Twin Flames (Близнецовое пламя)

Чон Чонгук, Лос-Анджелес Держа в одной руке тяжелые сумки, Чонгук силился открыть дверь другой рукой, на локте которой тоже висел объемный пакет с запасом рамена на неделю. Он в очередной раз чертыхнулся, выражая всю свою «любовь» к бросившему его у супермаркета Чимину, который упорхнул к своей очередной куколке. Которая, конечно же, классная. И которую никак нельзя упустить. И которая, возможно, та самая, но это еще не точно. Наконец, ключ попал в скважину, и Гук облегченно ввалился в коридор, опуская на пол уже готовые порваться пакеты. Конечно, этот набег на магазины надо было организовать еще вчера, но их гонорар за концерты пришел только сегодня утром, а в очередной раз пользоваться кредиткой Чона, которая и так прилично «похудела», Чим наотрез отказался. — Завтра утром не ной, что твой организм не воспринимает этот мир без привычной дозы утреннего кофе, — предупреждал друга Гук. — В доме его не осталось ни грамма. — Значит, обойдемся чаем, — резонно согласился Чимин. — А кофе купим по дороге в автомате. Я люблю капучинку. С воздушной пенкой. Мммм… — он мечтательно прикрыл глаза и облизнулся. Раскладывая по шкафчикам добытую в ожесточенных спорах провизию и бытовую химию, Чонгук ловил себя на мысли, что совместное проживание с другом научило его экономии. Он тихонько рассмеялся, когда вспомнил, как скидывал в огромную тележку приглянувшиеся продукты, а Чимин отбраковывал то, без чего, по его мнению, они вполне могли обойтись. Так они и колесили по супермаркету, ловя удивленные взгляды других покупателей. Один набирал в тележку, второй, сверяясь со списком, раскладывал ненужное обратно. За банановое молоко вышла настоящая война. Чонгук, который с детства любил это напиток, по привычке загрузил в корзину аж две упаковки. Не успел он сделать и двух шагов, как перед тележкой выросла решительная фигура Пака. Он многозначительно посмотрел на друга, и упаковки с желтыми привлекательными бутылочками перекочевали обратно на стеллаж. Гук удивленно приподнял брови и снова потянулся за спайкой. — Даже и не думай, — отрицательно покачал головой Чимин. — Я не собираюсь выкидывать деньги на эту ерунду. — И совсем не ерунда, — возразил Чон. — Там куча витаминов и калорийность небольшая. Да и стоит оно совсем недорого. — Ты уже не ребенок, чтобы без конца лакать этот коктейль, — Пак выставил руку, не давая снять с полки упаковку. — К тому же, в пересчете на количество, которое ты собираешься на радостях хапнуть, это получается довольно приличная сумма. — Я куплю его на свои деньги, если уж на то пошло, — Гук с силой сжал ручку тележки, так, что даже пальцы на руках побелели. — Не буду тратить из общей кассы. — Если тебе так нравиться этот вкус, купи бананы. Молоко мы и так покупаем, — в подтверждение этих слов парень опустил в корзину две баклажки. — Дома я тебе приготовлю твой напиток, даже вкус не отличишь. — А я хочу из бутылочки, — Чонгук понимал, что он упирается уже из простого упрямства. Приготовить банановое молоко дома действительно было несложно, но он привык просто брать готовый продукт из холодильника и, не заморачиваясь, пить. — Тебе купить детскую бутылочку? — Друг уже сел на своего конька и принялся подкалывать Чона. — Знаешь, яркую такую, с рисунками! Хочешь с трубочкой, а можно соску нацепить. Буду тебе в нее не только молочко наливать. Чай там или кофе. Чтобы ты не пролил ненароком. А еще есть вариант с соком для детского питания. Ты как к нему относишься? — Не люблю, — буркнул задетый Гук. Он знал, что Чимин уже давно потешался над этой его привычкой пить молоко через трубочку с довольным причмокиванием и этим противным хлюпающим звуком всасывания последних капель. — А зря. В нем, говорят, тоже витаминов уйма, — рука друга потянулась к стеллажу, и он, с примирительной улыбкой, положил сверху уже довольно большой горы продуктов две небольшие бутылочки. — Не дуйся. Это тебе за то, что меня терпишь. А остальное я тебе сделаю. Поверь, тебя потом будет не оторвать. С этими словами он отправился дальше вдоль длинных полок, проверяя составленный ими накануне список. Загрузив вещи в стиральную машину, Чон перенес эскизы со скетчбука в графический планшет. Так проект было более удобно брать с собой. Сегодня ему предстояла встреча с заказчиками для утверждения его визуальной составляющей. За эту часть Гук почти не волновался. Он постарался учесть все, о чем они говорили с хозяином дома, даже сделал несколько вариантов интерьера. Вот за следующий этап он переживал гораздо больше. Финансовая составляющая. Он старался брать за основу недорогие, но качественные материалы, но некоторые элементы все же не получилось удешевить. И потом, неизвестно, что за рабочие будут выполнять основную работу. Дадут ли ему возможность контролировать все этапы отделки или просто скажут спасибо за красивые картинки, и на этом все закончится? И как в конечном итоге совместить этот проект с его пока еще основной работой?

