Загадка Эго

***

      … Иккинг невольно вспоминает сознание Эрета и утешает себя: «Хоть я и с проблемами, по крайней мере у меня нет конфликта Эго».       Психонавты до сих пор не могут описать точно, что есть конфликт Эго. Одни считают, что это незакрытый гештальт, связанный с определённым событием в жизни, когда человек ментально изменился, но не до конца. Другие придерживаются мнения, что это связано с генетическими отклонениями, также и с приобретёнными: биполярное расстройство, шизофрения, стокгольмский синдром… Иккинг же сделал такой вывод: в Эрете буквально борются совесть и безумие, он живёт на острие ножа.       В одном из уровней сознания испытуемого, когда только начиналась практика, Иккинг заметил на дубовом большом столе кучки то ли муки, то ли соли. Товарищи по экспедиции не придали этому значения, он же подошёл и присмотрелся. Рядом также лежали сигареты-самокрутки, чуть дальше — много пакетиков с зелёными листочками. Сомнений не осталось: это наркотики. Иккинг был напуган, уже хотел рассказать остальным, но вдруг увидел злобный взгляд Бланша — Супер-Эго Эрета. Желваки проступили на щеках, чёрные брови нахмурились. — Что-то не так, Карасик? — голос грозный, глубокий. По телу бежит дрожь от страха. — Нет, всё в порядке, просто… На столе такой бардак, — улыбается Иккинг натянуто, — У тебя всегда так?.. — Не люблю порядок. Да и некогда убираться, — поясняет Бланш, скрещивая руки на груди. — Ну, время на чай ты находишь точно, — заключает Хэддок, показывая большим пальцем на стол, — Кило три лежит, не меньше. Это порция на сутки или на три часа?.. — Тебе-то какое дело?! — Бланш похож на медведя, ещё немного, и он заревёт на Иккинга, что посмел поднять скользкую тему. — Мне просто как чаеману интересно, что там за листья. На мяту не похоже, на мелиссу тоже… — Ещё одно слово, и я тебя выгоню. Я понятно сказал? — Бланш тычет пальцем в грудь Иккинга, затем резко разворачивается и уходит.       Мир Супер-Эго ещё с самого начала показался Иккингу похожим на какой-то наркотический трип: радужные ели, реки и пруды с пятнами бензина, синее солнце на красном небе… В замке Бланша на столах спокойно лежат наркотики, а в садах на яблонях висят шприцы на верёвочках, связанных скользящим узлом.       Когда гостям сознания предложили выпить чаю, Иккинг решительно отказался, сославшись на простое нежелание, чем заметно оскорбил Бланша. Другие экспедиторы же попили, и вдруг уснули. Когда Хэддок пытался их разбудить, они не реагировали. Спустя время они стали смеяться во сне, усиленно чесать руки и дёргать ногами как в припадке. — Ты подмешал им наркотики? — Иккинг говорит спокойно, без истерик, хотя еле сдерживается; Бланш ему широко улыбается. — Экстракт местной полыни. — Вся трава в твоём мире имеет такой эффект? — Ага, прикольно, правда? — Это не весело, Бланш. — Мне плевать. Главное мне хорошо. — Значит… у Него есть зависимость? — Он не употребляет, но тянет по памяти Рода. Мамаша наркоманка. — Ты — дерево, Нуар — мрамор, а Ловец — облако. Как так вышло?.. — продолжает спрашивать Иккинг, делая пометки в блокноте маленьким карандашиком.       Ловец — Эго Эрета, буквально летающий в облаках парень, он беззаботен, но одновременно пуглив и труслив, ибо боится своего одержимого наркотиками брата — Супер-Эго по имени Бланш. Нуар — Бессознательное, Ид, живущий в пещере из чёрного мрамора, редко показывается на глаза обоим братьям. Ловец и Бланш стараются не общаться, но когда контакт происходит, случаются непоправимые вещи: крики наполняют пространство, иногда доходит до кровавых драк, но чаще всего приходят панические атаки и сомнения, кусающие Ловца и прогоняющие Бланша к себе, в его наркотическую обитель… — Из-за родителей. Потрахались на тусовке, мамаша залетела и родила. Приковала папашу к себе. Мать на притоне, отец на работе. Он давно предоставлен сам себе… — Ты по натуре — часть Его матери, а Нуар — часть Его отца… — Да, верно. — И поскольку ты являешься частью того, чего Он всячески избегает, Ловец тебя остерегается, — делает вывод Иккинг, — и Нуар не пытается помочь. — А ты неплох, — улыбается с уважением в глазах Бланш, — Сам с таким столкнулся? — Мой дядя прошёл через это, — признаётся со слабой улыбкой психонавт, — Слушай, мы сюда пришли просто посмотреть миры. Если вы трое не готовы открываться, окей, без проблем. Но я бы хотел помочь… — Сначала