Висельник

Я помню, как-то ты сказала мне, Что больше ты не в силах этого терпеть. И инквизитору кивнëшь в огне, Чтоб мог я очень синим пламенем сгореть.

Канцлер Ги — «Kathar Blues»

      После вечерних посиделок разошлись все поздно. Изуку обождал с полчаса и выпрыгнул на улицу через окно. Он никогда не закончит свои ночные вылазки. Всë равно в это время ему нечего делать. Изуку размышлял о произошедших за эти несколько месяцев событиях. Теперь у него полно людей, которые его поддерживают. Дело в том, что с некоторых пор он обзавëлся причудой? Изуку задумался. Как ему кажется — нет. То, что у него отныне есть причуда, лишь свело его с нужными людьми. Он бы вряд ли выбирался на улицу и бесцеремонно приставал ко всем вокруг, если бы оставался тем замкнутым учеником средней школы Орудера. Изуку начал меняться сам, сам начал заводить новые знакомства, и неожиданно вокруг него появились друзья. Раньше Изуку не был таким напористым в общении, теперь же он буквально раздражал окружающих своей энергичностью. Но на него не злились, а гладили по голове и просили быть потише. Этого Изуку не понимал совсем. Обычно, стоило ему появиться где-то, его тут же ссылали куда подальше. И это было странно. Не вписывалось в стандартные рамки.       Изуку пожал плечами. Мало ли чудаков на свете! У него есть важные дела: он всë ещë линчеватель Висельник и информатор imdeadbutimstillsmiling. Почему все вокруг свято верят в то, что он будущий герой? Три раза «ха»! Он не за этим в Юэй шëл. Не за этим.

***

      Изуку знал, что будет на новостных каналах следующие несколько дней. Ещë одно относительно удачное нападение Альянса Злодеев. Да-да. А у Изуку — только бумажки! Между прочим, их прибавилось из-за этого самого Альянса! И не будем говорить, который день стажировки у него уже шëл…       — За Орду нужно было, за Орду…       Вошедший Ястреб посмотрел на Цукуëми и Висельника, закопавшихся в отчëтах, и хмыкнул:       — За какую орду, мелкий?       — Золотую, чëрт возьми, — Изуку вскинул руки. — Я закончил. Пока-пока! — махнув ладонью, Изуку открыл окно шире, выбираясь через него на улицу. Этот отчëт был завершëн на седьмой день стажировки. Всë-таки сказали, да?

***

      Даби смотрел на данный ему адрес. Как опрометчив тот пацан. Дело близилось к ночи, и Даби решил, наконец, зайти в гости «на чай» к странному взъерошенному чуду.       Встав перед дверью, Даби не знал, что делать дальше. Постучаться? Позвонить? Войти через окно? Руки решили за него: раздалась мелодичная трель звонка. Дверь приоткрылась, и из-за неë выглянула невысокая женщина лет тридцати пяти. Она окинула Даби внимательным взглядом зелëных глаз и тепло улыбнулась:       — Вы к Изуку? Заходите. Будете чай?.. — Даби ошарашенно вошëл в дом. Не похоже на ловушку: женщина спокойно повернулась к нему спиной.       Они прошли на кухню, где гостя усадили за стол.       — Знаете, у Изуку так много разных друзей, поэтому, вынуждена признать, Вас я не знаю. Вы меня, наверное, тоже. Я — Мидория Инко, — и вновь тëплая улыбка.       — Даби, — парень сглотнул. Что-то странное происходило.       — Мидория-сан, — на кухню заглянул растрëпанный мальчик с фиолетовыми волосами и мешками под глазами. — О. Ещë один, да? — забыв про то, что хотел сказать, Хитоши подошëл к Даби. — М-ма, и кто ты? Линчеватель? Грабитель? Убийца? Злодей? — на последнем слове глаза Даби слегка сощурились. — Злодей. О, нет, ещë один злодей, как же нам пережить это!! — Хитоши посмотрел на Инко. — Мидория-сан, может, подскажете?       Женщина тихо рассмеялась, ставя на стол четыре тарелки с карри.       — Думаю, злодея нужно накормить!