***

Чонгуку вспомнился недавний разговор с Хосоком. Хён попросил его задержаться после репетиции, и Чон догадывался, о чем пойдет речь. Последние четыре часа занятий он ловил на себе задумчивый взгляд хореографа. Гук прикладывал кучу усилий, чтобы работать лучше, хотел выложиться на полную, но чем больше он старался, тем грустнее становились глаза, следящие за ним. Чону было неуютно. Он не мог отделаться от съедающего его чувства вины перед этим дружелюбным и отзывчивым человеком. Хосок всегда был его примером для подражания. Еще в танцевальной школе, где они и познакомились, он покорил младшего своим трудолюбием и яростной любовью к делу. Хоби никогда не уходил из класса, пока не доводил элементы танца до совершенства, подолгу оставался у станка после окончания занятий своей группы и не обращал внимания на мелких, которые открыв рот наблюдали за его работой. Вот и сегодня он остался, чтобы поработать над самим собой. Несколько дансеров задержались, чтобы понаблюдать за этим действом, которое всегда было необычно интересным. Их наставник говорил, что таким образом он размышляет, а танец помогает ему в этом. Его пластика поражала и завораживала. Переходы от плавных и изящных движений к резким, ломаным позам переворачивала все понятие о танце. Нежное, будто озаряемое внутренним светом, лицо в мгновение ока становилось хищным и жестким. Чонгуку даже страшно было подумать, какие именно мысли жили сейчас в этой голове. Когда хореограф замер в центре светлого зала в какой-то невообразимо-красивой арабеске, раздались искренние и дружные аплодисменты. Хосок повернулся к наблюдающим за ним танцорам, улыбнулся своей яркой и светлой улыбкой, убрал со лба прилипшие волосы и пожал плечами, словно говоря: «Вот, как-то так». Чонгук терпеливо ждал, пока парни и девушки, тихо переговариваясь, покинут класс, чтобы подойти к руководителю, который явно ждал его. — Ты стал пропускать занятия в студии, — Хоби перекинул через плечо влажное полотенце, которым пару минут назад протер шею и лоб. В танцклассе стояла духота, и даже раскрытые окна не помогали от нее избавиться. — Хоби-хён, ты же знаешь… — начал было Гук, но встретившись с ясным прямым взглядом, виновато опустил глаза. — Никогда не думал, что ты начнешь воспринимать меня как угрозу для себя или своего дела, — тихо проговорил Хосок. — Думаешь, я совсем слепой? Не понимаю, что тебя не устраивает быть просто танцором? Пусть даже очень хорошим, даже я бы сказал классным. — Мистер Чон, я… — Ополоумел? Какой я тебе «мистер Чон»? — Хоби чуть не подскочил от такого обращения. — Хоби-хён, — быстро исправился Чонгук, — я же никогда не скрывал, что хочу работать по специальности. А вот теперь подвернулась такая возможность, и я за нее схватился. — Молодец, что схватился, правильно сделал, — уверенно кивнул хореограф. — Но, насколько я понимаю, это ведь не постоянная работа? — Да, все верно, — Гук вперил упрямый взгляд в стоявшего напротив руководителя. — Но из таких небольших ручейков в конце концов получается полноводная река. — Да ты у нас философ оказывается! — присвистнул Хоби. — Все точно говоришь, не придерешься. Только вот здесь, — он ткнул пальцем в паркет, — пока что твоя основная работа. На которой ты официально числишься, и за которую получаешь зарплату. — Мне надо уволиться? — Гук гордо откинул назад прямую челку. — Тебе надо хорошенько все взвесить. И не кидаться стабильностью ради призрачных надежд, — Хосок примирительно потрепал парня по плечу. — Не считай меня деспотом или, того хуже, злым и эгоистичным Стромболи. Я не закрываю своих кукол в темные чуланы. Я просто хочу, чтобы