Мера беспорядка

      «Ну и где тебе больше нравится отмечать Новый год? В Йокогаме или в Париже?» — на экране высветилось очередное сообщение от Дазая.       «В Париже больше популярно Рождество. Трудно сравнивать. Красиво и здесь, и там, и раньше я скучал по Японии, а сейчас скучаю по Франции» — ответил Чуя, пережёвывая яичный рулет на завтрак.       «Нужно поднимать себе праздничное настроение, шляпка. Какие у тебя планы?» — пришло через мгновение.       «Сходим с сестрой в храм, потом вместе отметим. Ещё Ацуши звал меня в общагу. У тебя?».       «Примерно такие же, только вместо Коё у меня отец».       «Долгожданные выходные?».       «Ага. Кстати, ты знаешь, что твоя сестра общается с моей Акико?» — прочитав сообщение, Чуя ухмыльнулся и отпил кофе. Он почти слышал эту заговорческую интонацию.       «Ещё бы! Они даже собирались встретиться в эти праздники».       «А ты? Хочешь встретиться со мной в эти праздники?» — увидев этот вопрос, Накахара замер.       «Хочу. Ты говоришь про встречу вне общаги? Потому что там мы точно пересечёмся» — ответил он, поменяв своё сообщение раз десять.       «Помнится, я обещал позвать тебя в гости?» — сердце Чуи пропустило удар.       «Припоминаю что-то такое».       «Значит, договорились».       Он отложил телефон и закончил с завтраком. После того сообщения, что Дазай прислал ему в торговом центре, их переписка зажила своей жизнью. Они обсудили учёбу, поэзию Рене Корсо, сто других дурацких тем. Среди купленных открыток Накахара выбрал одну, которую подарит Осаму, вместе с небольшим брелоком на его кошмарно неудобную связку ключей. Преподносить что-то более личное и дорогое он не решился, рассудив, что в их вазимоотношениях и так хватает неловкости.       — Как тебе это кимоно, Чу? — в коридоре послышался голос сестры. — Не слишком ли… странно я выгляжу? — она вошла на кухню, где он заканчивал с завтраком.       — Чёрт возьми! — выпалил Чуя. Кимоно, расшитое цветочным орнаментом, изящно переходило из белого цвета в тёмно-вишнёвый, и до неприличия идеально сидело на Коё. — Ты выглядишь так красиво!       — Думаешь? Это не вызывающе? — она указала на широкий пояс, повязанный крупным бантом на её тонкой талии.       — Нет! — он окинул её взглядом ещё раз. — Ко, ты невероятна в этом. Будешь так встречать Новый год? А причёска? Я бы ещё собрал твои волосы наверху!       — Поможешь мне? Не сейчас, а в день праздника. Хочу… да, хочу встречать в этом, — она заметно поджала губы.       — Конечно, помогу, — Чуя кивнул. — Погоди… у тебя появились планы?       — Я буду отмечать с тобой! — её скулы немного покраснели. — Но ты не будешь против, если позже я встречусь с Йосано?       — Теперь мне становится понятнее! — младший Накахара хохотнул. — Никаких «против». Если хочешь, пусть заходит к нам в гости. Я столько раз притаскивал Рю, что даже говорить тут нечего.       — Ещё собаку один раз, — она засмеялась.       — Вот именно!       — Ну хорошо. Я напишу ей, может, она заглянет.       — Значит, это ты для неё так принарядилась? — тоном самого невыносимого младшего брата поинтересовался Чуя.       — Не поверишь, но у меня только что обнаружилось столько неотложных дел, — старшая Накахара метнула в него хитрый взгляд. — Как-нибудь попозже поболтаем, Чу, — и она исчезла в коридоре.       — Как пожелаешь, — хмыкнул он и допил кофе.

