Не такие, как все

— Ты же не собираешься держать его в ошейнике на цепи? Игорь с трудом разлепил глаза. Боль тупой иглой засела где-то в районе затылка и пульсировала там, не давая толком сосредоточиться. Кажется, ему дали по башке. Вляпался. Молодец, что тут ещё сказать? В одиночку без прикрытия попёрся прямо домой к маньяку, который без особого труда похитил целую семью и ловил брошенные в него камни на лету. Впрочем, всё это всё равно не объясняло того, что помнил Гром: Разумовский был перед ним, причём на достаточно приличном расстоянии — Игорь не торопился попасть под удар разоблачённого преступника. Значит, с ним был кто-то ещё. Неужели… — С тобой же я справился, — в голосе Сергея прозвучала лёгкая насмешка. — Не сравнивай, Серёж. Я — волк, который сам выбрал хозяина. Этот — прикормленная полицейская псина. Голос, совсем не похожий на голос Разумовского — низкий, глубокий, чуть рычащий, — заставил Игоря дёрнуться и всё-таки поднять голову. Олег Волков, детдомовский приятель рыжего маньяка, по документам погибший в Сирии, живой и невредимый вальяжно развалился на диване и курил сигарету в длинном чёрном мундштуке. На груди, обтянутой чёрной водолазкой с высоким горлом, покачивался в такт дыханию кулон в форме волчьего зуба. Олег повернул голову, и Гром отчётливо увидел хищный отблеск в его ярких глазах. — Которая, кстати, уже очнулась, — Волков оскалился. — Вопросы, мент? — Какого хрена я голый? — прохрипел Игорь: в горле от волнения пересохло. Облизнув потрескавшиеся губы, Гром медленно сел, подавляя желание дотронуться до пульсирующего болью затылка. Повернулся к столу. Разумовский сидел в своём кресле в расслабленной вальяжной позе. Халат, теперь надетый на голое тело, был бесстыдно распахнут. В пальцах Сергей ласкал бокал с вином, а его глаза горели отчётливым жёлтым светом. Как Игорь этого не почувствовал раньше? Хотя бы там, в казино, когда пожимал ему руку? Сергей улыбнулся, обнажив острые лисьи клыки: — Не нужно бояться. Мы просто хотели посмотреть. Таких, как мы, мало, сам знаешь. Игорь знал. Людей, способных пробудить в себе древние звериные гены, было очень мало, и в большинстве своём они скрывали эту свою особенность. Выявленные «оборотни» считались опасными и помещались в специальные закрытые посёлки, где и жили всю жизнь. По крайней мере так было официально. Неофициальных версий того, что на самом деле делают с такими людьми, было немало, и все они были разной степени жестокости. Игорю, можно сказать, повезло: Константин Гром не пожелал доносить на единственного сына, а Фёдор Иванович делал всё, чтобы никто не узнал, что за «удача» помогает Игорю раскрывать самые сложные дела и выбираться из любых передряг почти без потерь. Димка Дубин, кажется, догадался, но тоже решил промолчать. Сегодня удача кончилась. Преступники и сами оказались «зверями». Вполне способными расправиться с одним самоуверенным «псом». Игорь ощутил, как меняются его собственные зубы, а из горла вместе с человеческой речью рвётся рык:  — И это даёт вам право обращаться со мной, как с куклой, пока я без сознания? Чего ты хочешь, рыжий? Чтобы я на вашу сторону перешёл после всего, что вы натворили? Поэтому я ещё жив? Прикончили бы — и дело с концом. — В целом я с тобой согласен, — Олег выпустил в потолок струйку дыма, — это решило бы махом сразу кучу проблем. И будь ты человеком, мы бы сейчас не разговаривали. Но тебя мы попробуем убедить, хоть ты и псиной воняешь. — Не нюхай, Волчара. Хоть бы фамилию сменил, палево же. — Тише! — глаза Сергея предупреждающе сверкнули. — Игорь, никто никого убивать не будет. Мы не столь жестоки друг к другу, как люди к нам. Слышал про Иловку? — Ну… — Тебя туда собирались отправить, — Олег погасил сигарету и, спрятав мундштук, отряхнул руки от пепла. — Этот