каждый из вас испытывал настоящий кайф от того, чем занимается. Чем все мы тут занимаемся. И я не преувеличиваю, когда говорю, что ты классный танцор. Я внимательно наблюдал за тобой все это время. Из тебя может выйти что-то гораздо большее. — Я понимаю, — Гук несколько раз кивнул головой, вспоминая только что увиденный танец. — Но я вижу свою жизнь несколько иной. Надо было давно рассказать тебе правду. — Так в чем же она, эта твоя правда? — опять этот понимающий теплый взгляд. — Я очень хочу стать настоящим дизайнером. Заработать себе имя. Стать чем-то большим, чем Гук из подтанцовки. Прости, но не это мечта всей моей жизни. — Ты выразился вполне понятно. Что ж, не буду насильно тебя удерживать. Если решишь, что больше не хочешь у меня работать, просто скажи. Только одна просьба: сделай это заблаговременно, чтобы я смог найти тебе равноценную замену. Ты же понимаешь, что не каждого можно поставить в первый ряд. Гук понимал, что Хосок совсем не хотел его обидеть. Просто таким образом он защищал то, что было для него дорого, над чем он так долго трудился. Так же, как Чонгук, он бился над тем, чтобы стать известным в своих кругах. И добился этого. Своим трудом и упорством, к которому приучал и своих танцоров. Даже сейчас, несмотря на перерыв в концертной деятельности, он не отменял ежедневных репетиций. «Все надо доводить до совершенства, оттачивать каждое движение, каждый взмах рукой, каждый взгляд, — любил он повторять уставшим дансерам. — Люди платят свои кровно заработанные, чтобы посмотреть на вас. Так что относитесь к ним с любовью и уважением.» Надо сказать, что группа, созданная Хосоком, совсем не была «толпой на подтанцовках» у известной певицы. Они были равноправны, и Холзи точно также, как все танцоры, повторяла дэнс-практику в студии. Вместе со всеми оттачивала движения, переходы, смены позиций. Она знала каждого по имени, хотя долго не могла привыкнуть к корейским именам, но, поскольку дансеров этой национальности было в группе практически половина, она выучила непривычные для американского уха звучания. Во время концертов они делали интересные вставки из танцевальных номеров, во время которых Холзи могла переодеться и немного отдохнуть. Гук был задействован во всех этих вставках, многие из которых состояли из пяти-шести, а то и трех танцоров. У каждого была своя партия, объединенная в один танец. Поэтому Хосок вполне оправданно переживал за возможный уход Чонгука. — Я заметил, что Рей иногда повторяет за мной движения, когда мы прогоняем наши номера, — Гук все еще нерешительно топтался на месте. — Я тоже заметил, — кивнул Хоби. — Вот и займись с ним репетициями. — Я? — удивленно округлил глаза Чон. — А кто еще? — Хосок никогда ничего не делал просто так. Видимо, он это задумал уже давно. — Кто, как не ты наилучшим образом покажет Рею все тонкости твоей партии. И кстати, тебе это будет полезно. Ведь когда-то тебе придется руководить людьми, пусть и небольшой группой, но надо понимать, насколько это непросто и ответственно. — Но я… — Никогда этого не делал? Понимаю, — наставник уже покидал вещи в ярко-синюю сумку-мешок, перекинул ее через плечо и направился к выходу. — Надо когда-то начинать. Тебе, кстати, в одну сторону со мной. Или я что-то путаю? — Абсолютно, верно, — Чонгук отмер и едва заметно улыбнулся. — Вот и идем скорее, — Хоби кивнул в сторону двери. — Хочу еще в Старбакс забежать. Они сидели за столом на открытой террасе и наслаждались айс американо. Как все настоящие корейцы, они обожали этот напиток. Тут они уже не были наставником и учеником. Просто люди, связанные многолетней дружбой, увлеченные