Загадка Эго

***

      Листов отчёта по практике — целый вагон, даже принтер Рыбьенога приказал долго жить: помер на сотой странице отчёта для пакета документов Сморкалы. Иккинг с пониманием смеётся на это и предлагает свой принтер. Он вдруг обращает внимание на фотографию на последнем распечатанном листе. На нём он же, в странном прикиде, стоит с галстуком в руках, а в углу явно обрезанной фотографии — рыжая шевелюра Дагура. — Это вы где были? — В твоём Иде. Типа этот галстук твоя тайна. И всё, мы ничё о ней не знаем, — объясняет Сморкала, пожимая плечами, — Это — Тень. Он горячий кстати. Откуда в тебе столько сексуальности, а, Карасик? — и гогочет, толкая друга в руку. — Генетика, — ухмыляется он, и практически сразу же перестаёт улыбаться, — Я не был с вами как-то… Груб? — Немного. Но ты многое нам рассказал. И у тебя красивые уровни, — мило улыбается Рыбьеног, — Насыщенные, яркие. Чего стоит твой Ид! — Ага, особенно голые девки в клетках, — игриво лыбится Йоргенсон, — Астрид не видала, зато мы нагляделись… Прям там бы подрочил, чес-сказать! — И обкончал бы мне мозг. Охрененно. Спасибо, что не сделал этого, — заметно уязвлён Иккинг, кривит лицом, — Хотя бы Астрид не видела… — Ну, ты всё-таки парень, понятно, что ты как и все думаешь о девушках, — спокойно говорит Хофферсон, теребя в руках листки своей практики. — Да. Да, это логично, — Икк кивает с натянутой улыбкой, глаза бегают по сторонам. — Я бы пиздец удивился, если бы в твоей голове не было чего-то такого, — подбадривает друга Сморкала, теребит его за щёки пальцами, а тот в свою очередь отдёргивает лицо и отходит на шаг от товарища, — Ты ж у нас такой правильный-хороший-пуся. — Я бы не сказал. Его Тень чуть не убил Эрета с Дагуром, — напоминает Рыбьеног учтиво, — Так что далеко не «пуся»… — Они как кстати сейчас?.. — Лечатся… Их не допустили до сессии из-за ситуации… Ну, с тобой, — поясняет Астрид, будто стесняется. — Мы донесли на них Найну с Олеандром, — с толком говорит Сморкала, — Нехер без спросу лезть в чужие мозги и пытаться там Атлантиду отыскать. — Я сам виноват, что согласился им помочь… Поддался на уговоры, — крушится Иккинг; самозащищается: приобнимает себя руками, смотрит под себя, — А каков итог? Недопуск, нет стипендии, близнецы переводятся на другой факультет… — Это их ответственность. Надо отвечать за действия, — говорит Рыбьеног. — Я понимаю… Но и моя доля тут есть. — Что ты был под тумблером не считается, — закатывает глаза Астрид. — И ты не знал, чё именно они хотели отыскать у тебя в башке, — продолжает аргументацию Сморкала. — Незнание не освобождает от ответственности, — зелёные глаза наконец-то смотрят на друзей; они полны злобной вины, — Я не сумел сказать «нет». — И всё же они получили по заслугам, ты нас не переубедишь… Иккинг, всё в порядке. Если хочешь, давай потом сходим к Водейло и проработаем эту ситуацию, — предлагает Ингерман с великим сочувствием в глазах. — Да, было бы неплохо, — соглашается Хэддок с некоторой неуверенностью в голосе, смотрит куда-то в пространство, — Только мне самому надо сначала разобраться… — Успеешь! Погнали в столовку хавать! Я пиздец голодный! — Сморкала хватает Иккинга за бок и тянет за собой к выходу из комнаты Рыбьенога. Астрид лишь мотает на это головой со снисходительной улыбкой.

