Кровь цвета глицинии

–Спасибо, что помогаете нам, — я поклонилась госпоже Сакаи, чья семья согласилась подготовить нас с Кëджуро к фестивалю. –Не каждый может похвастаться смелостью впустить незнакомцев к себе в дом! — подключился к разговору Ренгоку, снимая с себя накидку и шарф и вешая их на вешалку в доме. Госпожа Сакаи неловко посмеялась, открыв дверь в комнату: –Проходите, молодой человек, здесь мы поможем Вам переодеться в церемониальную одежду! –Церемониальную? То есть?.. — я хотела зайти за Кеджуро в комнату, но женщина преградила мне дорогу, закрыв дверь. –Идём за мной, дитя, — она надавила мне на спину, утягивая за собой по коридору, — Церемония по очищению будет проходить в лесу, дорогая, и вы, разумеется, будете в ней учавствовать. Так? — она бросила на меня ледяной взгляд. –Конечно, — по коже пробежались мурашки. Я взглянула на стены, что украшали портреты семьи Сакаи. Не получилось разглядеть их досконально, но пару общих деталей я приметила, невозможно было не заметить: у всех изображённых людей пустые белые глаза и широкие улыбки с тонкими губами. Будь то молодая женщина, младенец или пожилой мужчина. –Камэ, радость моя, — в комнате нас ждала маленькая девочка с сияющими зелёными глазами, — Знакомься, это Каору. –Привет, — она глубоко поклонилась мне, я ответила тем же. –Поможем ей подготовиться к церемонии? –Да, матушка! Я помогу! — с радостной улыбкой малышка подбежала ко мне, схватила за руку и потащила к комоду, – У нас осталось несколько кимоно от моей старшей сестры! Выберешь какое тебе больше нравится, хорошо? –Телосложения у вас схожи, — горячие дыхание госпожи Сакаи опалило затылок, волосы встали дыбом, — И глаза у вас одного цвета. –А где сейчас твоя старшая сестра? — стараюсь скрыть дрожь в голосе от такого близкого контакта с госпожой Сакаи. –Она у-у… — Камэ запнулась, глядя куда-то за меня, — У-уехала, — и продолжила искать кимоно в комоде. –Наоко живёт сейчас в Токио, и очень счастлива, — женщина обошла меня и положила руки на плечи младшей дочери. Девочка заметно напряглась, на её лбу выступил пот, а лицо побледнело. –Вот, посмотри, — протянула мне Камэ несколько свёртков. От её матери повеяло холодом, на миг мы встретились взглядами и её глаза потеряли цвет, став белыми и пустыми. Моё дыхание сбилось, а по коже побежали мурашки. Я прошла к маленькому диванчику и разложила на нём предложенные кимоно. –Я заварю чай, — слащаво заявила госпожа Сакаи и покинула комнату. Тело бросила в жар. Дышать резко стало легче, голова закружилась. Я сосредоточилась на цветастых нарядах, что были передо мной. Они такие разные и яркие, что глаза разбегаются: фиолетовое с бледно-сиреневыми и белыми цветами на подоле и рукавах, красное с синими морскими волнами и белой пеной и чёрное с красными паучьими лилиями. Внимание привлекло красное с волнами, его широкий золотистый пояс отлично подойдёт, чтобы спрятать катану. Я только потянулась за ним, как Камэ меня остановила. Её потная ладонь скользнула по моему запястью и ухватила за пальцы. Она дрожала. –Прошу... – шептали её бледные губы, – Только не его. Наоко его любила... – по щеке скатилась слеза. –Сестра вас не навещает? Ты скучаешь по ней? – следить за дверью и прислушиваться к шагам в коридоре мешало сбивчивое дыхание Камэ и её на удивление сильная хватка. –Она не уезжала, – прошептала она, – Она всё ещё здесь. В лесу. ОН забрал её. Она сама завела этот разговор, будучи напуганной. Пока её матери нет рядом, у меня есть возможность хоть что-то разузнать. –Он? Кто он? –Лес. Он забрал её. Она выделялась в этом кимоно и привлекла ЕГО внимание! Её одежда была в крови... В её крови, – голос срывался на истеричные нотки. Меня пробила дрожь. –Эта деревня приносит в