одним делом. Хосок прикрыл глаза и блаженно улыбался, предоставив ветру играть с его жемчужно-перламутровыми, с темным оттенком шоколада на кончиках, волосами. Но Гука не отпускала мысль, заложенная в голову его старшим товарищем. Он обдумывал все, что говорил ему хён, и мысленно соглашался с его доводами. Боковым зрением Чон заметил сидящего через пару столов от них симпатичного парня. Тот улыбался, поглаживая нижнюю губу средним пальцем и что-то увлеченно рассматривал в смартфоне. Чонгук присмотрелся к нему внимательнее. Интересный, ухоженный, движения мягкие, слегка томные. Возможно, от давящей духоты, а возможно… Он с иронией относился к определению «гей-локатор», но в этот раз был вынужден согласиться, что данная функция в его подсознании имелась. Гук опустил свой бумажный стакан на стол и стал заинтересованно разглядывать парня. Его пальцы непроизвольно поглаживали запотевшую соломинку. Молодой человек внезапно повернулся, словно почувствовав пристальный взгляд. Встретившись с темными глазами Чонгука, он чуть удивленно приподнял брови. Гук слегка наклонил голову, но зрительного контакта не прервал. Парень бегло окинул Чона взглядом и сделал едва уловимое движение головой, словно спрашивая, чем вызван такой неожиданный интерес. Тот приподнял уголки губ в полуулыбке, показывая расположение. На это парень виновато прикусил губу и тут же перевел взгляд на подошедшего к его столу молодого мужчину, который поставил на стол два больших стакана с кофе и сел напротив заинтересовавшей Гука персоны. Привычным движением он потянулся к руке парня, лежащей на столе, взял в свою и стал нежно поглаживать запястье большим пальцем, при этом ласково улыбаясь. Они явно были парой. И ничуть не смущались, демонстрируя свою привязанность. Гук отвел глаза и уставился на свои пальцы, все еще сжимающие не в чем неповинную соломинку. — Чонгук, — тихо позвал его Хосок, от которого не укрылся этот немой диалог, — прости, но я хочу задать тебе еще один вопрос. Более личного характера. — Задавай, — еле слышно проговорил Гук. — Я, наверное, лезу не в свое дело, но мы знакомы уже довольно длительное время, поэтому… — Хоби глубоко вздохнул, решаясь. — Как давно ты один? — Да как уехал из Кореи, так и один… — Полтора года?! — хён еле успел поймать падающую на стол челюсть. — Ну, выходит так, — Чон пожал плечами, как будто это было само собой разумеющимся. — А твой парень, ну тот, что был универе, он как отреагировал на твой отъезд? — Да спокойно отреагировал, — снова еще одно неопределенное движение плеч. — Пожелал хорошего пути и удачи на другом континенте. Да, вроде, он и не совсем чтобы парень был. — Это как? — Хосок все больше удивлялся этому, казалось, давно знакомому и изученному молодому мужчине. — Как тебе объяснить… — Чонгук покусывал пирсинг на губе. Он всегда так делал, когда был сильно задумчивым или нервничал. — Мы просто время от времени встречались. Как друзья с привилегиями, понимаешь? Он доверял мне, я ему. Просто секс с парнем, в котором я был уверен. — Ни фига себе, — ошалело протянул Хоби. — А я думал, что вы прямо пара-пара… Даже и подумать было нельзя. — Мы с ним договорились, что будем себя вести именно так. Ко мне никто не приставал со всякими неприличными предложениями, а ему не надо было рисковать, снимая в барах и клубах сомнительных юношей. Все честно и взаимовыгодно, — Гук снова бросил взгляд на сидящую неподалеку от них парочку. Было видно, что эти двое счастливы. От них шла еле уловимая аура любви и нежности. То, как они смотрели друг на друга, как касались, как беседовали, не могло остаться незамеченным. Чонгук снова еле