Кровь цвета глицинии

Нежно-розовый рассвет украсил собой небо, освещая мою комнату через открытое окно. Свежий утренний ветер освежал пространство. Чтобы проснуться, я набрала полную грудь прохладного воздуха, поднявшись на ноги. Протянула руки вверх, выгибая спину, а после резко провернула корпусом вправо, а после и влево, суставы в позвоночнике громко хрустнули. –Доброе утро, матушка и Асами, – я подошла к тумбочке в углу комнаты. Ласково провела ладонью по гладкой поверхности урны, что хранила прах двух дорогих моему сердцу людей. Шинджуро позаботился об их останках и о кремации, за что я благодарна ему. К сожалению разделить их прах не представилось возможным, но от этого даже спокойнее. Словно матушка продолжает оберегать свою дочь, обнимая её всем своим телом и после их смерти. –Простите меня.. – колени подкосились, отчего я приземлилась на них, и коснулась лбом деревянного пола, – Прошу, простите! – плечи содрогались от всхлипов, а ногти царапали доски, – Я отомщу! Клянусь, – медленно подняла голову и на секунду взгляд уловил движение над урной, словно что-то белое поднялось в воздух,–Я люблю вас. – голос дрожал, подавляя ком в горле. Я зажгла благовонии и сложила руки в молитве. Слезы продолжали скатываться по щекам, а ветер уносил на себе молитву, что я нашептывала. –Сегодня хороший день, правда? – я поднялась, а улыбка сама по себе растянулась на лице. Шустро переодевшись, проглотила непрошенные слезы и покинула комнату. В гостиной над Кёджуро, что переминался с ноги на ногу, возвышался Шинджуро, тщательно разглаживая складочки на белом плаще с изображением языков пламени, что укрывал широкие плечи его сына. –Я с гордостью передаю тебе его,– бормотал отец, то поправляя воротник на форме Кёджуро, то снимая и надевая пояс с катаной на него же, – Не ударь в грязь лицом перед главой! Не смей меня опозорить! –Да, отец, конечно! – твёрдо воскликнул тот, вздрагивая от касаний отца. –Бардак на голове! – старший Ренгоку с гребнем в руках и резинкой в зубах принялся расчёсывать сыну волосы, а после ругаясь на свои дрожащие руки изобразил на его голове маленький хвостик. –Доброе утро! Великолепное зрелище! – воскликнула я, отчего Ренгоку оглянулись на меня, – Знаешь, Кёджуро, будь красота грехом, то ты был бы сатаной! – я проскочила мимо недоумевающего парня, чьи брови сложились домиком, и хорошенько шлепнула того по заднице, – На удачу! – и ушла на кухню. Ренгоку потирал ушибленное место, шипяще вдыхая воздух через сомкнутые зубы и провожал меня вызывающим взглядом. –О мой Будда, само солнце снизошло с небес! – на меня оглянулся буквально сияющий от радости Сенджуро, что вымывал посуду после утреннего чаепития. Солнечные лучи просачивались через его волосы, создавая свечение вокруг головы. –Доброе утро, Каору ! –Доброе, солнышко! Что ж ты не кухне пропадаешь, иди к братцу, он вон как волнуется! – я перехватила чашки из его рук, подгоняя того вон из кухни. –Я так счастлив за него! – бросил Сенджуро на меня полный гордости и радости взгляд и исчез за дверью. Медленно я домывала оставшуюся посуду, наблюдая за летающими перед окном двумя бабочками. Они были чистого белого цвета, от взмаха их крыльев с них спадала сверкающая пыльца. Одна бабочка была крупнее другой, словно мать с дочкой. Их полёт напоминал танец, будто они исполняли Кагура, по спирали медленно поднимаясь выше и исчезая из моего поля зрения. На секунду я, кажется, даже услышала приглушённую мелодию флейты. –Каору! – показался из-за двери Сенджуро. Я вздрогнула и оглянулась, слезы скользнули вниз по щекам. –Ты в порядке? – он выключил воду