жертву людей, используя фестиваль, как западню? –Нет, не деревня, не люди! Это всё лес! Он заставляет нас отдавать тех, кто ему нравится. И моя сестра в прошлом году стала одной из них... А девочка умнее, чем кажется на первый взгляд. Но выставлять врагом лес? –Как давно это происходит? Ты видела, что произошло с сестрой? Почему твои родители не уехали? –Уже как сотню лет это началось. Мои предки.. По коридору раздались шаги. Камэ заметно запаниковала. Она стёрла слезы с щёк и вытерла руки об одежду. –Наденьте чёрное фурисодэ, чтобы не выделяться. И тогда, возможно, вы выберетесь живой. Дверь отворилась. В комнату с подносом, на котором стояли три чашки с ароматными чаем, прошла госпожа Сакаи. –Мой сын и твой друг почти готовы! Как только наденешь кимоно, отправимся в гостиную! Ещё нужно нанести макияж на ваши лица! Она поставила поднос на стол, взяла чашку и обернулась к нам. Зрачки в её глазах на миг сузились, а улыбка выросла до ушей. За секунду это исчезло, а меня вновь обдало холодом. –Ты выбрала? – протянула мне чашку. –Да, я надену чёрное, – приняла чай, – Оно идеально впишется в фестиваль, правда? –Ты права, – в её глазах проскользнуло разочарование, – Я помогу тебе затянуть пояс. Камэ, сложи остальные кимоно обратно. Я зашла за ширму, что была в углу комнаты, где разделась, стараясь не шуметь ножнами с мечом. Кимоно-фурисодэ действительно оказалось в пору, словно на меня шили. В животе замутило. От мысли, что это надевала жертва стало не по себе. В лесу наверняка орудует демон. А может и не один. Но он так красиво и аккуратно действует, что слухи о смертях в лесу не выходят за границы Фудзикавагутико. И нам с Кеджуро повезло, что именно эта семья согласилась впустить и сопроводить нас на фестиваль. Широкие рукава фурисодэ уходили ниже колен, украшенные алыми узорами цветов и лепестков. Благодаря плотной ткани я смогла обвязать пояс с ножнами на голое тело так, что его не видно. Свою форму свернула и плотно сложила в сумку, накинув ту на плечо. Я вышла из-за ширмы. Камэ в комнате не было. Но я не слышала, чтобы дверь открывалась. Госпожа Сакаи сидела на диванчике спиной ко мне. Тело окаменело. Показалось, что сердце остановилось, как и всё вокруг. Кожу словно обсыпало иголками от холода и страха. Будто передо мной сейчас не человек, а нечто более страшное, могущественное, ужасное. Звенящая тишина опустилась тяжёлой ношей на плечи. Рука сама опустилась сквозь одежду на рукоять катаны. Мозг кричал об опасности, он бил тревогу: «БЕГИ!» –Ты уже всё? – оглянулась госпожа Сакаи, обычный человек. Звуки вернулись в мир, сердце камнем забилось в груди, а чувство опасности отступило. –Поможете с поясом? – указала я на одежду. С милой улыбкой госпожа приблизилась ко мне. Отчего-то сейчас от неё не исходит тот холод, что прежде. Наоборот, ощущается чувство безопасности и тепла. Как от мамы. –Тебе идёт! – восхитилась она, оглядывая меня со всех сторон, – А теперь идём за твоим другом! Прежде, чем я покинула комнату, идя вслед за госпожой, я ощутила на спине взгляд. Оглянулась через плечо и успела заметить, как чёрная тень скользнула за окном. Кëджуро уже ждал нас в гостиной. Он сидел на пуфике, а Камэ расчесывала ему волосы. –Ох, Фудзи! Ты готова? – обернулся в мою сторону Ренгоку, поднимаясь на ноги. В груди приятно закололо, дыхание слегка сбилось, а сердце ускорило темп. Я никогда прежде не видела Кеджуро таким красивым. На нём было темно-бордовое кимоно, где левый рукав белый с красным узором, а поверх надеты чёрные брюки хакама, перевязанные широким красным поясом. Его волосы распущены, но пряди, что всегда обрямляли лицо, заплетены в косички и закреплены на затылке заколкой в виде красного цветка с бусинами. Он словно