***

      Иккинг защитил свой отчёт по практике раньше всех, поскольку в списке был одним из первых, кто всё подготовил до дедлайна. Астрид, Рыбьеног и Сморкала выходят защищаться вместе, потому что втроём ходили в экспедицию.       Они говорят пространными терминами, описывают уровни сознания, их растительность, существ, которых повидали. Преподаватели сильно удивлены, узнав, что образы пособников, отрицаний и панических атак не совпадают с описаниями в методичках по практике. Истинные психонавты искоса поглядывают на «уникального» студента, что прячется за спинами согруппников и не находит себе места от некоторого стыда. — Как вы думаете, ребята, почему они отличаются от тех видов, с которыми раньше мы сталкивались? — спрашивает строгим голосом профессор Найн, — Это какая-то аномалия или всё же особенность субъекта исследования? — Склоняемся к версии уникальности строения сознания исследуемого, — поясняет Рыбьеног с важностью в голосе, — Эрет с Дагуром передали нам, что по их выясненным данным, уровни сознания построены таким образом: сначала Эго, затем Супер-Эго и Коллективное Бессознательное. Уже этого достаточно для определения особенностей психики исследуемого. — А вот вы сказали про галстук, что это некая тайна. Вы представляете, что за ней гипотетически может стоять? — аккуратно спрашивает профессор Олеандр. — Комплексный гештальт с уклоном в проблемы прошлого. Испытуемый его прорабатывает, — говорит Сморкала. — Уровни сознания ни под каким предлогом не разрешили нам узнать об этом, — добавляет Астрид. — Понятно… Мы с коллегами приняли решение начислить ко всем вашим баллам по дисциплинам дополнительные десять баллов за помощь в предотвращении опасного состояния вашего испытуемого, — с места встаёт директор Академии психонавтов, декан психологического факультета — доктор Занатто, — Если бы не ваше вмешательство, могли бы быть серьёзные последствия… Благодарим за выступление, вопросов больше нет.