и взял мои ладони в свои. –Всё хорошо! Просто со мной наконец-то попрощались, – голос снова дрожал, а левое нижнее веко задергалось. –Я рад, – немного неуверенно проговорил мальчик, явно не понимая о чем я, однако аккуратно притянул к себе, невесомо обнимая за плечи. –Спасибо. Всё хорошо,– я подхватила его подмышками и подняла над полом, почти не ощутив его веса, – Лучик ты наш! Младший Ренгоку рассмеялся, сильнее прижавшись ко мне. После он по-отцовски потрепал меня по волосам, взял за руку и повёл в гостинную. –Я помню, ты обожал батат, я прав? – тихо спрашивал Шинджуро, не глядя в глаза Кёджуро. –Верно, отец! А точнее мисо-суп из него! – отвечал Ренгоку, незаметно поглядывая на отца с интересом. –Я.. – он запнулся, – Приготовлю его для тебя по маминому рецепту, – он поднял глаза, встретившись взглядом с Кёджуро. –И карэ-райсу? – чуть ближе подошёл Ренгоку к бывшему столпу. –Я ненавижу карри, – скривил Шинджуро губы, – Но для тебя приготовлю. –Как мама готовила? –Да. Кёджуро обнял за плечи отца, почти обхватывая его целиком, и прижался лбом к груди. Старший Ренгоку скользнул по его спине руками, нежно поглаживая и глядя куда-то вверх. –Вы такой необъятный, отец, – поднял голову новый столп пламени. –Так, пусти! – он вырвался из объятий сына, – Тебе пора идти! Ренгоку поклонился и повернулся в мою сторону. Стоя в коридоре мы с Сенджуро, широко улыбаясь, наблюдали за происходящим. Казалось, что тот Шинджуро, которого они знали всю жизнь, исчезал, оставляя место для любящего отца. –Ты идешь со мной? –Разумеется! А мне надо будет заходить на территорию? –Ни в коем случае! Ты - Мидзуното, имеешь право там появляться, только если тебя лично вызовут! –Хорошо, так мы идём? Сенджуро с отцом проводили нас до ворот, откуда мы на едине уже направились к дому главы истребителей демонов. –Помнишь ли ты, – начал говорить Кёджуро, – Я обещал с тобой обсудить слова отца, когда он в пьяном состоянии встретил нас с пикника? Я глянула на него с недоумением, пытаясь отрыть нужное воспоминания из бардака в своей голове. –Когда мы познакомились с Канроджи ? –Верно! И я обещал, как обдумаю, то поговорю об этом с тобой. –Оу, хорошо! Столько времени прошло и столько событий, что я напрочь забыла. Ну, так что он тебе тогда сказал? –Не пускай её в лес. Вернётся не она. –Чего? – Я долго размышлял. Лес на Фудзикасане я отмёл сразу. Он не вызывал какой-либо страх и недоверие. И я перебирал в голове все возможные леса, и на ум приходил только один - Аокигахара. –Синий лес? Не понимаю. Это же священное место? –Верно. И я только исходя из последних событий рискну предположить, что именно этот лес повлияет на твою судьбу. –Твой отец хотел огородить меня, но выходит так, что бежать от судьбы нет смысла. И мне наверняка представится случай побывать в том лесу. Не знаю зачем и что меня там ждет, время придёт и узнаем! Правда же, что там никогда и никто не умирал и не терялся? –Абсолютная правда! –Значит мне наоборот пойдёт на пользу посещение этого места. –Вполне возможно! – Кёджуро резко схватил меня за руку, отчего я дёрнулась в сторону от него, едва не вырвав свою ладонь из его, – Прости! Не пугайся! – его рука заметно вспотела, как и по лбу скатывались капельки пота. Мы остановились. –Всё в порядке, – я вновь встала возле него. Он нежно погладил кожу шершавыми пальцами. Я опустила взгляд и только сейчас заметила на его запястье вязанный браслет с красным плоским камнем, на котором была изображена маленькая птица Феникс. Достав из кармана идентичное этому украшение, Ренгоку аккуратно надел его мне на запястье. –Теперь, мы с тобой