Не для меня

Восьмой класс. Бурлящий коктейль гормонов толкал на безрассудство, за которое потом приходилось дорого платить. Именно тогда Намгю и Танос, два закадычных друга, столкнулись лицом к лицу с неприглядной реальностью взрослого мира – полицейскими, допросами и леденящим душу страхом перед неизвестностью. Всё началось с безобидного, как им казалось, любопытства, подогретого хвастовством старшеклассников. Те, на кого они смотрели снизу вверх, как на небожителей, предложили им «травку», уверяя, что это всего лишь «невинная шалость», «ничего серьезного». Намгю терзали сомнения, страх перед неизвестным боролся с желанием казаться крутым в глазах старших ребят. Но Танос, всегда дерзкий и бесстрашный, мгновенно согласился, увлекая за собой более осторожного друга. За школой, в укромном уголке заброшенного сквера, скрытого от посторонних глаз густыми зарослями кустарника, они приступили к своему первому «ритуалу». На этот раз им предложили не курить, а нюхать. Небольшой пакетик с белым порошком. Танос, с видом знатока, ловко скрутил купюру, вдохнул дорожку, морщась от едкого запаха. – Давай, не ссы, – хмыкнул он, протягивая Намгю скрученную банкноту. Намгю неуверенно взял купюру, поднес к носу. Резкий химический запах ударил в ноздри, вызвав приступ тошноты. Он чихнул, часть порошка попала ему в рот. Горький, противный вкус заставил его сплюнуть. – Фу, гадость какая! – скривился Намгю, вытирая рот рукавом. Танос расхохотался. – Ну ты лох! – усмехался он, хлопая друга по спине. – Первый раз, что ли? Смотри, как надо! Он снова вдохнул дорожку, с важным видом выдохнул. Намгю смотрел на него с отвращением и страхом. Голова начала кружиться, в глазах все поплыло. Он чувствовал себя странно, неприятно. Никакого кайфа, только тошнота и головокружение. В этот момент, словно из ниоткуда, появились двое полицейских. Дальнейшее Намгю помнил смутно, как в тумане. Грубые голоса, обыск, пакетик с порошком, который полицейский демонстративно достал из кармана Таноса. Леденящий душу страх, паника, слезы… – Документы! – рявкнул один из полицейских, высокий и поджарый, с пронизывающим взглядом, который заставлял съежиться от страха. У Намгю от ужаса перехватило дыхание. Руки дрожали, он лихорадочно рылся в карманах, путаясь в складках одежды, никак не мог найти злосчастную ученическую книжку. Мысли метались в голове, как испуганные птицы: «Поймали! Что теперь будет? Родители… Школа… Тюрьма!». Паника захлестывала его с головой, он был готов разрыдаться прямо на месте. – Документы! – грубо скомандовал один из них, высокий и худощавый, с проницательным взглядом. У Намгю от страха перехватило дыхание. Он судорожно рылся в карманах, пытаясь найти свою ученическую книжку. Танос же, наоборот, казался совершенно спокойным. – А в чем дело, дядя? – спросил он с нагловатой усмешкой. – В чем дело? – переспросил полицейский, приблизившись к нему вплотную. – Ты еще спрашиваешь? Наркотики при себе имеете? – Какие наркотики? – изобразил недоумение Танос. – Мы просто гуляем. Полицейский молча обыскал его карманы и достал скрученный из бумаги «косяк». – Вот это что такое? – спросил он, тыча находкой Таносу перед носом. – А… это… это не мое, – промямлил Танос, отводя глаза. – А чье? Мое? – вмешался Намгю, дрожащим голосом. Полицейские переглянулись. – Пройдемте-ка с нами, молодые люди, – сказал второй полицейский, крепкий и коренастый. – В отделении разберемся, чье это. В полицейском участке они провели несколько часов. Допросы, протоколы, пугающие истории о тюрьме и испорченной жизни. Намгю плакал, умоляя отпустить их. Танос молчал, сжав челюсти. В итоге, благодаря вмешательству рродителей Таноса(и немалой сумме денег), их отпустили с предупреждением. Этот случай стал для них жестким, но полезным уроком. Уроком, который