Мгла

      Тарталья соизволил вернуться лишь в двадцатых числах октября. Конечно же, как только Скарамучча увидел его утром в классе, обругал и покрыл всеми возможными матами. Рыжий в тот момент даже удивился настолько большому словарному запасу своего друга. Но, что его поразило ещё больше, так это то, что Скарамучча успокоился буквально за пару минут и спокойно лёг спать на парту, возвращаясь к привычному равнодушию ко всему вокруг. Такое могло означать то, что темноволосый просто не выспался, либо очень заебался за время отсутствия Аякса. Как никак, Тарталья был довольно важным человеком в его жизни. Но, решив, что лишние вопросы сейчас не пробудят в Скарамучче ни капли положительных эмоций, он смирился и постарался на это забить.

***

      Скарамучча проводит лезвием по уже израненной коже плеча, внимательно рассматривая выступающие красные шарики. Парень смаргивает слёзы и устремляет взгляд в открытое окно, смотря вдаль. Светает. Он просидел на этом подоконнике минимум часов семь, всё это время собственноручно оставляя увечья на своём же плече.       Скарамучча отбрасывает лезвие в сторону и стискивает зубы, пальцами здоровой руки утирая непрекращающиеся слёзы. Темноволосый поднимается, встаёт ногами на подоконник и устало смотрит вниз.       Он должен это сделать. Он ведь всем мешает. Он обременяет Тарталью своими проблемами, своим характером, своим существованием. Всем ведь будет легче, если его не станет. Все облегчённо вздохнут, когда узнают о его смерти. Так ведь?       Скарамучча чуть приподнимает ногу над подоконником, чтоб шагнуть вперёд и… замирает.       Нет. Только не сегодня. Он не должен обременять ещё и Каэдэхару, портить ему праздник собой. Такой замечательный человек, как Кадзуха, не должен грустить в свой день рождения. Не должен переставать праздновать свой день рождения из-за непутёвого знакомого. Не должен ежегодно скорбеть, вместо того, чтоб веселиться. Скарамучча не имеет права забирать у него положительные эмоции. Он обязательно сделает это завтра, но только не сегодня.       Парень отступает назад, слезая с подоконника.

***

      В связи с бессонной ночью, Скарамучча просыпается лишь днём. Хотя, учитывая, что лёг он около семи утра, это вполне неплохо. Кадзуха звал его к восьми вечера, а значит, через пару часов надо выходить, чтоб успеть встретиться с Тартальей и потом, уже вдвоём, идти к Каэдэхаре.       Чайлд, кстати, согласился на предложение блондина о "вечеринке" моментально, а узнав, что его нелюдимый друг эмо-бой dead inside тоже пойдёт, поддержал идею красноглазого всеми руками и ногами.       Скарамучча поднимается с кровати и подходит к зеркалу, испытывая желание его разбить. Выглядит он ужасно: спутанные волосы, синяки под глазами, смертельно бледная кожа, чуть опухшие и покрасневшие глаза. Хотелось просто забить на всё и лечь спать дальше. Но нет. Он должен прожить свой последний день нормально, не испортив Кадзухе день рождения.       Темноволосый подходит к окну и подбирает с подоконника пачку сигарет. Парень распахивает окно, высовывая голову на улицу. Достав сигарету из пачки, Скарамучча зажимает её меж губ и берёт всё ту же, подаренную Аяксом, зажигалку.       Вдохнув едкий дым, голубоглазый опускает голову, рассматривая машины и идущих куда-то людей. На глаза вновь наворачиваются слёзы, но Скарамучча не обращает на них внимания. Выдохнув и повторно затянувшись, темноволосый задирает рукав левой руки, осматривая последствия сегодняшней ночи. Всё плечо было безжалостно изранено острым лезвием, где-то порезы едва не задевали кость. Застывшая кровь дополняла ужасную картину, ибо смыть её у голубоглазого попросту не было ни сил, ни желания.       Тяжело вздохнув, Скарамучча натягивает рукав обратно, благополучно забив на глубину ран и вероятность заражения крови.       Докурив, парень тушит сигарету о рядом стоящую пепельницу и с грустной ухмылкой отходит от окна, не удосужившись его хотя бы прикрыть. Скарамучча подходит к шкафу, открывает его и осматривает кучу кое-как сваленной сложенной одежды. Не нагружая себя долгим выбором, темноволосый подхватывает первый попавшийся чёрный лонгслив и такого же цвета широкие штаны. Довольно быстро одевшись, Скарамучча, поразмыслив пару секунд, всё же берёт со стола расчёску и пытается продрать копну спутанных темно-синих волос.       Выдрав себе нахуй половину волос успешно справившись, парень берёт косметичку и садится напротив зеркала, прикидывая, как вообще можно исправить ситуацию на его лице.       Кое-как десятым слоем консилера замазав синяки под глазами, Скарамучча рисует стрелки красной подводкой и, отложив косметичку, поднимается на ноги, осматривая себя в отражении.       Решив, что выглядит он вполне прилично ужасно, парень рухнул на кровать и взял телефон, проверяя время.