связаны! – его уши заметно покраснели, – Будем с тобой вместе, – я подняла на него взгляд, – Как партнёры! –Как партнёры? –Д-да! – он впервые за всё время, что я его знаю, запнулся, продолжая краснеть. –Значит, как партнёры, – скривила уголок губ и щипнула его за обе щеки, они тут же вспыхнули, а глаза округлились, показалось, что даже волосы встали дыбом, – Идём! – я пошла вперёд, не оглядываясь. Партнёрами захотел быть? Как скажешь, значит будем партнёрами! Откровенно говоря, я разозлилась, пиная воздух и поднимая пыль. Я считала, что мы уже чуть больше, чем друзья, но не партнёры же! Вдруг он нагнал меня, взял за локоть и развернул к себе. Наши губи лишь на мгновение соприкоснулись. Кёджуро тут же отстранился и на девяносто градусов поклонился. –Прости, Каору! Говоря про партнёров, я имел ввиду именно таких партнёров! И я считал, что ты не против! Я ошибался! Такого больше не повторится! – на землю с его лба падали крупные капли пота. –Стой, стой, – я потянула его за плечи, заставляя выпрямиться, – Ты имел ввиду что-то, эм, милое и нежное? – я неуверенно подбирала слова, не в силах выговорить такие слова, как любовь и отношения. –Именно! Я заблуждался! – он глядел себе под ноги. –Ни капельки ты не заблуждался. – между нами чуть было не случилось недопонимание. –Значит, ты согласна быть моим партнёром? –Будто замуж меня зовёшь! – хихикнула я, – Да, согласна! Он крепко сжал мою ладонь, и мы продолжили идти. И вплоть до дома главы я не до конца осознавала, что только что произошло. Через пару кварталов мы оказались перед высоким бамбуковым забором, а после подошли к переплетенным воротам из того же материала. –Дальше пойду я один, – повернулся ко мне Ренгоку. –Я буду ждать здесь. –Не нужно, слишком жарко! – он оттянул ворот формы от шеи, – Возвращайся домой и жди меня там! – он отворил ворота, скрываясь за ними. Постояв немного, дождалась пока стихнут шаги и двинулась в сторону поместья Ренгоку. Стоило зайти за угол, как из меня начал вырываться смех. С трудом я контролировала его громкость, но он рикошетил от заборов, окружающих меня, и превращался в эхо. –Какая любовь? – задирала голову и глядела в небо, – Мечтательница! Разбежалась прямо об стену!– кое-как подавила приступ безудержного хохота и облокотилась о забор, – Максимум ещё года три будем держаться за ручки, не более. Ибо не подходящее у нас время для чего-то более серьёзного! А что может быть серьёзного между людьми? – начался мозговой штурм, я вновь подняла взгляд к небу, словно ища ответ там, – Объятия... Поцелуи... – на этом мой список закончился. Я продолжила путь, размышляя о произошедшем. Не так я представляла себе подобное. Ни признания, ни романтической неловкости, прямо как в сказках и любовных легендах, напротив, мне будто просто предложили стать коллегами. Как-то всё вышло слишком сухо. Но другого и ожидать не стоило. Кёджуро все-таки скрывает по большей части свои эмоции, да и сам он ещё ребёнок, как и я. –Но ведь это не отнимает того факта, что мы друг к другу что-то чувствуем, так? – спросила я в пустоту, подойдя к воротам поместья Ренгоку, – Ни он, ни я ничего не знаем про любовь и не понимаем, и будем потихоньку учиться. В доме полным ходом шла готовка праздничного стола в честь становления Кёджуро столпом. На кухне в кривом танце кружились Канроджи и Шинджуро, а Сенджуро тихонько стоял у плиты. –Помощь нужна? –Опреденно! – отвлёкся на меня Шинджуро. Закатала рукава и ринулась в этот хаос. Старший Ренгоку то и дело ошибался. Вот у него упадёт вилка, вот уже и нож, вот он нарезал мясо разными кусками, здесь разлил на пол