сиял, настолько был прекрасен в этой одежде. –Теперь макияж! Он обязателен! – и снова этот слащавый тон госпожи Сакаи, что нежно коснулась плеча Ренгоку. Рука вновь дёрнулась к катане. Удержать желание отрубить госпоже руку удалось с трудом. Нас усадили на колени перед столиком, где Камэ разложила косметику и кисти. Первой на очереди была я. Чёрным мне подвели глаза, выделив их, подчеркнули брови дугой и густым алым цветом накрасили губы. Затем светлым тоном пудры закрепили макияж. Камэ сделала мне косы-корнроу на висках. Только закончив свои приготовления, я смогла наконец увеличить расстояние с госпожой Сакаи, чей холодный взгляд пронизывал до самых костей. Я встала с боку от неё и Кеджуро, и на него она глядит такими добрыми глазами, так ласково касается его кожи, вырисовывая узоры. От такого зрелища хотелось рвать и метать. Красные спиральные узоры обрямляли глаза Ренгоку, а его губы подчеркнули светло-розовым цветом. Образ, что создала для него госпожа был восхитителен. –Как я тебе? – лучезарно улыбаясь, повернулся в мою сторону Кеджуро. Сердце снова закололо. Честное слово, оно у меня откажет или взорвётся, если он не прекратит так улыбаться. –Ты прекрасен, как Сузаку, – коснулась пальцами камня на браслете, не сводя глаз с Ренгоку. Он выпрямился и вплотную подошёл ко мне, наклонился к уху. Кожу на шее обожгло от его горячего дыхания. –Ты Бякко моей души, – и отстранился. Колени подкосились, и я едва удержала равновесие. Атмосфера между нами лишь на миг грозилась вспыхнуть огнём, настолько ситуация была необычной и до боли притягательной. Госпожа Сакаи повела нас к выходу из дома, предоставив шлёпанцы гета. У Кеджуро на обуви было три небольших зубца, а у меня один длинный. Надев их, я слегка обогнала Ренгоку в росте. Мы покинули дом и вышли на улицу. Я словно очутилась в ледяной воде, и меня тянуло ко дну. Лёгкие сжимались, а ноги немели. Жители деревни, что покинули свои дома, столпились перед домом семьи Сакаи. И все их взгляды устремлены на нас с Ренгоку. Чёрные тучи скрыли собой луну и звезды, и лишь красные фонари своим слабым свечением могли разогнать тьму ночи. –Фестиваль начинается, – поманила нас Камэ за собой, держа в руках фонарь. Её тело не отбрасывало тени. Я крепко вцепилась в рукоять катаны и медленно последовала за девочкой, или тем, что ею притворялось. Жители расступились перед нами, позволяя слиться с толпой. Процессия двигалась быстро. Хруст снега под ногами смешался с тихой игрой на флейте и напеванием неизвестной мне песни об очищении. Я старалась незаметно оглядываться по сторонам, но вокруг было слишком много людей. Приходилось всматриваться в пространство между ними. И к сожалению удавалось разглядеть дома. Чем дальше мы уходили по улице, тем мрачнее становилось всё вокруг. Окна домов покрывали трещины, едва отражая свет фонарей, а на внешних стенах росла плесень. Ещё дальше окна и вовсе отсутствовали, и рваные белые шторы призраком выглядывали наружу. Грязные и сломанные ставни под собственным весом скрипели, почти падая на землю. В темном пространстве каждого дома я успевала заметить два ярких жёлтых огня, что будто преследовали и старались уловить мой взгляд. Мы всё быстрее приближались к лесу, а хруст снега становился всё тише, заглушаемый мелодией флейты. Она словно заменила воздух собой, впитывалась в каждую клетку тела и нитку на одежде. Она стала осязаема, будто стала снегом, что слабо кружил вокруг. Я замедлила свой темп, позволяя людям обогнать себя. Ренгоку тут же заметил это, но я жестом указала ему двигаться дальше. Наконец, я оказалась в самом конце процессии. И смогла оглянуться. Зрелище, что предстало предо мной, словно вылезло из пучины ада или кошмара. Меня обдало жаром, едва не