***

      Благополучно пролежав на кровати пару часов, Скарамучча лениво поднимается и берёт с пола шоппер, запихивая в него вещи: наушники, зарядка, пачка сигарет и зажигалка, "на всякий случай" складной ножик, бумажный конверт с небольшим подарком для Кадзухи внутри, мятная жвачка и ключи. Закинув сумку на плечо, темноволосый закрывает окно и выходит из комнаты, закрывая её на защёлку.       Эи ушла ещё в середине ночи и, вероятнее всего, вернётся примерно в такое же время. Но Скарамучча искренне надеялся, что не вернётся вообще. Было бы неплохо.       Парень быстро обувается, накидывает на себя ветровку и, попутно доставая из шоппера телефон, выходит из квартиры в подъезд, а после на улицу.       Холодный ветер пробирает до костей. На улице около трёх градусов, приближается зима. Скарамучча понятия не имеет, как он её переживёт, ведь у него не было зимней верхней одежды и обуви. Только эта несчастная ветровка и тряпочные кеды, помотанные жизнью. Нет, деньги на нормальную одежду у них безусловно были. Но вот желания у Эи тратить эти деньги на сына не было. По её мнению, было достаточно того, что он проживает в её квартире "за бесплатно". Ну, что ж, ладно. Скарамучча в принципе надеялся, что уже завтра его не станет, так что думать о зиме рановато. Будет решать проблемы по мере их поступления. Ну, или хотя бы думать об этих проблемах. Это будет уже неплохо.

***

      Быстрым шагом дойдя до дома Тартальи, Скарамучча набирает ему сообщение и убирает телефон в карман, садясь на скамейку около подъезда друга. Аякс не заставляет себя долго ждать и выходит в течении пары минут, чем знатно радует темноволосого.       Тарталья, в отличии от непутёвого друга, одет вполне по погоде: тёплый бежевый свитер поверх рубашки, белый шарф, чёрные штаны и длинный плащ такого же цвета. Скарамучча на это лишь грустно хмыкает и поднимается со скамейки, молча направляясь в сторону дома Каэдэхары, даже не заботясь о том, последуют за ним или нет.       — Хэй! Подожди немного, Мучча, — кричит ему вслед рыжий, но упомянутый, кажется, даже не слышит его, погрязнув в размышлениях.

