Висельник

В темпе вальса, в ритме скерцо, кажется, что бьётся сердце,

Ночь меня избавит от моих оков (кандалов).

Как атлант расправил плечи, просыпается вся нечисть:

Улицы города во власти мертвецов.

Электрофорез — «Фейерверк»

      Хисаши был действительно занятым человеком. Изуку поговорил с ним от силы пару часов: и то совсем не о семейных делах. Всë-таки отец Изуку занимался изучением причудных генов, а, соответственно, мог помочь с планируемыми исследованиями.       Изуку не хотелось кинуться к отцу на шею; Хисаши не горел желанием расспрашивать Изуку о его жизни. Они с удовольствием поговорили о причудах, но личный разговор у них не клеился.       И Изуку прекрасно понимал, почему: пропасть в пятнадцать — почти шестнадцать — лет сказывалась должным образом. Хисаши совсем не чувствовал себя кем-то родным Изуку. Семья не была для мужчины главной целью; исследования — вот его страсть.       Изуку без сожалений вернулся в Японию вместе с Хитоши и Инко. Последняя, стоило всем переступить порог дома, махнула мальчикам рукой и сказала погулять с друзьями на каникулах. Всë-таки они не очень длинные, а Изуку и Хитоши уже потеряли пять дней из семи. Дальше она разберëтся сама.       Инко позвонила детективу Наомасе и через него заимела связи с начальником полиции — Цурагамаэ Кенджи — который, в свою очередь, удивительно быстро согласился помочь Инко с одним делом. Изуку не знал, как его мама умудряется быть настолько убедительной, но уже через пару дней Инко, прихватив с собой зазевавшегося Кая (его выпустили из подвала, потому что он согласился подружиться со всеми) и Курогири, куда-то укатила, наказав Ацухиро следить за еë детьми.       А Йокумиру не думал, что мальчишка — Изуку — серьëзен в своих намерениях. Сейчас же мужчина затягивал на шее галстук и понимал, насколько он ошибался. Вместе с улыбчивой зеленоволосой женщиной и маргинального вида ребятами он летел в Америку, прямиком на I-Island. И собирался провести там, по меньшей мере, половину своего месячного отпуска.       Изуку выдохнул. Ему больше не нужно беспокоиться об этом деле. Уж в этом-то он доверится взрослым. Сбросив по просьбе Инко номер Данджуро, Изуку подхватил Хитоши под руку и отправился в «крестовый поход» к своим друзьям-товарищам.

***

      Компания собралась в полном составе минус один. Изуку помотал головой, когда они собирались отправиться к Шото. И был предельно серьëзен, когда выдавил краткое «нельзя», холодно смотря в сторону.       То, что в компании были Кьëка и Хитоши удивило некоторых подростков. Никаких вопросов не задала разве что Мэй, а Нейто делал вид, что ему это не интересно, но явно почувствовал досаду после ответа Изуку на вопросы о предательстве Кьëки и Хитоши.       — А когда такое было? — Изуку глупо улыбнулся. Момо фыркнула.       — Ты явно что-то знаешь! — Денки обвинительно ткнул пальцем в плечо Момо, и та шутливо хлопнула его по руке.       — Я знаю всë! — после согласных кивков, компания рассмеялась.       Перекус был неотъемлемой частью их прогулок, и в этот раз они решили взять еду на вынос и забраться на крышу. Кажется, самым обеспокоенным этим фактом был Эйджиро. Правда, боялся он не того, что их кто-то увидит, а того, что кто-то из них навернëтся с крыши вниз головой. А потому он старательно отгонял всех подальше от края. Изуку это не помешало.       Уже ближе к вечеру подростки дошли до пляжа Дагоба. Он всë ещë был чистым, а песок был прогрет в течение дня мартовским солнцем.       Не церемонясь, обувь сняли все: в воду зашли лишь по щиколотки, но и этого было достаточно.       Приятную тягучую негу сбил Изуку, потянувшийся рукой к приблизившемуся к нему голубю.       — Ты только что поел, — Хитоши вздохнул. — Отстань от птицы.       Изуку обиженно повернулся к другу.       — Может, я нашëл брата Фумикаге? А ты! Бессердечный, — Изуку надулся, картинно взмахивая руками.       Детский смех разрезал закатный воздух. Приближался второй год обучения. И Изуку знал, что его ждëт, а потому старался ценить такие простые моменты, пока у него есть на них время.

***

      Последний день коротких каникул. И Изуку наконец смог найти ту ниточку, связывающую все дела легальных и не очень организаций воедино. После того, как он понял, куда смотреть, долго смеялся. Уджико, чëрт его возьми, Дарума. Он фигурировал в деле Альянса Злодеев, братства Еретиков, Восьми Заветов Смерти и... был действующим членом Комиссии Героев. Это так близко! Видимо, Комиссия решила «спрятаться на виду». И у них почти вышло. Изуку готов был в ноги кланяться Йокумиру, который показал ему, как можно узнать всех членов Комиссии Героев абсолютно легально.       У Изуку было почти всë, чтобы разнести Комиссию Героев. Дело об «убийствах» Старателя (и вряд ли только его), связь Комиссии Героев со злодейскими организациями, история Кейго и семьи Сако (или «очень тëмные дела Тартара» — Изуку ещë думал, как назвать эту ветку статьи)... И везде, везде был Уджико Дарума. В каждой бочке затычка. Неужели он был настолько важным человеком? Или просто много знал?       Об этом Изуку размышляет долго. Было бы интересно узнать о том, кто этот человек. У Изуку были некоторые... подозрения, но это было бы просто невероятно. И этому нужно обоснование.       Осталось дождаться результатов исследования учëных с I-Island.       А в их итоге Изуку не сомневался.

