Дуэль

Королевство. Король. Королевский род. Столько золота и серебра, что льются меж пальцев. Все счастливые, довольные и спокойные. Бояться нечего — за тебя всегда вступится не одна сотня клинков из твоей собственной гвардии. Она была из них. Прекрасная в остроте лица, в этом беловатом тоне кожи. Подобно мистическим огням, её пурпурные глаза горели бесконечной уверенностью. Будь она магом, они бы точно светились, только начни читать заклинание. Дом. Житель. Деревенщина. Бесконечно трудись — получай мало. Их искренность проявляется в деле, сила — в работе, доверие — в дружбе. Вряд ли кто решится обидеть земляного жителя без весомой на то причины: тебе явно не понравится, когда сотни лбов будут готовы тебя растерзать вместе с лошадью и десятком гвардейцев. Ему знакомы эти правила, и без него не проходила ни одна стычка. Только начнёт зреть наглость блестящих шлемов — он уже перед ними, готовый говорить, а где — драться. Его телу пришлось заработать много шрамов за время бандитских, а то и дворянских набегов. Последние раздражали: и их вряд ли можно было остановить, не дай им то, что требуют. Налог они срывали с людей без человечности в сердце. Но сегодня, когда месяц уже начинал подниматься над чернеющим, сверкающим небосводом, услыхать топот и ржание коня — одинокого коня — было по-настоящему странно. В домах уже тухли огни, и только задумчивый парень, сверлящий взглядом главную дорогу деревни, продолжал наминать сено под собой. Как выяснилось, лошадка прискакала по его душу. Подул холодный ветер. Привычный для северных мест, для нежной кожи приезжей это было неожиданностью: она чуть заметно поёжилась. Серебряные волосы, свободно свисавшие до лопаток, засверкали на лунном свете. Лицо девушки, пускай и скрытое лёгким шлемом, явно выражало недовольство. Загремело негромко железо: она быстро слезла с коня, и, вытащив из мешка на его горбу штык, привязала верного белошёрстного товарища прямо поперёк дороги, дабы не сбежал. Она была в броне. Доспех, инкрустированный драгоценными камнями, должно быть, сделан лучшим кузнецом столицы. Он, как и её волосы, отливал серебром. Вряд ли кто стал бы мелочиться на аристократе, но это явно был иной металл. Серебро не подойдёт для острых мечей, что так часто бьют по груди. Она сделала несколько шагов, подошла ближе: броня в такт её лёгким шагам негромко позвякивала. Напротив сидящий даже не поднял выше взгляда: она, закрывшая его от света месяца, продолжала молчать. Короткие, растрёпанные пепельные волосы качнулись. — Слухай, госпожа, сделай шаг в сторону, не мешай думать, — резвая пара хвойных глаз в миг оглядела весь стан незнакомки. Ему не впервой грубить, и он явно был горд этим. — А впрочем, кажется, ты здесь не мимо проходящая. Молчание. Задетая столь дикими и простыми словами, презрение в глазах её вспыхнуло с новой силой. Аристократ — тот, кому нужно покоряться, подчиняться! Простолюдин заплатит за непослушание! — Закрой свой грязный рот, отребье, — с отвращением, только набирая голос, ответила грубостью девушка. — Только я, Королевский род, имею право приказывать. На колени! Парень, нахмурившись, поднялся. Он был лишь чуть выше её. Совсем молодые, им было почти поровну прожитых лет. Взращённые в разных условиях, они были совсем разными. Ни в чём не похожими. — Здесь, на моей земле, я уважаю только того, кто уважает меня. И аристократы, взявшиеся в полночь, явно не в этом числе, — он ткнул пальцем ей в нагрудник. — Ищешь кого? Или что, ночлег нужен? Пару звонких приветствуются. Она, недовольно