кипяток от риса, тут разбил чашку в раковине. Сенджуро бегал за отцом и шустро убирал беспорядок, успевая ещё помешивать овощи на плите. Канроджи предложила Шинджуро отдохнуть и дать нам приготовить обед, но тот отказывался: –Эти блюда должен приготовить я! А вы займитесь сладостями ! И не забывайте про батат! –Хозяин - барин! – соглашались мы. Мицури решила заняться приготовлением ëкана, данго и дайфуку, в то время как я напару с младшим Ренгоку принялись готовить прекрасный хлопковый бисквит. Наша задача сделать его воздушным, чтобы при касании он колыхался и "блуп-блуп" делал. Работа шла полным ходом. Так как каждый был занят своим делом, никаких казусов почти не происходило. За исключением непрерывного пыхтения Шинджуро, что долгие годы ничего, кроме бутыля с саке не держал. –Как долго идёт посвящение в столпы? – спросила Канроджи. –На самом деле этот процесс быстрый, тебя лишь представляет глава другим столпам, – ответил Ренгоку, – Всё время занимает распределение территории. Такой нудный процесс, но важный. Напряжённые плечи Сенджуро заметно расслабились. –Переживал, что не успеем? – обратилась я к нему. –Немного. Работаем сплочённо, но страшно, что он нагрянет неожиданно, а мы даже уборку не сделали. –Всё мы успеем! – сказал, как отрезал старший Ренгоку, – Сынок, сделаешь взбитые сливки для украшения торта? –С удовольствием, отец! – в глазах мальчика вспыхнули искры, –Я так их люблю! – и ускакал готовить их. –Я знаю, — прошептал Шинджуро. Десерты от Мицури были готовы и получилось идеальными, не слишком сладкими и не пресными, плюс она украсила их шапочками из желе. Ароматные карри и мисо-суп от Шинджуро наконец были приготовлены и одобрены самим Ренгоку. Бисквит спокойно запекался в печи, поднимаясь и приобретая пышные формы. А Сенджуро колдовал венчиком в миске со сливками. Они вышли такими воздушными, но плотными, что украшать ими торт превратилось бы в одно удовольствие. Так как бисквит лучше всего подавать горячим, и основываясь на времени возвращения Кёджуро, мы всей гурьбой ринулись украшать гостинную, оставив тортик в плите доготавливаться. В основном использовали для украшения хлопок. Канроджи, мастерица на все руки, сплела из них цветы и лианы, развешивая по потолку. Чтобы те изящно обплетали помещение и спадали на стенам. После накрыли на стол. И никто так не трясся над блюдами, как Шинджуро, конечно. И вот мы уже достали из печи готовый пышный и поднявшийся бисквит и поставили его в центр стола. С гордостью Сенджуро принялся его украшать взбитыми сливками. И только мы отстранились от стола, боясь даже дышать, как вернулся Кёджуро. И бисквит под весом сливок сдулся, уменьшившись в два раза. Глаза каждого, кто находился возле стола, округлились, Сенджуро схватился за голову, слегка присев, Канроджи ахнула и прикрыла рот ладонями, а Шинджуро хоть и пребывал в шоке, но продолжал гордо глядеть на блюда, что приготовил он. Неловкость момента скрасил громкий смех Кёджуро. Парень немного сгорбился, придерживая живот. Он вытер слезы и прошёл к столу. Скользнул пальцем по взбитым сливкам, и после слизнул их. –М-м, какие сладкие! – широко улыбнулся Кёджуро. –Поздравляем со становлением столпом, – слегка неуверенно сказали мы хором. – А меня не сделали столпом, – продолжал непринуждённо кушать сливки Ренгоку. –Чего!? – в ярости крикнул Шинджуро. –Сказали, что я слишком молод и неопытен, и... –Чёртовы уроды! – продолжал кричать отец, начиная метаться из стороны в сторону, – А ты что стоял столбом и молчал!? –Ха-ха-ха! – вдруг снова рассмеялся он, – Я пошутил! Меня приняли в ряды столпов! –Негодник