Draw me, babe

Stray Kids
Слэш
Завершён
NC-17
Draw me, babe
автор
Пэйринг и персонажи
Описание
Найдя натурщика для своего задания в лице Хан Джисона, Феликс и представить не мог, что ни одна из красок акрила не попадет на холст, а вот на ярко выраженный пресс брюнета вполне. — Ну давай, нарисуй меня, как одну из своих французских женщин, – ухмыльнувшись, Хан разместился на смятой постели, скидывая футболку на пол.
Посвящение
Всем стэй)

🎨🎨🎨

Графитный карандаш выводил тонкие линии, мягкая подушечка пальца растирала его, создавая что-то похожее на растушевку. Феликс задумчиво прикусил губу, старательно работая над новым рисунком. Если быть честным, то выходило не очень хорошо. Не так, как видел это у себя в голове блондин: нереалистично. Он не рисовал объемную работу на бумаге, скорее просто одного из персонажей его любимой манхвы. Возможно, когда парень наберет больше опыта, он начнёт рисовать собственные манхвы и продавать их. Но сейчас… Феликс учился на втором курсе факультета искусств и был относительно этим доволен. Конечно, он не думал, что здесь все будет так просто, но почему-то розовые мечты о том, что он будет просто учиться рисовать то, что ему нравится, поселились крепко-накрепко в его голове. Когда он поступил сюда, они, конечно же, развеялись, не оставив после себя и следа. Теперь обычное рисование в университете больше не приносило ему настоящего удовольствия. Одно лишь мучение. Руки привыкли рисовать что-то на свободную тему, поэтому постоянно более-менее красиво и гармонично могли создать персонажа или пейзаж, который был где-то в голове блондина. А здесь ежедневно заставляли и живопись, и композиции, технику и технологию живописных материалов делать… в общем, всего по многу для общего развития, но для Феликса это было сплошной тратой времени. Только на третьем курсе Ли сможет выбрать себе направление, в котором он бы хотел углубленно заниматься. Естественно он не выберет никакие живописи, потому что смешивать краски для получения всяких тонов явно не для него. Он едва ли управлялся обычным акрилом и маслом, не говоря уже про что-то ещё. Ему технически проще работать карандашами и иллюстрировать картинки именно таким способом. Некоторые из них получались даже очень ничего, словно на бумаге был настоящий человек. Правда, для такого рисунка, Феликсу приходилось сидеть несколько дней, замучено точить карандаши и стирать из раза в раз свой бедный ластик. Он понимает, что здесь его знания и умения хотят развить до максимума, но он не из тех, кто любит во всем многогранность. Человек может уметь абсолютно все, однако это не гарантирует то, что он будет делать это качественно. Вот так и с Феликсом. Кисть в руках держать умеет, а вот пользоваться ей – нет. Смешивать краски и выводить тона – запросто, но если разукрасить ими рисунок, то все размажется и превратится в грязь. Единственное, где он мог рисовать на чем угодно – был его планшет, там и кистей много, и цветов, и, если что, подтереть легко можно без потери целостности рисунка. На паре все снова увлеченно слушали, какими же бывают виды живописи. Один только Феликс сидел с опущенной головой, бубня себе какую-то песню под нос, прорисовывая глаза своему персонажу. Так как цветных карандашей у него с собой не было, он решил сделать штриховку и тени для реалистичности и объемности. — Итак, хочу дать вам специальное задание. Вы будете делать его парами, и каждый из вас получит оценку, – на этих словах блондин неохотно оторвался от своего рисунка, фокусируя взгляд на преподавателе. — Один из вас будет срисовывать с натуры, другой будет натурщиком. Тут вы можете дать волю фантазии: будет это портрет или человек во весь рост, неважно. Рисовать на этот раз придётся акрилом. Распределяйтесь сами, через пять минут я буду составлять список пар, – по небольшому кабинету, в котором находилось человек тридцать, начались громкие споры и высказывания. Каждый решал, кто из них будет рисовать, а кто просто несколько часов стоять. Феликс догадался, что натурщики не получат высокую оценку, поскольку они ничего не рисовали, поэтому идея с этим сразу же отклоняется. Однако и рисовать он не мог, зная, что все это придётся делать акрилом. А для него рисовать реализм таким способом – просто пуля в лоб. И пока Ли думал, что ему делать, многие уже разбились по парам, подходили к преподавателю и называли свои фамилии. Феликс причудливо огляделся, но для него пары уже не было. Он нахмурился, вспоминая, что в списке их группы было точно тридцать человек. Поднявшись со своего места под конец, когда все уже разошлись, Ли собрал рюкзак. Преподаватель взглянул на Феликса и, не заметив никого рядом, поджал губы, вздыхая. Кажется, он сразу понял, с чем будет иметь дело, но даже такой сущий пустяк не