вздохнув, продолжила, отойдя на шаг. Именно на то расстояние, на котором возможно выхватить меч. Парень, не понаслышке знакомый с боем, насторожился. Неужто хочет драки? А ведь действительно: в округе никого бодрствующего! — Словом Королевского рода, я вызываю Вас на дуэль, — она оголила клинок, и, опустив остриём вниз, высокомерно продолжила. — Вы множество раз срывали сбор налогов, совершали то, что считается преступлением. Считайте милостью Божьей, что вас убью я, госпожа-рыцарь из рода Сильва. Её гордый голос, высокомерный взгляд и волнующийся в руке клинок. Она производила эффект настоящей дворянки. Но не здесь. Пепельный парень, усмехнувшись, опустил взгляд. Закачал головой. — Так, значит. Добро. Он не боялся Смерти. В конце концов, она всегда приходит за людьми. Кем бы ты ни был: аристократ, король, раб, деревенщина — ты закончишь в земле. И только там, сражённый либо мечом, либо недугом, либо собственными руками. Парень зашёл за угол. Не пришлось далеко ходить — вдвое выше него, двуручный меч находился тут же. Он совсем недавно тренировался с ним, впрочем, точно не ожидая прихода судьбы в лице столь острой девушки. Он взрыл землю, таща меч по траве. Потёртая рукоятка, побитое железо и широкая гарда. Явно достался не из кузни. Она ждала его на месте, всё же, приготовив свой небольшой, искусно украшенный изящный клинок к бою. Пепельноволосый вызывал боязнь. Его могучие руки, скрытые под чёрную рубаху, с венами-тросами, выдавали сильного воина. — Не хочу, чтобы кто-нибудь вмешался. За мной. Лошадь не забудь. — Я не последую. Мы будем сражаться здесь. На этом же месте, отойдя на десять шагов. Парень вдруг остановился, уже развернувшийся, собравшийся пойти на пустырь неподалёку. Он закинул меч на плечо. — Ясно. Будь по-твоему, — подняв из-за копны сена кожаный нагрудник, ответил парень. — Десять шагов, значит. Пусть так. Всё равно — сколько, дотянусь. Лошадь негромко топталась на месте за спиной. Он вздохнул, всё думая о том, к чему всё это приведёт: «Умру так умру. Убью… так убью. У неё нет ни малейшего сожаления ко мне. А у меня о ней ни одного слуха». Сильва, наклонившись вперёд, ожидала движений врага. Их десять шагов в обе стороны совершены. Осталось лишь решить, кто останется победителем. «Разум пуст. Тревожиться не о чем. Я много раз делала подобное. Побеждала даже тех, кто облачился в броню с ног до головы. Дуэль не сложнее боя. Дуэль… Просто поединок. Насмерть». Он совершил шаг. Два последовало с её стороны. Один тычок — он труп. Один замах — она в земле. И звякай сталь повеселей, сраженья раж гори сильней! Её атаки быстры. Его — разрушительны. Ей ни за что не сломать его меч, когда её треснет, попробуй она защититься от него. Она ловка, а он хитёр. Но кровь одинаковая и в ней, и в нём. Мечнику тяжело вблизи. Ей — как никогда легко. Он пинает её, сбивает с ног. Растерянность с секунду. Звон. Столь громкий, что кровь прихлынет к голове. Бил по шлему, — но зачем? Мог снести бы голову её, лишить язык слащавой речи. Он прочерчивает на земле линию, отпрыгивает назад. Она вновь на ногах, и, с полной звона головой, глядит навстречу холоду хвойных глаз. Хитрый серый волк. Сильва заметила кровь. Тот удар задел его: плечо изрезано когтём-клинком. Но неужели он не чувствует? Струи крови тянулись к земле, и, впитываясь, исчезали. Парень ждал. Он отметил линию — расстояние, на которое достанет его меч при замахе. Звякнули ножны. Она скинула шлем, зажала кровь, текущую из уха. Он вонзил меч в твёрдую землю, зажал рукою рану. Хитрый серый волк. И умный белый лебедь.