***

      Дойдя до нужного места, Тарталья пару раз нажимает на звонок, стоя у калитки. Скарамучча мнётся чуть позади него, наконец вырываясь из своих мыслей в реальность и осматриваясь по сторонам. На улице уже стемнело, а вместе с тем и похолодало ещё больше, время около восьми вечера, фонари вокруг дома зажглись, освещая мрачную территорию.       Знакомый тихий звук шагов и грохота замков заставляет вернуть взгляд на калитку.       — Привет, — мягко произносит Кадзуха, обнимая Тарталью, а после подходя и к Скарамучче, крепко прижимая его к себе за шею.       — Привет-привет, — задорно отвечает Аякс, с игривой ухмылкой смотря за двумя парнями.       Когда Каэдэхара отстраняется, Скарамучча даже чуть улыбается, осматривая его внешний вид: небольшой кулон в виде кленового листика на шее, белая футболка, поверх которой накинут объёмный красный бомбер нараспашку, длинные бежевые джинсы и всё те же розовые тапочки. Он красивый.       — Проходите, — мягко произносит Кадзуха, направляясь в сторону веранды.       Сделав пару шагов вперёд, Скарамучча замечает небольшие изменения на территории дома. Большой клён увешан гирляндой. С бассейна, чья подсветка сейчас переливается разными цветами, снята плёнка. По забору также развешана гирлянда.       Скарамучча проходит внутрь уже знакомого здания, вздрагивая от резкой перемены температуры. Мяукающая кошка выбегает к нему навстречу, трётся о ноги. На диване сидят самые активные из всего класса: Ху Тао и Фокалорс. Как же без них. Оперевшись спиной на холодильник стоит мать Кадзухи — Нин Гуан, обсуждавшая что-то с Горо, который, при виде Скарамуччи, явно помрачнел. Темноволосый на это лишь хмыкает, наклоняясь и гладя кошечку за ухом.       Тарталья хихикает, умилившись такой картине. Как никак, не часто можно увидеть настолько "милого" Скарамуччу. Разувшись, Аякс отдаёт Кадзухе пакет с подарком и возвращается к умилению своим другом. Каэдэхара, тем временем, садится рядом с Ху Тао и продолжает прерванный звонком в калитку диалог.