освобождает парня от работы, что стоит по плану их семестра, за которую нужно обязательно получить оценку. — Тебе не досталась пара, – проговорил мужчина и опустил взгляд в журнал. — Ах, ну да, несколько людей из группы заболело. Что ж, ты все равно должен мне принести работу, раз уж натурщиком тебе не быть, – а вот это было грустно. Сейчас Ли готов им стать, лишь бы не рисовать акрилом. — А где мне искать натурщика? – поинтересовался блондин, поправляя рюкзак на плече. — В университете много тех, кто мог бы тебе помочь. Вот, некоторые из прошлой группы договаривались с музыкантами. Они могут помочь. Сходи, узнай, не желает ли кто-нибудь из них побыть твоим натурщиком, – звучит легко, но в этом сложно устроенном мире не все так просто. Покинув кабинет, Феликс проходил по коридору, ища глазами нужный ему кабинет с музыкантами. Он оттуда ни с кем не общался, да и будем честны, со своей группой парень тоже не поддерживал большого общения, поскольку у него были друзья, с которыми он проводил все свое свободное время вне стен этого заведения. А в университете он мог обойтись и без всяких там одногруппников. Тем более вкусы и мнения у них различались, а подстраиваться под них Феликс не считал нужным. Видимо из-за этого он и был относительно одинок. В коридор выходило все больше и больше людей. Сквозь них приходилось протискиваться дальше и идти по направлению в сторону музыкального корпуса. Там его встретило множество людей с различной выделяющейся внешностью. На секунду блондин подумал, что попал в свой же корпус, потому что цветастых и у него хватало в группе. Он просканировал всех взглядом и направился в приоткрытый кабинет, обращая на себя все внимание сидящих там людей. За партами сидело человек пять. Они увлеченно о чем-то говорили, пока к ним не вошел Феликс. Весь его взор пал на парня, что находился как раз вблизи к выходу из кабинета. Он единственный в кабинете, у кого волосы были не вырви-глаз-цвета. Ладно, Ли просто преувеличивает, в коридоре ещё пару натуральных ходило. — Можно тебя на секунду? – обратился Ли к нему, как тот пробежал глазами по всему телу блондина, облизнул нижнюю губу, на которой с левой стороны было металлическое кольцо, и поднялся со стула под улюлюканья своих одногруппников. — А чего так мало? Я могу и больше, если хочешь, – прозвучало двояко, отчего в животе непроизвольно скрутило. Кажется, Феликс уже сто раз передумал звать кого-то из музыкантов к себе в натурщики. Он вместе с незнакомым ему парнем вышел в коридор, отходя от шумной компании в сторону. Феликс смотрел на широкую спину брюнета, что был с ним почти одного роста, и удивлённо хлопал глазами, поражаясь таким габаритам. Его бы нарисовать, как персонажа манхвы – идеально. А не для реализма акрилом… — Ты что-то хотел, одуванчик? – ухмыльнулся он, опираясь о стенку. Ли сглотнул, сталкиваясь с ним взглядом. Как оказалось, пирсинг одной лишь губой не ограничивался. Белый камушек был на правом крыле носа, небольшая штанга в брови и, как понял блондин по звяканью, во рту тоже что-то имелось. Феликс прикусил губу, старательно запоминая этот чертовски идеальный образ, который точно окажется на его бумаге. — Мне нужен натурщик. Не мог бы ты им побыть сегодня вечером? – парень напротив вздернул бровью вверх в немом вопросе. — Ого, даже так.. – хохотнул он, засовывая руки в карманы. — Художник значит, да? – Ли кивнул. — Ну, нам нужно узнать друг друга, ты так не думаешь? Не могу же я так сразу пойти к тебе домой, пусть мне и понравилось, как ты просишь, – Феликс сглотнул. — Думаю… ты прав, да, – на самом деле Ли понятия не имел, зачем им знакомиться, если после этого вечера их пути снова разойдутся. Это ведь работа на пару часов, не обязательно быть друзьями. Хотя, а что, если этот парень захочет побыть его обнажённой моделью? Тогда да, это имеет смысл. — Меня зовут Ли Феликс, – он протянул руку. — Хан Джисон, – улыбнулся он, пожимая ладонь в ответ. — Может, пообедаем вместе? – казалось бы, просто вопрос, а Ли замер, как истукан, продолжая держать теплую руку в своей. — О… да, почему бы и нет? Сейчас как раз большой перерыв, – заторможено согласился блондин, все ещё не понимая, зачем им нужно так сильно сближаться. — Тогда пошли, не будем тратить время зря, когда его можно провести с пользой, – Джисон сжал его руку сильнее и потянул за собой по направлению к лестнице, ведущей на первый этаж, где как раз и находилась столовая университета. Феликс шел за ним и изумленно смотрел на их сплетенные вместе руки. Он, конечно, знал, что музыканты немного того, но чтобы настолько. Нет, парень не против, чтобы его новый знакомый держал его за руку и все такое, поскольку сам Ли очень любил физический контакт, просто… его редко трогают малознакомые люди и редко