***

      Последние дни декабря сливались в глазах Чуи в один большой суматошный день. Он переписывался с Дазаем, болтал с Рюноске, подбирал себе подходящий наряд на празднование, украшал комнату и распределял купленные открытки и приятные мелочи. Мысленно он гордился собой за правильный выбор подарка для Коё — браслет идеально впишется в её образ. Пожалуй, вся эта подготовка ему даже нравилась. Накахара всегда отлично чувствовал себя в подобных ситуациях и не раздражался на спешку вокруг.       В канун праздника он съездил в общежитие и передал подарки, взяв с ребят обещание, что раньше времени открывать их они не будут. Позже вместе с Коё они посетили один из храмов и полюбовались красотой на улицах. Невольно Чуя вспомнил Париж и, поглядывая на сестру, понял, что она думает о том же самом. Забавные сообщения от Дазая сыпались ему на телефон, поднимая настроение — напарник рассказывал о своём дне, скидывал фотографии приготовленных отцом блюд и сделанных им самим украшений (чудовищно кривых, но Чуя всё равно писал, что выглядят они неплохо). За всей этой насыщенностью время стремительно близилось к ночи.       — Чу! Ты обещал помочь мне с волосами, — повышенным тоном напомнила Коё.       — Минуту, я пытаюсь подобрать ремень, — он застёгивал на себе один за другим, пока не нашёл тот, что красиво сочетается с его брошью.       — У меня ничего не держится, я сейчас что-нибудь сломаю!       — Иду, иду! — глянув на себя в зеркало, он удовлетворённо кивнул.       Для скромного праздника Чуя решил не проявлять излишнюю изобретательность и остановился на чёрной рубашке, украшенной серебристо-красной брошью, удобных брюках и ремне, который он купил ещё в Париже. Нервозность Коё можно было понять — ей хотелось произвести впечатление, поэтому младший Накахара, набравшись терпения, поспешил выйти в коридор. Сестра крутилась перед зеркалом, проверяя, насколько хорошо сидит на ней кимоно, а её волосы изящной рыжиной струились ниже плеч.       — Так, — Чуя оглядел её с деловым видом. — Отмена паники! Тащи все свои заколки и садись на стул.       — А ты пока возьми лак для волос в ванной, — немного воодушевившись, Коё пошла к себе в комнату.       Над причёской пришлось немного попотеть: Чуя даже близко не претендовал на звание парикмахера, но ужасно хотел помочь сестре. Когда он был ребёнком, она иногда позволяла ему заплетать ей косички и делать разные причёски, зная, что его это успокаивает. Когда они выросли, он пару раз помогал ей со сложной укладкой на корпоративные мероприятия, но нынешняя задача оказалась самой трудной. Он сам предложил собрать волосы наверху, но не подумал, как будет пыхтеть над этим. Им даже пришлось сделать два перекура, прежде чем причёска, наконец, собралась так, что устраивала их обоих.       — Йосано придёт через двадцать минут, — сообщила Коё почти холодно, но Чую этот тон не обманул. — Спасибо, дорогой.       — Рад стараться! — со смешком отозвался младший Накахара. — Кстати, тебе нужна ещё одна деталь, — задумавшись, он исчез в своей комнате.       — Я что-то забыла? — спросила Коё, глянув в зеркало.       — Да, — и вернулся из неё с небольшой коробочкой. — Немного рановато, но тебе точно это нужно!       — Боже, Чу, — она расплылась в улыбке, принимая подарок. — Это очень мило с твоей стороны.       — Ага, — он сцепил руки в замок, наблюдая за тем, как она открывает коробку.       — Невероятно! — достав браслет, она переложила его на ладонь. — Какая красота, Чу… «Золотой демон»? Мне нравится, — она наклонилась и чмокнула его в щёку. — Спасибо.       — Теперь твой образ завершён, — немного смутившись, он застегнул украшение на её запястье.       — Раз уж мы обмениваемся подарками, самое время подарить тебе мой, — любуясь браслетом, она отошла в свою комнату и вышла из неё с коробкой пугающего размера.       — Почему мне страшно? — округлив глаза, Чуя смутился ещё сильнее.       — Тебе понравится, — с лисьей улыбкой она передала подарок.       Он развязал красивую ленту и распустил весь каркас коробки, обнажая содержимое. Внутри лежала шляпа необыкновенной красоты — подобных Чуя давно не видел. В Париже ему периодически попадались заведения, поражающие своей эстетикой; в них можно было подобрать аксессуары на любой вкус. В Йокогаме редко встречалось нечто такое, что удовлетворяло бы европейскую часть натуры Чуи. Шляпа, которую подарила ему Коё, была приятна на ощупь и абсолютно совершенна на вид. Заворожённый, он надел её на себя и глянул в зеркало. Ему показалось, что она подошла бы под любой образ.       — У меня нет слов! — признался он. — Это что, ручная работа? Я такого качества давно не видел.       — Ручная. Её привезли из Парижа, — скромно пояснила Коё.       — Ко, я просто в восторге, — он перевёл глаза на сестру.       — Я очень рада. Бедные твои сокурсники и сокурсницы. Мой брат просто красавчик, — она коснулась его плеча материнским жестом.       — И это ты мне говоришь? Mademoiselle, vous ressemblez à Vénus sortie de l'eau, — с показной любезностью ответил он.       — Ah, monsieur, vous êtes si galant, — смеясь, подхватила она.       Акико позвонила в дверь через десять минут. Гостья пришла не одна, а с бутылкой хорошего белого вина, на что Чуя почти успел возмутиться. Они с Фукудзавой-саном сами запретили Коё пить, а теперь Йосано появилась у них на пороге с соблазнительной бутылкой алкоголя. Однако Акико быстро прервала разбушевавшегося Чую, заявив, что вино принесла не для Коё, а для него и себя. Оказалось, она хотела получше познакомиться с ним и не придумала ничего лучше, чем поговорить о жизни за бокалом. Мгновенно остыв, младший Накахара принёс свои извинения и проследовал с девушками на кухню. Чуя быстро понял, чем Акико зацепила его сестру — она была уверенной в себе, интересной, забавной и прямолинейной молодой женщиной. Встреть Чуя её раньше, имел бы все риски влюбиться без памяти.       Они по очереди ставили ненавязчивую приятную музыку на фон, погружаясь в интересные разговоры. Сжалившись над Коё, Чуя налил ей в бокал пару глотков вина под строгим взглядом Йосано. На столе красовались приготовленные закуски, которые Чуя бессовестно рекламировал гостье. Акико, не стесняясь, пробовала все подряд, отзываясь самыми красочными комплиментами. Коё, посмеиваясь в ладонь, с интересом наблюдая за их общением. Вскоре телефон в кармане Чуи знакомо завибрировал.       «Новый год уже через час. Чем занимаешься, шляпка?» — пришло очередное сообщение от Дазая, на которое он отвлёкся, пока Акико и Коё болтали между собой.       «Сижу за столом в новой шляпе и ем свои шикарные закуски. А ты?» — напечатал он быстро.       «Сижу за столом без шляпы, но закуски у меня тоже отличные» — ответил Дазай через пару секунд. Чуя уже хотел отложить телефон, как пришло новое сообщение:       «Не хочешь созвониться попозже?».       «Почему бы и нет, давай» — прикусив губу, он нажал на «отправить».       Поговорить им всё же не мешало. Влитое в Чую вино всецело поддерживало идею решить недомолвки как можно скорее. Инициативность Дазая казалась любопытной: если на него не давить, он безо всякого страха делал первые шаги. Сделав ещё глоток белого полусухого, Накахара посмотрел на сестру. Она улыбалась и светилась от макушки до пят — он никогда не видел её такой. Акико, одетая в белую рубашку и чёрный галстук, поправляла заколку-бабочку в тёмных волосах, рассказывая очередную смешную историю из своей практики.       Такое начало Нового года Чуе очень понравилось. К полуночи они прикончили бутылку вина и обсудили, кажется, все темы. Сделав последний глоток, Накахара обменялся с девушками тёплыми словами и удалился в свою комнату. Он совсем не ощущал себя третьим лишним, но понимал, что им явно хочется побыть друг с другом наедине. С кухни доносилась лёгкая музыка, которую было слышно даже через закрытую дверь. Свалившись на покрывало, Чуя снял перчатки, достал телефон и написал Дазаю, что свободен. Через пару минут Осаму позвонил.       — Привет, — прозвучал его размеренный голос.       — Привет, — ответил Чуя, поправляя наушники. — Надо же, у тебя так тихо?       — Я в своей комнате. Отец сказал, что должен пройтись, — Дазай усмехнулся.       — У него встреча с кем-то? — Чуя удивлённо поднял брови.       — Уверен, что да, — хмыкнул Осаму. — Уверен, что даже знаю, с кем.       — Да ну! Ты серьёзно? С профессором?.. — последний вопрос он добавил шёпотом.       — Доказательств нет, разумеется. Но я не знаю никого, кто мог бы заставить Фукудзаву выбраться из дома в такой час, — рассуждал Дазай. — Кроме одного человека.       — Это что, новогоднее чудо? Будет круто, если они помирятся, — Чуя задумался. — Хотя мне всё ещё тяжело совместить в голове две эти вселенные.       — Я даже не буду это комментировать, — послышался звук, с которым Осаму откинулся на подушки. — А как там Йосано? Она у вас?       — Да, но, кажется, она уже позвала Коё к себе. Я не хотел подслушивать, но они довольно громко общаются, — он поджал губы.       — Если Акико успела выпить, то я ни капли не удивлён!       — Она выпила со мной вина, — подтвердил Чуя. — Коё пока нельзя алкоголь, я налил ей буквально пару глотков. А мы с Йосано добили бутылку. Но я почти не чувствую себя пьяным.       — По твоему голосу немного слышно, — ухмыльнулся Дазай. — Ты чуть иначе говоришь. Может, пробивается французский акцент?       — Va au diable, — Накахара прикрыл глаза, улыбнувшись.       — Снова грубишь? — хмыкнул Осаму по ту сторону. — А я, может, комплимент пытался сделать.       — Уверен, ты можешь лучше, — хохотнул Накахара, слегка покраснев от своих же слов. — Ты сам-то пил? Или у тебя время трезвости?       — Немного, — ответил Дазай. — Напиваться сильнее мне совсем не хочется.       — И хорошо. Я не собираюсь, знаешь ли, каждый раз тебя вытаскивать.       — Было бы любопытно это проверить, — приятный голос Дазая немного осел. — Но я не готов снова пережить такой позор.       — С каждым бывает, — легко ответил Чуя. — В этом нет ничего такого. Тем более, ты быстро уснул.       — А перед этим нёс хрен пойми что.       — Значит, ты всё-таки помнишь? — вполголоса спросил Чуя.       — Больше, чем хотелось бы, — Дазай вздохнул.       — И что ты… — Накахара прервался, услышав шум за дверью. — Подожди минуту, — отключив микрофон, он поднялся с кровати и вышел в коридор.       — Чу, мы пойдём, — Коё лучезарно улыбнулась ему, пока Йосано застёгивала сапоги.       — Хорошо, — он хмыкнул, сдерживая хитрый взгляд. — Рад был повидаться, Акико! Ты уж присмотри за моей сестрой, ладно?       — Обязательно! — хихикая, она выпрямилась и бросила на него взгляд.       Чуя ещё раз поздравил их с праздником и вернулся в комнату. Всё постепенно вставало на свои места, но Коё явно ещё не была готова это обсуждать. Плюхнувшись обратно на кровать, он краем уха услышал звон ключей и надел наушники.       — Ты здесь? — спросил он, уже зная ответ.       — Думал, сбегу? — судя по голосу, Дазай усмехнулся.       — Уверен, у тебя мелькнула такая мысль.       — Но я остался, — спокойно проговорил Осаму. — Ты хотел о чём-то спросить?       — Хотел повторить вопрос, который задал ещё в универе. Что конкретно ты помнишь? — говорить об этом, не видя чужое лицо, было гораздо проще.       — Помню твои руки, — Дазай облизнул губы. — Помню, что ты видел меня без бинтов. Помню, что спросил, хочешь ли ты меня.       — И что я тебе ответил? — замерев, поинтересовался Накахара.       — Что не будешь говорить, — Дазай хохотнул, но напряжение в голосе скрыть не удалось.       — Пока ты в таком состоянии, — уточнил Чуя. — Если вопрос тебя всё ещё волнует, я могу на него ответить.       — Волнует.       — Да, Осаму, хочу, — сглотнув, признался Накахара. — Ты возбуждаешь меня.       — Чуя… — Дазай неровно выдохнул в трубку. — Это настоящее издевательство.       — Почему же? Ты хочешь знать, как бы я хотел этого с тобой? — он закрыл глаза и облизнул губы.       — Да, — голос по ту сторону задевал в нём что-то невозможное. — Расскажи мне.       — Я бы снова прижал тебя… к любой поверхности. Я бы поцеловал тебя, исследуя твоё тело руками. Медленно снял бы одежду и распустил все бинты, заставляя тебя стонать от нетерпения, — Чуя сглотнул. — Я довёл бы тебя до такого состояния… в котором ты мог бы только скулить и получать удовольствие. Ты слушаешь, Дазай? — он задрал рубашку, оголяя себя.       — Я слушаю, — задыхаясь, отозвался тот.       — Чем ты занимаешься прямо сейчас? Ты трогаешь себя, не так ли? — спросил Накахара, сжимая член через брюки.       — Говоришь так, будто… будто ты — нет, — Осаму усмехнулся, прикусывая губу. — Я слышу всё по твоему голосу, Чуя. Как сильно ты хочешь трахнуть меня.       — Ты бы этого хотел? — он расстегнул ремень и ширинку, ныряя ладонью в нижнее бельё. — Помнится, ты говорил что-то о своих фантазиях…       — О твоих руках, боже, — Осаму застонал, покрывая спину Чуи мурашками. — Я хочу их… хочу, чтобы они касались… хочу целовать их… — он задержал дыхание. — И чтобы ты трахнул меня… я тоже хочу.       — Я искренне удивлён, что тебя так заводят мои руки, — честно признался Чуя, проведя широкой ладонью по члену. — Но я бы с удовольствием отдал их тебе на растерзание. Неужели ты представляешь их, когда удовлетворяешь себя?       — С тех пор… как ты показал мне их, — проскулил Дазай. — Прошу, скажи… скажи, что коснёшься меня…       — Я буду ласкать тебя, Осаму, — сжимая кулак на головке, произнёс Чуя, — Руками… губами… — он шумно застонал, отчётливо рисуя себе эту картину. — Теперь, когда я знаю, как сладко ты просишь…       — Чуя… — голос Дазая соблазнительно ломался в нескольких местах. — Помнишь, как мы целовались?..       — Как я могу забыть твои губы? — воспоминание мгновенно накрыло его с головой. — И ты… так легко прижал меня к стене.       — Чуя привык быть главным и совсем такого не ожидал? — Дазай довольно усмехнулся.       — Меня это завело, — его скулы вспыхнули, а рука сжалась крепче. — Ты… не так прост, да? — он улыбнулся, облизнув губы.       — Я хотел, чтобы ты запомнил меня. Запомнил ощущения, — мурлыкал Осаму. — Чтобы ты кончал, представляя меня.       — Ты отвратительно горячий придурок, — Чуя трогал себя, вжимаясь в подушку сильнее. — Невыносимо…       — Да. И ты безумно меня хочешь, — Дазай почти рассмеялся, но сбился от возбуждения. — Попробуй угадать, что мне ещё нравится.       — Тебе нравится, когда тебя ставят на место, — прохрипел Чуя. — Уверен, что… ты заводишься от грубости… в разумных пределах. И от нежности.       — По-твоему, я неженка? — игриво спросил Дазай. — Хах, не думаю.       — Хочешь сказать… если я поглажу тебя по щеке, мягко прижму к себе и… поцелую в шею… ты удержишься? Очень сомневаюсь, — довольно отозвался Накахара, ускоряя темп.       — Блять… — Осаму рвано выдохнул. — Ладно. Да, мне нравится это. Как и лёгкая грубость.       — Нужно будет не забыть шлёпнуть тебя по заднице.       — Можешь хоть плюнуть мне в рот, — озвучив эту мысль, Дазай резко замолк. — Я… чёрт, это перебор? Я, кажется, слишком завёлся.       — Не перебор, — отозвался Накахара, чувствуя, как сильно горят щёки. — Расслабься, Дазай, мы делимся фантазиями, — он неровно выдохнул. — И я не брезгливый, когда речь о сексе, — добавил он, ухмыльнувшись.       — Не ожидал, что… с тобой так легко, — с облегчением ответил Осаму. — Спокойно и очень возбуждающе.       — Взаимно, — облизнулся Накахара. — Угадаешь, что нравится мне? — интригующим тоном спросил Чуя, возвращая обоих в прежнее настроение.       — Тебе нравится смотреть в глаза, — начал Дазай. — Контролировать удовольствие. Может, слегка тянуть за волосы?       — Тебя я бы потянул, — выдохнул Чуя, с трудом справляясь с собой.       — Как насчёт фиксации?       — Чёрт возьми, да, — он прикусил губу, проводя вверх-вниз по влажному члену.       — Чуя… — Дазай улыбнулся. — Я уже близко… я хочу кончить с тобой… для тебя…       — Я тоже близко, — он замычал от удовольствия. — Не сдерживайся… я хочу слышать, как тебе хорошо.       Диалог оборвался шумными стонами — у Чуи не было сил строить предложения и озвучивать их хоть сколько-нибудь понятным образом. Дазай, казалось, испытывал нечто похожее, проваливаясь в ощущения и обжигая голосом слух Накахары. Чуя надрачивал себе в ритмичном темпе, снова представляя руки Дазая, губы Дазая, тело Дазая, и совсем не испытывал за подобное ни злости, ни стыда. Их маленькая пошлая игра, начавшаяся спонтанно, завела его до предела, заставляя ещё сильнее хотеть воплощения в жизни их совместных фантазий. По ту сторону трубки Осаму заметно дёрнулся и задышал совсем загнанно. Чуя представил, как у него, должно быть, кружится голова, и в следующую секунду поймал себя на том, что в точности повторяет действия Дазая. Он догнал оргазм, изливаясь на обнажённый живот. Безответственно и стихийно.       — Твою мать, — ругнулся он, не сдерживая довольной улыбки. — Эй, Дазай, не знаю, что это было, но это было охуенно.       — Блять… я испачкался! — голос Осаму снова приобрёл свои дурацкие нотки. — Но… мхм, оно того стоило. С Новым годом, шляпка?       — С Новым годом, скумбрия, — краснея и смеясь, ответил Накахара.