***

      Первый день второго года обучения. Изуку пришëл раньше всех: Хитоши проворчал, что присоединится к нему после того, как поспит ещë пару минуточек. В общем, Изуку пришëл первым. И внимательно следил за каждым входившим, ища глазами определëнного человека. Шото выглядел так, будто все каникулы он проводил на вечеринке у очень плохих злодеев. За всë время отдыха он ни разу не был в доме Мидорий. На сообщения и звонки тоже не отвечал.       И Изуку бы непременно завалился к нему в дом, если бы сам Шото перед началом каникул не сказал ему этого не делать, что бы ни произошло.       Изуку беспардонный в край, но он умеет понимать интонации и то, когда нужно действительно внять просьбе друга.       И вот, первый день учëбы. Шото слишком отстранëнный и холодный снаружи, чтобы кто-то заметил, что с ним что-то не так.       Но Изуку заметил.       Во время обеда, когда Шото нервно оглядывался по сторонам, стараясь быстрее запихнуть в себя еду, но при этом и сделать вид, что совсем не торопится, Изуку положил голову ему на плечо. Шото вздрогнул. Скосив взгляд, гетерохромные глаза встретились с яркими зелëными.       Изуку не сказал ни слова. Шото ничего не спросил. Но поздним вечером, когда все уже были в общежитии, в комнату к Изуку постучались.       Шото прошмыгнул внутрь, стоило двери открыться.

***

      Очень долго Шото просто стоял у двери. Столько же он стоял у дивана. Изуку ничего не говорил. Он подождал, пока Шото сядет рядом с ним. И, когда это случилось, ничего не происходило ещë пару минут. Лишь чуть позже Шото нерешительно положил голову на плечо Изуку.       — Как ты, Шото? — эти слова послужили спусковым крючком. Шото мелко задрожал, прижимаясь к Изуку сильнее.       Изуку чуть развернул корпус в его сторону, чтобы Шото мог свободнее уткнуться, вжаться в тело Изуку.       — Ну же, Шото, всë хорошо, — Изуку слегка качнулся, успокаивающе гладя Шото по спине. Мальчик всхлипнул.       — Извини, — он явно пытался сдержать слëзы. — Прости, я сейчас уйду...       Попытавшегося дëрнуться Шото остановила крепкая хватка Изуку.       — Не извиняйся, Шо, — Изуку наклонился к уху мальчика и говорил тихо, почти шëпотом. — Всем нужна поддержка. Всë хорошо. Плачь, если тебе это нужно. Не извиняйся за свои чувства, хорошо?       И Шото вновь всхлипнул. Слëзы покатились по щекам, пропадая в футболке обнимающего его Изуку. Тихая истерика накрыла Шото с головой. И даже если Изуку не умеет чувствовать в полной мере этого слова, он всë равно понимает.       Тихий, выученный плач может быть страшнее громкой истерики. Они пройдут этот этап. А пока, Изуку просто будет напевать неспешную мелодию, слегка покачиваясь и гладя Шото по спине.

***

      После того, как Шото успокоился и привëл себя в относительный порядок, он неловко провëл рукой по волосам и выдавил:       — У меня есть одна просьба, — всем своим видом мальчик излучал неловкость.       — Слушаю? — Изуку развеивал тяжëлую атмосферу одной своей жутковатой улыбкой. Потому что, объективно, светящиеся в темноте глаза не добавляют милоты к широкой ухмылке.       — Ты же знаком с тем детективом лично? — Шото не назвал имя, но Изуку понял, о ком он, и кивнул. — Можешь связаться с ним? Я хочу, чтобы он посмотрел некоторые записи... и снял побои.       В который раз ухмылка Изуку обращалась в оскал.       — Если ты этого хочешь, то я только рад обратиться к Наомасе! — Изуку протянул Шото руку. Тот улыбнулся: уголки его губ дрожали, но эта еле заметная улыбка была искренней.       — Думаю, тебе это пригодится.       Изуку приподнял брови:       — И в чëм же?       — Ты ведь imdeadbutimstillsmiling, — Шото прищурился. Он даже не спрашивал — утверждал. — От... Тойи узнал о том, что Старатель как-то связан с правительством и занимается чем-то вроде «заказных» убийств, — слова Шото превратились в бормотание. — И ты копаешь под него и тех, на кого он работает. Тебе понадобится моë дело? Скорее всего, его замнут... а ты можешь его раскрутить.       Изуку рассмеялся.       — Шото, ты — золото, знал? — Изуку протянул руку, кладя еë на голову другу. — У тебя адская голова на плечах. Твои теории строятся на таком абсурде, что начинаешь в них верить! К слову, как ты пришëл к тому, что я — это idbiss?       Шото улыбнулся смелее.       — Можно? — он указал рукой на маркерную доску.       — В твоëм распоряжении, — Изуку развалился на диване, готовясь к шоу.       — Сейчас будет мозговой штурм, — Шото взял маркер, занося его над доской.       А Изуку уже начал рисовать свой план в голове. Кажется, ему придëтся ускориться.