приглашают куда-либо пообедать вместе. Видимо для Джисона так важно перед началом своей новой работы хорошо узнать мастера. Что ж, это неплохо, Феликс бы даже сказал, умно. Они пришли в многолюдную столовую и сразу же поймали на себе взгляды. Кто-то бегло осматривал вошедших, а кто-то с интересом, особенно когда заметили сплетенные руки. Феликс поспешил достать свою ладонь из цепкой хватки, беря красный поднос в руки, все ещё смущенный от этого непонятного действия. — Сколько тебе лет? – послышалось возле уха. Ли вздрогнул, кое-как дрожащей рукой набирая салат. — Д-двадцать, – Хан ухмыльнулся, продолжая опалять своим дыханием тонкую шею, находясь предельно близко. — А день рождения когда? – все допытывал он. — Пятнадцатого сентября, – Феликс развернулся, сталкиваясь нос к носу с улыбающимся Ханом. — Надо же, – прошептал он, медленно отступая на два небольших шага назад, разглядывая россыпь веснушек. — Я старше тебя на один день, – с гордостью проговорил он и обошел стоящего перед ним блондина, набирая себе еду. — Один день – не год, – садясь за пустой столик, ответил на это Феликс, беря палочки в руку. — И что? Ты все равно должен звать меня своим хеном, одуванчик, – Ли поперхнулся. Он думал, что ему тогда показалось это прозвище, а нет, не показалось. — С чего это я одуванчик? – буркнул блондин, набивая салатом рот. Внезапно рука старшего (на один день!!!) парня оказалась на его голове, поглаживая шелковистые светлые волосы. Феликс поднял взгляд на прикрытые глаза Джисона, удивлённо замерев на месте. Во рту листья салата так и остались непережеванными. Хан, видимо, совсем забылся, раз вместо поглаживаний стал слегка оттягивать волосы рукой. Феликс зашипел, ошеломленно убирая от своих волос ладонь старшего. — Ох, прости, задумался, – о чем можно думать, когда трогаешь волосы человека? — Так вот, одуванчик. Хм, слишком просто. Ты на него похож, а ещё у тебя волосы пушистые, – ладно, это имеет смысл. — Лучше ты мне расскажи, почему хочешь, чтобы я это… – он заиграл бровями, — был твоим натурщиком сегодня вечером? Феликс опустил взгляд в тарелку, беря палочками добавку, а то рот совсем опустел, да и времени не так много, а поесть нужно было успеть перед предстоящими тремя парами. Там-то уже не до еды будет, с этим вечным рисованием парень и вовсе забывал о времени, не говоря уже о режиме питания, который у него напрочь сбился. — Ну, мне для оценки. Задание такое дали, – Джисон не переставал улыбаться. — Ох, что, правда? А почему ты выбрал именно меня? – Феликс набил щеки салатом и взглянул на парня напротив. — Эм… – у него не было точного ответа, потому что конкретно его Феликс не искал. Тот просто сидел ближе всех и выглядел нормально. — У тебя хорошие пропорции тела и аккуратное лицо. Думаю, мне будет легко его перенести на свой холст, – Хан облизывается, звонко звеня штангой во рту о зубы. — Кто знает, может это я перенесу тебя на свой холст, – Феликс вопросительно похлопал глазами. — Ты что, тоже умеешь рисовать? – удивился он. — М-м… ну, одной техникой владею точно, – подмигнул он. — Так тебе нравится мое тело, – подчеркнул старший. — Я смогу продемонстрировать его в полной мере, – Ли давится. — Ох, так ты все-таки хочешь стать моей обнаженной моделью? – этого Феликс никак не ожидал, но… в принципе, если так смотреть, то оценку за это ему поставят высокую, верно? Осталось только хорошо нарисовать. — А как ещё ты собрался это делать? – ухмыльнувшись, Джисон отпил чай. — Нет, ну если ты хочешь в одежде, то я не против, – Ли поджал губы и кивнул. — А у тебя опыт-то есть? Или я у тебя первый? – вдруг задумался Хан, видя такое невинное поведение младшего. — Эм… ну, у меня уже было пару натурщиков, но все, скажем мягко, выходило не совсем хорошо, – Джисон понимающе кивнул и, положив руку на плечо блондина, прошептал: — Не переживай, я буду твоим самым лучшим натурщиком. Это я тебе обещаю, – честно, это было странно слышать от музыканта, который, возможно, никогда не был в этой роли. Да и что с натурщика взять, когда это у Феликса руки из задницы, и все выходило весьма плохо по его вине? — И, так уж и быть, я позволю тебе перенести меня на свой холст, одуванчик. Но знай, что я тоже в деле, – блондин кивнул, не совсем понимая, что вообще тот несет. — Говори свой адрес и время, во сколько мне подъехать. Может, взять чего? – а что он может взять, кроме самого себя? — Ничего не надо. Главное ты приди. А адрес я тебе сейчас напишу, – достав телефон из кармана, Ли начал там что-то печатать. Джисон в это время смотрел на него и вздыхал. Надо же, Феликс совсем отчаялся, раз так сильно хочет, чтобы тот сегодня вечером пришел к нему домой и насадил на свой холст. В этом блондин может не сомневаться, Хан Джисон сделает все, как надо. И даже лучше.