сбивая с ног. Сотни окровавленных и растерзанных трупов висельников парили в воздухе. Их шеи были обмотаны тонкими верёвками, что врезались в их кожу, а из ран вытекала вязкая чёрная кровь. Веревкам не за что было цепляться, и они извивались, словно змеи, устремляясь в небо. Деревня чёрная, как после пожара, источала красное свечение, выделяясь силуэтом на фоне ночного небосклона. С каждой секундой из-под крыш вылетали люди, чьи шеи туго стягивали верёвки. Из глазах каждого человека вытекали кровавые слезы. Они хватались за горло, дергаясь в конвульсиях и бесшумно раззивая рот. Медленно их глаза белели, а кожа синела. Одежду с них что-то срывало, а после невидимые когти разрывали плоть, украшая деревню кровавым дождем, а человеческие конечности разлетались в стороны. –Сестрёнка, – кто-то дёрнул меня за руку, словно вырывая из сна. Я обернулась, – Ты не идешь с нами? – Камэ держала меня холодной ладонью и смотрела своими пустыми глазницами. Её губы растянуты в неестественно широкой тонкой улыбке. Я вновь посмотрела на деревню. Все трупы устремили свои светящиеся белые глаза на меня, широко и тонко улыбаясь. Рука Камэ сдавила мою ладонь до хруста в суставах. Я зажмурилась на мгновение, а как открыла глаза, то деревня вновь стала прежней.И все заброшенные дома, что я видела ранее исчезли. Камэ рядом уже не было. Процессия отдалилась от меня всего на несколько метров, но казалось, что нас разделяют тысячи миль. Я медленно последовала за жителями, пытаясь унять внутреннюю дрожь и найти среди людей Ренгоку. Мелодию флейты и напевание уносил на себе ветер в сторону леса, что, казалось, поглощал в себя весь свет и звуки. Аокигахара чёрной стеной возвышался надо мной. Всё моё естество кричало, чтобы я остановилась, развернулась, убежала прочь от этого места. Но я продолжала идти, не в силах противиться зову очищения. Медленно нарастающий всеобъемлющий шёпот исходит из-за деревьев ныне святого места. Он противится порывам ветра, нежно касаясь кожи и проникая иголками внутрь. Процессия словно в танце скрылась во тьме Дзюкая, а я в последний миг оглянулась. На снегу единственными следами были только мои, и они окровавлены. Тьма леса оказалась чернее ночи. Непроглядная и густая, словно её можно было резать мечом. Рука легла на выпирающую из-под одежды рукоять катаны. Воздух становится тяжелее с каждым моим шагом, дышать всё сложнее, словно что-то сдавило тело со всех сторон. Сотни рук легли на конечности, сжимая их и впиваясь когтями в каждый сантиметр. Из-за дерева облаком вышел туман яркого жёлтого цвета с золотистым оттенком. Он стал приближаться ко мне, разрастаясь и приобретая очертания знакомого силуэта. На миг в сердце кольнуло приятное чувство неизвестности, что преследовало меня, когда мой мир был погружён во тьму, что страшнее безлунной ночи, когда «гость» навещал меня. Передо мной вырос человек, чье тело идеально обрамлял желто-золотой туман, что извивался, словно горячий воздух над костром. Глаза человека горели алым солнцем на закате. Он протянул мне руку, что оказалась горячее огня. –Я уж решил, что ты потерялась, – сжал мою ладонь Ренгоку. Темнота медленно отступила, но свечение вокруг его тела не исчезло. –Ты сияешь, – сказала я, рассматривая туман. –Я настолько хорошо выгляжу в этой одежде? –Нет, вернее, да, но я не об этом. Вокруг тебя свечение. Кëджуро осмотрел себя, а после поднял взгляд полный снисходительности на меня. –Ты устала, да? Я постараюсь закончить это дело как можно скорее. Ты можешь держаться поодаль, я сам разберусь с демоном. –Что? Нет, все в порядке. –Каору! Идём со мной! Я тебя кое с кем познакомлю! – словно из ниоткуда выбежала Камэ и повисла на моей руке, – Скорее! – потащила меня в чащу леса. Ренгоку