***

      Иккинг сидит в коридоре около актового зала, рядом с ним сидит Дагур. Астрид со Сморкалой стоят и поглядывают за ними из-за стены, пытаются подслушивать. — Я не знал, что… Ну, мой отец с твоей мамой, — вполголоса говорит Дагур, смотрит в пол. — Конечно ты не знал. Он же с тобой не общается, — отвечает Иккинг, мрачно смотря исподлобья на рядом сидящего собеседника, — Если бы я сам не сказал, хер бы ты пришёл извиняться. — Иккинг, я… — Проехали.       Молчат с минуту. Иккинг тяжело вздыхает и потирает пальцами глаза. — Я поступил неправильно, признаю. И больше к тебе не полезу. Ни Эрет, ни близнецы, — Хэддок усмехается на это, чуть мотнув головой. — Ещё вы, блин, полезете. Хер я к тумблеру подойду теперь… Водейло взялась за меня. — В каком смысле. — Гештальт прошлого. Она умеет с этим разбираться. Так она меня уверила, — поясняет Иккинг, медленно хлопает глазами, — И вообще, как вы откопали мою медкарту?.. — Заплатили сыну Лоботто. — Ха, ну понятно. С козырей зашли… Может мне вас засудить? — Мы и так уже всего лишились, не усугубляй положение, — нейтральным голосом просит Дагур. — А вы мне чуть мозг не раскроили. — Мы не собирались всё херачить. — Но хотели выпытать мою проблему и всем про неё рассказать, чтобы пойти на повышенную стипуху, — Иккинг качает головой как болванчик, на такт каждого слова, — Я разрешил вам посмотреть уровни, а не копать то, что вас не касается. — Это уже близнецы загнались. И нас подтянули… — Ну, теперь ты всё знаешь. — Да… Да, спасибо… Прости, — Дагур приобнимает Иккинга за плечо, чуть хлопает. — Юнг простит, — бурчит Хэддок, тот цокает с улыбкой. — Хорошо. Если что я на связи, покеда. — Угу, до скорого.       Дагур уходит, Иккинг всё сидит на скамеечке. Смотрит в телефон, где высветилась эсэмэска от Астрид: «Можно с тобой поговорить?». Он поднимает глаза и смотрит в сторону; замечает подругу и кивает ей, чуть отсаживается в сторонку. Они недолго молчат. — Классно защитились, — Иккинг показывает ладонью лайк, — Так ещё и с поощрением… — Нам материалку повысили. Аж на шестьдесят крон, — широко улыбается Астрид, — вот только заявление писать ходили. — Мне доплачивают за курсы Занатто. Да и за моральный ущерб. — Серьёзно? Из-за ситуации с близнецами и?.. — Астрид сильно удивляется на это. Иккинг кивает в сторону. — Лоботто сказал, что у меня что-то вроде рецидива… Ну, посттравматическая хрень, знаешь, — вполголоса поясняет он, — Вроде после тумблера хорошо себя ощущал, а потом как накрыло… — Ты сказал Дагуру про тайну?.. — Угу, он как-никак связан с ней. Если бы не сказал, так бы и продолжились эти дебильные шутки. — Знаешь, Иккинг, так уж вышло, — Астрид чувствует, как от волнения дышать становится тяжеловато, а ноги становятся ватными, — твой Ид… Рассказал мне обо всём.       Иккинг тут же раскрывает в огромном шоке свои глаза и приоткрывает рот, потом закрывает его и поджимает губы. Астрид поправляет руками свою косу, смотрит в сторону. — Даже мой мозг, блин, меня предаёт, — констатирует Хэддок, монотонно кивая, — То есть, оно само решило и рассказало? — Да. Только я знаю, мальчикам не сказала, — шепчет Хофферсон, всё же решает посмотреть на друга, — Галстук, Дагур, твоё отношение к женщинам… — Больную рану вскрыло… Охренеть не встать. — Я не буду говорить с тобой об этом, если ты не готов, — твёрдо говорит Астрид, кладёт свою ладонь на плечо Иккинга, — Но ты всегда можешь положиться на нас троих. — Я знаю… Спасибо вам, — слабо улыбается юноша, — Если бы не вы, я бы точно овощем стал. — Да не стал бы ты овощем, — девушка пихает его в руку с улыбкой, — Ты всю работу сам и сделал! — Да? Это круто, — Иккинг заметно веселеет, — Кто тебе больше всех понравился из моих сознаний? — Не могу сказать… Там такая жесть приключилась, ты просто меня растоптал, — уверяет Астрид, прикладывая руку к сердцу, — Ты буквально игрался со мной! — Реально?! — он хлопает глазами в жутком удивлении и недоумении, — Я тебя обзывал? — О да, ещё как! А ещё руки все вылизал!.. — при этих словах Иккинг чуть не поперхнулся слюной, кашляет в сторону, — А потом выяснилось, что твой Анима тупо игрался со мной и просто ненавидит меня! — Спасибо маме, пожалуй, — Иккинг щурит правый глаз и поджимает правый уголок губ, потом расслабляет лицо, — А если из положительного? — Персона очень хороший. Такой наивный, как ты прям, — Астрид мило улыбается на это, — Он нас в основном и водил по мирам… — Анима оказался главным гадом, я правильно тебя понял?.. — Да не то слово! Я тебе говорю: он целовал мне руки, — лицо Иккинга постепенно краснеет, а глаза щурятся то ли от стыда, то ли от недоумения, — постоянно обо мне переживал, объяснял мне многое, а в итоге… Пф, он просто сбежал!.. Но всё же он извинился. Тень сначала вёл себя отвратительно, потом объяснил, что он с Анимой якобы махнулись личностями… В общем, неоднозначное впечатление. — Спасибо за отзыв, это была вторая и последняя чья-либо экспедиция в мою головешку, — голосом робота отвечает Иккинг с раздражительным лицом. Астрид невольно хрюкает со смеху, — Не смешно вообще-то. — Ты смешно сказал просто. — Пожалуй, мне нужно прояснить кое-что, ты мне напомнила сейчас, — вспоминает Иккинг, выглядит несколько напряжённым, грустнеет. — По поводу?.. — Мама всегда целовала меня только в руки, — в его горле будто появляется комок яда, — Она никогда не целовала мои щёки, или там, лоб, нос… Руки, — полушепчет он, вертя ладонями в воздухе, — Не знаю почему… Только отец меня в щёки целовал, да дядька из Германии… Странная она была. — Мы все со странностями, — заключает Астрид сочувственно, легко вздыхает, — Ты же не считаешь это чем-то позорным? — Вся моя жизнь — долбанный позор, — усмехается Иккинг, — Чел без мамаши идёт в психонавты помогать другим, когда сам себе помочь ни хрена не может. — Прекрати сейчас же, — шипит с угрозой Астрид, умеренно злится, — Хватит себя топить! Сколько можно этим заниматься?.. — Ну, если я хочу, почему нет? Потом пройдёт, — пожимает Иккинг плечами, — Это моя защита. — Защита у него, — Астрид снова толкает парня в руку, но больнее, — Скажешь, когда это закончится? — Обязательно!.. Приходи лет через пять, — он натягивает лыбу; девушка не выглядит радостной, её лицо серьёзно и даже как-то грубо выглядит, — Шучу, часа через два. Пока не помою подушку слезами. — Хорошо, я тебя услышала, — Астрид встаёт с места, демонстративно поправляет свою парадную юбку, — Обнимемся на прощанье? — Да… Да, конечно!       Иккинг резко встаёт и крепко обнимает подругу на долю секунд. Чуть отстранившись, Астрид с быстрой плавностью берёт в свои руки его левую ладонь и совсем слегка целует губами её тыльную сторону, прямо в костяшки.       Парень не сразу понял, что случилось. Он осознаёт произошедшее мгновение только тогда, когда Астрид уже отходит от него, машет ему ладонью на прощание, прежде чем скрыться за стеной коридора. Он улыбается ей и машет в ответ. По щекам текут слёзы. Не горькие, нет. Сладкие, как сама любовь.