🎨🎨🎨

На самом деле вечером рисовать было проблематично из-за множества теней на полу и стенах, но Феликс кое-как обустроил собственную комнату. Он провел свет, подключил несколько маленьких световых ламп и местами даже поставил ароматические свечи для атмосферы. Создав приятную для глаз обстановку, парень растрепал заправленную кровать, создавая небрежный вид – то, что надо для его реалистичного рисунка. По крайней мере, он будет таким благодаря его графическим карандашам, а вот когда он приступит к акрилу, будьте уверены, получится просто какое-то пятно, не больше. Сам блондин надел на себя домашние светлые шорты и такого же цвета бесформенную футболку. Подготавливая мольберт и чистый белоснежный холст, Ли взял ещё несколько красок и небольшую деревянную палитру, на которой он будет их смешивать. Похоже, это самое простое, что он сможет сделать. Если Джисон простоит в обнаженном виде несколько часов, но ничего дельного так и не получится на холсте, Феликсу будет грустно и стыдно. Скорее всего, так и выйдет, зная, откуда растут его руки. Подбирая нужные тона своей спальни, чтобы потом этого не делать, Феликс размешивал каждую из них, выводя все больше и больше, не боясь заляпаться, что он уже успел сделать. Часы, висевшие на стенке, подсказывая Ли, что через пару минут к нему должен прийти Джисон, которого он ждет уже несколько часов из-за своей неусидчивости и неуверенности. Он боится напортачить и быть виноватым. Может, стоило получить свою плохую оценку и не пытаться что-либо рисовать? — Чертовы кисти. Почему нельзя нарисовать что-то карандашом? У меня бы вышло более реалистично, – шептал Феликс, затачивая до остроты свой карандаш. Поднявшись со стула, Ли пошагал по газетам и журналам, которые успел постелить, чтобы не заляпать пол, он поджигает другие свечи белого цвета, находившиеся на полках возле кровати для атмосферы. Хан не заставил себя ждать и своим звонком испугал Феликса, отчего он дернулся и шикнул что-то себе под нос, выходя из комнаты. — Я вовремя? – улыбнулся Джисон, стоявший полностью в другой одежде. На нем была белого цвета футболка, заправленная в чёрные приталенные джинсы, разорванные на коленях, и такого же цвета джинсовка. На шее красовалось несколько цепей, звенящих от его движений. Феликс на секунду и позабыл, для чего вообще позвал этого парня сюда, пока тот сам не прошел в дом, стягивая с себя красные кеды. — Ого, даже так, – удивился Джисон. — Меня ещё так никогда не встречали, – Феликс очнулся от своих мыслей, закрывая дверь. — Как «так»? —.. Романтично? – оба застыли в непонимании. — Свечи и все такое. Ещё бы лепестки, и будь уверен, я бы развалился на твоем холсте полностью, – Ли хохотнул, осознав, о чем шла речь. — Ах, ну, это я для атмосферы и для того, чтобы нарисовать красивую картину, – спокойно объяснил блондин и рукой указал по направлению прямо. — Атмосфера, говоришь, – ухмыльнулся он, заходя в небольшую спальню, где его сразу же встречала двуспальная мягкая кровать. — О, то что надо, одуванчик, – Джисон сел на нее и слегка попрыгал, подмечая мягкость. — Ну что, приступим? – оторвавшись от постели, Хан бросил хищный взгляд на Феликса, на что тот лишь кивнул и стал идти к своему холсту. — Тебе придётся сидеть на месте и не двигаться, – попросил его блондин, садясь на стул. Джисон на секунду пришел в недоумение, смотря на то, как Феликс брал карандаш и пододвигался к мольберту, за которым практически спрятался. Он многозначительно на него посмотрел, но взгляда на себе так и не поймал, пока до него самого не дошло: — Ах, так ты хочешь поиграть, – поняв, что это часть ролевой игры, Джи поднялся с кровати, стянул с себя джинсовку, отложив ее за спину. — Ну давай, нарисуй меня, как одну из своих французских женщин, – ухмыльнувшись, Хан разместился на смятой постели, скидывая футболку на пол. К сожалению, все его цепи полетели туда же. Феликс нахмурился, пытаясь не обращать внимание на всякий бред, но взгляд от белого полотна все-таки оторвал, наклоняя голову в бок, чтобы посмотреть на гостя. Глаза непроизвольно расширились и едва не вылетели из орбит, бегло пробегаясь по рельефному торсу. Ли сглотнул, очерчивая проколотые соски и пупок, не в силах убрать взгляд. Пиздец. Просто пиздец. — Что, может, мне снять ещё и джинсы? Мне есть, что показать, одуванчик, поверь, – облизнувшись так пошло, Джисон прикусил губу, пальцем касаясь розового ареола. — Давай быстрее, мой хороший, я долго не продержусь, – Феликс закивал головой, все ещё смотря на обнажённый торс. — В-вижу, ты любишь пирсинг? – хриплым голосом спросил Ли, отрывая глаза от парня, скорее спрятав свое покрасневшее лицо за мольбертом. — Не поверишь, насколько сильно. У меня только в ушах около десяти проколов, – их, кстати, Феликс не успел разглядеть. Он видел, что какие-то сережки болтались, но рассматривать их не стал. А теперь это все вызывало внутри некий интерес. — И… зачем они тебе? – взяв карандаш, Феликс стал аккуратно рисовать кровать, на которой лежал Джисон. — Ну, мне они нравятся. Поверь, другим тоже очень нравятся, – Ли задумчиво потупил взгляд. Оставив