что-то прокричал мне вслед, но мы уже отдалились. Рельеф этого места ухабистый, неровный, повсюду торчат корни деревьев, о которые невозможно не споткнуться. Но Камэ так плавно передвигалась, словно летела по воздуху. Рукава и подол кимоно то и дело цеплялся за ветви и корни, отчего я едва не рвала его. Пока бежала за Камэ, старалась оглядываться по сторонам. Ни единой души вокруг, ни одного огня от фонаря. Неужели процессия удалилась настолько далеко так быстро? Наконец мы сбавили темп и вышли на более ровную территорию леса, что окружали деревья, словно стена. И посреди этого места стоял мужчина, чье лицо, кроме глаз, скрывал золотистый веер, заляпанный красными пятнами, будто кровью. Чем ближе мы приближались к нему, тем сильнее проявлялось облачное свечение бардового цвета, что ровным контуром обрамляло его тело, каждую складку на одежде, изгиб тела и волосок на голове. А глаза мужчины сияли радужным светом. –Ах, вот и вы! – ласково проговорил он приятным мягким голосом, раскинув руки для объятий. Камэ отпустила меня и рванула к мужчине, прыгнув тому в объятия. Я не шевелилась и разглядывала незнакомца. Что-то в нём мне казалось знакомым. Его торчащие волосы, веер и глаза. –Я рад видеть новое лицо, – обратился он ко мне. –Здравствуйте, – неловко поклонилась. А выпрямившись обнаружила, что мужчина стоит впритык ко мне. Его рука с ненормально длинными и острыми ногтями легла на мою щеку, нежно поглаживая. –У тебя прекрасные глаза, – тонкие губы обнажили клыки. По спине пробежали мурашки, а волосы встали дыбом. Свечение вокруг его тела стало ярче, ослепляя меня. Я зажмурилась. –Так ты видишь её? – он отстранился, – Мою ауру. Она великолепна, согласна? Вопрос застрял в горле. Такую подавляющую мощь я никогда не встречала. Я боялась открыть глаза. Хотела скрыться, убежать, спрятаться. Передо мной не человек. Его холодная ладонь легла на мою руку, что сжимала катану сквозь одежду. –Так ты истребитель, – прошептал мне на ухо. Сильный удар по лицу полностью лишил координации. Тело врезалось в дерево и камнем упало на землю. Дыхание сбилось, а конечности не слушались. Он вновь оказался передо мной, присел и заглянул в лицо. Пальцем собрал кровь, что вытекала из раны на моём лбу. Слизнул её и сплюнул, скривив лицо. –Твоя кровь омерзительна, но глаза, – рывком поднял моё лицо за подбородок, – Они восхитительны. Однако, в них мало сияния. Стань они демоническими, то своей красотой смогут затмить даже мои! Меня всю трясёт, сердце стучит слишком быстро, невозможно сделать вдох. –Я съём их, и они станут частью демона! – его когтистые пальцы потянулись в глазу. Время словно замедлилось. Звуки стихли. Красное свечение усилилось, или это кровь вырванного глаза застилает обзор.. –Каору! – чьи-то сильные руки прижали меня к себе. С облегчением осознала, что оба глаза на месте. Золотистое свечение окутало пространство передо мной. –Так ты была не одна, – словно пропел демон. Он стоял немного поодаль, потирая разрубленную руку, что тут же срослась. –Ты цела? Поднимайся! – помог мне Ренгоку. Всё ещё дрожащими руками я вытащила катану из-под одежды. –Ах, я чувствую! – демон жадно втянул воздух, – Я узнаю этот запах! Твоя фамилия Фудзи! Мандраж пропал, как рукой сняло. Вспомнила ночь в лесу, когда я осматривала свой дом после убийства семьи и вспомнила свои сны. Демон достал из рукава кимоно плеть с металлическим наконечником. Прям как в моих снах. Он рассёк ею воздух, вызвав звук взрыва. Из чащи послышался шум. Я перевела взгляд на Камэ, что всё это время безучастно стояла в стороне. Она улыбнулась мне и скрылась во тьме. Но вместо неё появилось существо, похожее на животное с человеческими чертами. Оно ползло на четвереньках, близко к земле. Его