они, казалось, усвоили. По крайней мере, так думал Намгю. Улыбка тронула губы Намгю. Слабая, чуть дрожащая, но настоящая. Воспоминания о том случае, о первом столкновении с законом, о страхе и растерянности, теперь вызывали скорее грустную улыбку, чем панику. Сколько воды утекло с тех пор. Сколько всего произошло. И вот теперь Танос, тот самый Танос, который тогда смеялся над его неумелыми попытками казаться крутым, вытащил его из очередной передряги. В машине скорой помощи его уложили на кушетку. Тело все еще ныло, голова гудела, но боль уже не казалась такой острой. Он закрыл глаза, прислушиваясь к размеренному гулу мотора и далеким звукам сирен. «Частная клиника… Ехать не меньше часа», – промелькнуло в голове. – «Наверное, Танос что-то хорошее придумал». Эта мысль, как бальзам, успокаивала и дарила надежду. Он доверял Таносу, несмотря ни на что. Верил, что тот найдет выход даже из самой сложной ситуации. И сейчас, лежа на кушетке, в окружении незнакомых людей и запахов, Намгю чувствовал себя странно спокойно. Он знал, что о нем позаботятся. Что он в надежных руках. Или, по крайней мере, очень хотел в это верить. Танос лежал на кровати у себя дома , пуская в потолок клубы сигаретного дыма. В руке мерцал экран телефона. Он сделал еще одну затяжку, зажмурился, выдохнул дым. В голове, как кадры старого фильма, проносились те же воспоминания. Восьмой класс, заброшенный сквер, пакетик с белым порошком, испуганное лицо Намгю… Они тогда любили делить одну сигарету на двоих, прячась от взрослых. Привычка, которая, как и многое другое, осталась с ними до сих пор. Усмехнулся. «Он ведь еще не знает, что я расстался с Ми На. Сделаю ему сюрприз», – подумал Танос, начиная набирать сообщение. Сначала он написал лечащему врачу Намгю, попросив передать другу его телефон, хоть ненадолго. Затем открыл диалог с Намгю и задумался, прежде чем начать печатать. Пальцы быстро забегали по экрану, выводя длинное, полное сбивчивых фраз и сумбурных мыслей сообщение. «Намгю, прости меня. За все. Знаю, я вел ,и возможнокак веду себя как последний мудак. Вспоминаю все, что было между нами, и понимаю, какой же я был идиот. Все эти мои выходки, бабы, пьянки… Я просто пытался… даже не знаю, что пытался сделать. Заглушить боль? Сбежать от реальности? Сам не понимаю. Ты всегда был рядом, поддерживал меня, а я… я просто отталкивал тебя. Прости меня, прошу. Я был таким жестоким с тобой. Так несправедливо. Ты не заслужил этого. Сейчас, когда ты лежишь там, в больнице, я наконец-то понял, как сильно ты мне дорог. Как пусто и одиноко без тебя. Надеюсь, ты поправишься. Быстрее возвращайся. Я люблю тебя. Всегда любил. Просто боялся себе в этом признаться. Даже не знаю, прочитаешь ли ты это сообщение. Может, доктор не даст тебе телефон. Может, ты не захочешь со мной разговаривать. Но я должен был это сказать. Должен был попросить прощения. Жду тебя». Танос, выпустив очередное облако дыма, откинулся на подушки. Взгляд его был устремлен в потолок, но мысли витали где-то далеко. Он пробормотал себе под нос: "Stupid love. Makes you do stupid things." (Глупая любовь. Заставляет делать глупости.) Вспомнив о ссоре, которая привела Намгю в больницу, он горько усмехнулся: "Could have handled that better, huh?" (Мог бы справиться с этим получше, да?) Телефон выпал из рук, приземлившись на мягкое одеяло. Танос закрыл глаза. "He's the one, though. Always has been." (Но он - единственный. Всегда был.) Всплыли обрывки воспоминаний – их детские шалости, подростковые бунты, взрослые проблемы, которые они всегда решали вместе. "My dumbass almost lost him." (Я— тупая задница, чуть его не потерял.) Он резко сел на кровати, взял телефон и, перечитав сообщение, добавил в конце: "Get well soon, loser. Miss you like hell." (Выздоравливай скорее, неудачник. Скучаю по тебе