эту недосказанность, Феликс стал выводить очертания самого парня схематично, чтобы потом осторожно начать рисовать толстые линии. Джисон в это время аккуратно включил какую-то песню на телефоне, откинув его за спину, и вернулся в прежнюю позу, рассматривая тонкие ноги блондина, которые виднелись из-под мольберта. — И долго ты там ещё будешь? – скучающе спросил Джисон, желающий поскорее заполучить это худощавое тело. — Примерно часа два, – брюнет нахмурился. — Я, конечно, понимаю, ты художник и все такое, но не обязательно же рисовать меня, чтобы впечатлить. Ты уже это сделал, одуванчик. А теперь иди ко мне… можешь с красками, если чувствуешь себя без них неуверенным, – Феликс снова высунул голову, нахмурившись. Что он вообще несет? — Зачем мне идти к тебе? – Хан закатил глаза. — Я хочу быть твоим холстом, чудила, – выдохнул он, чувствуя, как становится тесно в штанах из-за стимуляции внутри. — Иди сюда, я тебе кое-что покажу, – поторопил его Хан. Феликс неохотно поднялся со своего стула, беря в руки дощечку с размешанными тонами акрила. И на кой черт ему эта краска? Что он вообще несет? Блондин, конечно, понял, что Хан Джисон весьма своеобразный парень, но тот не перестает удивлять своими выходками. Поэтому сейчас Ли предстал перед ним, подходя к своей кровати, будучи не готовым к тому, что сейчас произойдет. Джисон поднялся, потянув младшего к себе за локти, и усадил на собственные колени. Откинувшись на подушки, Хан рассмеялся, видя такое невинное удивление и приоткрытые губы Феликса, выражающие шок. Блондин, как только сел на чужие бедра, сразу же получил множество электрических разрядов по всему своему телу, чувствуя задницей стояк Джисона, из-за которого, собственно, он и потерял дар речи. — Возьми свой маленький пальчик, одуванчик, и рисуй на мне, как будто бы я твой холст, – брюнет взял его свободную руку, поцеловал тыльную сторону и облизнул один палец. Феликс замер, чувствуя, как сердце бешено забилось в его груди и как холодные капли пота стали скатываться по спине. Смотря на эти хищные прищуренные глаза в полумраке (Ли и не заметил, как Хан просто вытянул из розетки его маленькие сцепленные друг с другом лампочки), он опустил глаза на свою руку, которая не по своей воле оказалась на дощечке, зачерпнула оттуда коралловый цвет и стала медленно водить по груди, оставляя цветные полосы. — Тебе нравится? – послышался томный голос. — Д-да, – прошептал Феликс, все ещё завороженный этим зрелищем. — Вот видишь, а ты не хотел идти ко мне, – нахально улыбнулся Джисон, поймав взгляд младшего на своих проколотых сосках. — Хочешь взять их в свой рот? – Феликс давится слюной. — Ч-что? – отрывая взгляд, спрашивает он, чтобы убедиться, что не ослышался. — Возьми мой сосок в рот, одуванчик, – притянув смущенного до ужаса парня к себе за футболку, Джисон положил свою руку ему на затылок, прижимая блондина к своей груди, на которой местами был размазанный акрил. Ли уткнулся носом в грудь, ощущая запах краски, пробивавшей его ноздри своим не совсем приятным запахом. Шепот Джисона с просьбой так и не прекращался, а хватка на волосах только усиливалась, как бы приказывая младшему собраться с мыслями и приступить к делу. Но, если честно, мыслей абсолютно никаких нет, а если они и были где-то в голове, то парень вряд ли справится с тем, чтобы их собрать воедино, когда перед его губами буквально холодная металлическая штанга и нечто воркующий про себя Джисон, чей член, на минуточку, упирался Феликсу прямо в задницу, не позволяя ясно мыслить. Аккуратно схватив сосок зубами, все ещё не понимая, что Ли вообще делает, он услышал тихий стон Джисона и вздрогнул. В паху от такого прелестного звука сжались тестикулы, а член постепенно начал затвердевать, упираясь головкой в боксеры. Феликс промычал сквозь сжатый ареол и продолжил облизывать его языком, играясь с сережкой. Откинув дощечку куда-то на пол, не беспокоясь за него, его ладони, что были все в краске, легли на тонкую талию, пачкая ее в коралловые и пастельные цвета, смешивая их на бледной коже ребер. — Блять, Феликс, – прохрипел Хан, сжимая руку на макушке. Блондин с чмоком оторвался от одного ареола, переходя ко второму. Джисон прогнулся, ерзая задницей по постели, толкаясь вперед, трясь о задницу младшего. Ли укусил передними зубами горошину, трепетно дергая ресницами прикрытых глаз. Язык водил по кругу, вылизывая нежную розовую кожу, продолжая играться с сережкой. Хан положил одну из своих рук на спину Феликса, проскользнул рукой под локоть, касаясь пальцами талии, очерчивая ребра. Ладонь медленно проползла вверх и так же сжала сосок Ли, побуждая того дернуться, оторваться от ареола Джисона и простонать, прижавшись лбом к груди. — У тебя встал, – заметил Хан, когда блондин дернулся вперед. — У тебя тоже, – прошептал Феликс, смотря в глаза напротив, слегка краснея. Боже, что они.. — Вообще-то он стоит давно, – ухмыльнулся Хан, скидывая парня на другую сторону кровати. Феликс и одуматься не успел, как над ним уже нависал старший. — Ещё тогда, когда я ехал сюда, – прошептал он, оказываясь предельно близко к