Daddy Issues

      — Сегодня хороший день, правда?       Аякс кивнул, устраиваясь на пледе среди плюшевых игрушек.       — Ты знаешь, почему я люблю этот день? — спросила женщина, и ее взгляд смягчился, когда ее сын хлопнул в ладоши.       — Мой день рождения!       Ему было тринадцать, он, будучи смышленым, все ещё любил играть, даже если пытался казаться более грозным. Аякс часто говорил, что это безумно детское занятие, а потом обнимал огромного медведя, делая вид, что это не про него.       Определенно, его мама ничего не говорила на этот счёт, хоть и знала его секрет.       (С ней у него всегда были более доверительные отношения, несмотря на то что полноценной веры в итоге они так и не получили.)       — Антон приедет? — Аякс ненамеренно задал неудобный вопрос и заметил, как его мама поджала губы.       Поэтому его голос стал тише, когда он сказал:       — В следующем году?       Женщина ободрительно улыбнулась, но улыбка не дошла до ее глаз.       — Конечно, милый.       Однако его брат не приехал ни через год, ни через два.       Спасать его банально некому.       И это ранило.       Он обессиленно сжимал край тумбочки, ему пятнадцать, а его щека горела после сильной пощёчины, которую он считал незаслуженной. Его мать впервые ударила его, и все в нем кричало о смятении.       Стыд, вина и ненависть к себе смешались в один клубок и дразнили его, щелкая по носу, всегда напоминали, кто он.       Маленький гад, глупый и неугомонный ребенок.       Почему ты не можешь быть внимательнее?       Молчаливее?       Ох, так ты расстроен?       А мне, думаешь, не тяжело?              — И разве в этих женщинах есть толк? Посмотри на свою мать и ответь мне, Аякс.       Пустые бутылки мешались под ногами, когда восемнадцатилетний Аякс сделал шаг назад, буквально принимая свою судьбу.       — Согласен, — он беспечно пожал плечами, его спина почти упиралась в стену — ближе к двери, чтобы просто успеть убежать, — поэтому я предпочитаю трахаться с парнями.

      ______________

      Ранимый вечер, оголенная тоска и седой сумрак. Отвратительно. Чжун Ли скривился, оглядываясь, и взгляд не нашел ничего, что могло бы напомнить о присутствии отца в комнатах.       — Чжун Ли? — рука пожилой женщины дрожала, в то время как ее плечи были опущены, поникшие. — Он вернётся? — позвала она его, чертовски опечаленная, та, кого предали так жестоко.       — Нет, — он нахмурился, глядя в сторону, на потемневшие фотографии. Только там есть его отец.       Здесь было холодно — заметил он, и это "здесь" — его дом, однако назвать его таковым сейчас банально было нельзя. Горели свечи, были зажжены благовония, пахнущие спелой вишней, и половицы слегка скрипели — от малейших шагов.       — Разве ты не можешь позвать его? Чтобы он пришёл… сюда?       Чжун Ли зажмурился, отчаяние подступило к горлу, догоняя.       Оно говорило ему: "Ты же понимаешь, что это конец".       И он знал это не понаслышке.       — Нет, матушка, — старомодное имя слетело с его губ, и женщина робко улыбнулась на его слова.       — Я люблю, когда ты называешь меня так, — пояснила она, в ее глазах блестели слезы, которые она пыталась сдерживать.       Чжун Ли сдался — никто бы не смог проигнорировать тот факт, что мама плачет, — подошёл к ней и приобнял за плечи, когда та едва стояла на ногах, сотрясаемая рыданиями.       А половицы лишь жужжали.       (Даже этот звук ощущался как большое предательство.)

      

______________

             — Аякс! — Тоня сильно прижималась щекой к его животу, тонкая кофта намокла от ее рыданий, которые заставляли ее тело дрожать.       Она почти сползла на пол, когда Аякс ласково взъерошил ее светлые волосы.       — Крошка, я должен идти, — напомнил он, несмотря на то что не хотел уходить.       — Почему вы просто не можете помириться с папой? — ее сжатые кулаки ударяли его, попадая по бокам, и тогда Аякс мягко перехватил ее руки, слегка поднимая их вверх.       — Потому что я уже взрослый мальчик, дорогуша. Мне пора строить свою жизнь, понимаешь? — Аякс сделал то, что хорошо умел.       Отвлекал.       И кому нужна твоя правда, когда близкий тебе человек выглядит таким яростным и чертовски расстроенным?              — Я… А как же мы? — слёзы размазывались по ее лицу, красному и крошечному, по сравнению с ладонями Аякса, которые он прижимал к ее щекам, чтобы стереть влагу. — Антон будет скучать по тебе! И мама, и Тевкр, и… — ее голос оборвался, — …и я.       Желудок Аякса сжался, на языке присутствовал вкус желчи, и, блять, он не мог противоречить желанию стошнить, делать это до тех пор, пока боль не оставила бы его тело спокойным.       — Я буду вас навещать, — предложил и перенаправил мысли Тони в другой поток.       — Часто? — наивно спросила девочка, заглядывая в его лицо.       У него нет выбора.       Никогда не было.       — Часто.