ужасно.) Отправив сообщение, он прошептал, скорее себе, чем кому-либо еще: "Hope he doesn't kill me when he sees me." (Надеюсь, он меня не убьет, когда увидит.) Затем, с тенью улыбки, добавил: "Nah, he loves me too much." (Не, он меня слишком любит.) Намгю провалился в сон под мерное покачивание машины. Снились обрывки прошлого – школьные коридоры, смех Таноса. Проснулся он уже тогда, когда санитары выносили его на носилках из машины скорой помощи. Сначала он ничего не понял, поморщился от яркого света и непривычной тишины. Потом до него дошло – больница. Но эта больница разительно отличалась от той, государственной, куда его привезли после аварии. Здесь не было резких запахов медикаментов и дезинфекции, от которых у него начинала кружиться голова. В воздухе витал легкий, приятный аромат, напоминающий смесь трав и цветов. Просторный холл, отделанный светлым деревом и украшенный живыми растениями, больше походил на гостиничный лобби, чем на больничное приемное отделение. Персонал, одетый в аккуратную форму пастельных тонов, приветливо улыбался и здоровался с каждым входящим. Пока санитары везли его по коридору, Намгю с любопытством разглядывал все вокруг. Мягкое освещение, картины на стенах, тихая, успокаивающая музыка… Все здесь было продумано до мелочей, чтобы создать атмосферу комфорта и спокойствия. "Похоже, Танос действительно постарался", – подумал Намгю, чувствуя, как напряжение, сковывавшее его все это время, постепенно отпускает. Он закрыл глаза, позволяя себе расслабиться. Впервые за долгое время он почувствовал себя в безопасности. Снова провал в сон, словно кто-то выключил свет. На этот раз Намгю проснулся уже в палате. Просторной, светлой, с огромным окном, из которого открывался вид на ухоженный парк. В комнате пахло свежестью и чем-то цветочным. Рядом с кроватью, на удобном кресле, сидел мужчина приятной наружности. В его облике было что-то успокаивающее: мягкие черты лица, внимательный взгляд карих глаз, доброжелательная улыбка. Заметив, что Намгю открыл глаза, мужчина встал и подошел к кровати. – Добрый день, Намгю, – произнес он спокойным, мелодичным голосом. – Меня зовут доктор Чхве, я психолог. Мне нужно провести с вами небольшую беседу. Как вы себя чувствуете? – Ммм… нормально, – ответил Намгю, все еще чувствуя себя немного сонным. – Голова немного болит. – Это нормально после такого стресса, – кивнул доктор Чхве. – Сейчас принесу вам воды. Он налил воды из графина, стоявшего на тумбочке, и помог Намгю приподняться, чтобы выпить. – Спасибо, – пробормотал Намгю, сделав несколько глотков. Доктор Чхве сел обратно в кресло. – Намгю, расскажите, что произошло? Что привело вас в такое состояние? Намгю замялся. Ему не хотелось ворошить прошлое, вспоминать все те события, которые привели его к аварии. – Это… длинная история, – уклончиво ответил он. – У нас есть время, – мягко улыбнулся доктор Чхве. – Не торопитесь. Расскажите все, что считаете нужным. Намгю молчал, разглядывая узор на одеяле. Доктор Чхве не торопил его, терпеливо ждал. Эта тишина, спокойствие и доброжелательность доктора постепенно начали располагать Намгю к себе. Он вздохнул и начал рассказывать, сначала hesitantly, обрывками фраз, затем все более связно и подробно. О своей жизни, о работе, о друзьях, о том, что привело его к срыву. Он рассказывал о постоянном давлении, о страхе не оправдать ожидания, о чувстве одиночества, которое преследовало его, несмотря на кажущееся благополучие. Доктор Чхве слушал внимательно, не перебивая, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Его спокойствие и эмпатия создавали атмосферу доверия, позволяя Намгю постепенно раскрываться, говорить о том, что он так долго держал в себе. Он начал понимать, что этот разговор – не просто формальность, а реальная возможность получить помощь