маленькому уху блондина, — я представлял, как трахну тебя в твою тощую задницу, – Ли вздохнул, чувствуя тёплые руки на своей талии, щекотавшие кожу. — Обещаю, ты будешь моей самой лучшей картиной, если позволишь мне стать твоим художником, – ладонь спустилась ниже, играясь с головкой через ткань одежды. — О-х.. – простонал блондин, прижимая ноги друг к другу. — Позволишь? – их глаза встретились. — Да… да. Джисон резко впивается в самые дёсны. Ли немного кривится, так как неприятно из-за сережки в губе, но терпимо. Затем, привыкнув к кольцу, Феликс стонет в поцелуй, как только проталкивается язык старшего с ещё одной большой штангой, бьющейся о белоснежные зубы блондина. Хан во время терзания чужих губ прижимается всем телом к младшему, качая тазом из стороны в сторону, трясь их бугорками друг о друга. Ли вздрогнул, издал стон чуть громче и закинул ноги на бедра Джисона, разрывая поцелуй. — А-х… Хан, боже.. – всхлипнул он, запрокинув голову на подушку. Брюнет ответно стонет под нос, прижимаясь сильнее пахом, получая долгожданное и так нужное ему сейчас трение. Он утыкается носом в тонкую открытую для него шею и начинает ее кусать, полизывать, оставляя красные пятнышки, пропадающие через пару секунд, руками стягивая футболку с Феликса. Тот поднял руки вверх, помогая Джисону избавиться от одежды, и сглотнул, как только Хан стал полизывать и его соски тоже, плавно языком скатываясь к кубикам пресса и пупку, глядя прямо в глаза блондина. — Джисон.. – неугомонно стонал Феликс, сжимая в руках постельное белье. — Что ты.. Холодный воздух коснулся мокроватой от предэякулята головки, член дернулся в руке старшего, из-за чего Феликс покраснел и вновь простонал себе под нос, глядя вниз на Джисона. Он замер, пытаясь понять, что тот будет делать. В мыслях было всякое, и он очень хотел, чтобы то, о чем он подумал, произошло. Джисон приблизился к головке, лизнул ее, двигаясь рукой по основанию вверх-вниз, а следом взял в рот, кладя обе руки на таз, начиная двигаться головой, насаживаясь ртом на стояк. Феликс невольно проскулил, закрыл сам себе рот руками и прикрыл глаза, скривив лицо от различных чувств, охвативших его тело, словно холодная вода, до мурашек. — М-м.. – Хан посмотрев вверх, втягивая в себя щеки, прижимая между ними головку, толкаясь при этом в щель кончиком языка. Предэякулят поступал в рот, смешивался со слюной и проглатывался всякий раз, как только Хан брал полностью. — Джи-исон.. – пискнул Ли, убрав руки. — Еще… возьми глубже, пожалуйста.. – так требовательно, так тихо со всхлипом, что брюнет просто не мог отказать. Хан с рыком проталкивает член до конца, головка едва касалась горла, что было очень хорошо для брюнета. Таким образом он мог спокойно отсасывать, ни о чем не беспокоясь. Он облизывал стояк со всех сторон, продолжал вбирать полностью, прижимаясь носом к лобку, на пару секунд замирая с членом внутри, доводя Феликса до истошных стонов. — Ты такой сладкий, – прохрипел Джисон, отрываясь от члена, слыша тихое хныканье. — Я хочу попробовать тебя везде, – стянув шорты вместе с боксерами, Хан переворачивает разгоряченное тело младшего и приподнимает его бедра вверх, из-за чего Феликс неестественно прогибается в спине и скулит, утыкаясь носом в подушку. Музыка, доносившаяся из телефона, продолжала играть где-то на фоне. Оба парня и вовсе не заметили поющий женский голос, поскольку на данный момент для них существовали лишь они, а единственное, что они слышали – это стоны друг друга и сбившееся дыхание из-за резко накатившего на них желания. Но сейчас, оторвавшись лишь на секунду от тела младшего, Джисон быстро берет свой телефон и дрожащими руками выключает надоедливую музыку, откидывая телефон обратно на кровать. Без нее сейчас было намного лучше. Хан достает из кармана тюбик лубриканта, капает на сжатое колечко мышц и, закрыв и откинув смазку куда-то тоже на кровать, размазывает субстанцию по анусу, поглядывая на притаившегося Феликса. Тот прикусил губу, шмыгал носом и ждал, когда его задницу наполнят пальцами, но Хан его удивил: он сжал руками бедра блондина и припал к ложбинке между ягодиц губами. Выцеловывая внутреннюю часть ягодиц, Джисон облизывает колечко мышц, слыша высокий стон Феликса, а затем проникает внутрь кончиком, покручивая им внутри. — Бля-ять.. Джисон! – выпалил Ли, кусая край подушки. — Боже-боже-боже, – пролепетал он, зажмурив глаза, поскольку Джисон не переставал терроризировать его задницу своим юрким языком. Джисон покусывал нежную кожу, оставлял мелкие поцелуи и продолжал вылизывать его языком во всех местах, пальцами играясь с его мошонкой. Аккуратно протолкнув один из них внутрь, Хан стал плавно растягивать стенки сфинктера, улыбаясь, слыша приглушенный подушкой скулеж. Ему доставляло удовольствие наблюдать, как реагирует младший на каждую его ласку. — Что же с тобой будет, когда я войду в тебя, одуванчик? – рассмеялся Хан, доставая пальцы. — Такой хороший и податливый. Мне так нетерпится посадить тебя на свой член, – Феликс вздрогнул, прижав ноги друг к другу, а между ними и свой стояк, что красиво все это время свисал