***

      Даби перестал понимать, что происходит. Через пять минут после начала позднего ужина, устроенного, несомненно, для него, в оконное стекло постучались. Инко подошла к окну, открывая и помогая пришедшему домой сыну (а сомнений в том, что это он, не было) влезть на кухню.       — Привет, мам! Тоши, тебе тоже привет! — только после этого Изуку оглянулся на гостя. — О, Даби, приветики-пистолетики! Ты всë-таки заглянул к нам! Как ужин? О, карри! Обожаю твою еду, мам! Это мне? Спасибо! — никто не вставил в монолог Изуку ни слова — только Инко кивнула пару раз, широко улыбаясь. Изуку уселся за стол.       Не парясь, Изуку тут же начал разговор с Даби, не обращая внимания на присутствующих слушателей.       — Слушай, Даби, я всë хотел больше поинтересоваться у тебя про Старателя, — Изуку положил ложку с карри в рот.       — При чëм здесь я? — Даби хмыкнул. Свою часть ужина он уже доел, с благодарностью кивая Инко. Очень тëплая женщина.       — Ой, как мы хороши придуриваться! — Изуку расхохотался. Хитоши нервно и криво ухмыльнулся. Обычно такой настрой Изуку не предвещал ничего хорошего. — Ты ведь Тодороки Тойя, это ясно, как белый свет! Я всë хочу накатать разоблачение на одну организацию, а Старатель там тоже затесался.       — С чего ты взял, что я — это некий Тойя? Откуда ты вытащил это имя?       Положив ложку на тарелку, Изуку странно посмотрел на Даби.       — Ты ещë не понял, что я — imdeadbutimstillsmiling? Или idbiss, как меня кратенько называют, — Изуку очень любил это сокращение. Не нужно выговаривать его длинный ник. Ухмылка же Даби застыла. Она не выглядела такой надменной. Скорее, осталась от некоего шока.       — Ты такой… — Даби нахмурился. — Мелкий? В смысле, как ты вообще находишь все эти факты?       — Секрет! — Изуку улыбнулся. — Так что, расскажешь? Интересно, как отреагирует Старатель, если узнает, что его старший сын жив, так ещë и с развитой причудой?       Даби резко вскочил. На пальцах зажглось пламя.       — Ты… — только парень хотел выпустить огонь на Изуку, как что-то глухо звякнуло, и в глазах Даби потемнело. Хитоши рванулся вперëд, плавно опуская Даби на пол. Стоящая над ними Инко слегка подкинула сковородку в руке. Довольно увесистая. И ничуть не повредилась.       Оставшийся вечер Даби сидел на диване между Инко со сковородкой и Хитоши с лопатой. Перед ними на полу развалился Изуку. Даби сидел и рассказывал о своих делах и делах отца всë, что знал. Ему ничуть не угрожали, нет! Разве угрожают кому-то, при этом поя чаем с печеньем? Очевидно, что нет. Если это не семейка Мидорий.

***

      Изуку бегом направлялся в Юэй. Сегодня первый день после стажировки! Признаться, Изуку было скучно сидеть на одном месте и делать отчëты по образцу. Быстрее и подробнее он мог рассказать в своей манере. Ввалившись в кабинет, Изуку махнул рукой пришедшему удивительно рано Шоте, запнулся за чью-то парту и свалился на Шото. В принципе, Изуку устроило такое положение вещей. Шото же замер.       Хитоши вздохнул. Закатил глаза. Подошëл к Изуку и подхватил его под мышки, поднимая с колен Шото и ставя на бренную землю, вынужденную выносить подобные выходки одного из своих жильцов.       — Вон там, — Хитоши указал на парту. — Твоë место. Если ты за неделю забыл.       Момо усмехнулась, косо смотря в лицо Шото.       — По-моему, Тодороки не был особо против, да?       Мгновенно названный мальчик встрепенулся:       — Я…       — Ты как воробушек! — к Шото подскочили Тору и Мина.       — Почему…       — Такой же потерянный и взъерошенный, — Денки усмехнулся, поворачиваясь к Шото. Тот провëл рукой по волосам, откидывая их с лица.       — Вот и правильно! — Мина наклонилась, чтобы еë глаза оказались на одном уровне с глазами сидящего Шото.       — Мог бы волосы отрастить, и тогда бы вообще не пришлось эту красоту прятать! — Денки рассмеялся, указывая на лицо одноклассника.       Очако хлопнула в ладоши:       — Тодороки, а ведь правда!.. — Шото окружила стайка девочек. Только Кьëка не подошла к нему. — Почему ты прикрываешь лицо чëлкой?       Сглотнув, Шото ледяным голосом обронил:       — Мой шрам.       Тут фыркнула даже флегматичная Кьëка.       — По-моему, он тебя ничуть не портит, ква, — Тсую улыбнулась в своей лягушачьей манере. Шото же был растерян. Даже на его лице что-то такое отразилось.       Изуку же сидел и ухмылялся, ожидая звонка на урок. Он надеялся, что нелюдимый Шото не упустит шанса пообщаться с ребятами поближе.

