевав на то, что они не были знакомы. На то, что он ее совсем не знает. На то, что они даже не перебросились парой слов. На то, что у него уже есть возлюбленная.       А героиня оглаживает его щеки, продолжая целовать парня с такой нежностью и трепетом, с такой страстью и преданностью, словно для них это уже далеко не первый раз. И это было странно. Возможно, даже страннее, чем то, что это был первый поцелуй в его жизни. И то, что произошел он при таких обстоятельствах, с неизвестно кем, на площади, при людях… совсем не радовало парня, что прямо сейчас хотел только одного. Побыстрее вырваться. И это желание нарастало с каждой секундой, пока девушка не отстранилась от него сама.       И снова, он застывает в изумлении, не зная, как должен реагировать, когда смотрел в эти сверкающие алые глаза. Они блестели вовсе не из-за способности. Не из-за того, что героиня, кажется, одурманила полплощади и теперь, поддавшись некому безумному порыву, поцеловала его в губы. В ее глазах он видел боль и горечь. Желание заплакать. Но при этом она нежно улыбалась. И от такого образа, коего она старательно придерживалась, ему стало невероятно тошно. Героиня отпрянула как раз тогда, когда он снова, кажется, был властен над собой, и так игриво, даже чуть весело произнесла:       — Спасибо за первый поцелуй, милашка.       Поклонники срывались к нему едва ли не со всех улиц. На кольце было еще несколько подушечек, он понимал, что время есть, и Нуар мог уделить им внимание, как то делал обычно, но сейчас на то совершенно не было никакого желания. Все расспрашивали об одном и том же. Кто та незнакомка, что их связывает, какие отношения и не являются ли они парой влюбленных, скрывающихся за спиной Леди Баг? Супер-Кот был возмущен. Хотелось огрызнуться разом на две темы. Почему он должен скрывать от Леди свою любовь к другой, и с чего они все взяли, что их супергерой встречается с новой героиней?       Но куда больше безумных слухов, что окружили его персону буквально со всех сторон, его волновало лишь одно. Что, если они каким-то образом дойдут до Лилиан? О чем думала та чертова героиня, когда поцеловала его? И как он будет объясняться? Скажет, что находился под воздействием способности? Что он не мог даже шевелиться? Но шевелиться-то, он вроде, даже мог… точнее, злодей мог, когда Мышь об этом его попросила. То есть, все дело было лишь в этом? Но все же! Разве его девушка примет такое оправдание? Да он должен был сопротивляться что есть мочи! Собрать всю свою волю! А это…       — Л-Лилиан?.. — но голос его дрогнул, стоило увидеть девушку в одном из переулков, где совершенно не было людей и где он, так-то, собирался наконец-то снова стать собой и накормить Плагга. Только не успел, потому что пришлось подхватить возлюбленную, что держалась сейчас, казалось, на некой святой воле.       — Адриан… ты же Адриан? Прости, я… ничего не вижу, — Нуар замирает в полном ужасе, когда возлюбленная зовет его по имени. — Со мной все в порядке. Просто… позвони мэру с моего…       — Лилиан!

***

      Девушка не успевает по времени добраться до отеля. Кольцо пиликает, она кое-как спускается с крыши, понимая, что если не сделает это сейчас, то потом будет лишь хуже. После перевоплощения Лилиан не слышит даже свою мышь. Только бешено колотящееся сердце, перекрывающее напрочь все остальные звуки, от чего те казались приглушенными, далекими… такими, будто кто-то говорил из банки, и она никак не могла разобрать того, о чем они твердили.       «Держись», «Еще немного», «Ты ведь прекрасно знала, что так будет», «Да кому в этой жизни вообще приходится легко?» — мысли хаотично сменялись друг другом, заставляя двигаться вперед. Красная пелена перед глазами уже ни капли не пугала. А вот темнеющие участки по углам, которых становилось с каждой секундой больше, были проблемой. Лилиан достает из рюкзака телефон. Разблокирует, нажимает на список контактов и… мир вокруг просто потух.       — Л-Лилиан? — приглушенный голос от чего-то до жути напоминал лучшего друга. Что он забыл в этих переулках? Прятался от зверей? Не лучше ли было отсидеться в кафе или где-то ближе к главным улицам?       Лилиан чувствует, как он крепко обхватывает ее плечи. С одной стороны, ее это успокаивает. С другой — она валится с ног, понимая, что ей нужно было хотя бы сесть. Сесть, перевести дух, выпить воды… но вместо этого она просто продолжает его звать. Извиняется, понимая, насколько же ужасно, должно быть, сейчас просто выглядит. Пытается заверить в том, что на самом деле было далеко не так, и просит позвонить за нее.       Только открывает глаза она уже вовсе не на улице. Сначала, как показалось, то была кушетка. Знакомый белый свет, отвратительнейший запах лекарств и хлорки, грубые голоса, что размывались и слышались так приглушенно, будто бы из-под воды. Родители…       — Папа? — осознание приходит, можно сказать, моментально. С ужасом и жуткой неприязнью, будто именно этот человек был виновником всех ее проблем, включая эту. — Кто из вас додумался вызвать скорую? — уже не став спрашивать о том, что они забыли здесь вообще, Лилиан хмурится, плотно поджимая губы. Все не должно было дойти до больницы. Это был всего лишь обморок, всего лишь временное помутнение. А теперь с нее и анализы возьмут, и обследуют с ног до головы, и… не дай Боже обнаружат то, чего ей бы очень не хотелось.       — Твой друг, — приглушенно ответил мужчина все с тем же каменным лицом. Сейчас казалось, что даже если бы она умерла от рук какого-то злодея, то этот человек ни капли не поменялся бы в лице. Ровно, как и его жена, что, судя по всему, о чем-то говорила с директором больницы.       — Его здесь нет?       — Нет, — после ответа она шумно выдохнула, закрыв глаза, и подумала: «Спасибо и на этом». — Долго ты собираешься строить из себя обиженного ребенка и игнорировать то, что происходит?       — Мм… примерно столько, сколько ты игнорировал меня, — Лилиан сделала вид, будто прикидывая, до скольких лет это продолжалось. — А тут прямо приехал даже. Как же производство? Ты же не думаешь, что тебе спустят это с рук? Ты что? Без тебя же все просто развалится. Работа всей твоей жизни… — сарказм в ее голосе говорил о том, что девушке явно стало лучше. И прямо сейчас его взгляд потеплел, даже когда в лице он никак не изменился. Вот уж точно, каменная морда. Хоть бы нахмурился там, для приличия, или же отругал ее и заставил замолчать. Или сделал вид, что ему не плевать. Почему с какими-то подростками в школе он может улыбаться, а с ней — так это сразу ледяная глыба? Не пробьешь, не сломишь… — Забери меня.       — Домой?       — В отель, — моментально ответила она, снова хмурясь. — Вы обещали, что за эти два года я вас не увижу. Неужели, я прошу так много?..       — Тебе повезло, что в этой больнице есть мои знакомые.       — Скажи лучше, где у тебя их нет? — спокойно спросила Лилиан, чуть наклонив голову в бок. — Нет, не отвечай. Ты наверняка уже всех подкупил.       — Ну, с Агрестами ты справилась и без меня, — о, так папочка не смог завербовать Габриэля? Как чудесно. — Снова ушла в модели, делаешь успехи… — мужчина садится совсем рядом, но даже тогда малышка ерничает, легко пиная его своей коленкой. Безмолвное «Пошел вон» с ее стороны заставило его бы даже рассмеяться, но…       — Даже не думай. Знаю я, что ты мне скажешь. Наконец взялась за голову, нашла партнера своего уровня, пригласи его куда-нибудь с отцом… иди знаешь куда? — огрызнулась Лилиан, прекрасно зная своих родителей, что никогда бы не упустили шанс наладить с кем-либо связи. В особенности с таким человеком, как Габриэль Агрест. Известнейший модельер, к которому практически невозможно подобраться…       — Хоть бы намекнула, что узнала.       — Так вот, почему вдруг больница. Не получится через родственные связи, так решил взять шантажом? — презрительно осмотрев роскошную палату, девушка уже и не знала, куда только деться. Когда это закончится? — Ладно. Взамен на кое-какую информацию… ты же здесь все уладишь?       — Как и всегда, малышка, — бархатный, но такой спокойный голос, она слышала лишь в нескольких случаях. Когда отец говорил с потенциальными партнерами или пытался кого-то впечатлить и, к сожалению, когда давал Лилиан шанс заслужить его расположение.       — Он интроверт, безмерно любит свою семью, гордится сыном и… — сейчас он знал, что она снова выкинет что-то дерзкое, нахальное или же возможно даже мерзкое. В общем, то, о чем ему не сказал бы ни один нормальный человек. — Плевать хотел на лицемерный мусор и твой паршивый алкоголь. Габриэль неподкупен. Не притворяется кем-то другим и делает только то, что будет угодно ему самому. Твой бизнес не входит в список его интересов, — этого она знать точно не могла, но хотелось как-нибудь нагрубить, чтобы показать, что Лилиан не сдаст своего начальника ни при каких обстоятельствах.       — А я-то думал, что ты хоть немного повзрослела… — в голосе горе-отца впервые проявились усталые нотки, коих Лилиан ранее никогда не замечала. — На самом деле, я уже обо всем договорился. Пришлось задействовать…       — Плевать мне, что и кого ты там еще задействовал.       — Скажи, ты никогда не думала о том, что бы с тобой было, не окажись нас в Париже?       — До этого, — девушка окинула взглядом больничную койку. — До всего этого… довел меня именно ты. Признаю, я слишком перенервничала из-за твоего приезда. Когда планируешь смотаться?       — Должен был сегодня, — посмотрев на нее так, будто он не смог улететь лишь из-за нее, мужчина нахмурился, наблюдая за тем, как на лице его вечно недовольной дочери промелькнуло искреннее удивление. — Я ведь волновался за тебя, глупышка.       — Ты знаешь… — Лилиан снова замолчала. — Мэр мне ответил примерно так же. Что ты волнуешься, и все такое. Я слышала это ото всех, но… правда же ведь в том, что ты никогда не замечал меня. И у меня теперь есть несколько вопросов … — девушка хмурится. — Почему ты начал играть в отца только сейчас? Что тобой движет? Жалость? Или считаешь, что я могу тебе еще как-то пригодиться?       — Я никогда не стану тем, кто будет испытывать к тебе жалость. Да и к тому же, это был всего лишь обморок. Незачем разводить драму.