вниз. — Кажется, тебе нравится, когда я хвалю тебя, да? – шлепнув по заднице, Джисон поднимается с места и стягивает с себя джинсы вместе с боксерами, безучастно скидывая их на пол. — Не хочешь посмотреть на член, который сейчас будет в тебе? Думаю, ты будешь приятно удивлён, – Ли отлипает от подушки и поворачивает голову назад. Первое, что он видит, это улыбающееся лицо старшего, второе – соски и пресс, а третье выбивает из-под него опору, из-за чего он плюхается обратно на подушку, не в силах удержаться на локтях. Послышался тихий смешок, видимо, Джисон не впервые получает именно такую реакцию. На головке брюнета была, мать вашу, штанга, пробивающая горизонтально его от и до, выставляя напоказ только металлические шарики. На основании, прямо посередине, были еще две полусогнутые штанги, а последнее – маленькое кольцо, которое было на шве мошонки. Это зрелище не просто поразило Феликса, оно его окончательно свело с ума. Ведь именно этот член сейчас будет в нем. — Я уже говорил, что многим нравятся мои пирсинги? Именно их я и имел в виду, – улыбнулся Джисон, смазывая член оставшейся смазкой. — Такого ощущения тебе, кроме меня, больше никто не подарит, – возможно, прозвучало слишком громко и высокомерно, но Феликс знал, что тот прав. Кто еще, черт возьми, будет прокалывать свой член?! Явно на голову отбитый человек, коим и являлся в данном случае Хан Джисон. Только вот, Феликс не знал, плохо это или хорошо. — Ты чокнутый, – прошептал Ли, чувствуя, как Хан поглаживает своей головкой проход. — Я знаю, – согласился он. — И сейчас ты тоже ко мне присоединишься, – притянув Феликса за волосы под его шипение, Хан поставил парня ровно на четвереньки и плавно вошел. — Твою мать.. – ощущения были совершенно иными, благодаря тем самым серёжкам, стимулирующим его стенки, в частности простату, когда головка ударяла по ней. — Ты такой узкий, блять, – прошипел Джисон, запрокинув голову вверх, качая бедрами, находясь по-прежнему на полу рядом с кроватью, на которой на самом краю стоял блондин, самостоятельно стараясь насаживаться на член Хана. Джисон двигался медленно, постепенно ускоряясь, чтобы дать Феликсу привыкнуть и к размеру, и к пирсингу. Он отбивал бёдрами о задницу какой-то свой ритм, ловя ушами симфонию мелодичных стонов младшего, что не переставал громко стонать, желая опустить голову вниз, зарыться лицом в одеяло, тем самым себя заткнуть. Но Хан, держа его за волосы, не давал ему таких возможностей. — Джисон… – тихий всхлип вперемешку со стоном. — Ох, блять, – прорычал Хан, сжимая свободной рукой ягодицу. — Ты такой хорошенький, одуванчик, – Ли взвизгнул, когда брюнет с хлопком вошёл по самые яйца, задевая в очередной раз его простату. — И такой громкий, – отпустив бедные волосы, Хан засунул несколько пальцев Феликсу в рот. — Соси, – Ли промычал, чмокая губами, посасывая две фаланги, продолжая получать поступательные движения в свой зад. — М-м-ф.. – выдохнул блондин. Из-за пальцев и нарастающих фрикций он не поспевал дышать и даже глотать. Слюна вытекала из краешков рта и стекала по подбородку, создавая небрежный вид. — Ты хочешь сесть на мой член? – прошептал Джисон, покидая задницу младшего. Я сам хочу тебя трахнуть. Неозвученное желание осталось где-то внутри Феликса. Он перевернулся, садясь на кровать ровно, наблюдая за тем, как Хан поднимает дощечку с красками, где от них осталось лишь одно название. Брюнет сел, зачерпнул пальцами остатки и принялся водить ими по оголенным плечам и груди Ли, рисуя какие-то волнообразные узоры. — Прекрасный, – вырвалось из уст Джисона. Откинув дощечку, убедившись, что тело младшего теперь тоже в краске, Джисон лег на подушки, подзывая Феликса к себе, хлопая по бедрам. Блондин без промедлений садится на них и аккуратно вставляет в свою задницу член. Стон разнесся по комнате, Ли садится на стояк полностью и сжимает руки на плечах Джисона, ерзая тазом взад-вперед, стимулируя свою простату. Его собственный член бьется о живот, с головки мелкими тонкими дорожками скатывается предэякулят, отчего блондин вздрагивает, прикусывает нижнюю губу и глубоко в себе стонет. Феликс насаживается на член, упираясь руками о грудь, иногда касаясь пальцами проколотых сосков, скулит от чувств, переполняющих его нутро, и тихонько всхлипывает, прикрыв глаза. Член скользит по обволакивающим его стенкам, задевает все нужные точки своими пирсингами и издает хлюпанье от обилия смазки внутри. Феликс сильнее садится на стояк до упора, до самых звёзд перед глазами, как неожиданно Джисон кончает прямо внутрь, изливаясь горячей спермой. — Ох, бля-ять… – выпаливает он, сжимая пальцами собственные соски поверх ладоней блондина. Ли встает с члена, смотрит, как стекает сперма по внутренней части бедер и со стояка, следом слазит с Хана и раздвигает его ноги, видя, что все это время в его заднице была прозрачная пробка. Он неотрывно пялится на нее, затем переводит взгляд на Джисона, облизывая пухлые красные губы от многочисленных укусов. Хан также смотрит неотрывно, нахально ухмыляясь. — Все это время ты был с игрушкой в заднице? – Джисон кивает. — Ну теперь