_____________

      Ху Тао задумчиво кусала кончик карандаша. На ее столе лежала просьба принять на работу — неважно кем.       — Сколько тебе лет? — без должной вежливости поинтересовалась хозяйка похоронного бюро.       — Двадцать семь.       — Фух. — Облегченно выдохнула девушка. — По крайней мере, ты не умрешь на посту как господин Мао в прошлом году!       Чжун Ли всеми силами старался не показать, что почти схватил инфаркт от ее слов. Хотя он должен был, очевидно, испытать его ещё неделю назад, когда развёлся. (Его бывшая жена не совсем была благосклонна к нему, и несколько неласковых слов он от неё определенно услышал.)       — Ну, знаешь, Чжун Ли, в случае твоей смерти, я не хочу тратить время на то, чтобы найти твоих родственников в этом ужасно огромном городе и упрашивать их воспользоваться именно моими похоронными услугами—       Определенно, тот господин Мао заставил ее попотеть.       И иногда Ху Тао забывалась.       — Я вас понял.       — Ай, Чжун Ли, такое чувство, словно ты любишь этот чертов Пекин! Терпеть его не могу, — напевала Ху Тао и ребячески поправляла шляпу на голове. — Единственное, что радует, так это тот факт, что людей умирает много.

______________

      В такие моменты, как сейчас, Аякс всей душой ненавидел душные скопления народа.       Хотя, наверное, уже похуй.       Он вырвал свой грант в китайский университет, так что вопрос с учебой был решен.       А денег много как не было, так и нет.       Конечно, он сказал матери, что улетает в Китай.       Ну, это было немного грубо с его стороны говорить ей о таком, когда уже прилетел и пытался разобраться с палочками, ранее взяв дешевый обед в забегаловке.       Он знал — они будут скучать, но с ними ему было больно.       Аякс не хотел это чувствовать постоянно.       Поэтому он сбежал, в последующем прячась среди раздражающей толпы людей, на рынках и за ширмами.       Реальность всегда расходилась с тем, что он желал видеть, но этот поступок действительно был необходим.              А как иначе объяснить то, что его отец перестал пить после того, как Аякс оставил свой дом позади?

____________

      Гуй Чжун проницательно заметила таланты Чжун Ли, когда ей удалось пообщаться с ним во время его перерыва. Она всегда находила расположение своего одного из множества книжных магазинов прекрасным.       — Вы не жалеете, что потратили три года, работая в похоронном бюро? Эта работа изнуряет ваш ум.       — Никогда, — прямо ответил Чжун Ли. — Мне нужно было прокормить мать, а теперь в этом нет нужды. Возможно, я бы хотел изменить род деятельности.       Под этим "возможно" скрывалось нечто более утвердительное, печальное и одинокое.       — Думаете, сможете проработать бок о бок с историческими изваяниями? — лукаво звучала Гуй Чжун, подстегивая мужчину.       — Не составит труда, я вас уверяю.

_______________

      Аякс искал работу везде.       (Второй курс университета напоминал ему, что преданный трудяга должен трудиться, а не выпивать с другими студентами, пытаясь доказать, что он осилит больше, чем они.)       Он делал попытки.       Играл с детьми за копейки, нянчился с ними до тех пор, пока не потерял одного из детей в парке, чтобы потом понять, что тот так-то и не терялся — китайский хитрый мальчик обменялся своей отличительной кепкой с каким-то рандомным ребёнком, а Аякс подумал, что все.       Привет китайской тюрьме.       Однако везение вспомнило про Аякса в то время, когда он начал думать, что уже пора умирать от голода, и выбрал лавку, на которой примет свой покой.       Его преподавательница — Нин Гуан — хорошая подруга какого-то пиздатого чувака, нового — бывшая руководительница уехала в Нидерланды выращивать цветы — начальника компании, работа которой пересекалась с направлением, выбранным Аяксом, и это было лучшее решение для парня, однако впереди собеседование.       А у него никакого опыта.       Но спасибо его очарованию и умению выкручиваться из любой хуевой ситуации, потому что ему успешно удалось начать проходить стажировку, а затем, спустя месяц—       Похвала ласкала его слух, Чжун Ли никогда не был скупым на комплименты, и Аякс начал влюбляться.       Ещё было много мгновений сумасшествия в их отношениях, например, ну—              Чжун Ли временами раскладывал его на столе, за которым Аякс пытался — вообще-то — выполнять свою работу, но вот теперь он был здесь, стонал, уткнувшись в бумаги, и сжимался вокруг члена мужчины, распутно и грязно.       И у них давно не было секса, что сблизило в этой ситуации…       Сначала они начали ругаться — данное событие было нечастым, — мол, ты неправильно разговариваешь с клиентами, а ты не имеешь права указывать мне, что делать, тупой старик, и так далее—       — Чжун Ли! — Аякс закатил глаза, изгибаясь под руками и телом мужчины.       Он податливо принимал толчки, шум и соприкосновение кожи с кожей, низкое рычание Чжун Ли прямиком в его ухо и укусы, покрывающие всю его шею. Они были настолько заметные, что на следующий день каждый в отделе, очевидно, задавался вопросом.       Вскоре это вновь сменилось спокойными ужинами в ресторанах, прогулками, рутинными походами по магазинам и известным достопримечательностям.       Аякс не заметил, как окончательно влюбился, буквально по уши.       Чаще и чаще волнение подскакивало к горлу, если Чжун Ли прикасался к нему, румянец также покрывал щеки парня, особенно в тех случаях, где не было почвы для смущения.       Но Чжун Ли постоянно был рядом.       И этого действительно было достаточно для чувств.