мелкий, – выругался старший Ренгоку, угрожающе приблизился к сыну и заключил того в крепкие объятия, – Я горжусь тобой, сын! –Спасибо, оте..! – ответил Кёджуро, вдруг начав задыхаться. –Ещё раз так пошутишь, – продолжил сдавливать Шинджуро в своих ручищах парня, отчего позвонки у того захрустели. –Х-хорош-шо.. –Я так за тебя рад, братец! – подлетел к ним Сенджуро, забрав старшего брата из объятий отца и заключив его в свои. –И я! – подключилась к ним Канроджи, утаскивая и меня за собой. –Всё, хорош обжиматься! – прервал нас старший Ренгоку, – Обед стынет! Отлипнув от виновника торжества, мы присели за стол. Шинджуро тут же подвинул порции к Кёджуро. Новый столп Пламени взял в руки миску с мисо-супом и взглянул на отца. –Как у мамы, – прошептал тот. Всё ещё улыбаясь, парень принялся обедать. –Вкусно! – воскликнул он, как только попробовал первую ложку, – Вкусно! – вторую, – Вкусно! – третью, и так после каждой ложки, – Очень вкусно! Вкусно! – по его щеке стекла слеза, падая с подбородка, – Вкусно! – и вторая, – Вкусно! – он начал плакать, но не прекращал улыбаться и повторять, – Вкусно! Доел суп и принялся за карэ-райсу , ситуация продолжалась. Мы в шоке наблюдали за этой картиной, не зная как реагировать. На пару с Кёджуро расплакался и Сенджуро, а после пустил слезу и Шинджуро. –Вкусно! Вкусно! Вкусно! – не унимался Ренгоку. Он доел и карри, громко стукнул пустой тарелкой по столу, и зарыдал в голос. Завывая и крича, он размазывал слезы и сопли по лицу. –Вкусно, как у мамы! Спасибо, папа! Шинджуро притянул сына к себе, так нежно поглаживая по волосам, а после и младшего подозвал, также обнимая. Мы же с Канроджи глотали слезы и наблюдали за ними с улыбкой, держась за руки. Сквозь пелену слëз я разглядела большую белую бабочку с красными усиками и «глазами» на крыльях, что мягко присела на плечо Шинджуро. Она исчезла также быстро, как и появилась. Постепенно они успокоились, отец поцеловал каждого из сыновей в лоб. –Я вас люблю, мелкие.. Мои дорогие сыновья. Это вызвало новый приступ плача у младшего Ренгоку и нас с Канроджи. Кёджуро отсел от отца, чтобы тот взял на руки Сенджуро и начал укачивать, словно младенца. –Ты мой масенький,– вдруг стал сюсюкаться Шинджуро, отчего все разразились громким смехом, слышать подобные слова грубым и хриплым голосом Ренгоку было так необычно, – К папочке на ручки захотел! – он принялся тереться носом о шею сына, вызывая у того приступ смеха, – Покачать тебя? – щипал он Сенджуро за бока, отчего тот истерично смеялся, иногда крича. Не теряя веселой атмосферы, мы заварили чай и съели все сладости, и даже опустившийся бисквит, который, на удивление, оказался очень вкусным и нежным. Из-за всплесков эмоций к ночи мы все выбились из сил. Канроджи ещё раз поздравила Кёджуро и ушла домой, Сенджуро уснул на коленях отца, после чего тот уложил сына спать и ушёл сам на боковую. –Я всё приберу, можешь идти спать, – сказала я. Но Кёджуро решил остаться и помочь мне. Убрали посуду, подмели полы и сняли часть украшений. Некоторые цветы решили оставить, уж очень были они дивными. Перед сном Ренгоку нежно погладил меня по волосам, поблагодарил за сегодня и ушёл в свою комнату. Когда я вошла в свою, то меня там уже ожидал ночной гость. Мы глядели друг на друга, не говоря ни слова. Лунный свет освещал её белые крылья и частицы пыльцы на усиках. Я приблизилась к подоконнику, где и сидела прекрасная белая бабочка. Присела, чтобы быть на одном с ней уровне. –Я люблю вас, – прошептала я. Бабочка взмахнула крыльями, поднимаясь над подоконником, приблизилась ко мне и совсем слегка коснулась кончика носа, после чего улетела. От неё осталась лишь пыльца, что кружилась в воздухе. –Прощайте, матушка и Асами ! *** –Кар-кар!