это объясняет, почему ты так быстро кончил, – покрутив игрушку внутри брюнета, Ли слышит стон. Избавившись от пробки, Феликс быстро заменяет ее своим членом, проталкиваясь до конца с ярким шлепком. Джисон скулит, что есть мо́чи, надрывая собственное горло, чувствуя, как его руки прижимаются к подушкам. Ли наваливается всем своим телом, блокируя максимально всевозможные движения Хана, и продолжает долбиться в сочную задницу, тихо сопя под нос, смотря старшему прямо в глаза. Джисон стонал достаточно громко, хмуря смешно брови домиком. Рот приоткрывался, на языке виднелась блестящая сережка, отчего Феликс не удержался и припал к его губам, посасывая чужую нижнюю губу, заглушая таким образом стоны старшего. Хан встретился с языком блондина, цепляясь за него в неком непонятном для них поединке. Феликс плавно скользил по его языку, покручивался и сильнее вбивался в задницу, преследуя собственный оргазм. Хан издал ещё несколько писков и закатил глаза. В это время блондин утыкается ему куда-то в шею и обильно кончает внутрь, наполняя и его задницу своим теплым семенем. Обмякнув, он и вовсе ложится на старшего, продолжая расслабленно лежать и тяжело вздыхать, стараясь привести дыхание в норму. — Вау.. – прошептал Джисон, поглаживая голую спину Ли. — Вау… – повторил тихо блондин, стараясь не думать о том, что он только что потрахался с каким-то парнем из музыкального факультета, которого знает меньше дня. — Из меня хороший натурщик, верно? – импульсы током ударили в голову, приказывая Феликсу резко подняться и с ужасом взглянуть сперва на настенные часы, затем на Джисона. — Твою мать, – шикнул он, перекатываясь с парня на вторую сторону кровати. — Мне же еще картину рисовать надо, – недовольно буркнул Феликс, вздыхая. Джисон положил свою руку на пресс младшего, рисуя на нем различные линии, внимательно смотря на аккуратное лицо и пухлые приоткрытые губы. Казалось бы, оба хорошо кончили, но Хану все мало. Он хочет опять поцеловать парня, но сдерживает свой порыв. —.. Стой, подожди, какую картину? – вдруг дошло до брюнета. — Мне вообще-то дали задание нарисовать картину, если ты забыл. Натурщик хренов, – Джисон расширил глаза, приоткрыв рот. — Стой… так… тебе реально нужен был натурщик? – в комнате воцарилась недопонимающая тишина. — Ну да? Я же тебе так и сказал ещё в университете, – замешкался Ли. Хан почесал волосы и отвел взгляд. — Я… вообще-то думал, что это что-то вроде дешевых приглашений домой и все такое… ну, типа, потрахаться, – Феликс привстал. — ЧТО?! Ты все это время думал, что я зову тебя трахаться?! – Джисон сел на кровать и замельтешил руками. — Прости? – прошептал он, виновато смотря на блондина. — Хотя… мы же потрахались, верно? – Ли тоже встал, шипя под нос. — Ага. А теперь ты, мой натурщик, будешь лежать неподвижно несколько часов, понял? Мне завтра картину сдавать на проверку, а ты! – выпалил Феликс, кое-как поднимаясь с кровати. Ноги его совсем не слушались. — А можно я закрою глаза, а ты рисуй хоть всю ночь, м? – пошутил он, но младший скрылся в коридоре. — Я в ванную, только попробуй уснуть. Я тебя убью! — Не убьёшь, тебе понравился мой член! И я уверен, что ты хочешь повторить это ещё раз! – засмеялся Джисон, откидываясь обратно на кровать. — И все-таки хорошо, что я неправильно понял.

🎨🎨🎨

Феликс показал свой рисунок. Нельзя назвать его полным дерьмом, но и шедевром тоже не назовешь. Он рисовал его от силы два часа, потом ему надоело и он лег спать рядом с Джисоном. Тот всю ночь обнимал его и прижимал к своему нагому телу, отчего внутри младшего все трепетало. Он думал, что их секс – разовый случай, но какого же было его удивление, когда они вместе поехали в университет на машине Хана. Брюнет рассказывал все больше о себе и даже пригласил снова пообедать вместе. Феликс смущенно согласился и ускакал в свой кабинет. — Достаточно нормально, если учесть, что акрилом ты совсем не пользуешься, – похвалил его преподаватель. — Спасибо, – поклонившись, Ли покинул кабинет, сталкиваясь нос к носу с Джисоном. Хан, не церемонясь, поцеловал блондина на виду у всех. Послышались свисты и непонятные взбалмошные крики, ведь увидеть парочку в университете, да еще и парней – постараться надо, так как здесь особо никто не афишировал свои отношения. Однако Хан Джисону, видимо, все равно. — Ты чего? – прошептал Феликс, удивлённо смотря прямо на парня, облизывая губы после поцелуя. — Я что, не могу поцеловать свое произведение искусства, одуванчик? – улыбнулся Джи, трепетно теребя блондина за щеки. — Как насчет того, чтобы поехать сегодня ко мне? Хм... будем песни писать, м? – Ли ухмыльнулся, понимая, к чему тот клонит. — Но у меня нет слуха. — Ничего, ты будешь моей музой. Этого достаточно, – притянув младшего обратно к себе, Хан его снова поцеловал, зарываясь в пушистых волосах. — М-м.. Джисон, не у всех же на глазах, – засмущался Феликс, опуская взгляд вниз. — Ла-адно... ну так что, ко мне? Или... Ты снова хочешь нарисовать меня, детка? – послышался смех. — Иди ты.. К тебе. Поехали к тебе. Только теперь чур я сверху. — Как скажешь.

Награды от читателей