ваш, лысый, из Москвы следователь. Он в курсе, и его специализация — вторая, неформальная — отлов «зверей». — Ну так и сваливали бы, — Игорь хмыкнул и всё-таки поднялся на ноги, — меня-то зачем спасать? — Ты мне в казино жизнь спас, — хитрая лисья полуулыбка пропала с лица Сергея, взгляд стал жёстче, — а я умею быть благодарным. Игорь смотрел на то, как Сергей выходит из-за стола, даже не пытаясь запахнуть халат. Тот поставил опустевший бокал на край стола и положил руки ему на плечи. Заглянул в глаза, игнорируя тихое ревнивое ворчание Олега. — Ты же должен понимать, что мы всё это не от хорошей жизни затеяли. Давно нужно было расшевелить это болото. — И ты считаешь, после выступлений с огнём люди станут меньше нас ненавидеть? — хмыкнул Игорь, не пытаясь отстраниться. — Да они нас теперь ещё дальше загонят, травить будут, как чуму, о которой ты там вещал. — Не будь таким пессимистом, — промурлыкал Сергей, — те, кого ситуация всё-таки возмущает, теперь станут активнее и смелее выражать своё мнение. Вспыхнуть готово было давно. Я лишь поднёс спичку. — Ребёнка тоже убил поэтому? Лес рубят — щепки летят, всё на благо общего дела? На это Сергей ничего не сказал. Просто толкнулся лбом Игорю в плечо и довольно заурчал, когда тот осторожно запустил пятерню в его роскошные рыжие волосы. Игорь знал правила, хоть и до сего дня не имел случая им последовать. «Зверей» было мало, и если уж они ухитрялись создать хоть небольшую стаю, то сразу устанавливали в ней чёткую иерархию. Самым древним и надёжным из способов. Игорь тихо застонал в губы Разумовского, когда тот его поцеловал и, сжав кулак, потянул за волосы, услышав ответный стон. Тихо рыкнул, обнаружив себя в крепких объятиях Олега. Тот фыркнул ему в затылок и куснул за плечо — легонько, на пробу. — Если захочешь подраться, — выдохнул он на ухо Игорю, — я в твоём распоряжении, пёс. Но сейчас предлагаю пропустить этот этап знакомства. Всё равно я сильнее. — Это мы ещё посмотрим, Волчара, — выдохнул Игорь, выгибаясь в его руках и подставляя шею под укусы-поцелуи Серёжи. Олег по-военному быстро избавляется от одежды, и уже через пару минут они с Игорем валятся на ковёр, тихо рыча и сжимая друг друга в крепких, до хруста рёбер объятиях. Сергей сперва наблюдает со стороны, затем всё же избавляется от халата и стекает с диван, уверенно вклиниваясь между ними, целуя Олега и свободной рукой обнимая за талию Игоря. — Жирно не будет, лисёнок? — Беру от жизни всё, что она предлагает, — улыбается в ответ Разумовский. Грому трудно спорить с этой позицией. Как и с тем, что ситуация ему в целом нравится. И с тем, что там, в казино, он, швыряя стакан в главаря последователей и ввязываясь в драку, в которой едва не сгинул, почувствовал нечто большее, чем просто уважение к человеку, столь бесстрашно попытавшемуся решить конфликт миром. При этом тот же человек оказался способен бросить вызов потерявшим страх людям самыми жёсткими и радикальными методами. Эта двойственность будила азарт, сводила с ума. Олег запускает в его тело пальцы, влажные от смазки, И Гром теряет способность мыслить. Только стонать, рычать, выгибаться, жадно толкаться навстречу рукам, губам и языку Сергея, устроившегося спереди. — Неплохо… для мертвеца, — бросает Игорь Олегу, разорвав очередной поцелуй. — Я как-нибудь расскажу эту историю, — ухмыляется Волк. Завершают они все вместе, кто-то чуть раньше, кто-то чуть позже. Игорь довольно сопит, поудобнее устраиваясь между двумя мужчинами. Придётся бежать, прятаться какое-то время, забыть прошлую жизнь. Жаль Димку — с горем пополам, но они успели притереться друг к другу. Может, ещё встретятся в новой жизни, когда люди станут терпимее относиться к «зверям». А до тех пор компания из двух сородичей у него есть. И эти двое едва ли дадут ему заскучать.