морда с обвисшей бледно-серой кожей и жёлтыми глазами отчего-то была знакомой. Грязные тряпки скрывали его ноги, а толстый торс покрывали уродливые шрамы и гниющие раны. Оно приблизилось к демону и потерлось лысой головой об его ноги. –Не узнаешь его? – погладил демон существо по голове. –Что за чертовщина? – принял стойку первой каты Ренгоку, готовый рвануть в бой. –Постой, Кеджуро, – встала я перед ним, не отводя взгляда от демона, – Кто ты такой? –Я? – он засмеялся, прикрыв рот раскрытым веером, – Доума! Вторая высшая луна! Мозг отказывался верить в происходящее. Высшая луна прямо передо мной, вторая! Я нашла в себе силы взглянуть ему в глаза. В чёрных зрачках словно ножом вырезана цифра «два». –Я знаю, что ты видишь, – сказал Доума, убирая веер, – Мою ауру. Я чувствую, что твои глаза могут видеть. И я хочу их, – он взмахнул хлыстом, ударив воздух. Существо, как по команде, рвануло в нашу сторону. Словно зверь, оно бежало на четырёх лапах, раззивая рот, полный жёлтых зубов. Кеджуро схватил меня за плечо, намереваясь оттолкнуть, но его что-то оттащило. Я не могла оглянуться и узнать. Существо прыгнуло сверху, повалив на землю. Его ледяные пальцы сдавили запястья. Оно приблизило свою уродливую морду ко мне. Я зажмурилась, приготовившись к укусу. Но его не последовало. –Кхору, – прохрипело оно. Я посмотрела на него, – Кхаору,– слюни капали с губ мне на щеки. Его глаза медленно приобрели голубой цвет, наполняясь слезами. –Папа? Существо спрыгнуло с меня, присев на карточки. Оно рыдало, мерзко всхлипывая. Слезы смешивались с соплями и растекались по лицу, попадая на губы и капая с подбородка. –Это ты, папа? – я присела и потянулась к нему рукой, слегка коснувшись пальцами щеки. Прогремел звук выстрела, и папа отбежал к демону, присев рядом, словно верный пёс. –Это был ты, – я поднялась на ноги, – Ты убил мою семью! – будто всё в мире перестало существовать, были только мы втроём в безграничной пустоте. –Ну, что ты, – пролепетал Доума, – Причиной их смерти был никто иной, как твой папочка! – указал на существо, что когда-то было моим отцом. Оно всё ещё рыдало. –Ты сделал его таким! Верни ему прежний облик! – я приняла стойку. –Не могу, этот процесс необратим! Да и твой отец сам просил меня превратить того в демона! –Ты лжёшь! – голос задрожал, а внутри всё сжалось. Как такое возможно? –Если бы он мог говорить, то подтвердил мои слова, – мерзкая улыбка искажала его лицо, и лунный свет, что наконец появился, осветил поляну, – Ах, время пришло! Настал момент насладиться ароматом смерти! – плетью демон рассёк воздух. Отовсюду послышался шум, словно толпа людей пробиралась сквозь чащу леса. Я озиралась по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме тёмных силуэтов. Люди взбирались по деревьям вверх и усаживались на ветви. Лунный свет позволял немного разглядеть их, и у всех них в руках были верёвки, что они обматывали вокруг своей шеи и ветви, на которых сидели. Это безмолвное действие выполняли все, женщины, мужчины и дети. Среди незнакомцев я могла узнать жителей деревни. Их глаза пусты, а лица уродовали широкие улыбки. –Кха.. Ору.. – слева послышался сдавленный голос, я повернулась. На ветви дерева связанный по рукам и ногам сидел Ренгоку, а за его спиной возвышалась Камэ, такая же уродливая, как и все эти люди. Шею Кеджуро туго стягивала верёвка. Он не мог нормально дышать и говорить. Его золотистая аура медленно чернела. –Не надо... – только и смогла из себя выдавить я. –Лес перестал быть святым, – смеясь, прокричала Камэ. Доума подхватил её настрой, и засмеялся громко, хрипло, злобно. Он взмахнул рукой, что держала плеть, и рассёк ею воздух, вызвав гром выстрела. Каждый человек, всё ещё улыбаясь, спрыгнул вниз.