– присел мне не плечо ворон, – Новое задание для Каору Фудзи! –И года не прошло! Но прошло как минимум десять дней с моего последнего задания. Кёджуро уже как неделю Столп, и непрерывно носится по миссиям. –Юго-запад! Юго-запад! – продолжал судачить ворон, – В деревне Каруидзава беснуется демон! Людей находят утопленными! Поймать и уничтожить! Кар! –Приняла! Ворон вспархнул и улетел. Я вернулась в дом, сообщила всем, что ухожу на миссию. Шустро приготовила себе уже из готового риса онигири, захватила воды и, надев форму, ринулась на юго-запад. На путь у меня ушло около двух суток. До деревушки оставалось не более мили, и двигалась я по смешанному лесу, что как раз и окружал поселение. Держа на готове катану, я всматривалась в тени средь деревьев, где то и дело проскальзывали мохнатые тела животных. Следов демона пока обнаружено не было. Чем ближе я была к Каруидзаве, тем сильнее доносился громкий плеск воды. А после вдалеке я разглядела журчащий водопад. Я замедлила шаг. Сквозь густые ветви продирался свет молодого месяца, а также он отражался и в падающей вниз бурлящей воде. Я дошла до водопада. Он был огромен, в высоту немного меньше четырёх метров, а в ширину больше пятидесяти. –Водопад Сираито, – вздыхая, проговорила я, очарованная видом. Украшенный пышными деревьями, что возвышались над ним, как купол, он восхищал своим величием. Вода ударялась внизу о горные камни, которые обрамляли небольшой водоём. Звёздное небо усеивало водную гладь, отчего разлетающиеся капли воды искрились белым сиянием. Я повернулась вправо и разглядела саму деревушку. Она совсем рядом. Я спустилась к водоёму под водопадом. Вода была ледяная, мурашки тут же покрывали кожу, а волосы вставали дыбом. Однако освежиться в любом случае стоило. Я умылась,окунула ноги по щиколотку, а заодно и наполнила флягу. Немного перевести дух не помешает. Вода приятно холодила кожу, ночной ветер ласкал уставшее тело после такого длинного пути. Я достала онигири. За моей спиной послышался громкий всплеск воды, словно что-то огромное упало в неё. Я резко развернулась и поднялась, это что-то тут же скрылось под водной гладью. От водоёма под водопадом шёл неширокий ручей к пруду, что находился в центре деревни. Ворон упоминал утопленников. Значит ли это, что демон обитает в воде? –Дай доесть спокойно, успею я тебе голову отрубить, – пробубнила я, глядя перед собой, где на поверхность ручья вздымались пузыри воздуха. Я нарочито медленно кусала и жевала онигири, спокойно наблюдая, как эти пузыри приближаются к моим ногам, которые всё ещё были в воде. Ручей не был глубоким, максимум полтора метра, и я смогла разглядеть нечто покрытое блестящей рыбьей чешуёй. Оно пластом легло на камни на дне и, медленно перебирая когтистыми лапами, двигалось ко мне, а вслед за ним тащился толстый хвост с плавником на конце. Я со свистом вытащила катану. На её лезвии сверкнул свет месяца. Это спровоцировала чудовище на атаку. Его хвост вырвался из воды, удлинился, став тоньше, плавник заострился, словно копьё, и ринулся в мою сторону. Я взмахнула мечом, отбивая удар, но не смогла удержаться на ногах и поскользнулась на тине, упав в воду спиной. Онигири, что было в моей руке, пошло на дно. –Ах, ты, поганец, – я поднялась на ноги, не спуская глаз с утерянного ужина, – Это было последнее онигири, тварь! – развернулась к демону, что уже стоял на задних лапах и гладел на меня, жадно облизываясь,–Я зажарю тебя на костре, рыбка ты моя золотая!