и поддержку. Когда Намгю закончил свой рассказ, в палате повисла тишина. Он нервно кусал губы, ожидая реакции доктора. Внутри все сжималось от напряжения и смущения. Он выложил перед совершенно незнакомым человеком все свои самые сокровенные мысли и чувства, и теперь чувствовал себя уязвимым и обнаженным. Доктор Чхве молчал несколько секунд, словно обдумывая услышанное. Затем он мягко произнес: – Намгю, я понимаю, что вы пережили очень сложный период. Вы взвалили на себя слишком много ответственности, и это привело к эмоциональному истощению. Вам нужно научиться говорить «нет», ставить границы и заботиться о себе. Он сделал небольшую паузу, давая Намгю время осмыслить его слова. – Что касается ваших отношений с Таносом… – продолжил доктор Чхве. – Я вижу, что вы очень дорожите друг другом. Но иногда самые близкие люди могут причинять нам боль, даже не желая того. Важно честно разговаривать друг с другом, выражать свои чувства и потребности. Не бойтесь говорить Таносу о том, что вас беспокоит. Он ваш друг, он должен вас понимать и поддерживать. Доктор Чхве говорил спокойно и уверенно, его голос звучал убедительно, но не назидательно. – Попробуйте посмотреть на эту ситуацию как на возможность изменить свою жизнь к лучшему, – продолжил он. – Научитесь ценить себя, свои желания и потребности. Найдите то, что приносит вам радость и удовлетворение. Не бойтесь просить о помощи, когда она вам нужна. Вы не одиноки. Эти слова, простые и понятные, словно бальзам легли на израненную душу Намгю. Он почувствовал, как напряжение, сковывавшее его все это время, начинает отпускать. Он поднял взгляд на доктора Чхве и слабо улыбнулся. – Спасибо, – прошептал он. – Спасибо вам большое. Они еще немного поговорили. Доктор Чхве расспросил Намгю о его работе, увлечениях, планах на будущее. Он старался узнать его получше, понять, что мотивирует его, что приносит ему радость, чтобы помочь ему найти опору и ресурсы для восстановления. Намгю, поначалу немного замкнутый, постепенно расслабился и начал отвечать более открыто. Он чувствовал, что доктор Чхве искренне заинтересован в его благополучии, и это вселяло в него надежду. В конце беседы доктор Чхве достал из кармана телефон и протянул его Намгю. – Другие врачи просили передать вам это, – сказал он с легкой улыбкой. – Кажется, вас там очень ждут. Намгю с удивлением взял телефон. Он не ожидал, что увидит его так скоро. В больнице, куда его привезли после аварии, телефон конфисковали чуть ли не как вещественное доказательство. Он посмотрел на экран. На дисплее светилось несколько пропущенных вызовов и одно непрочитанное сообщение от Таноса. Разблокировав телефон, Намгю увидел последнее сообщение от Таноса: "...Выздоравливай скорее, неудачник. Скучаю по тебе ужасно." Сердце Намгю екнуло. Волна тепла разлилась по телу, смывая остатки напряжения и тревоги. В груди защемило от нежности. Он перечитывал сообщение снова и снова, впитывая каждое слово, как сухая земля впитывает долгожданный дождь. Под нарочито грубой оболочкой он чувствовал глубокую заботу, любовь и раскаяние. Извинения Таноса, хоть и выраженные в его характерной манере, тронули Намгю до глубины души. Вспомнился их последний разговор, ссора, обмен обидными словами, жгучая боль… Сейчас все это казалось таким далеким, незначительным, почти нереальным. Как будто произошло в какой-то другой жизни. Осталось только ощущение тепла и благодарности. Важно лишь то, что они вместе, что они нужны друг другу, что их связь сильнее любых ссор и недопониманий. Пальцы Намгю слегка дрожали, когда он начал набирать ответ. Слова сами собой ложились на экран, продиктованные переполнявшими его чувствами: "Разбуди меня, как приедешь. Я буду ждать." В этом простом предложении было все: любовь, прощение, надежда и трепетное ожидание встречи.