***

      Первым уроком, который был у них после стажировки, стал классный час. Ничего необычного: они просто рассказали о том, что происходило с ними в разных агентствах. Когда Шота вышел из класса, ученики принялись обсуждать нападение ному. Самыми близкими к этому событию оказались Фумикаге, Шото, Эйджиро и Изуку. Когда прозвучало имя последнего, махнула рукой половина класса: если где-то происходит что-то странное, то Изуку обязательно участвует в этой движухе.       Следующим уроком стал предмет Всемогущего: основы геройской деятельности. Занятия не всегда были практическими, несмотря на название. И сегодня как раз была теория. Речь зашла о причудах и том, какая должна быть причуда у героя.       С места поднимались по желанию. Многие называли какие-то качества причуды, зависящие от рода деятельности героя. И Всемогущий вынес некий вердикт:       — Герой должен быть смелым и отважным, а его причуда, несомненно, должна подходить для геройства, то есть быть сильной. Герой должен уметь управлять ею грамотно.       Изуку поднял руку. Впервые за урок.       — Да, Мидория?       — А что насчëт беспричудных? — вопрос был невинным, но скользило в голосе Изуку что-то ироничное. В глазах — вызов. — Разве они не могут быть героями?       — Понимаешь, Мидория… у беспричудных людей не выйдет быть героями.       Изуку кивнул, но по плотно сжатой линии губ было видно, что ответ его не устроил. Он очень хотел узнать, не двинулось ли что-то в шестерëнках героя. Чуда не случилось. А Всемогущий, несмотря на то, что на вопрос ученика уже ответил, продолжил тему:       — Есть ещë многие профессии, на которые их не возьмут. Они такие, и винить работодателей в том, что они не хотят брать беспричудных на работу нельзя. Это опасно.       Тут Изуку резко вскинулся.       — Опасно для работодателей, потому что они боятся за свою репутацию? Или для беспричудных просто потому, что так кто-то сказал? То есть Вы считаете, что будет лучше, если людей без причуды не будут брать на работу и они подохнут где-то под мостом? — слова Изуку были резкими, но тема была слишком близка ему. Кацуки на своëм месте склонил голову.       Всемогущий несколько стушевался:       — Я имел в виду, что таких людей немного, и поэтому я не думаю, что что-то с их положением нужно делать…       Резко скрипнул отодвигающийся стул. С места шатко поднялся Денки, нервно вышел за пределы класса и хлопнул дверью. Всемогущий нахмурился. Изуку прищурился, повернулся к учителю и зашипел:       — Вы — узколобый придурок! Поздравляю с тем, что довели ученика! Хоть бы немного учились на своëм же опыте и остановились вовремя, — и сам Изуку тоже ушëл. В этот раз дверь хлопнула так, что звякнули окна. До звонка пять минут.       Денки нашëлся на крыше. Стоило Изуку подойти, как тот заговорил.       — Знаешь, это чëртово угнетение, — Денки презрительно сплюнул. — Моя причуда яркая, и, казалось бы, чего это я возникаю, да? Да... мой папа беспричудный, — печальная улыбка в мгновение изменила лицо Денки. — Его не брали на работу. Вообще никуда. Меня он... так вышло, что меня он, можно сказать, подобрал. И я помню, как болел сам после долгих хождений зимой вдоль далеко не японских дорог. А мой папа... он отдавал мне чуть ли не всë. И вот он, еле-еле живой, холодный, ведëт за руку с ног до головы закутанного в много-много слоëв одежды меня. А сам босиком, по ледяному снегу... ещë и смеялся, рассказывал мне сказки. А изо рта и пар уже не идëт. Даже стыдно, что после такого болел я, а не он. Я помню, как раньше прятался в шкафах заброшенных домов, в которых мы часто останавливались. Прятался от грозы. Папа всегда меня находил. Сначала это меня расстраивало. Я не хотел, чтобы он видел мои слëзы и мой страх. Но потом… я привык. И стал ждать, когда он откроет дверцы шкафа, залезет ко мне и расскажет какую-нибудь далëкую легенду.       Изуку протянул руку, кладя еë на плечо Денки.       — Сейчас всë лучше! — Денки резко встрепенулся. — Когда мы оказались в Японии, папа начал работать в Интернете. Там легко сохранять анонимность, а потому на причуды и не смотрят! — закинув руку на шею, Денки посмотрел на Изуку: — Расскажешь о себе? Не стоит этого делать, если не хочешь!       Улыбнувшись, зеленоглазый покачал головой.       — Моя история короче, — Изуку вздохнул. — Меня считали беспричудным до четырнадцати. У меня даже есть «лишний» сустав. Ну... думаю, представить отношение окружающих ко мне можно, — волосы Денки, казалось, поднялись на несколько сантиметров вверх. — И... моя причуда пробудилась при не самых приятных обстоятельствах, — блондин повернул голову к другу, — я... мой друг детства сказал мне убить себя? И я... ну, сделал это.       Денки сжал руки в кулаки. Изуку пустыми глазами смотрел куда-то вдаль.       — Этот «друг»... — блондин стиснул зубы, — это Бакуго, да?       Изуку горько усмехнулся и слабо кивнул.       — Один герой сказал мне, что без причуды я не смогу стать таким, как он. Это тоже несколько подкосило.       — Один герой... Всемогущий, — Денки будто сложил что-то в своей голове. — Поэтому ты задал тот вопрос о беспричудных.       Тут же он повеселел, бойко вскидывая руку:       — Ты, главное, не слушай этого придурка. Ну, Всемогущего. Причуда — дело десятое. Важно то, что ты делаешь для своей цели. И он почему-то не понимает, что проблемы с дискриминацией по причуде далеко не только у беспричудных.       — Мутации, «злодейские» причуды… ты об этом? Читал статью… — и Денки пустился в пересказ статьи самого Изуку. А тот и не думал перебивать. Наверное, Сущий Мик не обидится, если они не придут на его урок.