помоги себе, — вдруг говорит Супер-Эго со всей серьёзностью, — Ты сам нуждаешься в помощи. — Помогая другим можно помочь и себе. — У тебя синдром спасителя, друг. — Я знаю. Но борюсь с этим… — Это хорошо, уважаю… Ему нужна помощь специалистов. Но Он не обращается к ним. Жаба душит… — Лучше потратить их на помощь психологов, чем наркотики. Они не помогут. — Он не употребляет, — повторяет Бланш ожесточённо, — Но есть склонность и тяга. Но благодаря Ловцу всё хорошо. — Всё равно это нужно проработать, понимаешь?.. Я читал программу курса Найна, там разбираются такие проблемы, — уверяет Иккинг Супер-Эго Эрета, — Найн — классный препод и психолог, на крайний случай можно пойти к Олеандру на консультацию и он даст нужные контакты. — Ты думаешь? — Я уверен, что Ему помогут. Часть денег можно будет вернуть через материалку кстати. — Хм, скажи Ему это лично после экспедиции. — Обязательно!.. Надо разбираться с проблемами, пока не поздно.       Бланш кивает с пониманием, затем протягивает ладонь Иккингу, чтобы он её пожал. Психонавт с опаской протягивает свою руку, пожимает её с ладонью Супер-Эго. Спустя мгновения в глазах резко темнеет, сознание улетучивается. Но вдруг приходит прозрение, и перед глазами Иккинга возникает большая фигура в чёрном, на чьей груди сияет бронзой перевёрнутый крестик. Перед Хэддоком нависает Нуар, угрюмый и молчаливый. — Если Бланш сюда тебя послал, значит тебе можно доверять, — заключает Нуар вслух, протягивает Иккингу свою ладонь в чёрной кожаной перчатке, — Нуар. Ты кем будешь? — Иккинг, Его знакомый. — Прошу за мной, Иккинг, осмотрим мои владения.       Они стоят на вершине серебристой горы. Небо чёрное, вдалеке мелькают молнии, тихо гремит гром. Под горой течёт океан — блестяще чёрный, бурлящий кипятком. Нуар ведёт Иккинга в сторону чёрной пещеры, чьи стены отблёскивают мрамором. Под ногами хрустят камешки, летает позолоченная пыль. Психонавт фотографирует пару видов для отчётности, пока Нуар не видит.       Внутри пещеры на удивление светло, поскольку в стенах сияют янтарь и алмазы, показывается стальная дверь. Нуар с лёгкостью открывает её, пропуская гостя вперёд. Взору Иккинга открывается вычурно аристократический интерьер, рококо: много слепящей позолоты, лепнина на стенах, потолке; огромные полотна античных художников, античные статуи: Венера Милосская, Диана Версальская, Ника Самофракийская… Мебель изящная, слишком блестящая золотом и серебром, страшно даже садиться на такие роскошные сидения. И во всей этой благородной обители выделяется стол с кипами бумаг, вокруг него валяются шарики скомканной бумаги, разлиты чернила… — Ты много работаешь? — Достаточно. Думаю, как обставить подвал. — Тут ещё подвал есть?.. Ничего себе, — удивляется Иккинг. — В процессе стройки… Слишком много панических атак наплодилось, некуда прятать их трупы, — вздыхает Нуар. — А разве они не должны испаряться? — Должны, но перестали. Где-то полгода назад. — Значит началась апатия, — с грустью заключает психонавт, — В мире Бланша совсем нет панических атак, они у тебя… — Поэтому я с ним не разговариваю. Не может решить свои проблемы, и просто перекинул их на меня. Я же старше, умнее, — с тихим гневом в голосе говорит Нуар, хмурит брови. — Я сказал Бланшу, скажу и тебе. Ему нужна помощь психологов. Найна, Олеандра, кого-то другого. У Него конфликт Эго, как я понял. — Да, думаю ты прав. Он думает, что у тебя он тоже есть, — припоминает Нуар. — У меня немного другое, — хмыкает с улыбкой Иккинг, — незакрытый гештальт прошлого. Конфликт Эго у меня не нашли. — То есть, ты был у психолога? — Психиатра. Заплатил круглую сумму, но мне часть вернули через материалку… Нуар, надо что-то с этим всем делать, Он может сорваться и начать употреблять. Я не скажу об этом в отчёте, и ребятам тоже не скажу, это слишком личное. — Да… Да, я тебя понял. Спасибо.       Эрет сильно благодарил Иккинга за помощь, постоянно с ним консультировался по поводу техник и методик диагностики тех или иных отклонений в психике. Но отплатил иной монетой, и чуть не сгубил уровни сознания своего спасителя…       Эрет пытается извиниться до сих пор, но Иккинг лишь улыбается и скрывается из виду. Как лёгкий туман потёмок утра, исчезающий с первыми лучами солнца. Конфликт Эго Эрета постепенно сходит на нет, но теперь парня губит иное — Вина. Но он принимает это как есть; заслужил.