***

      Скарамучча, хоть и был для Кадзухи самым желанным гостем (но сам об этом не знал), не смог с ним особо пообщаться. Весь вечер на Каэдэхаре висели поочерёдно то Горо, то Венти, то ещё кто-нибудь. Темноволосый сумел лишь отдать Кадзухе конверт (в котором был рисунок большого клёна из двора блондина и небольшая бело-красная фенечка), и, получив порцию восхищения собой и ещё одни объятия, уйти в другой угол дома, потеряв красноглазого из виду.       — Пошли на улицу, — неожиданно предлагает сидящий рядом Аякс, до этого нескончаемо рассказывающий о том, о сём.       Скарамучча молча поднимается с пола и направляется к выходу из дома, пропуская мимо ушей кучу окликов из уст Ху Тао. Тарталья также молча проходит за другом.       Выйдя на улицу, темноволосый ёжится. Ветер, ставший за это время ещё более неприятным, забирается под тонкую ветровку, морозит пока ещё тёплую кожу. Они с Тартальей отходят к углу дома, Скарамучча прислоняется спиной к кирпичной стене, пустым взглядом смотря на клён в нескольких метрах от себя. На листве живописно отражались цвета подсветки бассейна.       К парням тут же подлетел скучающий Хэйдзо, моментально начиная рассказывать что-то про "очень интересную" ситуацию с Кирарой и кем-то-там-ещё.       Скарамучча, уже через пару секунд не выдерживая такого количества слов, проходит вперёд, ближе к клёну. Парень запрокидывает голову назад и прикрывает глаза, глубоко вдыхая. Как бы хотелось остаться в этом моменте навсегда. Не вспоминать о проблемах, не возвращаться домой, забыть обо всём. Как бы хотелось обнять Каэдэхару и замереть так на несколько часов. Как бы хотелось спокойно посидеть где-нибудь с Кадзухой, где-угодно. Поговорить с ним о чём-нибудь, о чём угодно. Каэдэхара комфортный. По особенному уютный, приятный. С ним хочется общаться, обниматься, просто находиться рядом. Одним своим присутствием он убирал всю тоску, одной улыбкой залечивал множество ран на хрупком сердце. Хотелось остаться здесь навсегда. Но нет. Этого не будет. Такой замечательный человек, как Кадзуха, не может испытывать и капли подобных чувств по отношению к Скарамучче. Не может ведь? К кому угодно, но только не к нему. Кадзуха не может любить кого-то настолько ничтожного. Ничтожного ли? Точно ли не может?       Из мыслей Скарамуччу вырывает резкий толчок в спину. Темноволосый пошатывается и чуть не падает, еле удержавшись на ногах. Подумав, что это очередная "очень смешная" шутка Аякса, Скарамучча с злобным взглядом оборачивается и видит… Горо. Шатен смотрит на него не менее яростно, хмурит брови.       — Какого хуя ты снова к нему лезешь?! — разъярённо шипит Горо, и Скарамучча вопросительно приподнимает бровь.       — Чё?.. У тебя зубы лишние? — непонимающе спрашивает темноволосый, смотря прямо в глаза однокласснику.       — Скорее у тебя. Я же говорил тебе не лезть к нему, — ничуть не пугаясь тона Скарамуччи, лепечет Горо, вызывая ещё больше недоумения.       — Ты соком напился что ли? Чё ты говорил? — отвечает голубоглазый на чужое заявление, делая шаг назад.       — Говорил тебе не лезть к Кадзухе. Он мой, — шатен также делает шаг, угрожающе смотря на Скарамуччу.       — Ты его пометил что ли, псина? Он сам хоть в курсе? — язвит темноволосый, ещё раз шагая назад.       — Закрой рот, — шипит Горо, придвигаясь к Скарамучче вплотную.       Темноволосый хмурит брови, вновь шагая назад. Он смотрит за спину Горо, взглядом ища Аякса. Тарталья, повернувшись спиной к другу, всё также стоит у угла дома, мило болтая о чём-то с Хэйдзо. Темноволосый уже открывает рот, чтоб позвать рыжего и прекратить этот спектакль, как вдруг чувствует сильный толчок в грудь.       Скарамучча отшатывается назад, наступает прям на край бортика бассейна, оступается, и падает в воду, не успев хоть как-то среагировать.       Несмотря на небольшую высоту, голубоглазый всё равно спиной чувствует неприятный удар от соприкосновения с поверхностью воды. Одежда моментально намокает, в ушах гул. Как только жидкость преодолевает "препятствие" в виде пары слоёв ткани и добирается до раненного плеча, едва успевшие затянуться порезы вновь открываются, доставляя явно ощутимую боль от контакта с раствором хлора.       Тарталья оборачивается на звук всплеска и замирает на пару мгновений, а после сразу кидается к бассейну, хватая довольно улыбающегося Горо за воротник.       — Переломал бы тебе колени, придурок, — грубо бросает Аякс, но быстро отпускает шатена, поворачиваясь к бассейну.       Скарамучча, всё ещё не до конца понимающий, что произошло, выныривает из воды хватается за бортик, чуть подтягиваясь. Рыжий протягивает ему руку и легко вытягивает из бассейна, сразу заключая в объятия. Темноволосый едва слышно мычит, прижимая ладонь к израненному плечу через слой ткани, пытаясь унять боль.       Кадзуха, сидевший до этого на веранде с Нин Гуан, подбегает ближе к парням, но замирает в метре от них, замечая на лице Скарамуччи гримасу боли, а на одной из его ладоней разводы крови вперемешку с водой.       — Чш, не трогай… — тихо шепчет Тарталья на ухо темноволосому, крепко удерживая его здоровую руку подальше от израненного плеча, в попытке уберечь порезы от ещё большего вреда.       Кадзуха так и замер, не зная, что вообще лучше сделать. Горо, довольный сложившейся ситуацией, убежал подальше. Все вокруг суетились, но к парням не подходили, надеясь, что они смогут решит ситуацию.       Тарталья поднялся, поддерживая Скарамуччу под руки, и подошёл к Каэдэхаре.       — Мы лучше пойдём. Не переживай, хорошо? И, извини за это, — спокойно произносит Аякс с мягкой улыбкой на губах и, не дав Кадзухе и слова ответить, быстро зашагал в сторону выхода, попутно снимая с себя плащ и укрывая им Скарамуччу.       Каэдэхара удаляется в свою комнату, а Ху Тао с Фокалорс, по его просьбе, развлекают остальных и быстро заминают случившееся, продолжая веселье.