заметно улыбнулся, немного завидуя этому взаимному притяжению. — А как же любовь? — раздалось рядом. — Неужели, совсем никто не нравился? Никогда никого не любил? — Почему не нравился? Су Бин мне очень нравился, он был интересным, чувственным, красивым… — Так, подожди… — Хоби сцепил руки в замок и очень серьезно посмотрел на своего визави. — Ты хочешь сказать, что он тебе нравился, но при этом вы не встречались? Точнее встречались, но не как пара? Точнее… Пипец! — он застонал и закрыл лицо ладонью. — Я окончательно запутался. — Я просто пытаюсь тебе объяснить простую вещь: «нравиться» совсем не одно и то же, что «любить». Мне много кто нравится. Ты, ребята наши в группе, Чима опять же. Соседи у нас тоже люди хорошие, и очень мне нравятся… — Но я не об этом! — попробовал возразить Хосок. — Конечно, — согласно кивнул Гук. — Су Бин мне нравился в сексуальном плане. Но, только нравился, понимаешь? Я не испытывал к нему того чувства притяжения, что есть, к примеру, у тех двоих. — Он кивнул на приметную пару. — Не было того трепета, который испытываешь в любви. Не дрожали пальцы от предвкушения, когда я касался его. Было приятно и только. — Откуда ты знаешь, что это не было любовью? Ведь ты никогда не любил! — не унимался старый приятель. — Просто знаю, — пожал плечами Чон. — Не могу этого объяснить. Но я уверен, что когда я встречу своего человека, когда полюблю… Это чувство я не спутаю ни с чем. — Хорошо, — примирительно кивнул хён. — С любовью я все понял. Но есть ведь потребности. Как быть с ними? Ты молодой, у тебя здоровый организм, которому просто необходим секс. — Думаешь, мне так легко найти подходящего партнера? — Мы в свободной стране, — Хосок многозначительно посмотрел вслед уходящей из кафе паре. — Тут более спокойно смотрят на нетрадиционные отношения. — И что ты мне предлагаешь? Позвать первого приглянувшегося парня на свидание? — хитрые глаза блеснули из-под прищуренных век. — А почему бы нет? — Да потому, что тут дело намного сложнее. Это не у вас, натуралов, закадрить первую попавшуюся девчонку на улице. У нас, в случае ошибки, можно и по морде получить. И это еще не самый плохой вариант… Они замолчали, думая каждый о своем. Чонгук в очередной раз спрашивал себя о том, почему он такой необычный. Чем он в своих прошлых жизнях так испортил карму, что теперь практически обречен на одиночество. И есть ли вообще в этом мире, на этой планете Его Человек? А если есть, суждено ли его встретить, или он так и будет неприкаянно скитаться, наблюдая за отношениями других и тихо завидуя их счастью. А Хосок думал о превратностях судьбы. Вспоминал о тех временах, когда познакомился с этой неугомонной парочкой друзей, как наблюдал за их взрослением и становлением. Как начал понимать, что Гуку нравятся парни, причем, возможно, даже раньше, чем сам Чон. Видел, как он отрицал этот факт, как закрывался в себе, как ему было тяжело принять себя таким, какой он есть. И как в конечном счете он справился со своими внутренними демонами. Как вместе с Гуком переживал все это Чимин. И как он во всем поддерживал Чона, хотя поначалу был поражен пониманием того, что его лучший друг — «по мальчикам». Как советовался с ним, с Хоби, как правильно себя вести, как не обидеть, как реагировать. Хосок никогда не приписывал себе чужих достижений, а нынешнюю дружбу парней он рассматривал именно как довольно крупное достижение. Но все же, небольшая толика его помощи в ее укреплении была, и этим он мог позволить себе гордиться. Он протянул руку и слегка сжал запястье Чонгука, показывая, что все прекрасно понимает. И Гук немного устало улыбнулся ему в ответ.