_________________

      — Ты становишься тверже всегда, когда я называю тебя папочкой. Неужели у кого-то тоже проблемы с отцом?       Ухмылка Аякса слишком широкая.       Чжун Ли отмахивается от него, но вскоре сдаётся.       — Он ушёл, — просто отвечает мужчина, словно не он чувствовал себя так, будто с уходом отца исчезла и половина его.       Аякс садится на пятки и расставляет руки по обе стороны от своих бёдер, наклоняясь вперёд.       — А мой, вероятно, сопьётся, ну и ничего, — его зубы заинтересованно теребят нижнюю губу. — Дак почему твой исчез?       Чжун Ли смотрит в потолок, пытаясь вспомнить хотя бы одну адекватную причину или оправдание для отца.       Только их нет.       — Наверное, ему так было легче, — сдаётся мужчина, и, честно, в этой теме нет смысла увиливать.       Она близка им одинаково, что сближает их как людей.       Считайте, что два одиночества сошлись на удобной почве для них.       (Проблемы с отцом.)       И все же взбудораженные воспоминания заставляют Чжун Ли окунуться в это вновь: он помнит, что ему было двадцать, и он не плакал, потому что не мог, и единственный вопрос, который его интересовал—       Где мой отец?       Он ушёл, а моя мать рыдает; я даже не знаю, что мне делать.       — Сейчас все в порядке, — помедлив, говорит он и, удивлённый, распахивает глаза, когда Аякс небрежно обнимает его, игриво кусая боковую часть шеи.       — Думаете? — парень с укором мотает головой. — Вы не договариваете, однако мне и не нужно знать все. Я просто вам верю.       Пальцы Чжун Ли путаются в волосах Аякса, его звездного мальчика, сидящего на его бёдрах, с искусанной шеей и ломящим от усталости телом.       — Мне часто казалось, что я должен защищать людей, — бормочет Чжун Ли, глядя куда-то вперёд, не на Аякса. — По крайней мере, моя мать так считала.       Сейчас это одна из причин, по которой он поддерживает всех желающих изучать искусство, идеи по реконструкции памятников и сохранению старинных книг.       Чжун Ли оберегает не только историю, но и людей, яро мечтающих быть сопричастными к ней.       Несогласный, парень фыркает в волосы мужчины, неверяще смеётся.       — Такой бред, сяншэн. Вы должны делать только то, что вы хотите и что вам нравится. Желаете разводить кошек? Ну так начните. Или, может быть, чертовски мечтаете открыть приют? Я буду только за.       Это забавно — то, как Аякс всегда находит нечто, за что можно зацепиться. Он всегда борется, несмотря на выпады в его жизни.       Возможно, иногда он чувствует себя чертовски уставшим, но продолжает бороться.       Ведь это единственное, что у него было, когда он был младше. Его постоянность и стабильность была найдена в том, чтобы двигаться вперёд, не оборачиваясь и не распинаясь на сантименты.       А сейчас у него есть и эти сантименты, от которых он отмахивался, и он действительно чертовски рад этому.       — Сяншэн, — хитрость скользит в голосе Аякса, когда он замечает молчание Чжун Ли — вы же любите живопись? Что ж… предлагаю на днях сходить в какой-нибудь музей или—       На его затылок ложится ладонь, и Аякс не договаривает, утянутый в мягкий поцелуй, пораженно смотрящий на Чжун Ли, когда тот отстраняется.       — И все-таки, — его дыхание прерывистое, — иногда ваше счастье кроется в простых… вещах.       — Правда? — Чжун Ли выглядит так, словно сейчас пойдёт ва-банк. — Помнится мне, ты два месяца не мог успокоиться, когда купил все томы маньхуа—       — Так подло! — восклицает Аякс. — Никто бы не устоял перед "Благословением Небожителей"! И это совсем не мелочи, если уж на то пошло. К слову, — с наигранным нравоучением продолжает он, — я не говорил, что музеи — это простонародно. Скорее мило, чем глупо.              В груди Аякса становится тепло, когда Чжун Ли низко смеется, соглашаясь, что их интересы разнятся, но от этого их отношения не становятся менее любящими.       Смущенная, немного глупая улыбка расплывается на лице парня, а кончики ушей краснеют от самой мысли, что они встречаются.       Казалось бы, ему пора уже давно перестать думать об этом так, словно он благословлен на отношения с Чжун Ли, но это невозможно — остановиться гордиться этим.       (Тем, что у него неплохо получается состоять в здоровых отношениях, несмотря на заскоки его головы.)       К тому же, всё можно будет вылечить и проработать, не так ли?