***

      Отойдя немного от дома Кадзухи, Тарталья присаживается на скамейку, усаживая темноволосого рядом.       — Я могу посмотреть? — осторожно спрашивает рыжий, всё ещё удерживая здоровую руку Скарамуччи.       Темноволосый лишь кивает, понимая, что от его ответа, в принципе, мало что изменится. Аякс осторожно снимает с друга ветровку и приподнимает рукав лонгслива, осматривая масштабы ужаса.       — Господи… — тихо роняет рыжий, осматривая глубокие беспорядочные порезы, пока Скарамучча в очередной раз морщится от вспышки боли при контакте израненной кожи с ветром.       — Прости меня, — ещё тише произносит темноволосый, взглядом пиля асфальт под ногами.       — Не извиняйся за это, — резко отрезает Тарталья, свободной рукой трепля Скарамуччу по волосам. — В следующий раз просто хотя бы обрабатывай, пожалуйста. А лучше вообще не делай этого. Ты ведь можешь позвонить мне в любое время, помнишь?       — Мгм, — устало кивает темноволосый и хмыкает. — Даже когда ты трахаешься с историком?       — Иди на хуй, — Тарталья отвешивает Скарамучче подзатыльник, ухмыляясь на его замечание.       Чайлд ещё раз осматривает чужое плечо и тяжело вздыхает, натягивая рукав кофты обратно и запахивая на темноволосом свой плащ, пытаясь хоть немного защитить его от холодного ветра.       — Пошли. Здесь недалеко парк, там посидим. По пути зайдём в аптеку, — уже более уверенно произносит Тарталья, поднимаясь и беря Скарамуччу за руку.

***

      Сидя в парке на скамейке, темноволосый в очередной раз болезненно шикает, когда ватный диск, смоченный перекисью, проходится по порезам.       — Ну потерпи уж, — не прекращает язвить на каждый вздох друга на самом деле очень переживающий Аякс.       Закончив с обработкой, Чайлд заматывает чужое плечо бинтом и облегчённо вздыхает, откинув голову на спинку скамейки. Скарамучча поправляет рукав и кутается в плащ, пытаясь согреться. Не была бы вся его одежда промокшей до нитки, это, возможно, и помогло бы. Но сейчас плащ едва ли что-то меняет. Зубы уже стучат от холода, пальцы красные, а одежда всё никак не хочет высыхать. Хотя это и не удивительно, на улице ведь чуть выше нуля градусов.       — Сколько время? — тихо спрашивает Скарамучча, смотря вдаль.       — Два сорок четыре, — спокойно отвечает Тарталья, взлохмачивая волосы друга.       — Пиздец. Эи скоро должна вернуться, — обречённо произносит темноволосый, никак не реагируя на прикосновения.       — Бля. Пошли тогда. Отсюда минут двадцать до тебя.

***

      До подъезда парни доходят в полной тишине, рыжий даже не рассказывает свои убийственные анекдоты, отчего, на удивление, становится грустновато. Скарамучча снимает с себя плащ и отдаёт его обладателю, тяжело вздыхая.       — Спасибо тебе… — тихо произносит темноволосый, чуть приобнимая Аякса.       — Не парься. Давай, до завтра, — спокойной отвечает Тарталья, и, получив в ответ кивок, в последний раз на сегодня треплет друга по голове.       Скарамучча молча отстраняется, разворачивается и подходит к подъезду набирает код и, через пару секунд, скрывается за дверью.