Палач времени

Темнота. В ушах звенит. Это длилось пару секунд, но казалось, что вечность. В один момент всё затихло, будто меня лишили слуха. Голова вспыхнула новой, всё ещё неизвестной мне болью. В области затылка что-то пульсировало, будто пыталось вырваться наружу. Виски проткнули острыми иглами, которые соприкасались друг с другом. — Шансы стремительно падают. Она не приходит в сознание уже несколько дней. Я ничего не могу обещать. Кто-то или что-то коснулось запястья левой руки. Шрамы и ссадины тут же напомнили о своём существовании. Если она выживет, то никогда не забудет о ней, о той, кто изувечел ее. Девушка еще не знала, что Беллатриса Лестрейндж была мертва ценной жизни её лучшей подруги. И предпочла бы не знать. Ресницы задрожали. Что-то капнуло на нос и дорожкой потекло ниже. Шея ощутила холодное прикосновение и тело покрылось мурашками. Гермиона не поняла, что произошло. Сложилось мнение, что одновременно включили десятки ламп и направили на неё с целью ослепить. Но она всего лишь открыла глаза. Перед ней предстал не самый приятный вид: ранее идеально белый потолок стал мутно-серым, участками чёрный от дыма и смертельных заклятий, которые ранее с невероятной скоростью рассекали воздух с одной целью — убить. Где-то с боку послышался радостный взвизг. Кого-то явно женского пола. Эту ужасную картину закрыло что-то ярко рыжее и кудрявое. Девушка не сразу узнала Молли Уизли, даже столь известое отличие заставило её засомневаться. Вечно улыбающееся лицо с блеском в глазах, казалось в один миг постарело лет так на тридцать. Опухшее лицо женщины давало понять, что она плакала горько и долго. Миссис Уизли склонилась над девушкой, отчего её слезы градом падали на Гермиону. — Какое счастье! Ты открыла глаза, — тихо произнесла та. Мадам Пофри, которая, как известно, обладала феноменальным слухом, тут же прибежала из соседней комнаты. Оградив постель девушки ширмой, чтобы скрыть от лишних глаз, женщина начала «колдовать» над ней. Микстуру за микстурой она вливала в гриффиндорку. Девушка не успела поблагодарить врача, ведь она тут же скрылась с глаз долой. Тело вмиг расслабилось, веки стали тяжёлыми. Подушка будто стала более мягкой, а постель так приятно обволакивала тело. Она не могла противиться. Глаза закрылись. Мадам Помфри дала ей мощное снотворное, проснется она часов через двенадцать. Все было хорошо, но это только пока. Точнее, она так думала, ведь Гермиона не успела осмотреться по сторонам, когда очнулась. К счастью или к сожалению. Девушка мирно спала. Она еще не знала, что проснется в абсолютно новом мире. Таком неправильном и ненависном ей. Она еще даже не догадовалась, что открыть глаза означало продолжить бороться. Правда теперь она будет одна, совсем одна... Но это всё потом.